Обманутое доверие

Он очень похож на Курука. Таково было первое впечатление Хей-Ран об Аватаре Юне. Он вёл себя как Курук. У него были развязность, харизма, соблазнительно-привлекательная внешность, покладистый характер, непринуждённое владение магией. Ну, во всяком случае, магией земли. Мальчику было всего четырнадцать, и он уже пытался очаровать её. Если это не был признак Курука, Хей-Ран не знала, что бы это могло быть. Но были и другие вещи. Хей-Ран наблюдала, как мальчик сосредоточился на пай-шо больше, чем на магии огня, как его магия земли становилась всё сильнее и сильнее, и всё же он использовал её только для игры, а его взгляд блуждал по женщинам поместья, не будучи сосредоточен на учёбе. Он очень похож на Курука. Поначалу она пришла в ужас, когда Цзяньчжу рассказал ей, как именно ему удалось найти Аватара. — Ты ставишь будущее мира на стратегию пай-шо? — зашипела она. — Это была его стратегия! Так играл Курук! — огрызнулся в ответ Цзяньчжу. — Говорю тебе, Хей-Ран, этот мальчик — Аватар! — Он всё ещё только маг земли! Он ничего не добился в магии огня… — Магия огня — это только одна из граней целого, — настаивал Цзяньчжу. — Мы можем это обойти, пока у него не получится. — Это довольно важный аспект! — веско сказала Хей-Ран. — Некоторые вообще не примут его как Аватара, если он не сможет покорить больше одного элемента! Они не примут его из-за одной-единственной игры в пай-шо! — Мы больше ничего не можем сделать! — крикнул Цзяньчжу, и внезапно он показался ей очень старым. Когда они все успели так состариться? — Мы больше ничего не можем сделать, — повторил он мягче. — Мы просто должны подождать Склонив голову, Хей-Ран села рядом с ним, чувствуя, как силы покидают её. — Я знаю, — вздохнула она и нерешительно подняла свой бокал. — За Аватара Юна? Цзяньчжу одарил её лёгкой полуулыбкой. — За Аватара Юна, — откликнулся он и постучал своим бокалом по её. Хей-Ран осушила его, чувствуя, как жидкость обжигает горло. Однако, несмотря на её первоначальные сомнения, Хей-Ран, хоть и неохотно, начала испытывать симпатию к Аватару. Не то чтобы она когда-нибудь говорила ему это. Его эго было достаточно велико и без того, чтобы она изливала на него всю свою привязанность. Жители Йокои прекрасно справлялись и без неё. Но тем не менее, он проделал хорошую работу. Он учился. Он рос. Он становился Аватаром. Ни для кого не было секретом, что все видели в нём второй шанс. Все видели в нём Курука Второго. Иногда Хей-Ран задавалась вопросом, верит ли в это сам Юн. Однако жизнь Аватара никогда не была легка. Курук часто говорил, что он не соответствовал наследию Янгчен — и никогда не соответствовал, прошептал предательский голос в её сердце, — но если это бремя предстоит нести Юну, то так тому и быть. Это было печально — быть всего лишь копией такого человека, но не было никакого способа этому помешать. Тем не менее, у него всё было хорошо, и она гордилась Юном. Но правда заключалась в том, что, хотя она и гордилась своим учеником, ещё больше она гордилась своей дочерью. Ранги было всего пятнадцать, когда её выбрали телохранителем Аватара, и она отнеслась к этому с такой серьёзностью и свирепостью, что Хей-Ран была застигнута врасплох. Здесь была её дочь, всё ещё ребёнок, готовая сражаться и умереть за своего Аватара, и Хей-Ран не могла бы гордиться этим больше. Однако она ненадолго отвела Ранги в сторону, чтобы предостеречь её от влюблённости в Юна, на что та одарила её испуганным, слегка ошеломлённым взглядом, смешанным со здоровой дозой ужаса. По этому единственному взгляду Хей-Ран сделала вывод, что ей абсолютно нечего бояться того, что Ранги потенциально влюбится в Юна. А вот его служанка, казалось, представляла собой большую проблему, чем первоначально предполагала Хей-Ран. Она старалась быть начеку, ради своей дочери. Но до тех пор, пока Ранги не начала ходить за девушкой по пятам, как потерявшаяся уткочерепаха, Хей-Ран почти не замечала высокую служанку, скрывавшуюся на заднем плане. Но она была там. О да, она была там. — Её зовут Киоши, — сказала Ранги. — Она служанка Юна. Маг земли. Хей-Ран ещё не видела девушку-покорительницу земли, но Ранги настаивала, что она умеет это делать. Про себя она думала, что Киоши, должно быть, плоха. Киоши была совсем не похожа на Курука. Она была тихой и кроткой и тщетно пыталась казаться маленькой, незаметной. Ранги разглагольствовала перед ней о неспособности Киоши защитить себя, о том, как она просто сворачивалась калачиком и ждала, когда посыплются удары. Такое действие — нейтральный дзинг — было непостижимо для Ранги. Магам огня нельзя было оставаться неподвижными. Они должны были мчаться, жечь, быть горячими. Они должны были яростно пылать и сильно обжигать.

***

Когда Хей-Ран была моложе, терпение Келсанга и способность Цзяньчжу наблюдать и ждать сводили с ума и её, и Курука. Единственное, что было общего у огня и воды, — оставаться неподвижными было не в их природе. Нетерпение — так называлась эта игра. Возможно, именно поэтому их так тянуло друг к другу. Возможно, эта общность, та робкая дружба, которая переросла в настоящую любовь, и была причиной того, что его предательство ранило её, как нож. Хей-Ран была… она не решалась сказать «влюблена» в Курука, но она, безусловно, любила его. Может быть, в другой жизни она действительно влюбилась бы в него. Но Хей-Ран была магом огня. Она была гражданкой Страны Огня. У неё была честь. Она поставила всё на Курука, на Аватара. А Курук отнял у неё честь, завладел её доверием и бросил всё ради секса на одну ночь с женщиной, которая мило улыбалась и в одной руке держала его руку, а в другой — его кошелёк. Она ненавидела его за это. Она ненавидела себя за это. И после этого между ними уже никогда не было прежних отношений. В тот день Хей-Ран поклялась, что если у неё когда-нибудь родится дочь, она не позволит ей пройти через такое же унижение, столкнуться с таким же позором. Почти три дня она не разговаривала с Куруком, если не считать коротких, отрывистых фраз. Её ярость была слишком всеобъемлющей, слишком ослепляющей. В последующие месяцы и годы они никогда не были так близки. И поэтому она пропустила то, как прежний Курук, казалось, медленно исчезал. Даже когда он нашёл Умми, в Куруке чувствовалась неизбывная печаль, таинственная тяжесть, которая, казалось, давила на него. Всё стало только хуже, когда Умми исчезла при обстоятельствах, которые Курук отказался раскрыть, даже когда Келсанг, Цзяньчжу и Хей-Ран объединили усилия, чего они не делали годами, чтобы спросить об этом. Её некогда друг, превратившийся в союзника поневоле, почти исчез под тенью горя — остался лишь тонкий налёт буйного очарования. Это напугало её, но она ничего не сделала. Может быть, если бы она что-то сделала, всё было бы по-другому. Когда Хей-Ран родила Ранги, все были там: Келсанг, чтобы морально поддержать, Цзяньчжу, потому что он случайно оказался в городе, и даже Курук, который был там с целебной водой и необычайно серьёзным лицом, на случай, если что-то пойдёт не так. Она не знала, почему; они больше не были друзьями. Но это не имело значения. Ничего не пошло не так. С ней всё было в порядке, и с Ранги тоже, и выражение явного облегчения на лице Курука после этого почти ошеломило её. Уже тогда она заметила, что Курук неважно выглядит. Выражение его лица было измождённым, а глаза — слишком старыми для его лица. Когда он заметил, что она смотрит на него, он натянул на лицо ухмылку и веселился всю ночь напролёт, но Хей-Ран никогда не забывала ту микросекунду зрелости, глубину, которая была скрыта от всех, кроме самого Курука. Это заставило её задуматься, действительно ли она его знала. — Она прекрасна, — сказал ей Курук на следующее утро после родов и одарил её обаятельной улыбкой. — Может быть, в следующей жизни мы узнаем друг друга. — Я в этом сомневаюсь, — сдавленно засмеялась Хей-Ран. — Она из Народа Огня, а ты будешь из Царства Земли. Кроме меня, здесь нет никакой связи. — И я бы вряд ли назвала это связью. — Кроме того, ты проживёшь ещё долго. Он грустно улыбнулся. — Конечно, — сказал он отстранённо. — В ближайшее время я не планирую покидать этот мир. Две недели спустя Курук был мёртв. Она так и не узнала, почему. Ему было тридцать три, и все врачи говорили, что с ним всё должно было быть в порядке. Но это было не так. Итак, охота за новым Аватаром началась.

***

Иногда она ненавидела Курука. По всем правилам, он всё ещё должен быть жив. По всем правилам, он должен быть сейчас здесь. Если бы он не умер, ничего этого бы не случилось. Но он умер. И это случилось. Киоши была совсем не похожа на Курука. Она была неуклюжа. Она была сдержанна. Она была склонна к вспышкам гнева, говорила, не подумав, рвалась вперёд без плана. Поэтому Хей-Ран внимательно наблюдала за Киоши. Да, новый Аватар сильно отличался от Курука. Тем не менее, её сильная воля и неистовый темперамент чаще всего вызывали воспоминания о том, как она скиталась по континенту, ни о чём не заботясь, но проводя время со всеми своими друзьями. Всё существование Киоши невольно навевало воспоминания о юности Хей-Ран. Это пробуждало воспоминания о дерзкой улыбке и тёплых голубых глазах. Это пробуждало воспоминания о смехе, об общих улыбках, о тайных поцелуях. Это пробуждало воспоминания о незнакомке, выходящей из комнаты её больше чем друга. Это пробуждало воспоминания о сокрушительном предательстве. Сегодня, пока её дочь и Аватар тренировались, Хей-Ран внимательно наблюдала из окна над внутренним двором. Поначалу всё шло нормально. Они практиковали свои стили. У них были стычки. Они выстреливали в небо снопы раскалённого докрасна огня. А затем, пока Хей-Ран незаметно наблюдала за происходящим из окна, Ранги наклонилась и поцеловала Киоши в губы. Она что-то прошептала на ухо Киоши, и прежде чем Хей-Ран смогла оправиться от шока настолько, чтобы закрыть окно и позволить им уединиться во внутреннем дворике, та со стоном откинула голову назад, отступая от Ранги и устраиваясь поудобнее… в стойке лошади. Хей-Ран озадаченно нахмурила брови. Её дочь самодовольно ухмылялась, Киоши закатила глаза, а затем Ранги коснулась губами её щеки и поспешила прочь — должно быть, чтобы привести себя в порядок. Но Хей-Ран не сводила глаз с Киоши. Та смотрела вслед Ранги с самой широкой, самой влюблённой улыбкой, которую Хей-Ран когда–либо видела у девушки — да и вообще у кого бы то ни было. Она не сдвинулась с места. Киоши была неуклюжей и сдержанной и чаще шутила, чем нет. Она была застенчивой, свирепой и любящей. Она была доброй. Она была храброй. Она была верной. Она совсем не похожа на Курука. Хей-Ран отвернулась от окна и глубоко вздохнула. Курук исчез. Он мёртв. Его преемница не повторит его ошибок, и его власть над миром, над ней, ослабла. И теперь у него были другие, более достойные дела, на которых нужно было сосредоточиться. Она прислушалась к смеху своей дочери и Киоши на улице и улыбнулась.