***
— Молодой человек, я ещё раз повторяю, к пациенту сейчас нельзя. — Меланхолично отозвалась медсестра, лет пятидесяти, которая по своему виду, за не один десяток лет сидения за этим столом, насмотрелась подобных страстей с лихвой. «Зато можно завалить ебало и пустить меня, раз с ним всё хорошо» — подумал Вова, но на деле опустив голову чуть вбок, медленно провёл ладонью по стойке регистрации, также медленно отводя руку назад. Невинный жест, ничего криминального в этом нет, как и в пятитысячной купюре, которую женщина, промедля секунду взяла. — Надевайте бахилы и идите в приёмную, справа по коридору, на табличке написано, в палату нельзя. «Пошла на хуй». Снова про себя послав медсестру, направился в комнату. Маленькая, в длину метров пять, в ширину около двух. Вешалка, два стула, окно и скамейка. Чудеса государственных больниц, хоть ремонт более-менее сносный. На стенах краска чуть слезла, но это не критично. Зато старый сейчас придёт и Вове станет легче, но мандраж проходить не собирается. Осмотрев комнату ещё раз, убедился, что камер нет, даже усмехнулся со своей паранойи. — «На краску денег нет, а на камеры есть, конечно, держи в курсе». Достав электронку, поднёс к губам. Затянулся. Выдохнув, ощутил во рту приторное послевкусие, нервозность не отступила. Ещё раз. Горло немного саднит, переборщил. — Ну ты и чёрт. Обернувшись, увидел Хеса, оперевшегося на дверной косяк, Вова пропустил момент, как тот зашёл, сейчас не до этого. Вскочив со стула, в два шага приблизился к парню, сразу сжимая того в объятиях. Сильнее сжимая руки, часто дышал Лёше в шею. Сейчас он так немного постоит и наорёт на него, точно, обвинит во всём и всё будет как раньше, будто ничего и не было. Вот сейчас. — Ты ревёшь что ли? — Долбоëб совсем? Ответив вопросом на вопрос, Вова отошёл, поворачиваясь к окну, снова делая тяжку, быстро проморгался. Живой. Здоровый. Мудак. Последнее не так важно, как первое. Нервы успокоились. Это ощущалось явно. Дыхание, несмотря на никотин, было ровным, пальцы стали теплее, перестав изображать из себя морозилку. — Старый, эта бабка тебя в секс рабстве держит? — Да, что присоединиться хочешь? — Ебнулся? После этой мадам, я тобой брезгую, можешь жопу больше не брить. — А, да? Жизнь налаживается. Потихоньку, но налаживается.***
Сразу Лёшу не отпустили, продержали пару дней, выписали кучу лекарств и только потом отправили с Богом в свободное плаванье. Прошла неделя, вторая. Всё было спокойно, слишком. Почему спустя столько времени он не уехал. «Поумнел что ли, мозги на место встали?» — С сомнением подумал Вова, сидя на стриме старого. Ничего про Америку не говорит. И сам Лёша стал странным, неуверенным каким-то. Нет, Хес и раньше был с приколом, но сейчас слишком тихий. Решив не откладывать в долгую корзину несделанных дел, блондин поехал в ближайший магаз за алкашкой, а затем к Лёше. Немного грязный подъезд, стены недавно покрашенные ещё отдают краской. Не Москов Сити, но неплохо. Три длинных звонка. Никаких копошений за дверью не слышалось. Уснул уже? Резко одёрнув рукав кофты руки, в которой держал пакет, облизнул губы. Шаги. Остановился. Недовольный голос. Не спит. Брюнет широко открыл дверь, не встречая гостя подобающе, направился обратно в комнату. Кажется, стрим ещё не закончен. Блондин обвёл взглядом просторный коридор, шире некоторых комнат в простых квартирах, прошёл в дальнюю комнату, кухня, хорошо обставлена, светлая, видимо, остальные комнаты такие же, а это центр Москвы. «Кошелёк ходячий». Выдохнув, оставил пакет на столе, дурашливо улыбнулся и пошёл за Хесом, тот сидел за компьютером и что-то рассказывал чату. — Лёшааа, ты, наконец, закончил, я весь день тебя нагнуть хочу, курьер привёз гондоны, пошли в спальню. — протянул Вова и тут же подумал: «Какой кринж». — Ну раз курьеры стали гондоны развозить, то, конечно, пойдём. Чат, не обращайте внимания, какой-то бомж погреться зашёл. — И давно ты бомжей к себе погреться зазываешь? Словив недовольный взгляд Хеса, заметил за ним ещё один стул, поэтому, перетащив его к столу, сел вместе с парнем стримить. Бесплатная реклама, может не благодарить, шеф добрый. Пробегая по чату глазами, понял, что его выходка не осталось не замеченной, все довольны, Вова тоже. Уже фривольней, устроившись на стуле, перевёл взгляд на экран справа, какая-то девка. «Опять рейдит, занятно». — Старый, ты опять тёлок бустишь, тебе одной не хватило? Сказать-то сказал, а потом понял что. Всё внутри похолодело, захотелось взять свои слова назад, все слова, которые он когда-либо говорил и провалиться под землю. Ситуация с Гаечкой только закончилась. Нельзя так. Блять. Не надо было ничего говорить. Нахуй он вообще приехал? Только всё испортил. С опаской посмотрел на Хеса, но тот только ухмыльнувшись продолжил стрим и, по всей видимости, выбирал следующего счастливчика. В чате были сплошные многоточия. Напряглись все, кроме Лёши. «Его точно подменили». Какое-то время Вова не подавал признаки жизни, боясь, что тот просто играет на камеру и если сейчас что-то ляпнуть будет гг, но его слова просто… Просто проигнорировали? Никакой реакции. Ничего. Раздражение от парня не чувствовалось, он просто продолжил стримить как ни в чём не бывало. Не сводя с Хеса взгляда, неосознанно ткнул его в грудь, чтобы проверить, что это реально он. Лëша повернулся. Застыл. Опустил взгляд на руку возле своей груди. — Вов, ты какой-то странный, всё нормально? Это сейчас, блять, он шутить научился или что? Всё ли с ним нормально? Спрашивает явно сошедший с ума дед. Вова не в ахуе, он втрихуе. На ум даже не приходит, что ответить. Ситуация сюр. Что в этой жизни, а главное, когда пошло не так. Почему он с минуту просто сидит и палит на Лёшу, будто впервые видит. Что-то явно произошло и деда надо спасать. — Я жду тебя на кухне, заканчивай стрим у тебя пять минут. Не оборачиваясь, блондин вышел из комнаты, раздумывая, как вытянуть из старого причины такого нетипичного поведения. — Это он сейчас мне приказал? Лёша в недоумение посмотрел на чат в поиске ответа, но чат сам в ахуе от подъехавшего представления, этот стрим явно расклипают и наделают эдитов.***
Вова уже устал переживать, но тревога каждый раз сопровождает его в присутствии друга. После ситуации с Гайкой, блондин понял каким его друг местами может быть доверчивым, он слишком добрый, даже его показательные выебоны, не переубедят Вову в обратном. Выдыхая дым в окно, смотрел, как тот поднимается. Стало немного поспокойней. Дверь в кухню открылась. Явился. Вова развернулся, закрыл окно, сел за стол, указывая рукой на стул напротив. Стаканы блондин предварительно наполнил, не желая выслушивать с самого начала, про дешманскую бутылку, и что пить эту дешëвую ссанину, он не будет. Лёша вскинул бровь, но послушно сёл, ожидая, что его приятель задумал. Стрим он закончил, но не из-за вовиных понтов, а время и правда подошло. — Старый, я твой друг, и мне ты можешь рассказать абсолютно всё, я пойму. — Кажется, сильно надавил, надо было помягче. — А, да? — Пизда, блять! Что с тобой сука не так? План «Я Мать Тереза, можешь мне поплакаться» объявляется проваленным, с треском. Но Лёша лишь начал придурковато посмеиваться, прикрывая рот рукой, ещё одна привычка, которая выводит блондина из себя, будто он его зубов не видел. — Не смей ржать! Я с тобой серьёзно разговариваю, ты в последнее время совсем с катушек съехал, сам не свой. — А чей? Твой что ли. Вдох. Выдох. — Хес. Что. С тобой. Произошло. — Дробя фразу на части, говорил максимально медленно, с расстановкой пытаясь достучаться. Лёша отпил из стакана, поморщился, кинул на Вову обвиняющий взгляд а-ля «Ты реально подсунул мне это дерьмо?». Ситуацию надо было исправлять. Собрав остатки самообладания, Вова принялся запивать раздражение. Разговор ни о чëм, чтобы старый расслабился. Дело пошло не сразу, некомфортная тишина пропала только после пятого стакана. Завязалась беседа про игру, которая должна была выйти в конце месяца. Затем перемыли кости другим стримерам, и вроде как всё пошло нормально. Через несколько часов, уже более разговорчивый Хес, решил вернуться к первоначальной теме. — У меня амнезия. — Что? Подвыпивший Вова не сразу понял значение слова. — Ретроградная амнезия, я забыл некоторые моменты после аварии, вроде и помню, но крайне смутно. Блондину стало дурно. Как забыл? Но его же он помнит. Помнит же. А забыл он про ситуацию с Гайкой и свой переезд, как удобно однако. Удобно… У Вовы бесновато сверкнули глаза. Мало ли ещё, что забыл Хес, ему всегда можно напомнить, но уже с правильной точки зрения. Помочь другу стать лучше. Всем будет хорошо и не надо никуда уезжать. В тот день, когда парень узнал об отъезде Лёши из страны, будто внутри что-то оборвалось. Это означал конец, в общение на расстоянии блондин слабо верил. Даже если ты видишь человека раз в месяц, ты его всё равно видишь вживую, он рядом, ты в любой день можешь с ним куда-то пойти или могут прийти к тебе, а полететь в другой страну, просто погулять не выйдет. А Вова привязался к этому придурку, который не хочет из-за принципа делать, как он скажет, а блондину со стороны видней, по крайней мере, сам он в этом не сомневается. Вова привязался, и раз судьба подкинула такой подарок, живым со старого он не слезет. Встав из-за стола, на пошатывающихся ногах направился к парню. — Пойдём спать. И не дрефь, Хес. Я всегда буду рядом. «Даже если ты этого не захочешь…»