Принять себя

Этот вечер не должен был отличаться от всех остальных посиделок их группы друзей. Всё должно было быть как обычно, суббота, вечер у Киришимы и Мидории, просмотр фильма и обсуждение новостей за неделю. Так почему же Шото сейчас в таком положении? Стоит на коврике с цветными кружочками над Каминари и откровенно охреневает от дурманящего аромата ванили, исходящего от омеги, запаха которого он в принципе не должен чувствовать. Но он чувствует и сходит с ума. От желания зарыться лицом в светлые волосы и обнюхивать покалывают кончики пальцев. Мозг милостиво подкидывает воспоминания как он проделывал такое с Кацуки, когда они только начали встречаться, усаживал себе на колени и утыкался носом в загривок, не в силах насытиться им. Кацуки ерзал и дёргался, пытаясь вырваться. Он сильно стеснялся своего «испорченного» запаха и того, что Шото вынужден его вдыхать. Сколько бы альфа не уверял в том, что любит этот аромат, он до сих пор не уверен, что сомнения оставили омегу. Воспоминания о своей паре отрезвляют ум, но не тело. Шото кажется, будто он слышит внутреннего альфу, который кричит «дай мне его» и клацает зубами, но это невозможно, вся эта романтика внутренних альф, истинных и прочего существует разве что в фильмах да книгах. Шото повезло с раскладом и он крепко стоит на руках и ногах, пусть и все конечности находятся на разных концах коврика, зато не скручен в какую-то причудливую позу. Каминари, что находился прямо под ним повезло меньше, но в принципе тоже повезло, его руки соседствовали с руками Шото, а вот ноги были неудобно скрещены по центру коврика. Отвечая на предыдущий вопрос — потому что, какому-то умнику, хотя обычно такими «гениальными» идеями блистает сам Денки, но в этот раз он на удивление ни при чём, пришла в голову мысль, а не сыграть ли нам в твистер. Мысль была встречена бурной радостью со стороны всех, кроме Кацуки не желающего прикасаться к кому-либо лишний раз и Шото, которому была неведома вся подоплека этой затеи. И Мина, обожающая смотреть на Шото в действии (любом, как она утверждала, лишь бы он своими мускулами, так удачно облаченными в черную обтягивающую футболку, работал), уговорила его принять участие. Она уверяла что это тело было создано для показа народу и нечестно, когда только Бакуго его видит. На самом деле оно было создано для защиты своей омеги и непосрамления имени Тодороки, по крайней мере так утверждал его отец выбивая ему кишки с ранних лет, но знать об этом ей не обязательно. –Каминари, правая рука на жёлтое — раздается голос Серо — ведущего этой игры. –Оо, нет, да вы издеваетесь — страдальчески простонал блондин, но руку-таки тянуть начинает и … падает, увлекая за собой Шото, но рефлексы альфы срабатывают быстрее и под голову и спину омеги ложатся сильные руки оберегая от жёсткого удара об пол, инстинктивно притягивая после падения ближе к телу, чтобы защитить «своего омегу» от всех окружающих опасностей. Проходит лишь пару секунд, а по ощущениям Денки вечность в столь желанных объятиях, когда вокруг взрываются радостные возгласы. Шото вскакивает с омеги как ошпаренный протягивая тут же руку, чтобы поднять того с пола. –Ты как? Не ушибся? — интересуется обеспокоено, всё ещё не выпуская его руку из своей. –Всё нормально, спасибо тебе — смущённо улыбается блондин. — Поздравляю с победой Тодобро — налетает на них Киришима обнимая обоих и разъединяя руки — наконец кто-то утер ему нос, я знал на кого ставить. –Что? — возмущается Каминари — мы упали одновременно, так что это ничья. –О, тебе бы хотелось, друг мой, но ты начал падать на миллисекунду раньше, к тому же он упал только потому что ты его зацепил — Киришима выглядит слишком самодовольно для того, кто даже не участвовал. Денки в ответ на это только недовольно пыхтит и кажется хочет что-то возразить. «Мило» думает Тодороки, потом опомнившись отгоняет эту мысль, оглядывая комнату, ему срочно нужен его омега. Но оглядывая комнату в ближайшем обозрении его он не находит. Вон Очако с Изуку о чём-то беседуют, а Иида что-то пытается доказать Мине, на что та машет руками и кричит кажется что-то вроде «отстать» и «ты мешаешь смотреть». Сегодня смогли прийти далеко не все. –Если ищешь Бакубро, то он, кажется, был на кухне с Яомомо и Джиро — словно прочтя его мысли обращается к нему красноволосый альфа. Кивнув в благодарность он удаляется из комнаты, оставляя спорящих Каминари и Киришиму. Кацуки там и находится, пьет пиво и беседует с Яойрозу и Джиро. Шото подсаживается рядом, обнимает за талию двумя руками, оставляет лёгкий поцелуй за ушком и утыкается лицом в шею, наслаждаясь запахом жженого сахара, вытесняющим все мысли о другом омеге. –Кто победил? — поинтересовался он у своей пары. –Кажется я — пробубнили в ответ потираясь носом о его шею. –Это мой мужчина, — с гордостью усмехнулся омега, запуская пальцы в двухцветную шевелюру и нежно массируя кожу головы своего возлюбленного. –Эй, интеллигенция, идите сюда — спустя какое-то время позвали их из гостиной — выбирать, что смотреть будем. –То, что мы знаем таблицу умножения ещё не делает нас интеллигенцией — кричит в ответ Кацуки. –Эй, — возмутились из комнаты, кажется это был Серо — я знаю таблицу умножения. –Да? И сколько будет 9 на 6? Там была тишина, а потом: –Ой, заткнись. Посмеиваясь они направились к друзьям, усевшись на диван. Но даже придя в гостиную, отлипать от омеги Шото не планировал. Он опять сел в ту же позу что и на кухне, и пока остальные спорили, что смотреть больше внимания уделял своей второй половинке, ему было в целом наплевать сейчас на это. Пока не услышал выкрик Мины, сидевшей в телефоне и на удивление не участвовавшей как обычно в битве за лучший фильм/сериал для просмотра, привлекший всеобщее внимание. Шото тоже обратил своё положив голову Кацуки на плечо, смотря в её сторону. — Ну и что я тут узнаю, а? — трясла своим телефоном она, крайне возмущённо, надо заметить — Ками, у тебя наконец появились твои первые отношения? Не какой-то там трах на одну ночь, а прям отношения-отношения, всё прям как у большого мальчика — притворно всхлипнула Мина — мамочка так гордиться тобой, детка — замахала руками возле лица она, пытаясь остановить невидимые слёзы, — но какого чёрта ты молчал? Я первая должна была об этом узнать, а не через десятые руки — вмиг сменила притворную гордость на настоящее недовольство она. Это известие почему-то оставило неприятный осадок в душе гетерохрома. И Шото, что стал после известия внимательно смотреть на Каминари, показалось будто тот совсем и не хочет говорить на эту тему. Но Шото был очень слаб в социальных и любых других сигналах, поэтому мог и ошибаться. –Да ладно, Мина, мы встречаемся всего ничего, это даже не серьёзно. — попытался увести разговор юный омега. –Сколько? –Месяц. –Детка, на данный момент это самые долгие твои отношения, зная тебя, можно сказать, что это пиздец как серьезно. Так что, — хлопнула в ладоши розоволосая девушка, — на следующей неделе ждём тебя с ним, хочу познакомиться с покорившим тебя парнем. –Хорошо, — побеждено выдохнул блондин, спорить с Миной, а особенно на такие темы было бесполезно, остаётся только смириться — но как ты вообще узнала? –У меня везде есть свои люди, — загадочно произнесла Мина, и Шото не сомневался ни на миг в этом, иногда ему казалось, что даже в его компании были её «шпионы», да что там, он почти что уверен, что она знает пару человек из правительства, причём не только своей страны. Хорошо, что её не интересует политика. –Но, — заговорил Каминари, когда казалось, что разговор уже закончен — у меня есть одно условие. Ни при каких обстоятельствах не калечьте его — он выразительно посмотрел на второго блондина в комнате. –Ещё раз, это была, бля, случайность, чистая случайность — зло рыкнул Бакуго, — уясните уже все. Все согласно закивали головой, делая вид, что верят ему. Не очень убедительно правда это вышло, поэтому Шото пришлось сдерживать Кацуки от сокращения численности их друзей. И пока остальные перешли к просмотру выбранного-таки фильма, Шото ещё больше увлекся своей омегой, забрался рукой под футболку, лаская плоский животик и играя с впадинкой пупка. А омега буквально таял на руках от этих незамысловатых ласк. Кто же знал, что пупок такое чувствительное место у его пары? –Поехали домой — прошептал нежным и соблазнительным голосом на ушко альфа, заставляя мозги омеги плавится. –Ебать, сейчас? –Всё верно, милый, ебать сейчас. –Бля, ладно — протянул омега, — пойдём, пока все фильм смотрят, я потом придурку напишу, что мы ушли — хватая за руку свою пару, постарался незаметно выскользнуть из комнаты он. Но не тут-то было. –Эй, куда это вы, — их заметил Киришима, — итак не все пришли, ещё и вы уходите? -Понимаете, нам очень надо — проговорил альфа таким тоном, будто от них судьба мира зависит сейчас. -Очень надо потрахатся? — скептически спросил Серо. -Агась — ответил альфа с абсолютно непроницаемым лицом. -Ну идите вон в комнату, зачем уезжать-то? -Чего? — возмутился Киришима, — я не хочу, чтобы они делали это на нашей кровати. -Ну, положим, кровать-то нам не особо и нужна — ухмыльнулся альфа, получая удар в плечо от краснючего омеги и шипищее «заткнись». -Фу, не хочу знать подробностей, валите отсюда на фиг. -Вот и славненько. –Да Вы просто похотливые животные, — возмущенно прокричала Мина вслед уходящим, — кролики — добавила фыркнув. –Завидуй молча, енотиха, — самодовольно ответил Кацуки. –Ну уж нет, как же ты тогда узнаешь, что я завидую? Позвони мне завтра, хочу знать все подробности. –Конечно же, конечно же нет. — уже возле двери прокричал в ответ Кацуки. Конечно же, он позвонит. И никто не заметил тоскливого взгляда золотистых глаз направленного вслед возлюбленным. Ну или почти никто.

***

*** Им повезло, что время было достаточно позднее, на дорогах практически не было машин и удалось проскочить мимо всех светофоров без остановки. Потому что, Шото думает, что если бы он прождал хоть немного дольше, то не выдержал бы и трахнул своего омегу прямо в машине на дороге. Давно он не испытывал такого дикого не сдерживаемого возбуждения, последний раз подобное было в подростковом возрасте во время «обучения по воздержанию», устроенного Энджи. Нет, Кацуки он, конечно, хочет всегда, но сегодня желание было как-то особенно сильно. Переступив порог квартиры вслед за Кацуки, он торопливо закрывает дверь и тут же накидывается на омегу с поцелуями. Зацеловывает шею, одной рукой обнимая за талию, а второй мягко водя по груди. –Ум.. Шо, ты... ах... мешаешь мне, дай хотя бы… ах… разуться, похотливая ты скотина. А сам негодник выгибается навстречу подставляя шею, да прижимая зад к паху альфы, а ногами лихорадочно пытается поскорее избавиться от своей обуви, небрежно оставляя её валятся в разных местах в противовес своему обычному педантизму. А альфа вообще не заморачивается этим, ведь далеко они всё равно не пойдут сейчас, терпения не хватит. Блондина разворачивают прижимая спиной к стене и пока он не успел оправиться от неожиданности уже избавляют от футболки откидывая её в направлении обуви и он чувствует дыхание щекочущее шею, а после и быстрые поцелуи, спускающиеся вдоль шеи вниз, по направлению к ставшим твёрдыми от возбуждения сосочкам. Припав губами к одному, альфа рисует языком круги по ореолу, порхая языком над самим бугорком наслаждения, лишь изредка касаясь самого его кончика, дразня тем самым и сжимая другой грубовато второй рукой он заставляет Кацуки сходить с ума от контраста ощущений. И чтобы добить его Шото просовывает свободную руку в расщелину ягодиц, всё ещё облаченных в достаточно узкие джинсы. Добравшись до самого заветного уже влажного от предварительных ласк местечка он растирает пальцем смазку. Хотя глупые джинсы не дают возможности для маневра, поэтому он просто проводит пальцем вверх и вниз задевая мимолетно сфинктер и чувствуя его дрожание, будто тот пытается поймать палец Шото, чтобы втянуть в себя. Соскучился родной. –Нет... ах... Шо... Шо... ах... хватит дразнить… ууммм… я хочу… хочу… — Кацуки уже сходит с ума. Альфа отрывается от груди омеги и заглядывает тому в лицо. –Что же ты хочешь? Скажи или я не пойму — дразнится он. –Т-твой…член… хочу его в моей … моей… во мне… — в конце он переходит на шёпот и всё ещё так мило краснеет, когда просит наполнить его, но, к счастью, больше никогда не молчит, если гетерохром спрашивает чего хочет. Около двух лет работы над этим дало свои плоды. Блядь, сейчас он готов трахнуть блондина и вовсе без подготовки, просто нагнуть над тумбочкой и вставить по самые яйца, но Шото любит свою пару и никогда не стал бы относиться к омеге как к просто какой-то дырке, в которую можно пристроить своё хозяйство. Даже не смотря на своё чрезмерное возбуждение. Шото морщится от воспоминаний о подобных разговорах, сотни раз ведущихся на вечерах встреч альф высшего общества, куда он вынужден был ходить с самого детства, презренные существа. –Хорошо, малыш, — оставив быстрый поцелуй на устах пары сказал альфа, — но сначала мне нужно немножко тебя растянуть, ты же это знаешь, верно? — говорил он это скорее себе, чтобы сдержаться. Омега в ответ смущённо кивнул, он знает. Не смотря на то, что они делали это утром, принять его совсем без подготовки Кацуки не сможет. Сначала он думал, что это потому что, он такой испорченный омега и с ним что-то не так и в этом плане. Но после одного веселого пьяного вечера с друзьями-омегами, наполненного обсуждением половых отношений и достоинств альф (некоторую информацию из того вечера он хотел бы не знать никогда, например, любимую позу Деку — это Деку скачущий на Дерьмоволосом сверху, ему видите ли ощущение власти в этот момент нравится) понял, что Шото просто чертовски большой даже для альфы. Сравнивать-то самому было не с чем, первый и единственный альфа обративший на него внимание — это его парень, а блондину других и не надо было. Выныривает из своих мыслей омега только от ощущения губ на своей ноге и прохлады на теле. Он уже каким-то образом оказался без джинс и нижнего белья, а Шото сидит перед ним на коленях, полностью одетый, закинув левую ногу себе на плечо и начинает прокладывать легкими поцелуями дорожку выше до истекающего в ожидании члена, на кончике которого блестят жемчугом в приглушенном свете прихожей капельки предэкулянта. Альфа собирает их языком, вызывая дрожь в теле омеги, облизывает весь орган от основания вверх, аккуратно посасывая головку берёт член в рот, начиная двигать головой, не забывая уделять внимание вовсю истекающей смазкой дырочке омеги. Растирает пальцами смазку по колечку мышц, лаская его, аккуратно надавливает и вводит первый палец, почти сразу добавляя второй, вводит до конца разводя на манер ножниц глубоко внутри, растягивая. Он чувствует хватку Кацуки у себя на голове. Тот вцепился обеими руками, пытаясь не то оттянуть Шото от себя, не то насадить его глубже, на спине чувствуется давление ноги омеги, закинутой на плечо. Шото в нетерпении добавляет третий палец, заставляя омегу сильнее закусить уже искусанную губу. Разработав достаточно альфа вынимает пальцы, заставляя омегу скулить от потери. –Сейчас, малыш, потерпи — целуя в ножку, что лежит на плече, приговаривает альфа, расстегивая штаны и приспуская бельё. Когда он встаёт нога омеги соскальзывает, но он ловит её рукой. Пристраивается ближе, проводит головкой своего члена между ягодиц омеги, собирая смазку, распределяет её по всему органу и приставляет головку к сжимающемуся вокруг пустоты входу. Мягко надавливает вводя головку и потихоньку проталкивается дальше. И войдя полностью даёт омеге возможность привыкнуть и только после кивка начинает медленно двигаться, входя и выходя сначала до середины. Потом выходит почти полностью, ощущая как сфинктер омеги сжимает основание головки, потрясающие ощущения, и резко входит полностью. А Кацуки больше не сдерживается, просто не может, он стонет в голос и на данный момент ему плевать на соседей. Шото потом ещё получит, что трахнул его у двери, хорошо хоть не прямо на ней, но сейчас ему слишком хорошо, чтобы думать об этом. Шото подхватывает его под обе ноги, и Кацуки только и остаётся, что висеть на своем альфе, который без проблем удерживает весь вес, далеко не миниатюрного, омеги на одних руках, обхватив его шею руками. Прихожая наполнена звуками шлепков кожи о кожу, стонами омеги и порыкиванием альфы, когда тот срывается на бешеный темп. Кацуки уже почти ничего не чувствует вокруг себя. Только то как член скользит внутри, как хорошо наполняет его и проходится по местечку дающему самые сладкие ощущения имеет сейчас значение. В попытке хоть как-то заглушить крики он начинает кусать плечо альфы, выше и выше пока не вцепляется в заднюю часть шеи, оставляя метку, когда кончает, пачкая при этом черную футболку, так и не соизволившего раздется, альфы белыми пятнами. Спустя несколько толчков, ещё сверхчувствительный после своего оргазма, он чувствует пульсацию члена внутри себя и как горячий поток наполняет внутренности. Блондин расцепляет челюсть, оба тяжело дышат. Шото тыкается Кацуки пару раз в щеку, в поиске губ, находит и целует его. Тот отвечает лениво, в этом поцелуе не было ни грамма похоти, зато были тоны нежности и любви. –Люблю — шепчет альфа в губы напротив, получая тихий шепот «и я» в ответ. –Чёрт, Шо, мне теперь чистится — стонет, но уже не страстно, а капризно омега. –Я помогу. –Знаю я твою помощь. Трахнешь просто ещё раз — усмехается Кацуки. –Одно другому не мешает. –Ещё как мешает — возмущался блондин таким выводам, — и куда в обуви по помытому, — заметив движение альфы воскликнул он, поглядывая вниз, но не делая даже попыток спуститься на пол и идти самостоятельно. -Ты хочешь, чтобы я сейчас снимал обувь или нёс тебя в ванну? Или может ты сам пойдешь? — приподнимая вверх и вновь опуская омегу на свой член, вызывая характерные хлюпающие звуки, интересуется альфа. Тот сделал вид, что раздумывает, но на самом деле знал ответ. Если он пойдет сам, всё то, что сейчас в нём будет на полу, а Кацуки зарёкся засохшую сперму убирать. -Ладно, так уж и быть неси, но полы завтра будешь мыть ты. -Я так и думал, — улыбнулся альфа направляясь в ванную комнату. И как Кацуки и предсказывал его ещё раз хорошенько трахнули там. А потом ещё пару раз уже в спальне. Не то, чтобы он был на самом деле против.