Двери, дурс, да румс

Опять. Опять проигрыш. В который раз Дюций пытается пройти эти 1000 комнат, в который раз матюкает всеми известными ему языками недальновидного «союзника», который решил на 50 двери открыть дверь в 51, и тем самым чуть не погубить Люция, сидящего в шкафу (после она просто вышла с сервака, не дав Люцию даже вещи еë собрать!). Он появился в лобби отеля, наслаждаясь защитным и светом, и, по своей давней привычке зашëл в закрытую (но не для него) дверь полу-каморки, чтобы отдохнуть, как наткнулсч на Бэкона. —Ты-то здесь откуда, блохастый? — Люциус достал сигареты, прислонился спиной к стене и закурил, — Неужно тоже в хакеров затесался? —Ну не совсем, —Бекон почесал затылок, чуть задевая свои отвратительные, по мнению Люциуса, чьи волосы были чисто блондинистыми и всегда чистыми, патлы, — Просто хотелось уйти ото всех. Заебали меня Люций. —Хотя бы ге буквально, как вижу, — блондин усмехнулся, очки чуть полнялись на щеках, — Понимаю, сам от такого сейчас. У меня открыли дверь на 50-й, когда я был в шкафу. —Это уже мразотство какое-то, — Бекон чуть закашлялся, — но ты всë ещë пытаешься пройти комнаты? —Да, пока на 144. —А я всегда на 75 умираю, от А-60. Плохо понимаю, когда он призодит из-за глюков там, — он снова почесал в затылке. Послышался тихий треск тлеющей сигареты. —Понимаю, глюки — это жесть. Оба замолчали. Когда запах сигарет начал пробиваться, кажется, уже в уши, из-за того, что курили они без вытяжки, Люциус немного отодвинул Бэкона, залез на ящик, встал на колени и прогнулся, дабы достать до чудо уйелевшей здесь вентиляции. Бэкон же готов был задознуться, ибо, так сказать, зад Люциуса был практически перед кго лицом, и тут хочешь-не-хочешь, а фантазии придут, тем более с таким крассивым, феминныи, но при этом очень сильным и ловки парнем, с округлыми бëдрами, с всегда идеальными ногтями и сногшибетальными волосами, чьи глаза всегда были за чëрными очками, что всегда интриговало только больше. Штаны предательски натянулись, щëки порозовели, а сам Люциус, издавая, на первый взгляд, кряхтения, но на деле стоны, мотался из стороны в сторону, мучаясь с вентиляцией. Наконец, она зашумела и Бэкон поспешил отвернуться и затянуться как можно сильнее. —Ну, теперь не слохнем тут, — Люциус потушил сигарету об пол. —Люциус, я бы хотел предложить… —М? Слушаю, дорогой Бэкон, — Люциус встал, выпячивая бедро из-под платья, руками играясь с зажигалкой. Бжкон скользнул взглядом по нему и снова порозовел. —Давай вместе пойдëм. Зажигалка захлопнулась, Люциус развернулся, чуть наклонился, так, что платье свисало и было отчëтливо видно грудь, соски, некоторые шрамы, и, главное, глаза из-под очков, которые оказалисл пленительно-аристократично серебристыми, и подмигнул, из-за чего Бэкон почувствовал, что готов кончить хоть сейчас, закусил губу от волнения и накатившего возбуждения. —Хорошо, пошли! Но сразу давай договоримся: мы пойдëм в комнаты, хорошо? — беловолосый мотнул бëдрами, как показалось «патловолоске», прикоткрыл дверь и обернулся с ухмылкой. —Конечно! — Бэкон быстро притоптал свою сигарету ногой, кажется, немного перестарался, судя по треску досок. *** Услышав невъебенчески громкое «СУКА!» из соседней комнаты, Бэкон ничуть не удивился. Люций страшно эмоциональный (и он даже предстквляет, каким чувственным, он, должно быть, будет в сексе, отчего не модет не краснеть в который раз). Зажигалка — та ещë хуйня, и Люций, упрямец, решил что обойдëтся только с отмычками, и не стал покупать фонарик, сказав, что и одного фонарика на двоих хватит. Не хватило, но Люцию досталась зажигалка в одной из комнат. —Люций, всë в порядке? — Бэкон вошëл, застав Люция, ломающего погасшую зажигалку. —Нет блять, это хрень опять закончилась, сука! — он ещë раз вмазал каблуком по зажигалке, красное платье, проти всех законоа физики приподнялось и обголило низкопосаженные трусы. Бэкон сглотнул. Люциус устало сел на кровать, после откинувшись на мягкую перину. Бэкон сел рядом, поставив фонарик между матрасом и самой кроватью. —Ну, у меня ещë фонарик есть. —Утешил! — рявкнул Люциус и резко поднялся на кровати. —Прости… — Бэкон отвернулся, пряча лицо. Раздалось «псст» откуда-то из-под кровати, Люциус дëрнулся, свалился и проругался на монстра, оставшись задом к верху. Он захихикал, а Бэкон дëрнулся, но тут же сдвинул колени и попытался прикрыть футболкой возбуждение, но Люцус вдруг очень быстро сгруппировался и сильно раздвинул его ноги, протиснув голову. —Ну и что тут у нас? Ооо, так значит Бэкон, ты, на самом деле, развратник? — Люциус одной рукой снял очки. Его глаза будто светились в темноте, — Неужели даже не дрочил на меня? А я думал ты давно уже. —Да что ты такое говоришь! — Бэкон попытался сдвинуть ноги и убрать руки Люция, но аккуратные ногти ещë больше впились в его бëдра: не до синяков, но ощутимо, — Извращенец! —Кто бы говорил. Вентиляцию припомнить? — ногти прошлись по паху через джинсы, ухватились за ширинку, возмутительно громко расстегнули еë и достали уже колом вставший член, казалось, стоило прикоснутлся, и Бэкон точно тут же кончит. —Так ты… —Я не зря один из лучший в пэинтболле, чтобы ты знал. И в паркурах. Я вообще во всëм лучший, веришь? — Люциус завернул прядь за ухо. —Верю. Тогда… тогда покажи, что ты лучший в минете, — Бэкон для уверенности поставил руки сзади и гордо, хоть и отчаянно краснея, взглянул на сероглазого. —О как! Ну, хорошо, но… — он поднялся, и зашептал на ухо: —Кончи куда хочешь, — придержал у основания, чтобы Бэкон не «разрядился» — хоть в рот, хоть лицо, хоть зад, хоть туфли. Вы, девственные извращенцы, я знаю, горазды на такое, и я такое просто обожаю, — он опустился. —Ну. тогда не снимай перчатки. —Хорошо, договорились, — Люциус немного приподнялся и обвëл языком головку, после взял в рот, опустился и начал двигаться, посверкивая глазами, следя за каждой эмоцией Бэкон. Бэкон же просто плыл: что от глаз, что от удовольствия. Люций не врал — он лучший во всëм. Хоьь в минете, хоть в пэинтболле. лучший просто так. Их уже окутывался мягкий голубой свет, что только придавало интимности моменту. Люций же, хоть и не стонал, но можно было почувствовать, что ему хорошо. Хоть Бэкон и не понимал. Язык у Люциуса тоже лучший — такие кульбиты… он даже не знает, сколько нужно тренироваться для такого «мастерства». Бэкон мог прочувствовать свои вены, когда язык проходилсч по ним, чувствовал, как язык сколько по головке. Чувствовал, что вцепился Люциусу в волосы и сам уже начал его насаживать, чувствуя, что он доволен. —Люций, я сейчас… Я хочу в ухо, — Бэкон спрятал голову в предплечье, продолжая толкаться. Он почувствовал лëгкий кивок, он ускорился, и, когда уже Бэкон начинал кончать, отодвинул за волосы. Пару крупных капель попали на лицо. Люциус повернул голову и подставил ухо под член. Сперма затекала в ухо, после стекала и попадала на шею. Такой его вид только больше возбуждал. Никакое воображение на такое не способно. —Обильно ты конечно… кажется даже в ухо затекло. Не ожидал я, право сказать, такого фетиша, но спасибо. Было приятно, — Люциус уже потянулся за снятой ушанкой, но Бэкон, на уливление сильно хватившись, остановил его. —Люций, давай и тебя удовлетворим. — он серьëзно, совершенно несвойственно ему, взглянул исподлобья. —Меня? Если хочешь- —Да, я хочу тебя трахнуть. Люций замолчал, видимо, облумывая предложение. —Я согласен. Люций сильно толкнул, почти кинул, Бэкона на кровать, после на четвереньказ заполз сам. Сел, и расставил ноги. Платье уже почти ничего не скрывало. Он оперелся на локти: —Командуй. —Командовать?! — Бэкон даже позабыл, что член-то у него на виду. —Да. Хотел меня трахнуть — трахай. Или струсил? —Я хотел, но не так же, — патловолосый помял футболку в своих пальцах. —А как, скажи на милость?! — Люциус резку пересел на корточки, почти прибив Бэкона к сетене. —Ну, чтобы по-нежному, и чтобы тебе нравилось… Люциус ухмыльнулся. —По-нежному будешь с девчонками трахаться. Вон, Фэмми Бэкон в помощь. Со мной так не получится. —А как с тобой? — Бэкон прижал его руки к кровати. Конечно, это их совсем не держало, однако обозначло. —Жëстко, по-фетишсткий, и садомазо. —Хорошо, давай так. — Бэкон решительно начал снимать штаны, неровно дыша. Люциус сидел неподвижно. —Не ожидал от тебя. Хорошо, раз уж так, то давай и по-моему, и по-твоему: ты в целом можешь не сдерживаться, я всë же накаченный, но можешь придумать стоп-слово, — Люциус начал помогать со штанами, расстëгивая пряжку. Руки Бэкона ходилт холуном — он только осознал, что говорил, что сделал, и кто и какой перед ним сейчас. Люцус, такой Люциус не могу не восхищать и смущать одновременно, и ему это нравилось. И нравится. Он намного быстре справился со всей его одеждой, после раздел себя. Бэкон наконец увидел шрамы. —А что за шрамы у тебя? — Он нежно дотронулся рукой и Люций покрылся мурашками. —Так, от боëв. Что-то даже респавн не спасает, — он снова толкнул Бэкона, укладывая. Сам приблизился к члену, и поставив головку напротив анала, вздохнул, — радуйся, что я у тебя первый. Руки Бэкона на удивление по-хозяйски, но с нежностью легли ему на талию, отчего Люциус застыл. Пальцы очертили его шрами, прошли вверх и постимулировали соски. Он простонал, чуть закинув голову назад. —Люций, тебе не надо ну… —Надо же, несмотря на всë, ты смущаешься, нахал, — он прошëл рукой вверх-вниз по чужому стволу, и неожиданно сел на полную длину. Громкий, и, как и думал Бэкон раньше, стон вырвался из его горла. — Как видишь, нет, не надо. —Ты там себя… Сам? — пальцы Бэкона в такт насаживаниям вдруг очень сильно сжали соски, что Люция пробила дрожь уловольствия, и он поставил руку на живот Бэкона. —Конечно. Три пальца легко. Могу потом даже отправить с игрушкой внутри фото, хоть подрочишь нормально. —Да иди ты нахер! — Бэкон скрутил пальцами его соски, Люциус насадился, проезжаясь чужим членом по прострате и прогнулся в спине. —Уже, — Люциус хотел приподняться, как его вдруг подхватили, перевернули, и настолько глубоко впечатались членом внутри («Неженка хренов, но как хор-р-рош!»), что, кажется, можно было просто потрогать живот и почувствовать его. Бэкон держит его под коленями, руки деть некуда; они плавно перемещаются с живота, на которого оказывается, есть пречч, на груди, а далее на лицо. Бэкон замер, неверяще следя за движениямт Люциуса. Его глаза, кажется, искрились от непонятной нежности. —Ну, чего застыл-то, нуб? — после Люциус сказать ничего не успел — Бэкон двинулся безумно быстро. Больше и не хотелось, в общем-то, его всë устраивало. *** Третья разрядка, и уже Бэкон падает попросту обессиденный на кровать. Люциус ложиться рядом, прижимаясь к нему, словно кот. —Было хорошо, — беловолосый всë же потянулся к своей заднице, ввëл два пальца, вывел, и оценил масштабы их перепиха — похоже, вымывать сперму он будет долго. —Да, я… Мне короче очень приятно, что ты был моим первым. —И морально, и физически! — Люциус засмеялся, Бэкон замеялся за ним. «Псст» так и прятался под кроватью. Ну, не пугать же их в такой момент…