Шестьдесят секунд

      В зале пахнет свежим ремонтом, потом и свежим весенним воздухом, который тянулся с приоткрытой форточки. Сал неловко переминается с ноги на ногу, осматривая парней, которые со всей дури колотили потрепанные многочисленными ударами груши, хотя тренировка еще не началась. Он здесь впервые, ещё даже не знает, что к чему, от чего-то стыдливо смотря на себя в зеркало, висевшее вдоль всей стены, которое предназначено для того, чтобы при отработке ударов видеть себя. Он не особо любил свое отражение. Ему не нравилось свое лицо, покрытое огромным шрамом от уха до другого конца лба, поэтому предпочел уткнуться носом в пол, разглядывать потрепанные временем кроссовки было не так неловко.       Салли не хотелось здесь находиться, но отец чуть ли не силком притащил его сюда словно шкодливого котёнка к лотку, что-то говоря о силе духа и настоящем мужчине, которым он обязательно станет, если будет усердно тренироваться и бить своим обидчикам лица. Только вот Фишер не предназначен для бокса и других видов спорта, где можно на законном основании в рамках ринга колотить людей. Он предназначен для чего-то спокойного и меланхоличного, например, для игры на гитаре, чтения книг, но не для этого безбашенного и жестокого занятия. А сколько человек умерло на ринге! Это ещё больше пугало голубоволосого, который ради интереса перед тренировкой захотел изучить теорию, чтобы на практике не сесть в лужу. Но, не смотря на это Салли противиться воле отца он не смел. Фишер старший решил, что Салли нужно было бы научиться за себя постоять и ровно держать удар. А Сал и не спорил, просто смирился с напором отца, который прекрасно знал, на какие точки нужно надавить.       Неожиданно его размышления прерывает входящий парень с перчатками в руках, которые он удачно кинул на окно с характерным звуком. Одет тот был донельзя просто, но это и придавало некий шарм. Чёрные кеды, такого же цвета штаны и футболка. Вкупе ко всему ухоженные волосы шатена, собранные в пучок и родинка под глазом придавали его образу изюминку, на него было приятно смотреть. Наматывая на свою руку длиннющий пятиметровый бинт красного цвета, он без всякого интереса осматривает окружающих и на пару секунд его зоркие карие глаза останавливаются на юноше, рассматривающего свои шнурки.       — Новенький? — Спрашивает парень, закрепляя бинт на крепком запястье, медленно приступая ко второму. — Советовал бы я тебе прибрать свою челку, чел. Это сейчас она тебе не мешает, а потом будет.       Салли вздрагивает от неожиданного обращения к себе, а после теряется и ничего не отвечает, задирая свои глаза на лоб, чтобы удостовериться в том, что волосы ему вовсе не доставляют дискомфорта и к нему неизвестный прикопался зря. Фишеру было комфортно прикрывать свои глаза густой чёлкой, так он чувствовал себя в безопасности, в своём маленьком мире, в котором его никто не тронет, не обидит. Как же ему сейчас хотелось туда уйти! Но нет, нельзя. Нужно перебороть свое нежелание и неуверенность, самому себе показать свои способности, чтобы отец понял, что Сал далеко не слабак. Время близилось к пяти дня, скоро начнется тренировка о чем говорит пришедший тренер, от чего люди, занимающиеся на грушах, сняли перчатки и под тихий шёпот между собой направились строиться. Фишер же встал самым последним, потому что не знал, куда себя в впихнуть, а тот самый длинноволосый стоял впереди, уткнувшись взглядом на Фишера, ещё больше вводя того в смятение.       Уильям Морган, так звали тренера, если Салли не ошибался и правильно прочел его имя в расписании занятий. Выглядел он довольно-таки зрело и в его ясном взгляде очевидно читалось, что он опытный и умный человек, который уверен в своём деле на все сто, а может даже и двести процентов. Иначе нельзя. «Спортсмен должен быть уверен в себе всегда, даже когда другие не верят, это один из ключей к победе» — отчего-то Салли вспомнил мотивирующие лекции отца.       Речь и голос Моргана звучали странно, с каким-то забавным акцентом, но это не смешило, а лишь придавало заинтересованность. Салли это подметил сразу же, когда представилась возможность детальнее его рассмотреть. Немало людей хвалили Моргана за заслуги своих воспитанников, поэтому отец Фишера отдал сына именно к нему. Ну, а еще видимо, потому что он тренировал людей совершенно бесплатно.       — Построились! — четко и звонко произносит тренер, не обращая внимания на новенького.— Десять приседаний, размяли мышцы и бегом марш, на все у вас двадцать пять минут, после становимся на снаряды, без перчаток, отрабатываем левый прямой и правый прямой удар. По груше не колотим, задание не на силу, а на чувство удара.       Все словно синхронизировавшись начали приседать, а после побежали вокруг просторного зала в абсолютной тишине, для них это была уже как обыденность. Салли растерялся и даже слегка удивился такой дисциплине, к которой тренер явно никого не приручал, так как по лицам парней было видно, что они пришли сюда не веселиться, а заниматься боксом. Среди них были как и взрослые, так и одногодки Салла, что слегка его радовало. Каждый из присутствующих был высок и в меру накачен, чего не скажешь о Фишере. Парнишка был невысокого роста и настолько худощав, что казалось он чем-то болел, но никак не походил на здорового человека, а порой его даже путали с девушкой. Видимо, просто генетика решила над ним нехило так поиздеваться.       Осталось пять минут до конца бега, но Салли казалось, что даже каждая секунда длилась вечность. Он тяжело дышал, кожу покалывало, его грудная клетка горела от длительного бега, а желудок сдавливало настолько, что хотелось блевать. Он знал, что первая тренировка дастся ему тяжело, но не думал, что настолько. Ноги словно затвердели и на них прицепили балласт, а руки отказывались работать. Он больше не может бежать.       Тренер заметил состояние Фишера и сжалился над ним, разрешив не добегать последние минуты, чему Сал был несказанно рад, а иначе он бы точно кончился как человек прямо на этом холодном полу. Смерти от остановки сердца никому не хотелось. Приходя в себя, Фишер упёрся руками в колени и дышал словно загнанный в угол зверёк, которому вот-вот перекроют кислород. Пить хотелось жутко, губы пересохли, но было нельзя сделать и глотка, потому что жажда временная и скоро пройдёт, организм просто нагло обманывает его или сам не понимает, что с ним происходит, посылая в мозг бешеные сигналы. Челка неприятно прилипала ко лбу и лезла в глаза, заставляя Салли пожалеть о том, что он не прибрал прическу заколками.       Первым на финишную прямую пришел тот самый длинноволосый, как не странно, такой же запыхавшийся. Это было очевидно, так как изначально он бежал впереди всех, не сбавляя темпа, игнорируя любое проявление усталости или напряжения в мышцах. Его грудная клетка шумно вздымалась, а выбившиеся пряди волос прилипали ко лбу, с которого по шее стекали дорожки пота. Тяжело дыша, он потянулся во весь рост и со свистом выдохнул, хрустнув шеей, тем самым привлекая внимание Салли на себя. Вытирая локтем знатно надоевшие капельки пота со лба, он переводит взгляд на отдыхающего Фишера и хочет ему было что-то сказать, но его перебивает тренер.       — Ларри Джонсон, как я вижу, ты опять впереди всех, — Уильям еле заметно улыбнулся, — скоро соревнования, ты готов?       — Не сомневайтесь, Мистер Морган. — Он уверенно улыбнулся в ответ и продолжил, — я обязательно заберу эту победу.       — Твоя уверенность тешит мое самолюбие, Джонсон. Не подведи своих родителей и меня.       — Так точно.       Фишер растерянно смотрит на тренера и на Ларри, сжимая в своих руках шнурок от шорт. Он никогда не был на соревнованиях, поэтому был бы не против глянуть на то, как боксирует шатен, потому что он выглядел довольно-таки многообещающе. Тем более, ему необходимо начать вливаться, чтобы не чувствовать себя изгоем среди остальных и судьба радостно кинула ему этот шанс в руки.       — А когда начнутся соревнования? — Поинтересовался Сал. — Мне бы хотелось присутствовать на них, посмотреть, что к чему.       — В верджинии, на следующей неделе. Там будут присутсвовать соперники со двеннадцати штатов, — ответил сразу же Джонсон, словно проговорив какую-то скороговорку. — Хочешь сходить?       — Да я бы был не против глянуть, что это такое, — скромно ответил он.       — Вот и класс, буду ждать, — единственное, что говорит Ларри, направляясь к боксерским грушам под свисток тренера.

***

      Время близилось к половине седьмого вечера, а это значило, что тренировка окончена и все могут идти по домам, а особо фанатичные люди остаться еще до девяти вечера. Салли на грушах сегодня не работал, ему дали совсем иное задание: ходить с гимнастической палкой на плечах, тем самым тренируя синхронизировать движения с шагами и размах плеча при ударе. Сначала ему казалось это абсурдным, но потом даже понравилось, когда стало получаться. От дерева на его затылке красовалось красное пятно, которые жгло из-за контакта с сухим материалом. Но он не жаловался, все же боль в мышцах на ногах была намного сильнее.       Салли бы соврал, если бы сказал, что ему не хотелось подолбить грушу, потому что сегодняшняя тренировка его заинтересовала, а особенно присутствие Ларри Джонсона на ней подпалило желание прийти сюда завтра. Его добродушный взгляд и простота в общении во время минутных перерывов покупали Фишера, вызывая на лице лёгкую улыбку и ощущение того, что он здесь не белая ворона, хоть и пока ещё ничегошеньки не умеет. Только ему по советам Джонсона необходимо будет научиться бинтовать руки, чтобы не облажаться перед Мистером Морганом, как он это сделал сегодня, запутавшись в бинтах.       Будучи в раздевалке, Фишер решает не принимать душ и сразу отправиться на автобус, чтобы поскорее оказаться дома в постели, подремав часок другой. После тренировки по его телу прошёлся приятный тремор и тягучая усталость, которая завтра даст стопроцентно даст о себе знать. Парень даже не уверен, что он будет в состоянии хотя-бы нормально ходить ближайшие пару дней, а может быть даже и недель. Ему казалось, что основное напряжение в этом виде спорта приходит на руки, но он ошибался, чувствуя жжение в области икр.       Завязывая сменные кроссовки, Салли закидывает сумку на плечо, на которой красовались пару значков с какими-то котятами, и на пару секунд теряет дар речи от увиденного: перед ним стоит только что пришедший из душа Ларри, уже переодетый в повседневную одежду состоящую из серого худи с капюшоном и черных джинс. Ловко подхватывая своими длинными пальцами резинку, Джонсон с облегчением снимает её, тем самым распуская слегка влажные волосы, которые в свободном падении доходили до поясницы, от чего Саллу стало даже завидно. Он никогда не мог отрастить себе такую длину, потому что большего ему не позволяли и его волосы были больше похожи на пережеванную солому, которую он собирал в два хвоста, чтобы та не торчала в разные стороны. Фишер в наглую засматривается на Ларри, но тут же стыдливо отводит взгляд в сторону, встречаясь с ним глазами, в которых плескалось озорство и лёгкая усталость.       — Не стыдно тебе на людей так глазеть? — Ларри приподнимает свои густые брови, усмехаясь.       — Я не то, что… — Салл раздражённо вздохнул, подбирая слова, но его прервал смех парня. — Что смешного?!       — Ничего, — Джонсон продолжает посмеиваться, попутно защелкивая на своих руках часы. — Ты такой потерянный, Сал Фишер. Зачем сюда пришёл? Махаться кулаками явно не твоя стезя.       — Отец вынудил. — Сал опустил свой взгляд, лишь бы не смотреть на Ларри. — Я на самом деле больше наблюдатель, чем нападающий.       — Да ладно тебе, чел, — Джонсон попытался хоть как-то успокоить Фишера. — Всему можно научиться, я тоже не сразу с капами в зубах родился, все поправимо.       — Не в моем случае, — Сал устало вздохнул. — Сколько ты уже занимаешься боксом, если не секрет?       — Лет одиннадцать.       — Это достаточно много, наверняка у тебя множество достижений, — ради приличия интересуется парень, получая в ответ цоканье и взмах рукой.       — Не сказал бы, — Ларри пожал плечами. — Меня часто снимали с ринга из-за носового кровотечения. Сначала думали что давление, но как оказалось, у меня просто слабый нос. Приходится моментально блокировать удары в лицо. А это такая лютейшая хуйня, но я не жалуюсь. Лучше, чем ничего.       — Звучит стремно, — признается Фишер. — А волосы не мешают? Ничего про это не говорят?       — Ну, девушки как-то же боксируют, налысо не бреются, — Джонсон расчесал свои волосы, снова собирая из в пучок. — Я с детства волосы не стригу.       — Они выглядят такими ухоженными, — подметил Фишер, загоревшись желанием их потрогать.       — Согласен. Маман голову парит чтобы я за ними ухаживал, все такое. Ты же знаешь, мама знает как лучше — Ларри закидывает сумку с формой на плечо, доставая телефон. — Слушай, скажи свой фейбук или твиттер, я добавлю тебя. Будем там списываться типа, просто ты с виду интересный чел, будем друзьями.       — Окей.       Сал скидывает свой твиттер парню и Джонсон машет Фишеру на прощание, оставляя того в пустой раздевалке. Да, разговор вышел суховатым с его стороны, но и они не знакомы толком, что прибавляло Салли неловкости и осторожности в своих словах. Он всегда остерегался таких парней как Джонсон, для него они представляли угрозу, к тому же шатен точно не был робкого десятка и мог вырубить Фишера с одного удара. Конечно, этого он не сделает, но лучше лишний раз промолчать, чем получить недовольных взгляд хищных глаз.       Салли ради интереса открывает аккаунт Ларри, буквально сразу же подписывается на него и удивляется, что у того около двадцати тысячи подписчиков, а в био указано кратко «художник». Видимо, он действительно популярный в своих округах, так ещё и обладает талантом к рисованию, что показывает закрепленный твитт с артом, на котором было около полумиллиона лайков. Блокируя телефон, парень шумно застегивает свою сумку и направляется к выходу, сжимая в руках гаджет. Он обязательно прочтет твитты парня сегодня, чтобы узнать поближе. До соревнований оставалось семь дней.