***
Катя ждала, когда Каз даст ей задание на день. Она подозревала, что это будет счётный день, так как он не упомянул ей о новых жертвах, как и Голди. Но, к её удивлению, он дернул головой в знак того, что ей следует зайти к нему в кабинет, а не подошел, чтобы вручить ей стопку крюге и сказать, где она будет работать в течение дня. Джеспер уже был в кабинете, качаясь на кресле на две ножки, откинувшись на спинку, а свои ноги положив на стол Каза. В руке он вертел один из своих любимых револьверов. Когда Каз вошел и бросил на него взгляд, Джеспер с грохотом опустил кресло на все четыре ножки и поспешно встал. Он улыбнулся Кате так, что она сузила глаза. Что происходит? — Ты — сердцебит, — сказал Каз, огибая свой стол. Катя нахмурилась. — Не совсем уверена в этом, — Каз поднял бровь. — Я определенно портная, — уточнила Катя, — но я не уверена в чём-то большем, чем это. — Попробуй вырубить Джеспера. — Эй! — Сделай это. Замедли его пульс. Катя повернулась лицом к Джесперу и нахмурилась, слепо нащупывая в темноте биение его сердца. Её челюсть сжалась, а брови нахмурились от усилия, девушка знала, что оно находится в тени, просто вне досягаемости, но она не могла его найти. Без приглашения она подошла к нему и положила одну ладонь на тёплую поверхность его запястья. Она закрыла глаза. Биение его вен на коже было ощутимо. Она попыталась проследить ритм до его источника и смутно осознала, что орган в его груди наливается силой и упругостью. Но она осознавала это так же, как человек осознает, что говорит другой человек. Она ощущала его, чувствовала, как нежные мышцы напрягаются и меняются в процессе работы, но не могла повлиять на него так же, как не могла контролировать то, что выходило изо рта Джеспера. — Я должен что-то почувствовать? Катя обиженно наморщила нос и отпустила его запястье. Без контакта даже её смутное осознание его сердца исчезло. — Я не могу этого сделать, — она снова повернулась к Казу. — Я понятия не имею, как даже попытаться. Лицо Каза оставалось бесстрастным. — Ты убрала свои синяки сегодня утром? — Да. Его глаза окинули её лицо обжигающим взглядом, и Катя тяжело сглотнула, вся её уверенность утра испарилась. Что он подумал о её испачканных губах и подведённых глазах? Что она слишком старается? — Ты сегодня в ударе. Купцы из Пятой Гавани. Самые богатые, каких только можно найти. — Понятно. — Катя нервно задвинула прядь волос за ухо. — Что-нибудь ещё? — Нет. Ты можешь идти. Катя вышла из комнаты быстрее, чем если бы она горела, желая избежать этого напряжённого взгляда цвета виски. Когда дверь кабинета закрылась за ней, она услышала отчетливый смех Джеспера. Это был самый легкий улов в её жизни. Ей даже не нужно было подходить к различным морякам и купцам, которые приходили в Бочку в поисках места, где можно было бы потратить свои крюге. Они сами подходили к ней, стоило ей простоять неподвижно дольше минуты, как кто-нибудь находил дорогу к ней, все кокетливо улыбались и прикасались. Привести их в клуб Воронов, угостить выпивкой и втянуть в игру было так просто, что Кате даже стало не по себе. Она в одиночку привела примерно треть всех посетителей клуба за ночь. Когда она легла в постель, то была измучена, но довольна собой. Возможно, быть портнихой в её профессии было очень выгодно. На следующий день Катя едва успела пройти мимо Голди, который стоял на посту у двери, когда тот тихим голосом сказал. — Тебя хочет видеть Каз. В своём кабинете. — Ты звал? — Катя вошла в кабинет Каза, который стал ей знаком после стольких посещений за последние несколько дней. Каз поднял глаза от чего-то, что он внимательно изучал, посмотрел на Катю и кивнул на угол своего стола. Там лежал коричневый кожаный кейс среднего размера. Катя нерешительно потянулась к нему, ожидая, что Каз остановит её. Он этого не сделал. Девушка расстегнула защёлку и открыла футляр. Он открылся, как большая толстая книга. Шов шёл вертикально вдоль середины, а не горизонтально, как у портфеля. Внутри были маленькие ящички, мешочки и стеклянные баночки, аккуратно заправленные в кожаные ремешки. В нём было полно различных порошков, жидкостей, камней — и одна банка, которая выглядела так, будто была полна грязи. — Это набор для портной, — сказал Каз, прочитав на её лице лёгкое замешательство. — Это позволит тебе более эффективно использовать свои способности. — О, — Катя провела рукой по маленьким ящичкам с надписями. Набор не выглядел дешёвым, — спасибо. — тихо сказала она, глядя с красивого футляра на непостижимое лицо Каза. — Это не подарок, — пояснил он. — Ты можешь отплатить мне тем, что используешь его по назначению, когда я попрошу тебя об этом. И снижением зарплаты на десять процентов на следующей неделе. Глаза Кати сузились в досаде. Иногда ей хотелось, чтобы у Каза Бреккера была хоть одна приличная кость в теле. — Поняла, — ответила она, закатив глаза, закрыла и застегнула кейс, а затем подняла его с помощью прочной ручки, встроенной в верхнюю часть. Кейс был обманчиво тяжелым, но она старалась не показать никакого напряжения. — Большое спасибо за такой щедрый подарок, Каз, — произнесла она через плечо, достаточно громко, чтобы звук разнёсся по комнате, открывая дверь, чтобы уйти. Когда она закрывала за собой дверь, то успела заметить, как он одарил её своей фирменной саркастической улыбкой через крутые пальцы в перчатках. — О, всегда пожалуйста, — Катя едва услышала его, прежде чем дверь захлопнулась за ней.***
Не прошло и недели, как ей пришлось применить комплект для портной. К счастью, за то время, что у неё было до похода в клуб в четыре удара колокола, она как можно больше читала об этом мастерстве и ежедневно практиковалась на себе. Это давалось ей легко, как дыхание, и Катя была так энергична, как не была с тех пор, как очнулась в гавани недели назад. Ещё один шаг к тому, чтобы понять, кем она была до того, как оказалась в Кеттердаме. — Это Лайл и Максим, — представил ей Каз у барной стойки клуба с двумя молодыми парнями. — Они бегуны. Мне нужно, чтобы ты их подлечила. Клуб Воронов был в основном пуст, некоторые члены Отбросов расположились вокруг, готовясь к дневным и вечерним посиделкам. Катя крутила монетку на деревянной поверхности бара, ожидая ежедневного задания от бесстрастного, красивого босса. Она поприветствовала его улыбкой и чуть ли не с удвоенной силой посмотрела на двух парнишек, сидящих рядом с ним. Они не выглядели достаточно взрослыми, чтобы находиться в радиусе пятидесяти футов от этого места. — Бегуны для чего? — спросила она, переводя взгляд с их круглых щёк и милых лиц на глаза Каза, оникс в тусклом свете. Его бровь приподнялась. — Они отправляют для меня грузы из гавани по всему городу. Они не единственные, но в доках, которые обычно прикрывают эти двое, были замечены стражники. Я бы предпочёл, чтобы они были менее узнаваемы. Бегуны за грузами. Наркотики, оружие, кто знал, что ещё рассылает по городу ублюдок из Бочки. — Я не могу полностью изменить их лица, Каз, — нерешительно ответила она, постукивая пальцами по столешнице бара. — Подойди творчески, — было его последним указанием, каменно-солёный голос стал ещё глубже, что говорило о том, что это не подлежит обсуждению. Катя на мгновение сузила глаза, смотря на Бреккера, затем повернулась и соскользнула со своего барного стула, чтобы поприветствовать двух мальчиков. — Присаживайтесь ко мне, — пригласила она их, улыбаясь, чтобы сгладить нервозность на их лицах, и указала на один из покерных столов. — Мой кабинет, — сказал Каз через плечо, направляясь к двери клуба, воротник его черного шерстяного пальто был поднят к челюсти. Катя стиснула зубы. — Тогда сюда, — она провела мальчишек в кабинет и попросила того, кто пониже ростом, сесть в кресло с мягкой спинкой напротив стола Каза. В таком же кресле она сидела в тот день, когда впервые проснулась в этом городе. Присев перед ним на корточки, Катя ещё раз утешительно улыбнулась ему. — Больно не будет, хорошо? Не о чем беспокоиться. Это для того, чтобы ты был в безопасности. — Это ведь не навсегда? — спросил он обеспокоенно, и Катя покачала головой. — Это не продлится дольше дня, клянусь. Как тебя зовут? — Лайл, — ответил он и схватился за ручки кресла. Катя заметила, что кожа на его костяшках пальцев потрескалась, как будто он наносил удары. Она положила свои руки поверх его и сначала подшила мелкие ссадины, наслаждаясь тем, как он вздохнул и широко улыбнулся в ответ. — Приятно познакомиться, Лайл. Я Катя. Ты готов? — она опустилась на колени и вопросительно протянула руки к его лицу. Кивнув с готовностью, Лайл наклонился вперед так, что его щека прижалась к её ладони, а круглые зеленые глаза зажмурились. Набор, который купил ей Каз, оказался чрезвычайно полезным. Катя вымыла краску из волос Лайла, сделав их на несколько тонов светлее, затем пальцами уложила их в другую прическу. Ей удалось сгладить его веснушки и придать бледность коже, скрыв пару крошечных шрамов на линии роста волос, которые она не спрашивала, как он получил. Ей потребовалось несколько попыток, но ей также удалось немного изменить форму его бровей и удлинить нос, чтобы изменить форму лица. Как только она закончила с ним, Максим сел и сразу же уточнил, что его зовут Макс. Подобно тому, как она поступила с Лайлом, Катя залечила несколько видимых синяков, прежде чем приступить к изменению его лица. Стук трости Каза по деревянному полу возвестил о его прибытии в кабинет, но он молчал, пока Катя работала, стоя на коленях на полу, а Макс сидел в кресле, склонившись к её умелым рукам. Когда девушка закончила, она повернулась к Казу за одобрением. — Они выглядят достаточно по другому? Глаза Каза критически оглядели мальчиков, прежде чем он кивнул и дёрнул головой в сторону двери. — Идите. — Катя, я могу вернуться, если это не пройдёт? — обеспокоенно спросил Макс, прежде чем он добрался до двери, прикрывая лицо рукой. — Зачем? Ты участвуешь в конкурсе красоты? — резко спросил Каз, ударив Макса по голени, чтобы заставить его снова двигаться. Катя нахмурилась и ухватилась за край стола, чтобы подняться и смахнуть пыль с платья. — Конечно, ты можешь, Макс. Не волнуйся. Мальчик побежал за Лайлом, а Катя нагнала Каза, когда он, прихрамывая, добрался до своего стула. — Наркотики — груз, за которые они бегают, не так ли? Или что-то столь же опасное. — Я плачу тебе не за то, чтобы ты задавала вопросы, — вздохнул Каз и прислонил трость к стене, усаживаясь в кресло. — Они едва выглядят на тринадцать. — Хорошо. Чем моложе они выглядят, тем меньше внимания привлекают к себе в доках. — Каз, — Катя свела брови, и её тон, наконец, заставил его поднять глаза. — Эти дети сейчас в опасности? — Находясь на моём жаловании, они в меньшей опасности, чем на улицах Бочки, — наклонил голову Каз. Одной рукой в перчатке он достал из кармана сигарету. — Прямо как ты. Катя обдумывала это заявление, пока Каз прикуривал сигарету и втягивал дым. Как бы больно ей ни было признавать, но он не ошибся. Это был не тот город, в котором можно было рассчитывать на доброту других, и не тот, в котором хотелось бы спать на улицах. — С этим… трудно спорить, честно говоря. — Хорошо. Я и не собирался спорить. Святые, он иногда был таким предсказуемым. Катя не смогла сдержать улыбку, которая расплылась по её лицу, когда она закатила глаза. — Я собираюсь поужинать, прежде чем идти на улов. Хочешь чего-нибудь? — Нет, спасибо. Взгляд Каза уже вернулся к своей работе. Они оба знали, что она всё равно принесет ему что-нибудь, и что он съест всё, что бы это ни было.