Ты часть меня

Джосайя Хант не знал, считать себя везунчиком или распоследним идиотом. Он обладал состоянием, безупречной репутацией и карьерой, и это доставляло ему глубокое удовлетворение — или так было до недавнего времени. Он распланировал всю свою жизнь наперёд и был уверен, что в ней не найдется места никаким неожиданностям, как и в жизни многих подобных ему законников. Изначально он не понимал природу отношений между Вайолет Кросс и мисс Сканвелл — отчасти из-за собственной наивности, отчасти потому, что и помыслить не мог, что между двумя женщинами может возникнуть связь, подобная связи влюбленных. Он знал, чем и как занимаются мужчины с женщинами, но две женщины... Это не укладывалось в голове. Он понимал, почему Амелия согласилась выйти за него замуж: брак стал идеальным прикрытием, поскольку не только придал респектабельности, но и сделал Вайолет её служанкой, и, следовательно, эти двое получали возможность видеться в любое время. Он должен был что-то предпринять, но он всё же оставался мужчиной, и вид женщин, дарящих ласки друг другу, вызывал у него наслаждение такой остроты, какое прежде казалось ему невероятным. Амелия ясно дала ему понять, что в браке между ними не может быть ничего, кроме дружбы и уважения, что она любит его, но одна мысль о близости с мужчиной заставляет ее дрожать, и вовсе не от желания. Вайолет, как бывшая шлюха, была куда благосклоннее к удовлетворению его потребностей, хотя и признавалась, что, имея возможность выбирать, она предпочитает женщин — близость с мужчинами приносила ей деньги, но не капли удовольствия. Ладящие жена и любовница — мечта любого мужчины. Жаль, что он исключен из этого уравнения, но зато он мог наблюдать за ними сколько вздумается, достаточно было добраться до комнаты Амелии. Они с женой спали раздельно, но это должно было оставаться тайной. Как и много раз до этого, он наблюдал и думал о той простоте, с какой бы он мог воспользоваться своим правом мужа и господина... Но ни Амелия, ни Вайолет никогда не простят ему такого вмешательства. — Может, предложить ему присоединиться? — спросила Амелия, и голос её надломился от наслаждения, когда Вайолет, одной рукой не давая ей сомкнуть бёдра, провела другой между ее ног. — Или уйти, — ответила Вайолет. На её чёрных щеках алели пятна румянца, заставляя Джосайю трепетать, а адресованный ему взгляд был, по его мнению, определённо непристоен. — Тебя это задело? — спросила Амелия за мгновение до того, как с невообразимым сладострастием откинуть голову. — Меня? Нет, но пусть он уже решит наконец, что делать, — бросила Вайолет и снова принялась за ласки, к большому удовольствию его жены. «Ты действительно распоследний идиот, — сказал себе Джосайя Хант, — но в то же время ты самый везучий человек на свете», немного помедлил и начал раздеваться. Он знал, что Амелия никогда не ответит взаимностью на его чувства, потому что его жена никогда не сможет полюбить ни его, ни любого другого мужчину, и что Вайолет всегда будет для неё на первом месте; однако пришло время воспользоваться своим правом. Амелия протяжно застонала, и он не знал, что было тому причиной — язык Вайолет, с жадностью ласкающей ее междуножье, или его губы, сомкнувшиеся на ее соске. В конце концов, ему было всё равно. Он заслужил это удовольствие и не станет отказываться — по крайней мере, он чувствовал себя этого достойным.