***
— Гюго, угомонись уже! Пойди поиграй с Люкой! — Он говорит, что занят! — А я, по-твоему, не занята? — Ну ведь ты моя сестра-а-а! — Вот именно, и я готовлю это, в том числе, для тебя. — А дай попробовать! — Гюго! Горячо! И я только начала! Амиция сосредоточенно пыталась варить яйца в луковой шелухе так, как это делала её мама. Впервые она пожалела, что куда охотнее уделяла время тренировкам с пращой, чем готовке. Неугомонный пятилетний мальчик же носился по всему замку и приставал ко всем его немногочисленным обитателям, по понятным причинам уделяя наибольшее внимание старшей сестре. Мели готова была лезть от этого «очаровательного чертёнка» на стенку, а вот мальчишки принимали Гюго достаточно благосклонно. Люка порывался сделать из него алхимика, Родрик — кузнеца, а Артур — и так понятно, кого. Однако вместо всего этого ребёнок мечтал стать королём и захватывать замки. — А зачем здесь лук? — допытывался Гюго. — Не лук, а луковая шелуха, — объясняла Амиция. — Фу! Мы что, будем её есть? — Нет, Гюго, не будем… слушай, правда, пойди поиграй где-нибудь с кем-нибудь. — Но все заняты! — Пойди пособирай свой… гребарий… — Гербарий! — возмущённо поправил мальчик. — Да-да, пойди пособирай его, а мне надо закончить готовку. От неё знаешь, как многое зависит? — Правда? Тогда я хочу помогать! — О нет, Гюго, помогать мне совсем не надо, я тебя прошу…***
Кое-как закончив, Амиция с сомнительным выражением лица извлекла из кастрюли потрескавшиеся яйца. «Не бог весть что, но бог простит», — пришла она к утешающему себя саму выводу, оставляя яйца остужаться. — Ну что, горе-повариха, праздник спасён? Девушка вздрогнула и, обернувшись на голос, увидела Мели, которая с ухмылкой на неё смотрела. — Ну… — Амиция уклончиво пожала плечами. Мели же подошла к яйцам и повертела одно из них в ладони. — М-да, — вынесла она вердикт, вернув яйцо на место. — Ты только их не своруй! — попросила Амиция. — Побойся бога, — фыркнула Мели. — Он ни за что не простит, если я буду растрачивать свой талант вот на это. Она наградила выразительным взглядом треснутые яйца, заставив Амицию залиться от стыда густой краской. — Ты видела Гюго? — спросила она, чтобы сменить тему. — Ага, видела, — закатила глаза воровка, как и обычно при упоминании мальчишки. — Сначала пришёл ко мне и начал втирать про какой-то грёбарий, я его шуганула, и он убежал к Люке в его лабраторию. — Спасибо! А… — Артур на западной стене, — закатив глаза ещё сильнее, так что зрачков стало почти не видно, опередила с ответом Мели. — Ага, спас… а откуда ты… — Оттуда. Иди уже, — посоветовала воровка. — Хорошо-хорошо! Не воруй! — и Амиция убежала, оставив Мели вновь с сомнением посмотреть на яйца.***
— Я-то тоже знаю толк в этих ваших гребариях, — сказал Артур, с высунутым кончиком языка вплетая в волосы Амиции полевые цветки. — Гюго бы тобой гордился, — с улыбкой ответила Амиция. — Ага, а я буду гордиться им, когда научу его взламывать замки… — Так, а вот этого не надо! — посуровела девушка. — Так-то навык полезный, — пожал плечами парень. — Ох, ну вот, — он отстранился, оценивая плоды своего труда. — Загляденье! Амиция с улыбкой отвела взгляд, чувствуя, как запылали щёки. В это время Артур неуловимым движением наградил её щёку поцелуем. — Ой! — если можно было залиться краской ещё сильнее, то с девушкой именно это и произошло. — Не могу спокойно на тебя смотреть, — признался парень, невесомо проведя пальцем по её волосам и наклоняясь всё ближе к её лицу с явным намерением. — Ты что, грешно же! Давай, хотя бы, завтра! — Да? Эх… ну давай, — вздохнул Артур, отстраняясь.***
Николас не привык затаиваться, однако эти дети были очень сноровистыми, и посему капитан Инквизиции решил, что лучше будет не обнаруживать себя до определённого момента. Он проследил, как от замка отходили, держась за руки, двое подростков, в одном из которых Николас признал сестру этого необычного мальчика. Обычно они держались рядом, но то, что цель находится не возле своей сумасшедшей защитницы, ловко орудующей пращой, лишь играло на руку. Пробираясь вдоль стен и сливаясь с окружением посредством специальной молитвы, капитан пробрался внутрь замка и наконец нашёл того, кого искал.***
Тем самым временем Люка пытался изобрести разноцветную краску для пасхальных яиц, которая рисовала бы на них произвольные узоры, да ещё и меняла свой цвет. Дело осложняло то, что задумка была явно за гранью разумного, к тому же в чём, а в изготовлении красок ученик алхимика ничего не соображал. Однако, на помощь пришёл Гюго, и дело пошло, как минимум, веселее. — Надо туда набросать цветов! — предположил мальчик, глядя на сомнительное варево коричневого цвета, из которого алхимик пытался самому ему неведомым образом получить чудо-краски. — Хм… возможно! Но сначала надо налить туда спирта. Зачем наливать спирт — он и сам не знал, просто привык к тому, что это незаменимое средство в любой ситуации. Тем временем, на пороге неуловимо возник страшный человек в полном доспехе, заставив увидевшего его Гюго оторопеть. — А ну-ка, иди сюда! — прорычал капитан, протянув руку в направлении мальчика. Люка не растерялся и швырнул в страшного человека котёл с безнадёжным варевом, после чего вслед за ним швырнул и бутыль спирта, разбившуюся прямо о шлем Николаса. Оставалось только выхватить из огня горящее полено и кинуть его в том же направлении. — Ах вы мелкие …! — выругался капитан такими нехорошими словами, которыми человеку на службе у господа явно не полагалось даже думать. — Бежим! — Люка схватил Гюго за руку, и они вместе выбежали из лаборатории, пока Николас, кроя весь белый свет, тушил свой горящий доспех. — Что за шум? — перед мальчишками вырос широкоплечий Родрик с молотом в руке. — Тут этот… злой дядя! — сказал Гюго, оборачиваясь на выходящего на улицу Николаса, который уже почти не горел. — Я с ним разберусь! — Родрик отодвинул обоих мальчуганов в сторону и швырнул свой молот в капитана. — Да вы можете перестать кидаться?! — возмутился Николас, из которого, несмотря на доспех, удар молота вышиб весь дух прямым попаданием в живот. Тут на горизонте возникли другие жители замка — всё державшиеся за ручку Артур с Амицией и Мели. — Опять ты! — гневно воскликнула Амиция, глядя на капитана. — Ну я тебя сейчас!.. — Смотришься очень грозно со своим цветником на голове! — прорычал Николас. — Внешность бывает обманчивой! — бойко ответила девушка, раскручивая пращу. — Да что ж такое… — капитану вновь пришлось тушить пламя от ударившего в него горящего снаряда. — Детишек создал сам дьявол!.. Пока остальные отвлекали инквизитора, бегая вокруг него и швыряясь, чем попало, Артур забрался на стену и скинул на капитана увесистый груз камней. — Фу-у-ух! — уперев руки в колени, облегчённо выдохнул Родрик. — Признаться, даже я запарился… Артур спустился со стены, и все они вшестером встали перед грудой камней с похороненным под ней капитаном Инквизиции. — Даже неловко как-то… — пробормотала Амиция. — На Пасху человека убили… — Ну а зачем он сам полез-то, на Пасху, — резонно заметил Артур. — И то верно, — согласилась Амиция. Но вдруг в просвет между камнями высунулась рука, а затем из-под завала, кряхтя и ругаясь, выбрался Николас. — Воистину воскрес! — не без восхищения прокомментировал Артур. — Ну я… вам сейчас… — бормотал дезориентированный капитан. Родрик подскочил к нему и начал лупить молотом в полную силу, таки вновь завалив его на землю. — Какие дети, всё-таки, жестокие создания! — слабо проговорил Николас под градом ударов.***
Капитан пришёл в себя, будучи крепко связанным, хотя при этом оставаясь в полном доспехе, который с него почему-то снимать не стали. — Воскресший перевоскрес! — оповестил своих друзей Артур. Ребята собрались вокруг потрясшего головой Николаса. — Ну я вас… — процедил он. — А он выглядит не так грозно, когда замотан с ног до головы, — заметила Мели. Гюго, тем временем, воткнул в смотровую щель капитанского шлема цветок, дабы как-то украсить этого неприятного типа в его ужасном доспехе. Николас в ответ лишь утробно зарычал, но в своём беспомощном состоянии и правда не производил того же угрожающего впечатления, что раньше. — Ты можешь уже оставить нас в покое?! — напустилась на него Амиция, полная возмущения. — Нет, не могу! Приказ верховного инквизитора — доставить мальчишку. — Да зачем ему Гюго, интересно? — поинтересовался Люка. — Чтобы править миром! — ответил Николас. — Оригинально, — оценил Артур. — А вы можете ему сказать, что я не хочу? — со свойственной ему наивностью спросил Гюго. — Его не волнует, чего хочешь ты! Его волнует, что хочет он. — Плохой! — вынес вердикт мальчик. — Да не самый хороший, — фыркнул капитан. — Ладно, у нас праздник, всё-таки. Да и вообще, я голодный, — Родрик огляделся и увидел оставленные Амицией яйца. — О! Чего ты тут нам накрасила… — Это на всех! — Серьёзно? Тут и одному мне мало… Дети собрались вокруг яиц, беря их в руки и с крайним сомнением осматривая. — Такое себе, конечно, дело… — Родрик поскрёб пальцем рядом с лопнувшей скорлупой, откуда вытекло немного загустевшего белка с прилипшим к нему кусочком луковой шелухи. — Зато сделано с душой, — поддела Мели. Амиция лишь залилась густой краской. — Ну ладно, мы не неженки, — решил Родрик, сноровисто избавив своё яйцо от скорлупы и целиком отправив в рот. — Хм… если вот так сравнить, скажем, с каким-нибудь чёрствым плесневелым хлебом, то я бы сказал, очень даже неплохо. Гюго кинул взгляд в сторону связанного капитана и подошёл к нему, держа в руке очищенное яйцо. — Пасха, всё-таки… — сказал мальчик, берясь за шлем инквизитора с намерением снять. — Нет! — запротестовал тот. — Моё лицо должно быть скрыто! Просто под шлем подсунь. Слегка приподняв шлем, Гюго сунул туда яйцо, которое куда-то там всосалось. Через некоторое время Николас вынес свой вердикт: — Тому, кто это готовил, ещё многому предстоит научиться. Амиция громко фыркнула. — Зато никто искусней меня не обращается с пращой! — Аргумент, — согласился Николас. — Вот что, — присев перед капитаном с ещё одним яйцом в руке, сказала Амиция, — отдай это великому инквизитору, и… придумай что-нибудь. Чтобы он от нас отстал. — Хм, — с сомнением высказал Николас. — Ты обязан нам за то, что сохранили тебе жизнь! — напомнила Амиция. — А перед тем закидали всяким мусором, сбросили на меня груду камней и забили молотом! — припомнил в свою очередь капитан. — Но не убили же, — подметила Мели. — Ну так-то да, — согласился Николас.***
— Что? Что это? Где мальчик? — спросил великий инквизитор Виталис, когда к нему вновь заявился капитан. — Мальчик исчез, — сказал Николас, показывая инквизитору пасхальное яйцо. — Растворился прямо у меня на глазах в столбе ослепительного света, сошедшего с небес… А на его месте вот что осталось. — Что? Ты ждёшь, что я поверю в этот бред?! — начал яриться Виталис. — Но я богом клянусь! — ударил себя в грудь капитан. — Хм, — задумался инквизитор. — Ну раз так, то верю. — Возьмите, — предложил Николас, протягивая яйцо. — Возможно, в нём заключена часть силы мальчика… — Эх, ну раз больше ничего нет… — вздохнул Виталис и, очистив яйцо от скорлупы, съел. — Хм… Хоть и так себе, но, надеюсь, с этой силой враги наконец будут трепетать передо мной. — Будьте уверены, — согласно кивнул верный капитан.