На неведомой стороне

Слишком много голосов. Олег жмурится, закрывает уши руками, прячет голову меж колен — не помогает. Духи не отпускают его — всë стремятся проникнуть в разум, донести свои мысли, пообщаться с родными через медиума. Шепс чувствует тупую головную боль, вызванную перенапряжением и тратой огромного количества сил, которые не принесли никакого результата. Мертвые не согласны уходить так просто — они оплетают его, затягивают во тьму и шепчут-шепчут-шепчут. Олег чувствует, что не пройдет это испытание. Может быть, он действительно еще слишком юн и неопытен, по сравнению с остальными экстрасенсами, чтобы справиться с таким количеством мертвых душ? Сквозь темноту сомкнутых век он ощущает на себе взгляды присутствующих. Наблюдатели, вероятней всего, выглядят встревоженными и недоуменными. Съемочная группа и ведущий — раздраженными от того, что Олег портит им выпуск (если в «Битве экстрасенсов» они были лишь рады заснять промахи и неудачи колдунов, то в «Битве Сильнейших» подобное было просто недопустимо). С каждой секундой Олег все больше начинал осознавать, что не в силах сражаться с духами на сегодняшнем испытании, отчего погружался в пучину отчаяния. Он всегда был довольно резким и чувствительным человеком — тонко ощущал все эмоции, которые зачастую топили его самого. Саша был прав — Саша всегда прав — не стоило ему идти на этот проект, морально не подготовившись к трудностям и возможным неудачам. Старший Шепс говорил, что будет непросто, говорил, что у него мало опыта, говорил, что его могут просто-напросто потопить и конкуренты, и сильные и наглые духи. И если от первых Саша готов был защищать брата в любое время, то со вторыми обстоятельства складывались намного сложнее. Но Олег же гордый — он не маленький и ему не нужны советы и помощь старшего брата. — Олег, — выдернул его из размышлений голос Ларионова, — все в порядке? Олег мотнул головой. — Я не могу, — он зарылся пальцами в волосы, оттягивая их и мечтая оказаться где угодно, лишь бы не в этом месте, — Слишком много голосов, я ничего не понимаю. Он кожей ощущал разочарование, начинавшее поглощать опечаленную смертями семью. Они действительно надеялись на сильного медиума, сумеющего прервать смертельную цепочку. Олег вновь предпринял попытку побороть голоса, но столкнулся с сопротивлением, вылившимся в новую порцию головной боли. Шепс услышал, как люди вокруг него начали суетиться, перешептываясь и думая, что делать дальше. Продолжать испытание было необходимо. Рейтинги шоу не должны были падать из-за неудач участников. — Олег, — тронул его плечо ведущий, — А Саша сможет помочь? Олег хлопнул глазами. Саша действительно прилетел в Волгоградскую область вместе с ними, однако это была лишь обычная заинтересованность в первом испытании проекта (и возможно — переживания за брата) — никак не попытка поучаствовать в нем самому. Младший Шепс был даже не уверен, не уехал ли тот до сих пор. — Мы не будем это снимать, — продолжал ведущий, — все выйдут из комнаты. Он лишь поможет тебе разобраться в «голосах» и уйдет. Такое возможно? Олег наконец пришел в себя и кивнул. — Возможно, но, — он нервно потеребил амулет на шее, — я не уверен, что он согласится. — Нам нужно продолжать выпуск, мы не можем задерживать процесс съемок. Поэтому вы либо применяете свои способности, либо ты отыгрываешь сценарий, вследствие чего тебе прилетят низкие баллы. Ну? Олег задумался. Он не хотел признавать свою слабость, не хотел, чтобы люди думали, что он не в силах справиться с обычным заданием без старшего брата. Череватый будет упиваться самодовольством. Это бы слишком ударило по самолюбию младшего Шепса. С другой стороны, это же был Саша. Его самый родной человек, который всегда был на его стороне, подставляя плечо. Это был Саша, который буквально воспитал его, который успокаивал и учил контролировать силу, проявившуюся в подростковом возрасте. Это был Саша, который поддерживал его на протяжении всего 21 сезона, который видел его разбитым и сломанным после очередного испытания, который обнимал его по ночам, не давая опустить руки и покинуть проект. Это был самый близкий человек во всем мире, и это было намного важнее и Череватого, и Ларионова, и наблюдателей — всего проекта в целом. Перед ним не нужно было бояться быть слабым, притворяться самоуверенным и самодостаточным медиумом, хмурить брови и понижать голос. Саша знал его всю жизнь. Между ними было безоговорочное доверие. Олег сам не заметил, как дверь в комнату захлопнулась. Не услышал тихие шаги рядом. Он вздрогнул, когда почувствовал опустившееся тело рядом с собой и опущенную на плечо руку. — Олеж, — глубокие синие глаза Саши внимательно разглядывали лицо брата, — что тут? Младший Шепс щекой прижался к руке. Голоса не утихли, но рядом с Сашей больше не казались невыносимыми. Им не нужны были слова, чтобы понять друг друга. Саша читал его по глазам — видел застывшую в них борьбу, отчаяние и желание покинуть помещение, сплошь заполненное духами погибших. — Понятно, — вздохнул, — все будет в порядке. Пальцы, обрамленные кольцами, мягко пробежались по лбу, забирая остатки мигрени. Олег благодарно поцеловал запястье, мелькнувшее перед его лицом. Саша мягко расштормашил его и так спутанные волосы, поднимаясь с колен. Олег наблюдал, как брат доставал из своей сумки необходимые для ритуала предметы. Глаза наполнились слезами от осознания, насколько сильно он любит этого человека, готового ради него на все. Саша всегда был рядом. Саша всегда был готов стать крепкой стеной, на которую можно облокотиться, свалив с себя груз ответственности. Саша был готов погрузиться вместе с ним во тьму. — Эй, — старший Шепс подошел к брату, двумя пальцами поднимая его за подбородок, заставляя взглянуть в глаза, — Олеж, переставай. Сейчас разберемся со всем, не нужно плакать. Олег кивнул, ощущая как слеза скатывается по щеке. Саша мягко покачал головой и наклонился, чтобы запечатлеть нежный поцелуй на губах брата. — Если больше не будешь плакать, то поставлю тебе «десять», идет? — он улыбнулся, замечая как Олег тоже растягивается в улыбке, пальцами вытирая остатки слез, — Хорошо. Ну все, давай начинать. Олег молча наблюдал за тем, как его брат расставлял вокруг них свечи, параллельно шепча заклинание. Однажды они уже проделывали подобный трюк, однако это было пару лет назад, во время 21 сезона. Саша учил брата стойко и смело проходить испытания и уметь контролировать духов, пытавшихся залезть в сознание медиума. Сейчас Олега охватило легкое волнение. Саша, заметивший это, в успокаивающем жесте провел пальцами по его коленям, касаясь кожи, видной из-под дырявых джинсов. (Олег знал, что Сашу раздражает подобная тенденция молодежи носить небрежные новомодные вещи, и отчасти поэтому так часто их надевал, лишь бы подразнить брата). Старший Шепс опустился на пол, заглядывая Олегу в глаза. Тот уже выглядел измученным, отчего у Саши возникли сомнения по поводу намерения проводить обряд. — Ты уверен, что справишься? — спросил он серьезно, готовый принять любой ответ. Он не расстроится, не рассердится и не разочаруется, если брат передумает — Олег это знал. — Я должен. Несмотря на подрагивающий голос, Олег звучал твердо и уверенно. Он был упрямым и от своих решений не отказывался, чем одновременно раздражал и восхищал Сашу. — Ради чего? — Ради них. Олега не волновала победа. Какой бы образ он ни строил для зрителей, которым нравилось смотреть за соревнованием братьев, — он был здесь не для этого. И на свой сезон он пошел не ради признания и не из-за желания выйти из тени старшего брата — это было ради людей. Саша внимательно смотрел на него. Он и не сомневался в нем. Быстро и едва уловимо прикоснувшись к его губам, он развернулся, садясь к брату спиной. Олег вздохнул, готовясь к вспышке боли. В следующую секунду Саша соединил их ладони, меж которыми скрылось блестящее лезвие ножа. Он усилил давление в руках, прошептав: «не бойся». Олег поморщился от резкой боли разрезающейся плоти. Саша откинул нож в сторону, следом возобновляя прикосновение, смешивая кровь. Он начал читать заклинание; и хотя они не видели друг друга, Олег чувствовал будто прямо сейчас глядит в родные синие глаза, наполняющиеся энергией. Он буквально кожей ощущал связь, образующуюся вокруг них и накрепко сплетающую их души. Чувство единения с самым близким во всем мире человеком поглотило его: он ощущал, как тесно связываются их силы, как они вступают в контакт, образуя новый, более мощный поток энергетики, способный противостоять огромному количеству духов. Эйфория, вызванная связью, очень скоро сменилась на разрывающую голову боль. Олег застонал, зажмуриваясь, но не отпуская ладонь брата. Саша продолжал читать заклинание, крепче сжимая его руку и с силой наваливаясь на спину. Это давление было якорем, удерживающим Олега в этом мире и не позволяющим взять верх духам. Голоса словно проникали в него, они были повсюду. Олег ощущал их кожей, покрывшейся мурашками, чувствовал, как они сопротивляются, не желают отступать от медиумов. Перед закрытыми глазами мелькали вспышки силуэтов — духи покадрово сменялись перед ним, пытаясь проникнуть в его сознание, заполонить его. Олег крепче сжал руку брата и попытался сосредоточиться на пульсации их окровавленных ладоней. Он знал, что нельзя было позволять себе хотя бы на миг отпустить ситуацию, а потому цеплялся за родного человека, не позволяя себе впасть в бездну. Саша тем временем продолжал шептать заклинание, позволяющее разорвать связь между духами и разумами медиумов. Олег почувствовал, как неведомая сила погасила свечи вокруг них и заставила волосы встать дыбом. Он сглотнул, чувствуя капельку пота, скатывающуюся по виску, и приготовился к новой вспышке невыносимой волны энергии. Этого было слишком. Слишком сильная магия и энергия просачивались сквозь них, отчего Олег чувствовал, как темнеет перед глазами, как шум в ушах сменяется на полный вакуум, как тело прошибает жар. Его конечности дрожали и слабели, и крепкая хватка Саши, казалось, была единственной причиной, почему они до сих пор не разорвали руки. Олег знал, что ему тоже невыносимо, что он также борется с неведомой стороной. Им обоим было больно, однако каждый из них являлся причиной силы для другого. Связь не позволяла им сдаться, заставляла цепляться друг за друга и продолжать противостоять тьме, пытавшейся поглотить их. Слезы, вызванные сильной магией, непроизвольно начали скатываться по его лицу. Олег крепко сжал зубы, чувствуя привкус крови во рту. Он и не заметил, как прокусил губу — настолько был сосредоточен на ритуале. Голоса начали стихать один за другим. Казалось, волна облегчения затопила их обоих. Саша, не размыкая их рук, взял лежащее рядом зеркало и, закрыв глаза, начал читать новое заклинание, завершающее обряд. Он не помнил сколько по времени продолжался ритуал. Помнил лишь, как Саша ласково гладил его волосы, беспокойно вглядываясь в расширенные зрачки и вытирая слезы с его щек. Помнил, как съемочная группа в спешке обратывала перекисью его раненую руку. Сашу незаметно для остальных участников вывели из дома. Олег знал, что теперь тот точно не уедет, не дождавшись конца испытания. Дальше все пошло в разы лучше. Голоса утихли, сознание прояснилось, и медиум смог увидеть корень проблем этой семьи. Как таковой мистики здесь не оказалось, однако сила мысли порой была сильнее всех проклятий и порч. Он надеялся, что смог донести это до Триголосовых и избавить их от непрекращающихся смертей. Консилиум с Владом и Викторией выжал из него последние силы. Непросто было спорить с двумя сильнейшими экстрасенсами, уверенными в своей правоте и нежелающими принимать другие версии. Зная, что нельзя было упоминать про ритуал, проведенный с братом, он молча согласился с Викторией, не желая продолжать дискуссию с человеком, не имеющим представление через какую тьму он прошел, чтобы добиться ответов для опечаленной семьи. Олег видел, как Череватый кидал подозрительные взгляды на его ладонь с наскоро налепленными пластырями. — Издержки испытания, — небрежно пояснил он на молчаливый вопрос чернокнижника, проходя мимо и легко толкая плечом. Он не имел никаких претензий конкретно к Владу, однако Саша отчего-то испытывал азартный интерес к нему, и потому Олег неосознанно видел в нем соперника. Это было глупо и по-детски, однако он не привык делить внимание брата с кем-то бы то ни было. Райдос ничего не сказала Олегу, хотя тот был уверен, что она догадывалась. Она часто общалась с Шепсами, и не почувствовать странную волну их совместной силы не могла. Впрочем, Олег был благодарен за ее тактичное молчание. После того, как отсняли основной материал, он продолжил общение с каждым из членов семьи. Остатки последней энергии он отдал этим разговорам, лишь бы вызвать улыбку на их лицах, услышавшим, что смерть больше не придет в их дом. Закончили они только глубокой ночью. Через день нужно было быть на съемках, где огласят результаты и перейдут к следующему этапу, поэтому все направлялись в аэропорт. Спокойно выдохнуть он смог только в машине. Они с Сашей поехали на отдельном транспорте уже без съемочной группы и остальных участников. Олегу уже было все равно, как он будет объяснять Вике и Владу свою внезапную пересадку — сейчас его заботил лишь Саша, доставший откуда-то аптечку и бережно перебинтовающий их ладони. — Как все прошло? — поинтересовался он, затягивая бинт на руке Олега. — Нормально, — устало отмахнулся тот, — ничего сверхъестественного. Поспорил с группой, поговорил с людьми, покурил за домом. Саша осуждающе нахмурился, но промолчал. Он не одобрял его зависимость, но знал, что чтение нотаций не приведет ни к чему хорошему. Тем более сейчас, когда Олег был морально выжат. — На сколько себя оцениваешь? — улыбнулся Саша, заканчивая с перевязкой и ласково отпуская ладонь брата. Олег задумчиво посмотрел на свою руку, замечая небольшое красное пятно, проступающее через ткань. — На «восемь», наверное. Я мог лучше. — Ты хорошо справился, — Саша придвинулся поближе, шутливо толкая плечом, — Ты и так лучший, знаешь же. Я уже горжусь тобой хотя бы просто за то, что ты решился пойти на проект. — Я не мог поступить иначе. — Я знаю, — Саша испытывал неопредолимую тягу его поцеловать. Он надеялся, что остатки их связи донесли до другого это желание. (Судя по покрасневшим щекам Олега — да) — Тем не менее, ты в любом случае для меня самый сильный. — Да? — усмехнулся Олег, — значит ли это, что мне стоит ожидать от тебя «десятку»? Саша блеснул синими глазами, расплываясь в игривой улыбке. — Неа, — Олег обидчиво надулся, — У нас был договор, а ты все-таки оказался плаксой. Так что, малыш, только «девять». Младший Шепс рассмеялся, цокая и отворачиваясь к окну. Пару минут они ехали в комфортной тишине. Олег наблюдал за мелькающими мимо окон деревьями, подсвечивающимися фонарями. Ночь — и правда его время, но не сейчас. Он слишком устал, и все, что ему хотелось — это оказаться в их теплой квартире. Саша словно (так и было) чувствовал его состояние, пододвигаясь ближе и обеспечивая прикосновение плечами в знак поддержки. — Скоро будем дома, — он не мог сказать большего, понимая, что в машине они находятся не одни. К счастью, Олег понимал его с полуслова. Взглядом он послал ему ответную волну нежности, чтобы услышать следующие слова: — Я всегда буду рядом. Неважно, в этом мире или по ту сторону — я всегда буду за твоей спиной. Олег положил голову на чужое плечо, переплетая их перебинтованные руки и закрывая глаза. Напряжение, терзающее его целый день, наконец исчезло.