я тебе не верю.

вообще, чан редко бывал в барах, после них каждый раз трещала голова и хотелось провалиться на три метра под землю. к тому же, это лишний стресс для минхо, пусть тот того и не показывал. ли — достаточно замкнутый в себе человек, холодный, отстранённый. но достаточно легко понять, что это всего лишь образ, ведь его добрые глаза все выдают. как только бан увидел его в своём корпусе (странно, что они не пересекались раньше, потому что учились они все это время на одном потоке), сразу провёл схожесть его лица с милой кошачьей мордашкой — такие у парня были утончённые и нежные черты лица. и догадка чана о скрытой доброте подтвердились: оказалось, что минхо занимался благотворительностью, у него дома есть три чудесных кота, которые окружены заботой и лаской со стороны хозяина. минхо алкоголь не переносил на дух, иногда только курил, но и от этой вредной привычки старался избавиться. души в чане он не чаял, как и тот в нём, и даже мелкие ссоры не могли нарушить идиллию в их переплетённых судьбах. пока не случился очередной поход старшего в клуб. — я надеюсь, что ты ненадолго, успеешь до двух — так уж и быть, погрею тебе ужин и уложу спать, — с лёгкой улыбкой сказал младший. — тогда постараюсь успеть к этому времени, чтобы порцию твоей любви получили не только суни, дуни и дори. не волнуйся, я буду на связи, — он обнял его, крепко прижимая к себе словно в последний раз, — отдыхай. оказалось — последний. чан не пришел в полночь, не пришёл в час ночи, в два, зато около трёх ночи на экране телефона хо высветился чуть ли не выученный наизусть номер бана. — что такое? ты где? — хо, прости меня. — что? что случилось? — младший не на шутку заволновался. когда собеседник не отвечал полминуты, он снова подал голос, — чан? — тебе... я... с... — чан, ты под чем-то? тебя забрать? где ты находишься? я приеду. тебе плохо? — в комнате послышался шум, ли с нескрываемым волнением крутился посреди комнаты, пытаясь сообразить, что ему делать. — я изменил тебе. на несколько секунд все действия минхо прекратились, кажется, он даже задержал дыхание. — что? — прости, я не знаю, как это получилось, просто она меня... и мы... — пока чан нёс пьяный бред о том, как это случилось, и как было в прошлые разы, у минхо с громким треском разбивалось сердце на маленькие осколки с каждым его новым словом. осколки эти больно впивались в лёгкие, вены и артерии, и боль душевная, казалось, распространялась вместе с кровью по всему телу. — хватит подробностей. спасибо за честность, утром поговорим. прервав речь старшего, он сбросил вызов, грузно опустившись на кровать. где-то внизу живота скопилось неприятное липкое чувство тревоги, разочарования и боли. пальцы сами набирали номер друга. — м-м? — послышалось в ответ сонным голосом. — хëнджин... — дрожащим голосом произнёс ли. на большее ему не хватило. он услышал, как по ту сторону трубки парень громко встал. — что случилось? — лицо было испуганным, он метался по комнате точно так же, как и минхо несколько минут назад. — что-то с чаном? мне вызвать скорую? мне приехать? — да. — "да" последнее? — услышав в ответ хриплое "мхм", хван начал торопливо собираться. — скоро буду, все будет хорошо, слышишь? жди меня. хëнджин единственный — после чана — у кого были ключи от его квартиры, поэтому дверь он открыл сам. только перешагнув порог, он тут же бросился в сторону спальни, где, скорее всего, находился его хëн. в помещении было холодно из-за открытого балкона, рядом с ним стояла пепельница, которое долгое время пустовала, но сейчас в ней находилось около пяти окурков. — рассказывай, хо, что такое? ты меня напугал. — можешь сначала просто обнять меня? — слова тяжело ему давались, всхлипы не контролировались. джин сразу исполнил просьбу старшего, пока тот тихо плакал в его плечо. плачущим он видел минхо только дважды: когда ему выбили колено на соревнованиях по футболу и когда чан признался ему. спустя десять минут ли оторвался от его плеча, понуро опустив голову. хëнджин опустился на колени перед ним, чтобы взглянуть тому в лицо, которое выглядело разбито и опухло после слез. наконец, кашлянув, минхо принялся объяснять: — чан изменил мне. хван мог бы подумать, что тот шутит, если бы не видел его все ещё слезящиеся глаза. поэтому неверяще открыл рот в удивлении. старший продолжил: — причём не один раз. позвонил мне до того, как я тебе, и признался. сказал, что не смог бы скрывать это. что я делал не так? я ведь старался, все делал, лишь бы соответствовать, почему так вышло? где я проебался? — нигде, хо. это он проебался. ты замечательный партнёр, замечательный друг, замечательный человек. не знаю, что произошло с чаном, потому что он ведь никогда не поощрял измены... — наступила тишина, прерываемая лишь шумом шторы, которую колыхал ветер. — ты ведь простудишься, на улице не май месяц. —оторвавшись от парня и встав с пола, младший аккуратно закрыл дверь балкона и накинул на ли тёплый плед. — я схожу сделаю тебе чай, хорошо? когда джин вернулся, старший снова бесшумно глотал слезы. хëнджиново сердце обливалось кровью, видя эту картину. сунув ему в руки горячий лавандовый чай, он снова присел на корточки. — ну же, хо, не плачь, пожалуйста. прошу тебя, котëнок, — так назвать его тоже было дозволено только хвану и чану. — пей чай. хочешь, я куплю что-нибудь вкусного? — тот мотнул головой. — просто будь рядом. не уходи. — не уйду. как поступишь? нужно же как-то решить все это. — пока не знаю. очень хочется закатить скандал, заблокировать его, вышвырнуть его вещи, но рациональная часть меня против. но говорить я с ним тоже не хочу. — я понимаю тебя. в какой-то степени, конечно, потому что полностью не смогу ощутить то же, что и ты. но представляю, насколько тебе плохо сейчас. чан поступил как мудак, что странно, ведь раньше у него не было таких наклонностей, но факт остаётся фактом. ты очень его любил и, возможно, любишь до сих пор, но не дашь вытирать об себя ноги, так что через боль, но ты не впустишь его обратно. это хорошее качество — не класть на себя болт. а чан просто идиот. — минхо все это лишь внимательно слушал. время перевалило за четыре часа утра, начинало светать. — будешь спать? — спросил младший. — не знаю. давай просто полежим, там уже видно будет. хëнджин кивнул и лёг, принимая в объятия практически безжизненного ли. на удивление, заснул он достаточно быстро. он действительно поразительно похож на кота, даже скорее на котëнка, которому нужна любовь и ласка, которого нужно защищать. но из-за жестокого мира пришлось быстрее наточить когти, потому что защищать его было некому — всем было плевать. пока не появился хëнджин. разбудил хо звонок от бана в районе семи утра. хëнджин, сопящий рядом где-то в районе талии, тоже проснулся. старший сбросил этот или всё последующие вызовы. — не хочу с ним разговаривать, по крайней мере, не по телефону. хван только сдержанно кивнул. — я думаю сказать ему пару слов, а потом уйти с тобой на пару часов, чтобы он за это время собрал вещи. — думаю, это один из лучших вариантов развития событий. к моменту, когда квартиру пронзил звук ключей в замочной скважине, парни не спали. — джини, подождешь на кухне, ладно? — младший быстро кивнул и удалился, по пути пересекаясь со старшим. дверь спальни, скрипя, пропускает внутрь виновника торжества. — хо? ты не брал трубку, что случилось? — он хотел подойти ближе, взять за руку, но что-то внутри словно кричало "стоп". — я бы хотел сейчас психануть, выгнать тебя, — голос был холоден, словно сталь, — но я уже потратил все свои силы. — могу я спросить что произошло? — ах, точно. ты ведь не помнишь того, как позвонил мне ночью и рассказал обо всех похождениях налево. в общем... просто собери вещи, оставь ключ в ящике и больше никогда не появляйся в моей жизни. хоть это ты сможешь сделать? я уйду на пару часов с хëнджином куда-нибудь, так что какой-то ли минхо не будет мешать тебе здесь. извини, что не устроил тебя. он ушёл, оставляя старшего наедине со своими мыслями. было страшно, потому что он ничего не помнил. потому что навредил человеку, которого любил. потому что он сам испортил все, что так упорно старался строить. на самом деле, эти пару часов парни переждали дома у хвана. — джини, спасибо тебе за все. не знаю, как бы я справился без тебя... — не за что, хо. я всегда буду рядом. проводить тебя? — не стоит. — напиши, как домой доберешься, хорошо? и не открывай окна и балкон, заболеешь. — хорошо-хорошо, мам, все сделаю. — впервые все это время на лице хо проскользнула улыбка. а дома его ждала опустевшая душа квартира, ключ в почтовом ящике и записка с одним единственным: "прости."