Невеста чародея: Семья

Наступил следующий день, и я, как не странно, долго спала. Я проснулась на диване и увидела свет, просачивающийся через окна. Я едва могла спать прошлой ночью из-за того, как прошёл мой разговор с Элиасом. Это и стало причиной. Вполне могло бы быть, если бы он не был так спокоен большую часть времени. Мне все ещё не нравилось, как быстро он отказывался от того, о чём я его просила, как будто в этом не было ничего важного, и раздражало, как он не чувствовал необходимости извиняться передо мной после того, как я пыталась извиниться. Я встала с дивана и собиралась пойти в ванную, чтобы помыться, но потом подумала о том, как мы с Элиасом иногда делили ванную вместе, когда убирались. Мне всегда было забавно видеть, как он чистит зубы, набивая весь рот пеной от зубной пасты. Он ничего не мог с собой поделать, но я никак не могла не засмеяться. Я решила сначала подняться наверх. Оказалось, что дверь в нашу спальню была закрыта. Поколебавшись сначала, я подошла к двери и легонько постучала в неё. — Элиас? — сказала я. — Ты встал? — ответа не последовало. Я оглянулась и увидела, как Силки чистит пол метлой и совком. — Силки, — тихо сказала я ей. Она посмотрела на меня. — Элиас вышел из нашей комнаты? — Силки нахмурилась, отрицательно покачав головой. Я подняла брови и почувствовала себя неловко, услышав это. Даже после всех лет, что я знала его, Элиас все ещё делал это. Иногда, когда он был зол или расстроен, он оставался в своей комнате большую часть дня. Если я когда-нибудь пыталась поговорить с ним из за двери, он часто игнорировал меня. Большую часть времени он был в глубоких раздумьях в подобных ситуациях. Иногда казалось, что он меня не слышит. Он явно хотел побыть один. Был уже полдень, так что я просто решила помыться. Когда я закончила, я помогла Силки приготовить завтрак (возможно, это был поздний завтрак), а затем помогла убраться после него. Элиас по-прежнему не покидал комнату. Мне никогда не нравилось, когда он пропускал завтрак или обед, так как оставался в одиночестве. Он был огромным существом. Ему нужно было поддерживать аппетит. Несмотря на это, он не собирался спускаться вниз, я ненадолго вышла из дома, чтобы заняться садоводством. Я поливала цветы во дворе с Рутом. — У вас с Элиасом были разногласия прошлой ночью, да? — сказал мне Рут. Я посмотрела на своего компаньона-пса и погладила его по голове. — Маленькое, — ответила я с улыбкой. — Я чувствовал, что вы была огорчена. Ты спрашивала его о ребенке? Рут знал, что я хочу ребёнка, поскольку мы время от времени говорили об этом. Я видела в нём старшего брата, а он в свою очередь смотрел на меня как на свою младшую сестру. До того, как Рут стал духом, охраняющим кладбище, он был обычной собакой, принадлежавшей молодой девушке по имени Изабель. Тогда он считал, что он такой же человек, как и она, поэтому он думал, что она его сестра. Много лет спустя после неожиданной смерти Изабель Рут спас меня от чудовища. Он разглядел во мне Изабель, поэтому мгновенно установил со мной связь. Мы были близки с тех пор, как он стал моим фамильяром, и наша жизненная связь означала, что он мог чувствовать большую часть того, что я чувствовала. Хотя я признаю, что временами это было немного неловко, это также означало, что он понимал меня лучше, чем кто-либо другой. Я часто говорила с ним обо всем, что я хотела сначала обсудить с Элиасом, учитывая, что с Рут было легче разговаривать, когда дело доходило до трудных или странных тем. Мой старший брат всегда старался изо всех сил дать мне совет, в котором я нуждалась… но иногда он мог быть таким же прямолинейным и упрямым, как Элиас! Иногда, конечно... Но вернемся к вопросу. Рут хотел знать, спрашивала ли я Элиаса о ребёнке. — Да, — сказала я ему. — Он… поспешил сказать «нет». Он не хотел говорить об этом, как бы я ни старалась. Он продолжал пытаться меня заткнуть, и я… я разочаровалась в нём. — Ну, когда ты расстраиваешься, я расстраиваюсь, — небрежно сказал Рут. — Ничего не поделаешь, Тисэ. Ты не собираешься просто так стоять на месте и всегда быть любезной с ним, особенно когда ты не согласна с тем, что он тебе говорит. — Я знаю, но… я должна помнить, что Элиас думает не так, как большинство людей. Он не всегда понимает, что важно для других, без надлежащего объяснения, и у него есть тенденция полагать, что он знает, что лучше для меня. Он слишком беспокоится. Я должна быть с ним более терпеливой, даже если он не готов выслушать меня сразу. Я не должна так злиться на него… — Да… я понял. Элиас может быть тупоголовым, когда ему этого хочется. А он объяснил, почему не хочет детей? — …Ну, в основном. Он сказал мне, что не любит детей и думает, что дополнительное время и ответственность за одного из них стоят хлопот. Он доволен тем, как обстояли дела в последние несколько лет. И все же… мне кажется, что он мне что-то недоговаривает. Казалось, что он чувствовал себя странно, когда говорил о детях. Рут сделал шаг вперед и посмотрел на травяные поля. — Я не уверен насчёт последнего… но я думаю, он из тех людей, которые не хотят слишком много перемен, когда у вас обоих все идет хорошо. Во многих семьях нет детей, и, судя по тому, что я видел, у многих всё хорошо. К тому же… даже если у тебя нет детей… — его тело временно превратилось в черную тень, когда он трансформировался в человеческую форму. Он положил руку мне на плечо, улыбаясь мне своими красными глазами, а его черные волосы развевались на ветру. — У тебя всё ещё есть мы. Силки и я никуда не уйдём, ты же знаешь. Я, Силки, Элиас, соседи… Мы все твоя семья. Рут никогда не переставал меня удивлять. Он был абсолютно прав. Даже если бы у меня не было детей, наша семья всё равно была большой. Рут всегда был рядом со мной, когда я нуждалась в нём; Силки заботилась обо мне; Элиас очень любил меня и делал всё, что было в его силах, чтобы защитить меня от зла; и, конечно, соседи, жившие в доме, время от времени составляли мне компанию. Моя жизнь была прекрасной, и отсутствие детей ничего не могло изменить. Это не изменит того факта, что я любила свою семью такой, какой она была. — Ты прав, Рут, — уверенно сказал я. — Вы все здесь для меня семья. Мне никогда не было бы одиноко рядом с кем-нибудь из вас. — я посмотрела на цветы. Было пару вполне больших проростка, а рядом с ними ещё два саженца, едва растущих из земли. — Что касается Элиаса… Я не могу ожидать, что он согласится со мной только потому, что я этого желаю. Я не хочу, чтобы он делал что-то подобное, пока не будет полностью уверен в том, во что ввязывается. С учетом сказанного, именно поэтому я должна поговорить с ним об этом больше. Не для того, чтобы беспокоить его, а для того, чтобы дать ему хорошее представление о том, что на самом деле происходит, прежде чем он примет окончательное решение. Нам обоим нужно согласиться, чтобы это сработало. — Я скрестила руки и улыбнулась. — Тогда после всего этого, если Элиас всё ещё не захочет ребёнка… я не буду возражаю. Он так много делает, чтобы я была счастлива. Я хочу, чтобы он тоже был счастлив. Рут был рад услышанному. — Звучит как план. — затем он посмотрел на меня, а потом насторожился. Я обернулась и увидела, что мой муж стоит позади нас. — Элиас…! — сказала я с большим удивлением. — Как долго… ты стоял здесь? — хотя он никогда не хотел причинить вреда, Элиас, появляющийся из ниоткуда, часто пугал меня. — Достаточно долго, — ответил он расплывчатым ответом. Я подошла к нему, нахмурившись. — Элиас… Насчет прошлой ночи… — он снова застал меня врасплох. Он быстро обвил руками моё тело и крепко обнял меня. Моё лицо покраснело, когда он прижал меня к себе. — Прости, Тисэ… — мягко сказал он мне. — Некоторое время я был в глубоких раздумьях… и понял, что с моей стороны было неправильно не соглашаться с тобой так быстро. Я был дураком, что не извинился перед тобой раньше за то, как я вёл себя и разговаривал с тобой. Когда моя жена мне что-то говорит… Я должен выслушать, потому что она очень мудрая и понимает многое, чего не понимаю я. Все, что она говорит — очень важно, и я не должен игнорировать ее желания. — его хватка на мне усилилась, но он старался не использовать слишком много своей силы. — Моя жена Тисэ больше не та девочка, которую я купил семь лет назад. Её решения равны с моими, поэтому то, что она говорит, имеет такое же значение, как и то, что говорю я. — он немного попятился и наклонился, чтобы встретиться со мной на уровне глаз. — Я всё ещё не уверен в том, что у меня будет потомство… но я обязательно поговорю с тобой об этом — то, что я должен был сделать с самого начала. Сожаление в его голосе было очень заметным для меня. Его скелетообразное лицо не должно было выражать никаких эмоций, чтобы я знала, что ему грустно. Ему было плохо за прошлую ночь, и теперь он пытался исправить это. В моем глазу образовалась слеза. Я была рада видеть, что он стал гораздо более внимательным ко мне, но в то же время я не могла не огорчиться, увидев его в таком состоянии. Было необычно видеть его таким, и мне всегда было тяжело на это смотреть. Несмотря на своё поведение и спокойный характер, Элиас во многом был похож на ребёнка. Это было иронично, учитывая то, о чём всё это было в первую очередь. Он мог сказать или сделать что-то, что не обязательно имел в виду (или не осознавал, что это считается неправильным), и через некоторое время он чувствовал сожаление и пытался быть настолько добрым, насколько мог. То, что он оставался один в комнате, чтобы подумать о вещах, было его личным тайм-аутом. Такое детское поведение можно было увидеть только тогда, когда оно касалось меня. Вот как много я для него значила. Что делало это всё ещё более ироничным, так это то, что в такие времена я чувствовала себя для него скорее матерью, чем его женой. Впрочем, я ничуть не возражала. Это означало, что мои учения о «человеческих вещах» помогали ему расти как личность. — Все в порядке, Элиас, — прошептала я, обняв его в ответ и прижавшись лбом к его лбу. — Все в порядке… я прощаю тебя. Я хочу, чтобы ты точно знал, что я тоже сожалею. Я не должна была говорить тебе такие вещи… Ты не эгоист. Ты так много делаешь для меня, и ты всегда делаешь то, что я хочу. Было неправильно с моей стороны обращаться с тобой как с чем-то меньшим, чем с удивительным мужчиной, за которого я вышла замуж. Он немного рассмеялся от того, что я сказала. — Я ценю твою скромность. Я могу быть эгоистичным, и я могу быть упрямым, когда дело доходит до определенных вещей для тебя… но я готов слушать и исправлять своё поведение. Я сделаю это, потому что ты моё самое дорогое создания для меня. Слова, которые исходили из уст Элиаса… Они были очень похожи на слова, которые я часто использовала, когда была помоложе. Когда-то я считала себя очень эгоистичным. Я имею в виду... Я была той девочкой, которая решила продать себя на аукционе. Это был мой выбор, и я прекрасно понимала, что меня мог купить ужасный человек. Мне было просто всё равно… Когда Элиас привёл меня к себе домой, я очень была привязана к нему. Я была такой, потому что я знала, что он хотел, чтобы я была в безопасности ради его эксперимента... Его эксперимента, чтобы удержать Слегг-Бегги, как я, от смерти. Мне было все равно, если он заботился обо мне, пока у меня было что-то, что можно назвать домом. На протяжении всей моей жизни он был единственным, кто называл меня семьей... Я постоянно бросалась на него и сожалела о любой своей ошибке, потому что отчаянно нуждалась во внимании и его одобрении. Я говорила себе, что мне все равно, не хочет ли он меня больше, ведь я привыкла к такой жизни, когда росла... но я лгала. Я хотела, чтобы он принял меня и уделил мне внимание, даже если бы моя жизнь была для него ничем. Я завидовала тем, у кого была обычная семья, которая заботилась друг о друге, но в то же время я ненавидела мысль делать что-то, что не входило в приказы Элиаса. Я слишком полагалась на него, чтобы идти по выбранному пути, по которому я не хотела идти самостоятельно, и, хотя я боялась, что Элиас причинит мне боль за мои ошибки, я все же была готова делать то, что он хотел, если это означало, что я могла бы иметь крышу над головой. Я не была... самым здоровым человеком, если не сказать больше... Однако Элиас не был плохим человеком. Хотя он считал меня своей собственностью, он никогда не причинял мне вреда. Он ни разу не поднял на меня руку и не оскорбил меня словесно по какой-либо причине. Худшее, что я когда-либо получала, это то, что он ругал меня, если я не подчинялась приказу, и даже тогда его ругань была довольно теплой. Он был очень собранным и дружелюбным человеком. Он хвалил меня, когда я делала что-то правильно, и всякий раз, когда я делала что-то не так, он говорил мне, что всё в порядке. Он хотел, чтобы я любила мир и то, что он мог предложить. Элиас хотел превратить депрессивную девушку, вроде меня, в более позитивную и восторженную личность. Прошло очень много времени с тех пор, как я была собственностью Элиаса, и тоже самое касалось моих первых взаимодействий с ним. В конце концов я перестала пытаться использовать его для своей личной выгоды, а также перестала рассматривать его как человека, который может делать со мной всё, что ему заблагорассудится, если это означает наличие дома. Я стала относиться к нему с уважением и заботой. Он стал моим другом, на которого я действительно могла рассчитывать, если мне понадобится помощь. В результате я стала гораздо уверенной и оптимистичной персоной, не только с его помощью, но и с помощью всех, которые окружали меня. Хотя мне действительно было жаль Элиаса за то, что я сказала ему и как я вела себя прошлой ночью, это было не из-за страха или внимания. Это было потому, что я сожалела о том, что сказала, и мне действительно было жаль его. — …А ещё ты мой самый лучший друг всех времен, — сказала я Элиасу с улыбкой. — Я хочу, чтобы ты всегда помнил об этом. Он положил руку мне на голову и погладил меня. — Всегда буду, моя дорогая Тисэ. — он убрал руку и встал прямо, положив руки по бокам. — Теперь… Раз уж мы собираемся говорить о рождении ребенка, я решил начать с моего первого вопроса. — меня обрадовало, что Элиас с большей готовностью говорит об этом. — Ну, что за вопрос? Он наклонил голову и посмотрел на меня пустым взглядом. — Как нам его сделать? —...........................Хм? — Ребенок, — сказал он спокойно. — Как нам создать такое существо? —................................. Ты не знаешь? Он покачал головой. — Нет, не знаю. — Рут и я уставились на него в шоке. — Ну что, тяжело? И сколько времени это занимает? Я спрашиваю, потому что через несколько дней я могу быть занят. Я потерла руку и посмотрела в сторону, чувствуя себя очень неловко. — У-у-у……… Ну………