Гореть нам в этом огне

«прижаться телами, влюбиться, сгореть.»

      Женские руки, что огрубели от кликов, обхватывают со спины крепкое тело, а губы выдыхают в светлый затылок. Волосы щекочут лицо, но сейчас хочется зарыться в них и вдохнуть глубже. Теле перед ней наконец-то шевелится и поднимает голову, что была до этого опущена.       ― Почему я, Ханджи? — тихо раздаётся на всю комнату и эти слова режут больнее любого ножа. Даже боль в потерянном глазу не сравнится с этим. ― Вы должны были выбрать Арлерта, но никак не меня.       Женщина не знает, что ответить. Она лишь раскрывает рот, словно рыба. Словарный запас в секунду был потерян, ни одно слово не приходит в голову, потому обнимает крепче. Горячие руки, будто Эрвин только вынул из кипятка, накрывают чужие и слегка сжимают их. В считанные секунды Ханджи оказывается перед блондином. Взгляд, которым он на неё смотрит, разрывает сердце и душу на мелкие частицы. Слеза скатывается по щеке Зое, и она падает перед ним на колени заходясь в рыданиях. Пальцы ухватываются за ткань штанов, сжимая её пальцами. Рука мужская зарывается в волосы, распуская хвост. Приподнимает заплаканное лицо, вытирая мокрую щеку, и за руку тянет к себе. Усаживая на свои колени, прижимает ближе, утыкаясь лицом в шею.       ― Прости, что я такая эгоистка. Это я заставила Леви сделать сыворотку тебе. — хлюпая носом, объясняет. ― Я люблю тебя, Эрвин.       Командор накрывает губы женщины и прижимает в плотную к себе. От столь чувственного поцелуя, женщина забывает, как дышать. Эрвин будто без слов вкладывает все чувства в этот поцелуй. Заставляя задыхаться ими.       ― Если и придётся гореть мне в аду, то к чёрту всё. — впервые за долгое время она видит его улыбку и улыбается сама, вновь припадает к его губам.