Инкуб внутри

      Дмитрий Матвеев скучающе прислонился плечом к тёмной стене зала, где они только что отсняли очередную серию. Съёмочный процесс закончился, экстрасенсы высыпались наружу, стремясь скорее оказаться дома или, может, задержаться и поболтать. На улице было уже довольно жарко, солнце припекало с особой силой, а потому Матвеев расстегнул верхние пуговицы чёрной рубашки и выдохнул. Парень задумчиво вглядывался в собственные баллы на доске, а потому, когда его окликнули, удивлённо перевел взгляд на говорившего.       Оказывается, зал почти полностью опустел. Операторы ещё сновали туда-сюда, но, в целом, больше никого не было. В комнате находился только один Олег Шепс, который, к изумлению Димы, решил остаться. Говорить не хотелось, но бесы на ухо не шептали ему истинных замыслов Олега, телепатически он тоже ничего не понимал, а потому заговорить все же пришлось. –Ты что-то хотел? –Поговорить.       Дима пожал плечами, отошёл от стены и, выпрямившись, остановился около Олега. Лёгкая улыбка тронула губы, но присутствие экстрасенсов не позволяло сделать больше, чем просто встать рядом. На самом деле, Чернокнижник и сам не знал, что у них были за отношения. Никто не признавался в чувствах, никто не проявлял особого внимания, но эта симпатия чувствовалась даже в тишине. Она была не в экстрасенсорике, не в магии, а в поступках, отношении, взглядах и редких прикосновениях. Нежность, безгранично бурлящая страсть и вселенское понимание. Оба они молодые и амбициозные, оба, сильные соперники, но сейчас, стоя друг напротив друга, они лишь незаметно плавились под взглядами тёмных глаз. Даже жарче, чем на солнце. –Так говори. Тебе что-то мешает?       Микрофоны с них уже сняли, они были полностью свободны. Шепс кивнул на дверь, и оба направились к выходу в тишине. Тишина та не неловкая, не вынужденная, а именно что приятная и комфортная. Дима вообще любит тишину. А Олег Диму. –Ты был супер, –прошептал Олег, когда они наконец-то вышли из здания. Дима хмыкнул. –А ты сомневался? –В тебе–ни капли. Однако… Это был инкуб? Думаешь, я поверю, что ты не разбираешься в терминологии? –Потому что это был инкуб. Не суккуб. –К тому бедному мужчине приходила мужская сексуальная энергия, серьёзно? Олег усмехнулся, Матвеев склонил голову и улыбнулся. –Нет. Я чувствую его рядом с собой.       Олег перестал хихикать и сглотнул, оглядывая парня. Скопление тёмной, сильной энергии вокруг него было немало, как было немало и мощной сексуальной энергетики. Стоило принюхаться, и Шепс убедился–от парня на магическом уровне разило сексом. –Ты уверен, что он рядом? –Олег заглянул в тёмные глаза и облизнулся. Руки норовили схватить парня и начать целовать его до опухания губ, –Выглядит так, будто ты его проглотил. –Это был комплимент? –чернокнижник пробежался взглядом по телу Олега и остановился на губах. –О, да. Это был он.       Они добрались до дома Матвеева так быстро, что уже и не помнили, как именно. Одежда уже была сорвана и валялась где-то на полу, дурманяще пахло травами, воском и сексом, смазкой, одеколоном и похотью. Дмитрий, полуобнаженный, в одной лишь рубашке, сидел на паху Олега, чувствуя, как чужой член горячо пульсирует внутри него. Он был снизу, но управлял всем, кажется, трахал сам, пусть даже и не столь физически, как Шепс. Сам экстрасенс восхищённо оглядывал худое татуированное тело, жадно пожирая каждый сантиметр бледной кожи. Его Матвеев был идеалом, превосходством и просто сгустком желания и любви. –Так смотришь… Нравится?       Дима поднимается и резко опускается на член, хрипло выстанывая. Запрокидывает голову, обнажая шею, ведёт по ней собственной рукой, затем облизывает пальцы и обхватывает член и вновь проделывает все манипуляции сначала. Олег задыхается собственным стоном и закатывает глаза. Перехватывает инициативу, сжимает талию чернокнижника и самостоятельно насаживает на свой член быстрее и глубже. Оба тяжело дышат, льнут друг к другу, играются. –Конечно, блять, нравится, господи… –Не упоминай Всевышнего в присутствие беса, Олеж.       Он наклоняется, соскальзывает с члена и затыкает возмущение Олега поцелуем. Лижет губы, лижет ряд зубов, вплетается руками в волосы Шепса, тянет, пачкает парня смазкой. Тот и не против вовсе: сам углубляет поцелуй. Теперь их возбужденные органы плотно прижаты друг к другу, и от этого трения оба стонут в губы друг другу. –Ты точно инкуб, –Олег глубоко вдыхает, когда Дима возвращается на место. Он самостоятельно берёт в ладонь его член и трет головку, вызывая у старшего горячие мычания. Матвеев в отместку сжимается, и Шепс вздрагивает, напрягаясь.–Дим, я скоро… Я сейчас…       Он стонет и прогибается, но Дмитрий не шевелится. Слишком мало трения, слишком мало контакта, слишком мало Димы, Олег уже на грани, уже почти всё, но ему всё ещё слишком мало. Дима и сам готов кончить по первому слову, его щеки красные, волосы растрёпанные, оба липкие от пота и смазки, оба хотят утонуть друг в друге. –А где волшебное слово? –Дима, блять! –Неправильно.       Олег страдальчески вздыхает и даёт себе обещание никогда больше не трахаться с соблазнительными бесятами. Но он соврет, если скажет, что эта инициатива ему не нравится, что его член не дёргается с этого, что глаза не закатываются. Олег загнанно дышит, глаза мутнеют. –Пожалуйста! Пожалуйста, блять, ну давай, прошу тебя.       Матвеев этого и ждал. Он быстро двигается на члене, весь сжавшись от настигающего оргазма. Ощущений куча, все звуки пропадают, всё исчезает, кроме стонов, кроме чавкающих звуков и хлопков, кроме инкубов, кроме секса и похоти. Они кончают одновременно, ярко и громко, не стесняясь, ещё больше распаляясь перед партнёром. Дима пачкает грудь Шепса, сам же остаётся чистым–контрацепция делает своё дело. Медленно поднявшись с члена, парень плюхается на кровать рядом с Олегом и целует его. –Спасибо за десятку, кстати. –Серьёзно, сейчас?