Drag Me Through Hell

Казу Бреккеру не нужна была причина. Об этом шептались на улицах сейчас, когда ему было двадцать четыре и он был одним из самых влиятельных боссов в Бочке Кеттердама, и даже тогда, когда ему было семнадцать и он был всеми любимым заместителем. Не нужна была причина, чтобы забрать всё, что у тебя есть, разрушить жизнь человека или избить его до смерти. Несколько часов назад Казу сообщили, что женщина в синем платье ищет его в Крышке, а затем в Бочке. Ему было слегка любопытно: мало кто спрашивал у незнакомцев на улице, где можно найти Грязные Руки. Обычно они хотели, чтобы дела с ним держались в тайне. Должно быть, эта женщина очень храбрая или очень глупая. Поэтому он не удивился, когда Нико пришел за ним в Клепку. Хотя офис, который он занял у Пера Хаскеля, был достаточно удобен — и там парень предпочитал проводить совещания и наносить побои. Импровизированный стол, который он установил в своей комнате на верхнем этаже Клепки, все ещё был его базой для менее законных планов и схем. Кроме того, тем, кто хотел украсть секреты, стоило бы гораздо больших усилий проделать путь до его этажа незамеченным — им пришлось бы миновать оживлённые салоны и спальни Отбросов. И да поможет им Гезен, если их поймают в самом сердце одной из самых страшных банд в Бочке. — В Клубе есть кое-кто для тебя. Она казалась довольно упрямой. Нико был одним из заместителей Каза, отобранных им вручную. Он нашёл Нико в доках, поднимающего грузы с кораблей за гроши. Он был наполовину шуханцем, и ему было трудно найти работу, но Каз разглядел потенциал в накачанных мышцах на руках Нико. Технически Нико был на год старше Каза, но ему, как и всем остальным, пришлось пройти путь наверх из низших слоёв банды. Как Каз и ожидал, он был отличным громилой.

***

Каз вернулся в клуб вместе с Нико, прихватив с собой Ротти. Он не знал, кто пришел его искать, но не собирался быть застигнутым врасплох. Он не знал, чего ожидал, когда открыл дверь своего кабинета в клубе Воронов, обойдя почти пустые игорные столы. Дела в клубе пошли на лад только ближе к полудню, когда его посетители отошли от похмелья прошедшей ночи. Когда он увидел её, то первым делом подумал, что «женщина» — это слишком мягко сказано. Она выглядела едва ли старше подростка. Прислонившись к дверному косяку, Каз показал пальцами Нико и Ротти, чтобы они не мешали. — Каз Бреккер? — спросила девушка, глядя на него ясными серыми глазами. Она, безусловно, привлекала внимание. Её светлые волосы были собраны в узел и спутаны на голове — среди прядей виднелась корочка засохшей крови. Васильково-синее платье было явно влажным, а пятна по подолу ползли вверх по ткани. Тонкий слой грязи и копоти покрывал все её открытые участки кожи — лицо, грудь и запястья. Если бы в словаре можно было найти картинку под названием «жалкий», то эта девушка была бы именно такой. — Обычно люди, которые меня ищут, знают, как я выгляжу, — сухо прокомментировал он. Лицо девушки опустилось, и он увидел, как она обеспокоенно прикусила нижнюю губу. — Что тебе нужно? — спросил он, подняв брови на её явное разочарование. Неужели ублюдок из Бочки во плоти не оправдал ожиданий? Он сделал шаг в кабинет и закрыл за собой дверь. Он знал, что Нико и Ротти не позволят никому побеспокоить их. Глаза девушки скользнули к его трости, когда он изменил позу. — Н-нет никакого дела, — заикнулась она и провела рукой по своим спутанным волосам в расстройстве. — Я просто… Вы меня узнаете? Вопрос немного выбил Каза из колеи. У него была исключительная память, и он помнил, как много лет назад сказал Пекке Роллинсу почти такие же слова. Хотя его тон был полон ярости, а не умоляющего любопытства. Он медленно прошёлся своим темным взглядом по лицу девушки, желая убедиться в этом. Умные, похожие на кошачьи глаза. Изящный носик и пышные розовые губы. Её скулы были высокими и острыми для девушки. Кожа, которая сейчас была бледной и липкой, под грязью имела цвет свежих сливок. Под его молчаливой оценкой Катя покраснела. — Нет, — честно ответил он. Плечи девушки опустились, и она выглядела ещё более побеждённой, чем когда-либо. — Тогда простите, что побеспокоила вас, — она споткнулась о свои слова, торопясь их произнести. Катя поднялась на ноги и попыталась обойти парня, чтобы добраться до двери. Каз щелчком трости преградил путь и не дал ей сделать ни шагу. — Вы пришли в мой клуб в поисках меня. Я скажу, когда вы можете идти, — резко сказал он, указав головой на освободившееся место, чтобы показать, что девушке следует сесть обратно, если она дорожит своим здоровьем. Катя сглотнула, страх омрачил выражение её лица, и она опустилась обратно в кресло со спинкой. Каз отошёл в сторону, чтобы облокотиться на стол. Это позволяло ему быть на расстоянии вытянутой руки от девушки, но физически он находился на более высокой точке обзора, с которой мог смотреть на Катю сверху вниз. Эту тактику он часто использовал для запугивания бедных душ, которые оказывались в этом кресле. — Почему вы искали меня? — он наклонил голову, пытаясь уловить выражение её лица, готовый к тому, что ему придется отделять правду от лжи, основываясь на деталях эмоций. — Это не так уж и важно, — пробормотала она, отводя взгляд. — Я больше не буду вас беспокоить, я просто хочу уйти, пожалуйста. — Я сам решу, что важно, — ответил он, не отрывая взгляда от лица девушки. Она вздохнула. — Я… я слышала, как кто-то произнес ваше имя на улице, — наконец ответила девушка, сложив руки на коленях. Посмотрев на собеседницу, Каз заметил изящные золотые сережки, пронзающие мочки и хрящи уха. Вполне верный признак богатой керченской семьи — хотя это была деревенская, а не городская мода. — Оно показалось мне знакомым, и я пришла… посмотреть, не узнаю ли я вас. Или узнаете ли вы меня. Каз прокрутил её слова в голове. — Я уверен, что вы можете понять, мисс… — он оставил титул незаконченным, чтобы девушка могла ему подсказать. — Катя, — добавила она, снова выглядя смущённой. — Я уверен, что вы можете понять, Катя, что это звучит не очень убедительно. Девушка вздохнула и наклонилась вперёд, положив руки на виски. Это закрыло парню обзор её лица. — Вы не понимаете, — её голос сорвался, и Каз с недовольной гримасой осознал, что она плачет. — Когда меня вытащили из гавани сегодня утром, ничто не было знакомо. Я не помнила, откуда я и куда направляюсь. Я не помню ничего о своей семье или о тех, кого я могла встретить. Я не узнаю ни одного лица, ни одного здания, ни одного проклятого переулка в этом городе. Она снова подняла на него глаза, слёзы проступили сквозь грязь на её лице. — А потом я слышу это имя — ваше имя — и я действительно знаю его. Я не знаю, как и почему, но это было первое, что я услышала, проснувшись сегодня утром, что было мне знакомо. Поэтому я пришла сюда. Но… — она жестом указала на него, — я не помню вас. И вы явно не знаете меня. Наверное, я совершила ошибку, так что простите, что потратила ваше время. Каз внимательно слушал её слова, его внимание снова переключилось на засохшую кровь в волосах и прилипшую ко лбу. Это звучало как безумие. Как плохо придуманная детская сказка. Но… инстинкт подсказывал парню, что она говорит правду. Слишком много деталей в её облике подтверждали это. Кроме того, проверить факты в порту было бы настолько простой задачей, что ей ничего не стоило бы солгать. Его глаза просканировали Катю ещё раз, а затем сузились, когда в сознании Каза сформировалась схема. Она уже здесь, не так ли? Что плохого в том, чтобы использовать её с пользой? — Есть ли у вас деньги на ночлег? — спросил он, поднимая трость и обходя свой стол, чтобы проверить, не оставили ли ему сообщений, пока он отсутствовал. Его мысли уже были на несколько шагов впереди разговора. Заставить девушку — Катю — согласиться не составило бы никакого труда. Она была в отчаянии. Она смотрела на него, слёзы застыли от удивления, когда он полностью сменил тему. Девушка провела ладонью по щекам, чтобы убрать влагу. — Н-немного, нет. Каз достал из внутреннего кармана своего костюма небольшую пачку крюге и протянул деньги в её сторону, положив одну руку на стол между ними. Катя наклонилась вперёд и потянулась за деньгами. «По крайней мере, она знает, что такое крюге», — подумал парень язвительно. Он оттянул деньги как раз в тот момент, когда она кончиками пальцев коснулась стопки. Катя нахмурилась. — Я не занимаюсь благотворительностью, — он откинулся в кресле и взъерошил стопку банкнот в руках в перчатках. — Так чего же вы хотите? — спросила Катя, её кошачьи глаза сузились. Каз улыбнулся в ответ. — Сегодня днём я ожидаю в Пятой гавани одного очень состоятельного господина, — сказал он, сверяясь с часами на запястье. — Через два часа или около того. Зовут Трубеккен. Катя молча ждала, пока он продолжит, впиваясь ногтями в ручки кресла. — У меня уже есть кое-кто, кто собирается встретиться с ним, но мужчину, возможно, придется немного убедить, — его глаза остановились на её волосах. — Он неравнодушен к блондинкам. Катя нахмурилась. — Если ты пойдёшь на встречу с моим другом и убедишь Трубеккена пойти с тобой на склады, то крюге будут в твоем распоряжении. — Что на складах? Каз тонко улыбнулся. — Для тебя? Крюге, — он положил стопку на стол и постучал по ней костяшками пальцев в перчатках. Если у неё вообще были мозги, то она понимала, что это была лёгкая сделка. — Просто… доставить его туда? Больше ничего? — Больше ничего. Катя кивнула. — Хорошо. — Отлично. Не откроешь дверь? — девушка подчинилась, и Нико тут же появился с другой стороны. — Скажи Голди, чтобы он забрал мисс… — страдальческое выражение лица Кати напомнило ему, что она не знает своей фамилии. Он выбрал первую фамилию, которая пришла ему на ум, — мисс Левин в Дом Белой Розы. Пусть её приведут в порядок и дадут новое платье. Она будет сопровождать его в гавань сегодня днём. Если Нико и был удивлён или смущён просьбой, у него хватило ума не показывать этого. — Мисс Левин, — он вежливо протянул руку девушке. Катя бросила на Каза последний взгляд, в тени её радужки ему вспомнилось пасмурное кеттердамское небо.