«Много ты понимаешь в чудаках...»

Руи не удержался и хлопнул по письменному столу рукой. Хлопнул один раз, но звонко, громко и так сильно, что стол задрожал, и жужжащая от лёгкой и слегка зудящей боли ладонь почувствовала несильную вибрацию. Парень замахнулся ещё раз, но кулак задрожал в воздухе. Дрожал и он сам – вероятно, от злости. Стиснув зубы, он начал раздражённо шипеть всё, что только приходило в голову: оскорбления не столько мира и ситуации, сколько его самого. «Урод, тварь, мразота!» — твердил он себе, всё ещё держа руку над головой. — СУКА! — наконец Камиширо не сдержался и вновь ударил по поверхности стола. Обессиленный своей злостью и эмоциями, Руи расслабил кулак, опустив голову в попытках отдышаться. Что он наделал... Да что вообще сейчас произошло? Цукаса быстро прибежал к парню, распахнув дверь в его комнату. На тот момент двое юношей жили вместе, так как состояли в романтических отношениях. Цукаса переехал к Руи недавно, поэтому тот не успел привыкнуть к тому, что кто-то может услышать его срывы и психи. — Что такое, Руи?! — парень застыл в дверном проёме, запыхавшись. Кажется, он на полной скорости нёсся через всю квартиру, — Что случилось? Камиширо неловко улыбнулся, отодвигая от себя стопку листов бумаги, многие из которых были разорваны в клочья. — Ничего. Всё хорошо... — Что ты делаешь? — продолжал напористо расспрашивать блондин, и Руи стало слегка неуютно под его выпытывающим взглядом. Его парень что, сердится? — У нас скоро концерт. Я решаю вопросы с декорациями. — поёжился фиолетоволосый, пытаясь как можно беззаботнее приподнять брови вверх. Обычно таким жестом он даёт понять, что всё в полном порядке. Кажется, на Цукасу этот приём не сработал, потому что юноша всё ещё прожигал его взглядом, полным подозрения. Обычно его глаза светились уверенностью и дерзостью, но сейчас они горели огнём и метали молнии. — Ты не выглядишь так, будто всё хорошо. Поясни мне уже за свои мешки под глазами. — процедил Цукаса. Руи и правда был похож на мертвеца. Худощавый и бледный, он со своими синяками, которые с его острым зрением мог заметить только его парень, Камиширо казался дивной куколкой с её неживой улыбкой. — Да ладно, хватит тебе. Не раздувай из мухи слона. Да, я немножко подустал, разозлился. Вот только разве это важно? — Руи попытался подняться со стула, чтобы доказать блондину, что с ним всё нормально, — Сейчас я встану и немножко пройдусь, развеюсь и всё. Не пережи... — Сиди, дебил! — крикнул тот, и Руи растерянно застыл на месте, — Я не понимаю, что не так? Ты ведь обещал мне, что сделаешь всё возможное, чтобы помочь мне стать Звездой. Разве ты сможешь сделать хоть что-то в таком состоянии? Парень облегчённо улыбнулся, наклоняя голову в бок: "Вот оно что." Однако Цукаса даже не думал смягчать свой тон, не прекращая гневно хмуриться; поджав губу, он впивался взглядом в любимого, рассматривая его лицо так, будто глядит на него в последний раз. — Признавайся. Ты всегда так себя изводишь? — В смысле? — В прямом. Ты выглядишь так, будто прямо сейчас свалишься без сознания. Не нужно вставать. Хватит подвергать себя опасности, меня бесит то, как ты плюёшь на себя... — он сжал руку в кулак, набрав в лёгкие побольше воздуха, — Чертовски бесит! Ты думаешь, мне всё равно?! Нет, нихуя! Если бы ты не был для меня всем, я бы не говорил тебе всего этого! Цукаса очень редко так отчаянно ругался на Руи, что заставило парня вопросительно приподнять брови и изумиться до глубины души. Тем не менее, выдавать свой шок сейчас было слишком опасно. — Наверное, я выгляжу, как чудак... Чего тут психовать... Не получилось и не получилось, сделаю заново... — усмехнулся он, отворачиваясь от юноши. Через мгновение ему пришлось пожалеть об этом, так как Цукаса разъярился ещё сильнее. — Причём тут, чудак ты или нет? Хватит уже об этом... У тебя что, пластинку заело?! Парень быстро подошёл к сидящему на стуле Камиширо, хватая того за щёки и поворачивая его лицо к себе. На долю секунды в глазах Руи задержалось стеклянное, размытое удивление, после чего блондин прильнул к его губам с такой невероятной силой, будто норовился порвать их на куски. — Много ты понимаешь в чудаках... — тихо прошептал Цукаса, наконец оторвавшись от возлюбленного. Тот глядел с недоумением, подпустив к щекам румянец; обычно на его лице можно заметить застывшую полуулыбку, однако сейчас он выглядел совершенно не весело, и даже его грудь не вздымалась от вздохов. Он не дышал. Не радовался и не злился. Просто сидел неподвижно, норовя вот-вот упасть на пол. — А я вот не верю в то, что ты не всегда такой... — успокоившись, прошипел блондин, одной рукой придерживая спину Руи, тем самым давая ему опору, а другой поглаживая его по голове. Подобная тактильность практически не была свойственна такому человеку, как Цукаса – он удостаивал её только того, кого по-настоящему любит, — Такой... — Такой странный?.. — как-то вяло пробормотал Руи. — Ну, может быть, странный... Такой весёлый, воодушевлённый. Ты ведь всегда искренне улыбаешься, правда? Ты ведь живёшь только по своим правилам, да? Ты ведь не врёшь, когда говоришь, что ничто тебя не волнует? — Нет, не вру. — Нет, врёшь. Камиширо Руи! — снова повысил голос Цукаса, и фиолетоволосый невольно посмеялся над этим официальный тоном, — Я запрещаю тебе держать всё в себе, когда я рядом! — Да ну тебе, я не заслужил такой заботы... — А я говорю, что заслужил! А если я сказал, значит ты заслуживаешь весь мир, понял меня?! Тенма снова навис над Руи, приблизившись к его губам. Он горделиво высунул язык, и Камиширо едва удержался от того, чтобы не укусить этого дерзкого парня. Укусить вовсе не с целью сделать больно и поставить его на место, а с намерением игриво проявить свою собственную любовь. До недавнего времени Руи даже не думал, что в его грязное, тёмное сердце сможет прокрасться такое необычное, лёгкое чувство, как любовь. Не думал также, что эту любовь кто-то сможет ему дать. Кто-то настолько живой, яркий, как Цукаса... — Ладно, ладно, я тебя понял. Извини. — усмехнулся тот, поправляя прядь лохматых, светло-фиолетовых волос. — За что извиняться? — вопросительно поднял брови блондин. Отвечать Руи не стал. Вместо этого он схватил парня за оба заняться, быстро поднялся и так же стремительно прижал Цукасу к стене, распрямившись во весь рост. "Ста восьмидесятисантиметровая дылда", как его называл Тенма. И всё же... Сейчас Камиширо вновь улыбался ехидно, что ущемило Цукасу: вообще-то, это он должен быть сверху. — Мне больно... — зафыркал он, недовольно подняв голову. Но то, каким хищным взглядом на него смотрит Руи, заставило парня покраснеть: то ли от осознания их физической близости, то ли от своего положения. Блондину было сложно принять их романтическую связь, но чтобы ещё и Руи... Стоял и держал его так... Это возмутительно, но ещё больше приятно, — ..Ну что, будешь что-нибудь делать? — Нет, не хочу. — покачал головой тот, говоря тихим, усталым голосом. Точно... Зря Цукаса напридумывал себе жести. Наверное, сейчас Руи не до этого. — А я хочу! — вдруг выкрикнул он, полный энтузиазма и желания снова вернуть в Камиширо жизнь, — Ты только отпусти меня сначала, окей? Руи с недоумением выполнил просьбу парня и почувствовал, как на него всей своей массой тела обрушился Цукаса. Обрушился и сжал его в объятиях так сильно, что ему почудилось, будто сейчас его рёбра сломаются вдребезги. Прямо из груди вырвалось неловкое кряхтение, смешанное со смущённым полустоном, но Тенма, видимо, не собирался его отпускать. Этот юноша поистине полон сил... Сил и любви к тем, кем дорожит больше всего на свете. Цукаса ведь никогда не врёт... Если он пообещал Руи, что подарит ему всё, что имеет, значит так и будет. И Камиширо ни на секунду в этом не засомневался.