Я так и знал

— Дитя, я должен тебе сказать одну важную вещь. Ты носишь чужое имя, а значит, ты пользуешься и его славой, понимаешь? — После кровопролитной войны за Хогвартс, Гарри Поттер, не иначе как мальчик который выжил, получил заслуженное внимание и славу за победу над Тёмным Лордом. И всё бы ничего, но именуемый Гарри (что победил Лорда) Гарри не являлся вовсе. Всего лишь пушечное мясо, чтобы сохранить жизнь главному наследнику Поттеров, как выразился Джеймс. И если бы Генрих умер, его обязательно заменили, ведь «Наш сын не будет участвовать в твоих интригах, Дамблдор!» — Как выразилась Лили. Не то чтобы Альбус их не понимал. В конце концов, кто захочет рисковать жизнью своего ребёнка, ради сомнительного шанса победы над главным врагом Британии? Но факт неправильности того, что он сейчас собирается лишить бедного мальчика заслуженных побед и отдать их избалованному пацану, слегка мучил сердце. Впрочем, плевать. Родители Генриха были не самыми хорошими людьми, так что по-своему Хансон расплачивался за их грехи. Да, так лучше. После откровенного признания и предложения помочь первое время, Альбус ожидал любой реакции — истерики, слез, гневных криков или же гробовой тишины, а также шок. Чего угодно, но не безумно улыбающегося юноши, который прошептал негромко, однако так ясно и чётко, что казалось, Хансона услышал весь Хогвартс. — Я так и знал. Неожиданно для директора, Генрих стремительно вытащил из пальто пистолет, и направив дуло на руку профессора, недалеко лежащую от палочки, выстрелил. На это у него хватило доли секунды. Сжав зубы от боли, Альбус сквозь мимолетно проносящиеся мысли ужаса и неверия признал себе, что юноша стреляет хорошо и даже его опыта не хватило, чтобы среагировать быстрее. — Ты что творишь, Генрих? Дитя моё, даже если ты убьёшь меня, тебя остановят преподаватели. — Альбус знал, что оружие магглов смертоносно, но чтобы настолько… Дамблдор поспешил взять целой рукой палочку. Раздался второй выстрел уже в другую руку. По телу прошлась дикая, адская боль, постепенно рукава мантии окрашивались в багровый цвет. Лишь в силу своей выдержки, Дамблдор не закричал, как резанная свинья. На страдания профессора Генрих заулыбался ещё шире, заговорив с преподавателем таким тоном, с каким говорят с детьми. — Ну-ну, профессор, невежливо тянуть руки к палочке во время культурной беседы. А то мало ли, вдруг следущий раз будет в голову? — Хансон чуть хихикнул, тут же добавляя, — Шучу. — Но на шутку это конечно же не тянуло. — Почему бы нам не начать разговор снова? Пытаясь игнорировать сумасшедшего студента, Дамблдор хоть как-то пытался остановить кровотечение. Если он этого не сделает сейчас, ему придёт очевидный конец. Но пришлось быстро отбросить эту идею, потому что дуло направленное в лоб, мигом возвращает критичность разума. Палочки на столе Дамблдор не обнаружил. — Гарри… Генрих, зачем ты это делаешь? Ты ведь должен понимать, что простым Азкабаном ты не отвертишься… — Несмотря на понимание чувств студента, Альбус не понимал, зачем тот так опрометчиво нападает на него. Спокойствие сохранять получалось всё сложнее. Словно ждав этого вопроса, Генрих убрал пистолет, и чуть поудобнее устроившись на стуле, начал свой диалог. — Кто сказал, что я туда попаду? С помощью ваших усилий вы попадете туда сами, потому что быстрой смерти вы не заслужили. — Генрих продолжал улыбаться, но его глаза чуть потемнели. — О чем ты говоришь… — Всё секундою раннее уже не казалось бредом отчаявшегося человека. Нет, что-то здесь действительно было не так. Откуда такая уверенность? — Помните как на четвёртом курсе в турнире Кубка огня я чуть не умер? — Конечно он помнил. Дамблдор и все учителя как с цепи сорвались, ведь за такое позднее время искать замену было практически не реально, а потому Генриха спасали как могли. — Попав в ловушку Тёмного Лорда, я и в правду умер бы, будь я настоящим Гарри. Каково же было моё удивление, когда я узнал, что Гарри я вовсе не являюсь? Представляете? О, как зол был сам Волан-де-Морт! — Чуть склонив голову, Генрих добродушно рассмеялся, но Дамблдора всё равно передернуло от зловещности в тоне. Чуть переведя дух, Генрих продолжил: — Знаете, от открывшейся правды мне было очень больно, ведь все люди, которых я любил, мне врали. Особенно Уизли. — Хансон чуть передернулся в лице от воспоминании о рыжей семье.- Все врали, уроды несчастные. Но ничего, — Хансон быстро посветлел, продолжая. — Волан-де-Морт очень помог мне в достижении цели. — Что ты несёшь, Генрих? Он же мертв от твоих же рук. — Чем больше Альбус слушал студента, тем больше сомневался в реальности происходящего. — Я видел это лично. — Сомневаюсь, что Авада Кедавра убьёт его. — Генрих чуть хмыкнул, указывая пальцем в окно. — Смотрите, а вот и он сам. Вздрогнув, Альбус впился взглядом в окно, где лицезрел Лорда вместе со своей свитой. Куда более сильной, чем на войне. Нет-нет-нет… — Этого не может быть. — От осознания дышать стало труднее. — Ты не убил его, а спрятал. Как ты вообще мог так поступить. Улыбка на лице Хансена исчезла. Его тон из игрового превратился в гневный. — Да кто бы говорил, мистер добродетель… — Договорить он не успел: в замке раздались пронзительные вопли. — О, без меня начали. — Быстро встав, Генрих пошёл к входной двери, но повернулся обратно и окинул профессора задумчивым взглядом. В его глазах плясали черти. — А знаете, я передумал. — Хансон направил пистолет в Дамблдора, водя того в панику. — Вы умрёте здесь, а не в Азкабане. — Генрих, прекрати! — Выстрел, Альбус не успел ничего сказать, свалившись на пол уже трупом. Вздохнув, Хансон вытащил из кармана его палочку и чуть подумав, разломал на две части и кинул в профессора. По правде говоря, попав в ловушку на четвёртом курсе, Хансон и не надеялся выжить, но всё сложилось лучшим образом. И пусть первое время Генриху было очень больно от предательства, но все испытания того стоили. По плану, он продолжает играть свою роль и скрывает Волан-де-Морта, а сам Тёмный лорд ему не мешает жить и помогает найти семью Поттеров. Генриху грубо говоря, насрать кто будет править Британией. Грохнуть Поттеров ему было важнее.