Спаситель

В комнате темно, но он приспособился. Обстановка — прекрасный образец минимализма: узкая койка, небольшой стол, стул, совсем не похожий на трон. Хомураби всё в ней знает досконально. От стены до постели восемнадцать шагов, от угла до двери — пять. Света он лишен довольно давно — особое распоряжение Широгане, с которым согласился Акира. Плата за непокорность. Если он надерзит ещё раз, у него отберут кровать. А он надерзит. При первом же удобном случае. Время тянется медленно. Кто же мог подумать, что платить за преступления так тяжело? От тоски, что он испытывает, хочется наложить на себя руки. Но Хомураби — боец, и по складу характера оказался неспособен на подобное. Часто ради развлечения он вспоминает разговор Широгане и Акиры, определяющий причины его мучений. — Найти кого-то подходящего на роль Короля очень сложно, — пробурчал тогда Акира. — Если не будет других подходящих контракторов, придется использовать Хомураби. Мы глаз с него не спустим, опутаем цепями. И он поможет в поддержании Баланса. Широгане тогда смолчал — непостижимым образом этот мальчишка научился обуздывать его нрав лучше, чем тактичный Рюуко. — К тому же, он не может вернуться в мир людей, разве нет? — Акира тогда странно усмехнулся, может, сравнивал их судьбы? На тот момент Хомураби провел в заключении уже несколько лет. В этой же комнате, тогда ещё светлой. Видимо, времени прошло очень много — за это время Акира-кун сделался совсем взрослым Королём Света. Даже немного прозорливым, раз научился извлекать выгоду. Так Хомураби был оставлен узником во Дворце Тени. Тем более, в мир людей для него дорога заказана. Там он, проживший куда дольше положенного, просто обратился бы в пыль. Здесь же он почему-то продолжает жить в том виде, в котором был королём, хотя и очень слаб. Для полноценной жизни ему необходим тёмный фактор. Но Широгане его так просто не вернёт. — Я принимаю твое решение, — только и сказал тогда Акире Широгане. И согласился на то, что Хомураби будет заперт на сколько нужно. А потом они, видимо предавшись чему-то более значимому, просто позабыли об узнике. Хотя на его столе появлялись завтрак и обед, а потом пустая посуда исчезала, никто не являлся к Хомураби, чтобы внести ясность насчёт его дальнейшей судьбы. Хомураби существует тем, что ждёт: однажды в его камере засияет свет. Его принесет Шисуи. Однажды тот бесшумно проскользнёт в двери, чтобы выпустить Хомураби. Он верит, что Шисуи обязательно явится, и ждёт его терпеливо, очень терпеливо Хомураби уверил себя, что в один прекрасный день тот осознает, почему он когда-то счёл Рюуко и Широгане отжившими хранителями, не способными должно поддерживать Баланс. Они погрязли в эгоизме, забыв о долге. Стали рабами чувств друг к другу, отдав этому всех себя. Судя по лицам Широгане и Акиры во время той злополучной для Хомураби беседы, история повторилась. А Хомураби — не такой. Да и Шисуи тоже из другого теста, не чета им. Со всеми своими недостатками он таки способен действовать в интересах миров. Вера в Шисуи дает надежду и стимул к выживанию. Хомураби коротает время, ожидая его прихода. От стены до койки восемнадцать шагов. Хомураби считает их снова и снова, тысячу раз. Проговаривает счёт вслух, путая цифры, хрипло шелестит словами, запинаясь. Считает до тех пор, пока, совершенно обессиленный, не валится на постель. Хомураби закрывает глаза. День завершён, один из долгой череды. Ему пора отдыхать — набираться сил ради будущего. Сон Хомураби обычно чуток, но он не слышит, как дверь отворяется. Отвыкший от света, Хомураби подслеповато щурит глаза — лицо Шисуи освещено свечой, и отблеск пламени мешает ему, тоже почти ослепшему, хорошо рассмотреть. Но Хомураби узнает его запах, неповторимый, тёплый. Только сейчас к нему примешано нечто инородное. Нота аромата хорошо знакома — так пахнет свежая кровь. Шисуи медленно протягивает руку, в его ладони зажато что-то. Чуть позже Хомураби увидит, что это чёрный шар. И сумеет его правильно применить. Шисуи странно смотрит невидящими глазами, от которых словно исходит свет, куда ярче, чем от свечи. И поднимает уголки губ. Не видя выражения чужого лица, Хомураби улыбается в ответ.