Уроки рисования

Не каждый день выпадает шанс почувствовать себя настоящим Цезарем, виртуозно выполняя несколько дел одновременно. Только вот Кисе это чувство почему-то не приносило никакой радости, хотя с самого утра дела навалились на него всем скопом, будто сговорились. В данный момент Киса был занят тем, что: а) (основное) ругался по телефону со своей новой мангакой; б) (тоже важно) пытался написать Юкине эсэмэску с объяснением, почему он сейчас не может говорить; в) срочно допечатывал отчёт, тему которого он давно забыл; г) параллельно спорил с Такано-саном, которому не нравилась манера сотрудника вести диалог с автором. — Я всё понимаю, Норико-сэнсэй, но давайте не будем… «у меня пробло (стёр)… пробли (стёр)… пробле…» — Я всего лишь говорю, что… Да знаю я, Такано-сан, не мешайте! Простите, сэнсэй, это я не вам… «…звоню пож (стёр)… поздже (стёр)… позже…» — Это вопиющая наглость с вашей стороны! — раздавались в трубке, зажатой между плечом и ухом Кисы, крики взбешённой женщины. — Как вы смеете требовать от меня ускорения работы! Вы всего лишь редактор! — Я понимаю ваши чувства, но всё же сроки… — Какие ещё сроки?!.. Увы, отношения с новой мангакой у Кисы не сложились. Совсем. Похоже, Норико-сэнсэй была твёрдо убеждена, что работа редактора в деле выпуска манги совершенно бесполезна, ибо она, конечно же, лучше знает, как преподнести свой сюжет. Авторское право неоспоримо, но работать в таких условиях не представлялось возможным: женщина придиралась к каждому слову, к каждой правке и непосредственно к самой персоне Кисы Сёты. Едва раздавался звонок, как весь отдел шумно вздыхал, сочувствуя коллеге, и спешил смыться подальше, чтобы не слышать их разборок. Увы, мангака была слишком успешной, чтобы просто отмахнуться… — Норико-сэнсэй… — Хватит мямлить, Киса! — прикрикнул Такано-сан. — Новая глава нужна на следующей неделе, и точка! «...позвоню позже…» — Откуда вам знать о такой вещи, как творчество?! — распалялась мангака. — Держу пари, вы даже рисовать не умеете! Киса молча проглотил шпильку, ибо крыть было нечем — его, в отличие от Юкины, талантом художника высшие силы обделили. «...позже. Люблю», — наконец допечатал Киса и отправил эсэмэску. — Вы правы, но… — Тогда не указывайте мне, как я должна работать! — обрадовалась козырю Норико-сэнсэй. — Вы даже понятия не имеете, какой это сложный и трудоёмкий процесс! Из телефонной перебранки с редактором она снова вышла победительницей. Как только вымотанный Киса положил трубку, эстафету подхватил главред, грозно нависший над ним. — Если ты будешь тянуть, новой главы от неё не дождёшься и к следующему году! Прояви инициативу, в конце концов! Ты редактор или кто? — С ней совершенно невозможно нормально разговаривать! — в тысячный раз пожаловался Киса. — А ты не пробовал отложить другие дела во время беседы с автором? — ядовито усмехнулся Такано-сан, глядя на недопечатанный отчёт и телефон с мигающим огоньком только что пришедшей ответной эсэмэски. Киса потупился. — Новая глава должна лежать у меня на столе на следующей неделе. Это крайний срок. Дальше тянуть некуда. Уж постарайся. «Проклятье! — выругался про себя Киса. — И почему мне всегда так везёт? Проще убиться, чем вытрясти у Норико-сэнсэй новую главу!» «Ничего страшного. Удачи! Люблю» — гласил ответ Юкины на его путаное послание. Чуть улыбнувшись, Киса отложил телефон и уставился на экран компьютера. Вспомнить бы тему отчёта… «А ещё только девять…» — с тоской подумал он, и ему нестерпимо захотелось сбежать отсюда со всех ног и прижаться к Юкине, чувствуя его большие сильные руки на своей спине. Расслабиться в его объятиях… — Киса! Не спи, работай! — Да, Такано-сан! — прошипел в ответ замечтавшийся редактор. *** Звук хлопнувшей двери показался Юкине самым прекрасным звуком на свете: ведь он означал, что Киса-сан наконец-то вернулся домой! Отложив карандаш и лист, художник выскочил в прихожую и заключил своего ненаглядного редактора в крепкие объятия. — Киса-сан! — Привет. — Как дела? Проходи скорее! Не замёрз? Я ужин сделал, сейчас разогрею! Киса-сан улыбнулся такой суете, схватил Юкину за руку, не дав убежать на кухню, и не отпускал, пока его не наградили поцелуем. Усадив Кису-сана за стол и подав ужин, Юкина сел напротив и с обожанием уставился на возлюбленного. — Всё в порядке на работе? Удалось уладить дела? — Эта мангака… — буркнул тот, ковыряясь вилкой в тарелке. — Меня скоро удар хватит из-за неё! — Не надо! — испугался парень. Киса-сан невесело усмехнулся. — Всё равно меня уволят, если я не предоставлю Такано-сану новую главу на следующей неделе. Он уже и так задерживает выпуск… — Не расстраивайся, всё получится! — утешил Юкина, накрывая его ладонь своей. — Я в тебя верю. — Хоть кто-то, — чуть улыбнулся Киса-сан. — Кстати, я путаю, или у нас действительно выходные? — вспомнил Юкина. — Правда! — подтвердил удивлённо Киса-сан — видимо, тоже забыл об этом. Даже не верится. Целых два дня, которые они могут посвятить друг другу… — И чем ты хочешь заняться? — спросил парень. На лице Кисы-сана появилось странное выражение. — Ну… пока не знаю. После ужина Юкина вымыл посуду и вернулся в гостиную. Хотелось уделить побольше внимания любимому человеку, но он всё же хотел закончить академический рисунок. С куда большим удовольствием он бы нарисовал Кису-сана… но с некоторых пор он побаивался просить его позировать. Портретов брюнета в доме набралось уже достаточное количество, только это почему-то очень смущало Кису-сана. Особенно громко он возмущался, когда Юкина запечатлел его спящего — хотя вышло очень даже мило. Однако на данный момент с портретами пришлось завязать. Киса-сан появился на пороге комнаты и пристально посмотрел на Юкину, сидящего на диване с планшетом на коленях. Художник улыбнулся ему. — В чём дело, Киса-сан? — Ни в чём. Рисуй, не отвлекайся. Юкина вернулся к своему занятию, а любимый подошёл и тихо присел на край дивана, внимательно наблюдая за движениями порхающего карандаша. Это нисколько не мешало, однако раньше Киса-сан не проявлял такого повышенного интереса к его творчеству. В конце концов Юкина счёл нужным уточнить: — Всё в порядке? — Да. Слушай… я тут подумал… — замялся Киса-сан и вдруг попросил: — Научи меня рисовать. Неожиданная просьба. Парень удивлённо уставился на слегка покрасневшего и сдвинувшего брови редактора. — Ты хочешь научиться рисовать? — переспросил он. — Не хочешь — не учи! — обиделся Киса-сан. На лице художника появилась сияющая улыбка. Он подорвался с места и кинулся вон из комнаты прежде, чем ошарашенный Киса-сан успел задать вопрос. В переполненном карандашами ящике Юкина отыскал совсем новый, средней твёрдости, и попробовал пальцем качество заточки. Отлично. Схватив чистый лист бумаги и карандаш с ластиком, он завернул на кухню за яблоком. «С чего бы начать? — лихорадочно размышлял Юкина по дороге в гостиную. — Я уже не помню самых азов! С чего обычно начинают учить рисованию?» Ладно бы кто-то другой — но ведь его попросил сам Киса-сан, поэтому Юкина так переживал, переступая порог гостиной. Киса-сан ждал, откинувшись на спинку дивана, и, кажется, тоже волновался. Художник протянул ему инструменты, и тот взял их очень осторожно, будто впервые видел. Юкина устроился рядом с ним и поставил на столик зелёное яблоко. — Думаю, можно начать с этого! — бодро объявил он. Киса-сан заёрзал, подтянул колени к груди и положил на них планшет, глядя на него так сосредоточенно, будто на чистом листе была написана сложнейшая тригонометрическая формула. — И что делать? — напряжённо спросил он. — Просто попробуй обрисовать контуры предмета. Смотри на него и повторяй наклоны линий. Едва произнеся это, Юкина понял, что задача для новичка звучит чересчур сложно — Киса-сан нахмурился ещё больше, судорожно сжал карандаш в пальцах и неуверенно поднёс к бумаге. На его щеках проступили розовые пятна. Первая дрожащая прерывистая линия. Юкина с благоговением следил за ней как за рождением первого произведения Кисы-сана. Маленькая ладонь с тонкими пальцами, сведённые к переносице брови, сжатые от волнения губы. Это было так забавно и трогательно, что Юкина не удержался от улыбки, заметив которую Киса-сан вздрогнул и ожесточённо стёр карандашный след. Улыбка пропала. — Нет-нет, не стирай! — Не смейся, я же не умею рисовать, как ты! — сквозь зубы оправдывался покрасневший Киса-сан. — Конечно! — мягко успокоил Юкина. — Но не надо стирать так поспешно. Если тебе не нравится траектория линии, сначала проведи другую, посмотри, будет ли она более близкой к натуре. Можно даже провести несколько линий, а когда найдёшь нужную — просто аккуратно уберёшь остальное. Хорошо? Попробуй. Тяжело вздохнув, Киса-сан вернулся к заданию. Уже пожалел о своей просьбе? Нет, не стоит, Юкина вдруг так загорелся идеей действительно научить его рисовать… Было бы так здорово! — Ты опять смеёшься? — пробормотал начинающий художник, снова заметив блуждающую на его лице улыбку. — Просто ты такой милый, Киса-сан! — не удержался Юкина. Лицо редактора залила краска, что сделало его ещё милее. Парень сжал кулаки, потому что мучительно захотелось прервать урок и наброситься с объятиями на этого смущённого, безумно привлекательного Кису-сана… — Нет! — выпалил тот через несколько минут, отбрасывая карандаш. Инструмент отлетел в сторону и стукнулся о ногу Юкины. — Не получается! — Успокойся! — Юкина придвинулся к потерявшему терпение возлюбленному и усадил его к себе на колени. Удивлённый Киса-сан замер. Длинные пальцы художника вновь вложили карандаш в руку ученика и легли поверх, слегка сжав. Другой рукой Юкина придержал край листа, приподняв его так, чтобы видеть самому поверх плеча затаившего дыхание Кисы-сана. Бережно направляя его руку, Юкина поднёс карандаш к бумаге. — Не торопись. Не держи руку на весу, обопрись запястьем — вот так. Тогда линия будет более плавной. Смотри на натуру, внимательно изучи её. И не бойся, Киса-сан — на случай ошибки всегда есть ластик. А теперь давай попробуем… *** Это было совершенно новое, ни с чем не сравнимое ощущение. Негромкий голос Юкины, мягко дающий советы, рука, ненавязчиво направляющая его руку. Киса уже не понимал, спит он или нет. Сидя на коленях художника, он сосредоточенно… рисовал, да-да. Удивительное чувство. — Свет падает слева, видишь? Значит, штриховку стоит класть внизу справа. Не торопись, Киса-сан, и следи за направлением внешнего контура предмета, чтобы тень получилась естественной. Не нажимай так, бумагу испортишь. Расслабь руку. Вот, отлично. Юкина осторожно передвинул руку Кисы с карандашом чуть выше, мимолётно погладив большим пальцем его запястье. — Теперь здесь. Тут штрихи должны быть короче. Попробуй. И Киса пробовал, и самое интересное — у него действительно получалось. На листе медленно, но верно появлялось вполне пристойное изображение несчастного яблока, и это вызывало у редактора целый вихрь чувств. Одно дело — наблюдать за творческим процессом снаружи, больше любуясь творцом, чем непосредственно творением, и совершенно другое — самому приобщиться к искусству, почувствовать себя на месте художника, чего Киса никогда раньше не делал. Процесс увлекал. Впрочем, близость Юкины играла в нём не последнюю роль: она одновременно и отвлекала, заставляя чувствовать какую-то нервную дрожь, и придавала сил. С таким учителем не страшно ошибиться, ведь он ни за что не рассердится, а главное — сам желает научить своему мастерству… Понятное дело, Киса не питал пустых надежд научиться рисовать, как Юкина. Но состояние, подозрительно похожее на вдохновение, а также определённые успехи окрыляли. — Ты просто гений, Киса-сан! Рисунок — пусть кривоватый и не на все сто процентов схожий с оригиналом — поднялся на уровень глаз Кисы. — Видишь? У тебя получилось! — искренне восхитился Юкина, держа планшет на весу. — Вроде бы… — пробормотал Киса, впрочем, тоже довольный работой. Глаза пощипывало от усталости. — Вроде бы?! — возмутился художник. — Да ты меня оскорбляешь! — Больше не буду, — усмехнулся «ученик» и вздрогнул от неожиданности, когда планшет с прикреплённым к нему листом упал на пол, а руки Юкины скользнули под его футболку. — У тебя отлично получается, — выдохнул он на ухо редактору и прижал губы к его шее. По телу Кисы немедленно пробежала жаркая волна. — Ты заслужил перерыв… — У меня хороший учитель, — прошептал Киса, еле сдерживая стон, — и он тоже кое-что заслужил… Повернув голову, он прильнул к губам своего художника. Юкина сгрёб Кису в объятия и завалил на диван. — Впереди ещё два выходных. Научи меня рисовать ещё что-нибудь… — попросил Киса, запуская пальцы в мягкие волосы парня. — Непременно, Киса-сан! — просиял тот. — Я рад, что ты попросил. Мне приятно… — Но это завтра! — на всякий случай уточнил Киса и притянул его к себе. Пожалуй, никогда в жизни у Кисы не было таких роскошных выходных… *** — О, сегодня ты подозрительно бодр! — заметил Хатори в понедельник утром, когда коллега приземлился на своё рабочее место. — Как дела? — Хорошо, — сдержанно ответил тот, чтобы не сглазить. О первоначальной причине его желания овладеть азами рисования Киса вспомнил только вчера вечером. Поколебавшись, он всё же рассказал об этом Юкине — прибавив, что это далеко не главный мотив. Любимый отнёсся к ситуации с пониманием и сочувствием, даже подсказал выход, однако взял с него клятвенное обещание ни в коем случае не бросать уроки рисования — видимо, сам загорелся идеей сделать из него художника. Разумеется, Киса пообещал — что он, дурак, отказываться от такого удовольствия? Поглядывая на часы, Киса вертелся на стуле и ждал. Все дела он временно забросил. Такано-сан иногда бросал на него хмурый взгляд, но молчал — понимал, в чём дело. Коротко пискнул телефон, возвещая о приходе эсэмэски. «Удачи! Всё получится!» «Спасибо», — едва успел набрать ответ Киса, и тут же зазвонил проклятый стационарный телефон на столе. Весь отдел дружно испустил тяжёлый вздох и мысленно посочувствовал редактору. Киса взял трубку. — Доброе утро, Норико-сэнсэй. Я звонил вам вчера, но вы не ответили. Новая глава уже готова? — Как же вы меня достали со своей «новой главой»! — возмутилась истеричная мангака. — Как вы не понимаете, что рисование отнимает много времени и сил?! Просто наглость! Я требую… — Я понимаю, — с нажимом отозвался Киса. Такано-сан поднял голову и уставился на него. — Однако не стоит пытаться ввести меня в заблуждение. Вы требуете непозволительно много времени, но у нас поджимают сроки. — Да вы… — И не надо отговариваться тем, что я ничего не понимаю — между прочим, я умею рисовать и понимаю, сколько сил это отнимает! И также я прекрасно знаю, что профессиональному автору не требуется столько времени на написание главы, сколько запрашиваете вы! У вас было предостаточно времени! А теперь будьте так любезны предъявить результат! На том конце трубки воцарилось потрясённое молчание. В офисе, впрочем, тоже. — Завтра же глава должна быть у меня! — приказным тоном отчеканил Киса. — Всего хорошего! И он повесил трубку. Гробовая тишина накрыла отдел. Глаза Такано-сана за стёклами очков округлились от изумления. Киса смущённо отвернулся и сделал вид, что жутко занят. Постепенно офис наполнился обычным рабочим гулом. За спиной послышались шаги. — Киса. — Да, Такано-сан? — осторожно отозвался редактор. Тяжёлая рука главреда неожиданно легла на его плечо. — Я уж думал, не дождусь. Неплохая работа, — усмехнулся Такано-сан. — Будем надеяться, твоя смелость принесёт плоды. Кстати, не знал, что ты рисовать умеешь. — Учусь! — скромно ответил Киса. «Спасибо, Юкина!» И ничего, что заявление по телефону прозвучало слишком громко. Ничего, что на его счету — всего лишь рисунок яблока и ещё парочка мелочей. В конце концов, все начинали с яблок. А остальному он научится — с таким-то шикарным учителем!