a thousand apologies

–аякс, открой глаза… голос звучал так маняще и знакомо. глаза чайлда открываются, он оказывается в снежной, до боли знакомой комнате. помещение слабо освещал свет от камина, а у окна стоял скарамучча и смотрел на снежный пейзаж за окном. на лице чайлда появилась улыбка и он быстрым темпом пошел в сторону своего возлюбленного, боясь что он снова сбежит. аякс схватил сказителя за руку и притянул к своей груди, заключая в объятия. он не ждал взаимности в этом жесте или чего то большего. ему хотелось обнять его, почувствовать присутствие, его особый запах, коснуться мягких, как шёлк, волос. чайлд аккуратно коснулся губами его макушки, а после стал медленно поглаживать, запуская пальцы в волосы. скарамучча не реагировал на такой порыв близости. он сам нуждался в этом несколько месяцев, но в данную минуту они здесь для важного разговора. – аякс, послушай, – но его еще сильнее прижали к гпуди, из-за чего дышать стало труднее. – еще чуть-чуть... дай мне насладиться этим моментом еще чуть-чуть. – он молил, как маленький ребёнок и сказитель был не против. спустя какое-то время чайлд отстранился от парня и взглянул в его лицо – измученное, усталое и что-то еще оно искажало, но что именно было непонятно. – что ты хотел мне сказать? – его мозолистые руки медленно поглаживали исхудалое лицо любимого. щеки впали, появился нездоровый румянец и под глазами образовались тёмные круги. хоть парень и был куклой, но такие вещи аякс подмечал сразу.рыжий парень всегда был внимательным и чутким, постоянно улавливал любые негативные моменты скарамуччи, но винил себя в том, что не заметил как его парень начал от него отдаляться. не почувствовал, как ему становилось плохо. не уловил его мысли. он винил себя в том, что не смог его удержать. они не виделись целых полгода. полгода до аякса доходили лишь слухи о шестом предвестнике. совсем недавно пришло известие из сумеру, что дотторе поймал сказителя и сейчас они в сумеру для пополнения провизии на корабле, и по личным делам второго предвестника ( сам же он это оправдывал тем, что давно не был на родине и соскучился по родным краям). аяксу хотелось сорваться и отправиться в сумеру, чтобы убедиться что с его скарамуччей все хорошо. но ему не позволили. царица решила что он больше нужен ей в столице и второй предвестник не глупый человек, даже если что-то и замышляет, значит это во благо их планам. оспаривать мнение архонта он не стал, да и права не имел. так он и остался в снежной, повязанный по рукам и ногам. — мы сейчас в твоем сне. – как робот, произнес скарамучча, – мне жаль, что нам приходится так прощаться... долгая пауза повисла между ними. у тартальи сперло дыхание, сердце начало быстро стучать и от этого становилось тошно. появлялась тревога и парень сильнее сжал свои руки на лице скарамуччи, опуская свою голову и прижимая их лбы друг другу. — ты, должно быть, шутишь. — нет, аякс...– снова эта противная пауза, из-за которой хочется вывернуть свой желудок. аякса пробивает мелкая дрожь и скарамучча это чувствует, поэтому его холодные пальцы обхватывают теплые руки своего любимого и кожу начинает пощипывать от телесного тепла. убирая одну руку с лица, шестой предвестник сплетает их, а после оставляет нежный поцелуй на тыльной стороне ладони. аякс лишь молча наблюдает за каждым действием и старается запомнить любую деталь, он подмечает все – то, как свет от камина на половину освещает лицо его скара; как длинные и густые ресницы подрагивают от его дыхания; с какой нежностью и лаской скарамучча целует его руку, будто он является хрустальной куклой и расколется в любой момент, если парень сделает хоть какое-то резкое движение. аякс жадно запоминал каждый момент, будто он чувствовал что это их последняя встреча. – ты самое лучшее, что произошло со мной за эти последние сто лет... я могу бесконечно говорить тебе о том, как ты поменял все внутри меня. как я люблю твои объятия, твое умение видеть меня на сквозь и мне не приходилось тебе что-либо объяснять - ты и сам с лёгкостью обо всем догадывался. сейчас, наверное, ты тоже все понял... я тебя безумно люблю, люблю настолько что хочется умереть от этих чувств - они постоянно меня душат. ты принес столько ярких красок в мою угрюмую жизнь. знаешь, я всегда корчил нос, когда ты пытался шутить, делая вид будто мне не смешно, но это не так. в глубине души я смеялся над любой твоей шуткой, неважно какой. я люблю твою улыбку. люблю то, как твои глаза начинали искриться, лишь стоит увидеть твоих братьев или сестер на горизонте. я люблю наши прогулки или моменты, когда у нас двоих было свободное время и мы могли его провести, занимаясь какой-то нелепостью. люблю твой смех. я всегда говорил, что твоя еда неочень, но ведь это не так... это была самая вкусная пища, которую я мог бы попробовать за все свое время существования. я хочу столько еще сказать, но мало времени... я жалею, что не говорил тебе это раньше вслух. жалею, что не проявлял достаточно тех эмоций, что бушевали внутри меня, когда я находился рядом с тобой. мне жаль, что я так поздно все это осознал. мне жаль, что тебе приходится проходить через все это... – слова из скарамуччи вылетали сами по себе и эта откровенность лишь сильнее наводила огромную тревожность на аякса. каждое слово обжигало его душу так, как не трепала бездна. хотелось исчезнуть, забыться. он молился, чтобы все это оказалось лишь ужасным сном, а после он откроет глаза и рядом с ним будет тихо посапывать его скар, который даже во сне угрюмый.– но я не могу по другому... прости. я... я не тот человек, который тебе нужен... хах, хотя я даже и человеком не являюсь... «— он усмехнулся» – подумал про себя тарталья. он сильнее прижался лбом к парню, а после скомкано выговорил одну единственную фразу, которая ему давалась в данную минуту: — не говори так. – голос дрожал. в данный момент для аякса дрожал не только его голос, но и сам мир вокруг него. будто попал в круговорот мучений, посланных селестией на него за грехи.– пожалуйста... прекрати. вернись. вернись ко мне... хочешь, я снова испеку блины и будем уплетать их с джемом? или... или я перестану закидывать на тебя ноги во сне, как ты и просил... может лучше я попрошу пьеро что бы он все твои задания передал мне и ты отдохнёшь... или... – чайлд без конца придумывал все больше и больше идей, лишь бы удержать рядом с собой скара. его скара. да, он говорил несусветную глупость, о которой в здравом уме даже и не подумал бы. весь мир уходил из под ног и аякс хватался за любую идею, лишь бы оставить его "мир" рядом с собой. — послушай.– тихий голос развеял все его мысли и аякса стал жадно впитывать в себя каждое слово, – я совершил поступок, который не сможет вернуть меня назад... я дошел до точки не возврата. я гнался за мечтой и в этой погоне заставил себя стать жестоким. стать безжалостным… хладнокровным. я правда пытался... и у меня получилось, пока я не встретил тебя... за мою долгую жизнь произошло много предательств, обид, ссор, взлётов и падений - все это заставило меня стать таким, какой я сейчас есть... я грубый, жестокий, жадный, эгоистичный, высокомерный... я не понимаю, за что ты меня полюбил. даже и вообразить себе этого не могу... но... я люблю тебя... дыхание сперло. дышать стало невыносимо тяжело. аяксу стало душно, будто его заставили стоят рядом с гейзером, от которого выходил неимоверный пар и от этого становилось душно. все нутро говорило ему, что это конец. он это чувствовал. и также ему не хотелось в это верить. такая долгожданная фраза стала лишь еще одним ожогом на его и так обожжённой душе. не так он себе представлял признание в любви. не в такой момент. не сейчас. — я... тебя люблю... – сдавленно вырывается из чайлда, а после, не задумываясь, целует скарамуччу. жадно, будто сейчас его отберут у него, лишат возможности снова коснуться. все обиды из-за недосказанности улетучились. сейчас не время для всей этой нелепости. ему хотелось подольше продержаться в этом моменте, поэтому он медленно и в тоже время грубо целовал его, с каждым разом углубляя поцелуй. ему было мало. руки чайлда начали бродить по телу сказителя, стараясь запомнить каждый шрам, каждую растяжку на теле. ловко перемещая руки на бедра, одиннадцатый предвестник отрывает своего возлюбленного от точки опоры и поднимает на руки, прижимая к стене, чтобы тот не упал. от такого действия ноги скарамуччи рефлекторно сплелись, обхватывая талию чайлда и прижимая его ближе к себе. было мало. чайлду было мало. ему хотелось большего. медленный поцелуй перешел в более резвый, настырный. их языки сплетались, а мозг чайлда мутнел, выдавая лишь одно слово в голове – «мало». воздуха становилось меньше и аякс отстранился, прикусывая и оттягивая нижнюю губу скарамуччи. немного отдышавшись и не дожидаясь какого-либо сигнала, чайлд начал проводить дорожку из поцелуев: сначала он мягко поцеловал нижнюю губу, как бы извиняясь за совершенный поступок ранее, а после его поцелуи переместились к шее, оставляя в некоторых местах засосы и следы укусов. – а..якс… прек.. рати…– скарамучча скулил, но через пелену всех эмоций чайлд его не слышал. руки сказителя, покоившиеся на шее аякса, начали упираться тому в плечи, стараясь оторвать от себя рыжего беса. скарамучча терял крупицу рассудка, зная что к добру эта затея не приведёт и его руки еще настырнее пытались отделить чайлда от тела. не понятно с какой попытки, но сказителю это удалось. – пожалуйста, хватит. чайлд смотрел на него мутными глазами. скарамучча не выдержал… и заплакал. слезы сказителя для аякса стали кипятком. его будто ошпарило и это вытащило из мыслей. перед ним сейчас был не тот язвительный сказитель, а его скар… скар, который был слишком замкнутым, ранимым, скрывающим свои чувства, прятающим в глубине души маленького ребёнка, но при этом он никогда не плакал. чтобы не происходило – он не плакал. а сейчас перед ним его скар, который плакал. и от этого стало паршиво. – прости… пожалуйста, прости… прости…– голос надламывался. с каждым «прости» чайлд старался поцеловать каждый сантиметр на лице скарамуччи. шестой предвестник успокаивался, а аякс начинал ненавидеть себя, за то что его эмоции взяли вверх и он сотворил такое ужасное зло, что заставило плакать его любимого.– прошу.. прости.. я не хотел тебя пугать. не хотел делать тебе больно… я… виноват… прости.. последний поцелуй отпечатался на губах скарамуччи. он был не таким, как все предыдущие: более мягкий, нежный, извиняющийся. – у нас мало времени, аякс. – осипший голос был незнакомым. и снова его накрыла звенящая тревога. – у нас нет другого выбора? – он снова прижался лбом к скарамучче. тарталья сдался. впервые проиграл бой, просто потому что уже не мог сражаться. его накрыло отчаяние новой волной: аякс мог бесконечно умолять остаться скарамучче рядом с собой, но понимал что это бессмысленно, все равно парень сделает все по своему. — нет… — почему все вышло именно так? – аякс не нуждался в ответе. он и так понимал что у их истории не могло быть другого финала. все было до жути смешно и грустно. — прости, – аякс не этого желал услышать. ему не хотелось слышать всех этих извинений и признаний. ему хотелось обратно. – я хочу, чтобы ты жил счастливо… но без меня. пожалуйста, послушай меня внимательно.– и аякс слушал, зажмурив до боли глаза, – я не знаю что случится с нами после этого сна… не знаю что произойдёт со мной… буду ли я вообще жив, тоже неизвестно… я хочу лишь одного от тебя – если ты вспомнишь когда нибудь все наши моменты, прожитые вместе, то… не ищи меня… пожалуйста, не ищи… я не смогу снова от тебя отказаться… — почему я не должен тебя искать? — потому что я не буду помнить тебя… – повисла тишина, долгая и снова такая же мучительная. неизвестно сколько времени они провели в такой позе. все это длилось так долго, что чайлду не хотелось чтобы это заканчивалось. – прости… но так будет лучше. для нас будет лучше… а после все вокруг начало исчезать и слезы, которые аякс пытался сдержать, вырвались из него. холодные руки коснулись его мокрых щёк и аякс взглянул в тёмно-фиолетовые глаза. хотелось выть, словно волк, у которого на глазах умерла любимая. он не мог до конца объяснить это чувство, но понимал что это конец. скарамучча притянул его к себе и поцеловал так аккуратно и невесомо, как только мог, а после прошептал: – береги себя… надеюсь в следующей жизни мы точно будем вместе… – образ скарамуччи потихоньку начал исчезать. – я тебя люблю… – и я тебя люблю… чайлд резко распахивает глаза и садится на кровать. тело от жара покрылось потом, рубаха прилипла к телу, а сердце стучало так быстро, будто могло в любой момент выпрыгнуть из груди. слезы текли сами по себе и аякс не понимал что с ним происходит. внутри было больно и грустно, но он не мог найти объяснения этой боли. в ушах был слышен лишь пульс и мужской голос, который произносит знакомое «люблю», но он так и не может вспомнить лицо человека, в памяти остаётся лишь размытый силуэт невысокого парня в широкополой шляпе на фоне снежных гор и сугробов в его родной деревушке. когда-нибудь аякс вспомнит и поймёт, почему так сильно болит его душа. но сейчас он лишь может догадываться и строить теории о том, кто же этот таинственный странник, который появляется в его снах.