***
Чон Чонгук - богатырь местного разлива. Красавец, спортсмен, гений – все это синонимы его имени. Он живет по принципу – «Идеальных людей не бывает, но я исключение». Когда он родился, планеты сошлись на одной оси, глобальное потепление остановилось, а солнце светило только в его сторону. Короче, скромняга. Живет себе, учится, развлекается – в общем наслаждается отведенными ему деньками. От девушек отбоя нет, даже парни засматриваются, получая за такое внимание кулак в кабину. Он не гомофоб, просто, цитирую: «Хули зыришь, глазенки повыкалываю!». Друг его, Юнги, личность противоположная и многогранная. Взгляд всегда холодный и цепкий, а увлечений тьма тьмущая. Они как газ и тормоз. При чем в роли тормоза иногда выступает и Чон, если мы говорим про мозговую деятельность. – Хай, пипл, идете к Наму сегодня? Веселый Хосок как обычно бесцеремонно вторгается в личное пространство. Его гогот слышен за сотни километров, он угорает буквально со всего: ложкой стукнул по зубам, снежинка похожа на жопу слона или же его друзья снова проебались. Веселый чувак, позитивный. – А как же. Я не пропущу бой. Чонгук скривился, вспомнив, что в прошлый раз не смог прийти – соседи решили пошалить в ванной и затопили его кухню. Он тогда чуть не плакал, ну истинный спортсмен! – Супер! О, Джин, давай к нам! Хосока не смущает, что он орет на всю столовую, плюясь еще не пережеванной едой в своих друзей. – Фу, Хо, закрой рот и жуй! Меня сейчас стошнит. Юнги по-актерски приставил два пальца ко рту и сымитировал рвоту. – Хах, интеллигент херов. Ладно. – Я не интеллигент, просто ты ведешь себя как гопник с района. – А ты как.. – Так! Стоп! Разошлись по углам. В разговор решил вмешаться Гук. Все-таки какие-то рамки в общении быть должны. – А ты чего такой с утра пораньше? Чон обращается уже к Джину, что выглядит грустно, может случилось что. – Да чертов Ким! Я снова на втором. Не понимаю, почему его работы лучше. Это ведь просто кляксы какие-то. Достал! – Я даже не видел его ни разу, а тебя знает весь универ. Расслабься, тебе ведь уже предложили контракт, чего так бесишься? Чон правда недоумевал, он не зациклен на победах, главное, что ты чувствуешь играя. Можно побеждать из раза в раз, но чувствовать пустоту, а он предпочитает наслаждаться каждым моментом, даже проигрышем, что довольно редкое явление. – Просто бесит, что с самого первого курса, сколько бы я ни старался, он все равно лучше. Я даже пробовал скопировать его стиль, но куратор сказал, что это просто пятно. Иронично блять.. Ну если Сокджин матерится, значит, дело – дрянь. Вечно собранный шатен редко позволяет себе ругательства, только когда взбешен до предела. – Не знаю, чел, для меня ты лучший! Большой палец вверх и яркая улыбка Хосока никого не оставят равнодушным. Даже сегодняшняя хмурая тучка слегка растянула губы. – Он прав! Забей, сегодня бой – вот, что важно. Парни активно закивали, представляя пятничный вечер с пивом и пиццей, за просмотром любимого спорта и в хорошей компании. Они даже не подозревают, что один Пак Чимин уже выкладывает свою восхитительную работу под красноречивым названием «Запретная любовь или секс по дружбе», ехидно потирая руки.***
– ДА, я говорил, что он лучший! Хах, с вас по двадцать баксов, лохи! Чонгук уже немного пьян, но не алкоголем, а победой своего кумира, хотя пустые бутылки пива поспорили бы. Он начал заниматься боксом еще в пять лет и до сих пор не перегорел, хотя был период, когда хотелось все бросить, зато теперь он на вершине. Правда пока только в своем клубе, но бесконечность не предел, как говорится. Остальные же уныло опустили головы и полезли в карманы за деньгами. Все честно, но жалко отдавать свои кровные, заработанные потом и кровью, с примесью слез (родители карманные дают). – Черт, Гук, в следующий раз ставлю на того, на кого и ты. Не понимаю, как он мог продуть? Это же сплошная гора мышц.. Хосок недоуменно смотрел на экран, где награждали победителя. – Хах, ты не сечешь нихера, сила не всегда решает. Смотри: согласен, Хисон силен, но Джиук проворнее. Пока один поворачивался, второй успевал совершить несколько ударов. И вот, Хисон к пятому раунду уже выдохся, а Ук буквально танцевал вокруг него, добивая. Это называется стратегия, за это я его и люблю. – Да уж, бокс не мое, надо было слушать маму и идти в балет: там хоть не отпиздят. – Ахах, там нет, а вот на улице вечером с вероятностью в сто процентов. Чонгук получает удар в плечо от друга, но хохот не прекращается. Разговор прерывает голос Намджуна, что с широко открытыми глазами пялится в телефон. – Эй! Парни, тут кое-что очень интересное. Юнги, а я и не знал, что вы с Чоном того.. – Что того? Неподдельное недоумение читается в глазах Мина, он не любит, когда тянут кота за хвост, он по жизни – профессор Сон, препод по гражданскому праву, любит все коротко и ясно, по делу. – Да вот.. даже не з..знаю, как так сказать, чтобы остаться целым.. – Да говори уже, блять, не тяни! Не выдерживает уже Чонгук, обычно красноречивый до жути Намджун заикается, как коротышка Козлик. Это ж что там такого случилось? А Намджун просто вахуи, его одногруппник прислал ему интересную ссылку еще пару часов назад, но открыта она была только сейчас. Сайт вызвал недоверие, он знал, что за он, а название, появившееся на экране, привело в ступор. Сначала он хотел спросить у адресанта, не ошибся ли тот, но после первых строчек замер: «Сегодня пасмурно, но у Чона есть собственное солнце – голая задница Юна, что лежал животом на кровати, запутавшись ногами в бордовом белье и в носочках в форме куриных лапок». Ну а как бы вы отреагировали, прочитав такое? Правильно, ушли бы в монастырь, вот Ким и подумывал об этом, уже даже вспоминал, где лежит его крестик. – Намджун завис, давай сюда. Хосок забрал телефон у замершего статуей старшего и вчитался в текст. После слов о носках его прорвало. Такого гогота друзья еще не слышали, была буквально истерика. Смотрелось вообще странно, как обычный день в психушке: один застыл на месте, даже не моргает, вперившись взглядом в кошачий лоток; трое других не вдупляют, что происходит, поэтому просто ждут объяснений, а третий катается по полу, заходясь диким ржачем. – Может вы нахуй объясните, что такого вы там увидели? Парни начинали заводиться. Хосок честно пытался выдавить хоть слово, но это было выше его сил. Он просто кинул телефон в руки Чона и схватился за живот, что вот-вот взорвется от напряжения. – Это фанфик? Серьезно? И из-за этого такая реакция? Чонгук недоумевал, он, конечно, не любитель такого, но похуй, чем бы дитя не тешилось. Однако толчок от Юнги заставил опустить глаза ниже и охуеть.. «Чон протянул руку и коснулся чужой упругой задницы, что так идеально помещалась в его крупную ладонь, и услышал сонное мычание» Плюс два парня в отряд «Отмороженные». А ряды-то пополняются. Не хватает Джина.. а, не, хватает, он всматривается в текст из-за спин друзей, пребывая в стране радужных членов, что запихивают в тот самый зад Юна. – Ну ты хотя бы актив. Голос подает Хосок. Он уже немного отошел от истерики, поэтому выглядит самым здоровым из компашки, хотя смех так и норовит вырваться. Парни медленно поднимают голову и смотрят.. смотрят.. смотрят.. Где-то на второй минуте Хоби не выдерживает и стонет, устало опускаясь в кресло. – Ну чего вы смотрите? Хорошо, что взглядом нельзя порезать на кусочки, иначе я бы уже стал шашлычком. Еще и бровями заиграл, жук навозный. У Юнги вот глаз дергается, а у Чона кулаки чешутся, новая цель жизни – проехаться косточками по ебалу напротив. Только Джин спокоен, он все еще в той самой стране и пока не планирует возвращаться. – Кто? – А? – Какая бессмертная тварь это написала? Обманчиво спокойный голос Гука напрягал парней даже сильнее, чем «Запретная любовь» и стринги со слоновьим хоботом. Намджун наконец пришел в себя, оставив напряженный от такого количества внимания лоток в покое. – Кх, кх.. мой одногруппник прислал. Я сразу подумал, что он перепутал чаты, я ж такое не читаю, а тут вот это… Господи, как это забыть?? Мужчина обращался к потолку, грузно вздыхая. Представлять горячий секс друзей – последнее, что он хотел в жизни. – Нужно узнать, кто сотворил сей шедевр. – Хо, сейчас договоришься! Нахуй полетишь с окна! Юнги не мелочился, знает главный страх друга – высота. – И как нам это сделать? Кто угодно мог! Гук откинул телефон от греха подальше и закрыл глаза, упав на спинку дивана. Как же его трясет от злобы. Да чтобы он, Чон Чонгук, спал со своим другом! Да что за нахуй? Хотелось разорвать кого-нибудь, надо срочно съездить в зал, груша эту ночь не переживет. – Можно попробовать по картинке. Все обернулись на вернувшего себя способность говорить Джина. – Как? – Рисунок очень качественный, в интернете его нет, я посмотрел, значит, его либо заказали, что маловероятно: никто бы не стал тратиться; либо нарисовали самостоятельно. Значит.. – Значит.. – Вероятно автор – художник, ну либо знаком с художником. А судя по тому, как точно прорисована библиотека.. прости господи, осквернили священное место, художник явно наш. – Ты хочешь сказать, что это все сотворил кто-то из универа? – Это предположение. Можно поспрашивать, кто-то должен знать, кто рисует в подобном стиле. – Стиле? Джин посмотрел на Хосока, как на дебила. И как тот только проучился столько? Пробка от шампанского и то умнее. – У каждого художника есть свой стиль, точнее свой почерк. Например Ван Гог писал густыми драматичными мазками, придавая картинам ощущение движения, в то время как картины Ренуара полностью состоят из отдельных и мелких. – Класс, спасибо за урок ИЗО. Только вот ты перечислил нам сейчас гениев, а это нарисовал студент. Юнги, на самом деле, беспокоился о родителях. Если в университете прознают, что мужская накаченная грудь ему нравится больше женской, это будет конец. Семья у него консервативная, откажутся и глазом не моргнут. Да и друзья вряд-ли поймут. – Не недооценивай наших художников. Работа действительно хороша, даже очень, значит, старшекурсник. Джин задумчиво изучал рисунок, невольно восхищаясь тонкой работой. Кто же мог такое написать? – Мазки тонкие и точные, но само изображение абстрактно.. никогда не видел подобного. Нужно спросить у Хенджина, он постоянно устраивает выставки для студентов, вдруг знает кого с похожим стилем. – Я сотру его или ее в порошок. Сквозь зубы процедил Юнги, после чего наступила минута молчания. Кажется, все даже немного успокоились, только вот.. – Блять, Юн, теперь хочу увидеть тебя в этих носках. Последняя фраза Хосока-будущего-трупа, перед тем как он соскочил с кресла и под громкие ругательства друзей буквально вылетел из квартиры.***
– Привет, хен! Парни нашли Хенджина в выставочном зале, где тот вновь готовил мероприятие. Повсюду носились студенты под крики старшего, что был закоренелым перфекционистом и не желал видеть ни единого изъяна. Огромное помещение было забито картинами разных размеров. С потолка свисали длинные люстры, что придавали залу некой старинной атмосферы. – О, Джин! Пришел помочь? – Ахах, хотел бы, но я еще даже картину не дописал. Мы по другому вопросу. Хенджин посмотрел на парней рядом с другом и кивнул. Джин же быстро открыл картинку на телефоне и подсунул ее тому. – Ты случайно не знаешь, кто из наших мог нарисовать это? Старший долго рассматривал фото в телефоне, идивляясь качеству работы. Создать такое очень сложно, и эти цвета.. так знакомо… – Ты уверен, что художник наш? Если бы кто-то делал нечто подобное, я бы точно его зна… Хенджин посмотрел за спины парней и остановился на слове. – Тэхен, подожди! Ким обернулся и закатил глаза, но двинулся в сторону окликнувшего. Он был не в настроении: картина, что он писал, совершенно испорчена. Как? Он ее порвал, ну знаете, художники.. Когда ты гений, твой мозг работает по-другому, а действия не всегда логичны. Как Гоголь, например, который сжег второй том «Мертвых душ». – Чего? Старший немного замялся. Грубый тон знакомого всегда застает врасплох. Сколько бы они не общались, Ким никогда и слова доброго не сказал, зато талантлив до жути. Джин же закатил глаза, всем своим видом показывая неприязнь и злился еще больше, не видя никакой реакции. Парни же тупа отмалчивались, не желая влазить в разборки «творцов». – Эм.. хотел спросить насчет картины.. скоро выставка.. – Я пас. – ЧТО?! В один голос вскрикнули художники и переглянулись. – Ты с ума сошел? Как это? – Вот так, я ничего не писал, поэтому давайте сами. Джин усмехнулся и уставился в упор на парня. Как же он его бесит.. боже. Надменный, холодный и грубый – мечта наивных школьниц и протагонист женских романов. – Слышь, Ким, думаешь все это шутки? Ты обязан участвовать, это блять обязательно! – Ты не думаешь, Джин, что это немного не твое дело? Я сам решу, что мне делать, а ты наслаждайся победой. Адьес. Тэхен немедля развернулся и, на секунду встретившись с пронзительными черными глазами брюнета, что смотрел не отрываясь, покинул зал. Джин от злости тупо глотал воздух, как рыбка выброшенная на сушу, а Хенджин смотрел вслед с некой печалью. Они знакомы с детства. Когда-то парень был улыбчивым ребенком, что начал рисовать еще в детском саду. Все думали, что это простые кляксы, только его отец видел в сыне талант. Именно после его смерти маленький Тэтэ вдруг стал другим. Он больше не смеялся, не улыбался, а на попытки заговорить или подружиться, уходил не оглядываясь. Вместе с господином Кимом умер и маленький Тэтэ, явив на свет холодного и отстраненного Ким Тэхена, от чьего взгляда коленки поджимаются, а кожа покрывается мурашками. Синие, как океан в сильнейший шторм, глаза смотрят прямо в душу, и, кажется, видят человека насквозь. Единственное, что осталось от прежнего Кима – рисование. Он никогда не посещал никаких школ или курсов, просто писал, пытаясь заткнуть зияющую дыру в сердце. Его картины – шедевры, а стиль уникален, жаль, что сам автор этого не видит.. – Как же я его ненавижу! Сука! Хенджин обернулся и посмотрел на шатена рядом, что так и плевался ядом. Его можно понять, но парень просто не хотел. Он знает про вечные односторонние соревнования между Кимами, но не считает, что это имеет смысл. Джин сможет победить только так — без картин блондина в галерее, а ответ на неизменный вопрос шатена: «Чем он лучше?» довольно прост. Тэхен пишет для души. Джин – для победы. – Больше ничем помочь не могу, прости, мне надо работать. И ушел, оставив парней один на один с разочарованием. В голову Чонгука даже пришла мысль обратиться к программистам, дабы вычислить IP, только вот вряд ли автор настолько глуп, чтобы выкладывать со своего. Или настолько?***
– Ну что, доигрался? Тэхен влетает в мужской туалет ночной фурией, сбивая какого-то паренька, но даже не обращает внимания. Он зол, дико зол. Предупреждал ведь, что узнают, носятся с картинкой по универу, рано или поздно кто-нибудь догадается, чья эта работа. Ко дну пойдут оба. И если Ким еще сможет оправдаться, сказав, что на картине вообще другие люди, ведь лиц не разобрать, то Чимин в полной заднице. – Ты о чем? А Пак спокоен как удав. Миленько так намывает руки в потрескавшейся раковине и совсем не переживает о всем том пиздеце, который вызвал. – Твои голубки рыщут по всему универу. Легко догадаться кого. Чимин захлопал глазами. То, что они поймут, что автор явно студент этого универа, он предполагал. Вот только надеялся, что они вообще не увидят эту работу. – Да брось, Тэ, они меня не вычислят. Я выкладывал работу из кафе у дома Хвана. – Ага, зато обложку они заценили. Приперлись к Хенджину с расспросами, чья работа. Уверен, посмотри он получше, узнал бы. Он видел мои ранние рисунки. – Не переживай, если что скажешь, что и правда нарисовал картину, только герои вымышленные. Уверен, ни у кого и мысли не возникнет, что ты можешь оказаться писателем гейских фанфиков. – Утешающе. Блондин вздохнул и оперся боком о раковину. Он о себе вообще не думает, за друга беспокоится. Родители того сожрут, если его отчислят. Тэхен-то справится, как и всегда. – Ладно, пошли, заноза. Скоро пара. И двинулся на выход, слыша позади недовольные возгласы о том, что тот никакая не заноза, а вполне себе хороший милый парень. Хороший? возможно. Милый? Иногда. Но заноза, она и в Африке заноза.***
Напомним, если забыли, Чон Чонгук – популярный парень, не обделенный вниманием. Если коротко, то просто «пленник своих страхов». И именно поэтому он так отчаянно не понимает, почему Ким так холодно смотрел на него. Ну разве так можно? Эй! Это же Чонгук, тот самый, который лучший, единственный в своем роде. Первая реакция – отрицание. Да просто показалось. Этот Ким явно скрывает свои эмоции под маской безразличия. Он явно восхищается брюнетом, просто не хочет выдавать себя. Да. Точно. С этими мыслями парень слонялся по коридорам учебного заведения, неосознанно ища глазами чужие, выразительные такие, синие-синие. Сидя в столовой, он рассматривал толпу. Зачем? Да просто, интересно, люди все такие разные. Раньше Чон не обращал на них внимания, считая, что это все просто серая масса ничем не примечательных существ. Однако теперь ему так не кажется. Вон та девчонка, что клеилась к нему на вечеринке, на первый взгляд пустышка в красивой оболочке. Но стоит посмотреть повнимательнее и можно заметить, что она крутит ручку сумочки, когда нервничает и моргает реже, чем обычно. Она отличается от других. А тот парень с восточки очень странный, но часто кормит бездомных котиков у универа, хотя зарабатывает совсем немного. Он отличается от того вот перекачанного шатена, что пьет кофе, оттопырив мизинец. Каждый индивидуален, вот, что понимает Чонгук. И это для него ошеломляющее открытие. Синеглазого он случайно встречает возле аудитории на третьем этаже. Тот что-то старательно рисует в небольшом блокноте, высунув кончик языка. Это действие вызывает у брюнета улыбку, которая сразу же пропадает, стоит включить мозг назад. – Эй, Ким! Как дела? Браво Чонгук, десять из десяти. Лучший вопрос из всех возможных. Метания прекращаются, стоит блондину поднять на него взгляд. Эти глаза.. такие холодные, как льдины в океане. Смотрят так пронзительно, что первая мысль – вскрыться. А вот вторая говорит вернуть мозг в рабочий режим. – Чего тебе? Он снова опускает голову и продолжает рисовать, кажется, рядом стоящий парень его никак не смущает. В блокноте брюнет смог рассмотреть только дерево, хотя и в этом не уверен, может это пакет или еще что, все слишком расплывчато. – Поговорить хотел. – Говори. А вот дальше Гук ничего и не придумал. Вот болван, надо было речь заготовить, все-таки не каждый день с фанатами общается. – Ты если хочешь встретиться – не молчи. Можем в кафешку зайти, через пару кварталов отсюда совсем недавно открылась. Блондин продолжал игнорировать собеседника, доводя того до ручки. Хотелось как в Болливуде – развернуться и эффектно уйти под душераздирающую музыку, взмахнув длинными шелковистыми прядями прямо по снежному лицу напротив. Только вот они в Корее, да и скромной шевелюры брюнета явно не хватит для осуществления плана. – Зачем? Еще немного и пар повалит из ушей нашего импульсивного студента факультета управления бизнесом. – Всмысле зачем? Да брось, я знаю, что ты хотел бы, не прячь свои желания за маской. Брюнету показалось, или на розовых губах промелькнула улыбка? – Хорошо. Хочешь знать о моих желаниях? Тэхен закрыл блокнот и посмотрел Чону в глаза, а тот только осторожно кивнул. – Наклонись. Исполнено. Гук как солдат в армии перед дедами, такой весь послушный мальчик. Но он не ожидал, что блондин притянет его за шею поближе и шепнет прямо в ухо. – Я хочу зайти вместе в аудиторию, закрыть ее на ключ и разложить тебя прямо за кафедрой, хочу слышать хриплые стоны и просьбы сильнее и жестче, хочу облизать тебя с ног до головы, а затем.. И отстранился. Гук отскочил от парня как ошпаренный, щеки залились румянцем, а сердце билось как сумасшедшее. Страх перемешался с гневом, но парень мог только хлопать глазами, смотря на победную ухмылку напротив. Тэхен сделал пару шагов вперед, заставив Чона отойти подальше, пока стена не преградила пути к отступлению. Ким поставил руки по бокам от лица парня и наклонился. – Шутка. Одно сердечко одного Чон Чонгука только что остановилось. Силы покинули тело и он прикрыл глаза. Кажется прошло несколько секунд, но блондина и след простыл. Он быстро собрался и очень по-мужски.. убежал, аж пятки сверкали. Вторая – гнев. Да как этот парень может? Чтобы Чона так унижали, да никогда! Не позволит! Прямо завтра пойдет и начистит эту холодную морду. Чтобы неповадно было. Ему вообще противно гейское внимание, до этого на него просто глазели, а этот осмелился так нагло действовать. Ну ничего, он ему еще покажет.. Утром Чон проснулся бодрым, он уже придумал план, как унизить в ответ. Пусть знает, с кем шутить не стоит. Он решил воспользоваться одним из сильнейших способов – слухами. В столовой невзначай обмолвился о том, что Ким Тэхен с художественного – гей. И пошло-поехало.. К обеду об этом уже наверняка знали все, половина плана сработала. Осталось только увидеть лицо Кима и успех. Только вот когда тот заявился в столовую, никто косо не смотрел, не подкалывал и не осуждал. Тэхен же просто спокойно подошел к раздаче и встал в очередь, переговариваясь о чем-то с какой-то девчонкой, вызывая на ее лице.. улыбку? Чонгук не мог терпеть, решил действовать. Он поднялся с места, игнорируя вопросительные лица друзей и двинулся к Киму. Но не успел он подойти достаточно близко, как услышал глубокий голос. – Понравилось? Чон захлопал глазами. – Что? – Говорю понравилось? Что ты почувствовал? Власть или, может быть, тебе было весело? Если так, то я рад потешить твое самолюбие. Тэхен повернулся лицом, и Гук принял правила игры, показав свою фирменную ухмылку. – Ты прав, мне понравилось, а тебе? – Я в восторге, так много внимания к моей скромной персоне, спасибо. – Обращайся, может парня себе найдешь.. – Как ты? – Что? – Ну вы ж с Юнги того.. секс по дружбе и все такое. Невозмутимая маска треснула на лице блондина, открыв проход легкой улыбке. Видит бог, он не хотел, но постебать этого заносчивого придурка – дело святое. – О чем ты? Брюнет нахмурился. – «Сегодня пасмурно, но у Чона есть собственное солнце..» – Заткнись! Некоторые обернулись на громкий голос рассерженного Чона. Он схватил Тэ за толстовку и вытянул вслед за собой в пустой коридор, толкнув к стене, что почувствовала на себе удар о затылок. – Так это ты, гондон, написал эту дрянь? – Я? О нет, я художник, к писательству пока не тянуло. Гук замахнулся, желая выбить из парня всю эту надменность, с которой он смотрит. Но остановился, видя совершенно не изменившееся выражение лица. Да что с этим парнем не так?! Может, он болен? – Откуда.. – Случайно наткнулся, не переживай, до горячего не дошел, только вступление осилил. – Блять! Бедная стена сегодня получает еще один удар, только теперь от Чона. Он закрыл лицо руками, пытаясь не осесть на пол от бессилия. Но ноги не держат, и он буквально падает, хорошо, что блондин успевает вовремя подхватить, предотвратив встречу чужих колен с горизонтальной поверхностью. – Сука! Что мне делать? Он спрятал лицо в коленях, стыдясь смотреть в глаза свидетелю своего падения. Тэхен от неожиданности замер, образ Чона не вязался с тем, что происходит сейчас. Брюнет похож на ребенка, такой крохотный, хоть и гора мышц. – Ты.. плачешь? Вот после такого блондин готов поверить в инопланетян, что прилетают на Землю на своих тарелках и воруют детей. Ответом на его вопрос становится тихий всхлип, хорошо, что никто не видит этого. – Эй, Чонгук.. ты чего? Голос немного нервный, а руки отчего-то задрожали. Ким не стал давить в себе порыв присесть рядом и сжать чужое плечо. Он ведь не бесчувственный, понимаете? Он просто не умеет их выражать. Боится навязываться и того, что это никому не нужно. Самый большой страх Ким Тэхена – привязанность. – Слушай, Чон, просто не парься. Поверь, у каждого проблем вагон и маленькая тележка, никому нет дела до того, как ты живешь. Уверен, что те, кто это прочитали, уже давно забыли и занимаются собой. Чонгук слушал чужой монолог, слова поддержки от этого человека казались важными, ведь вряд ли эта ледышка стала бы лгать. Может он и прав? Только вот Гуку все-равно тяжело. – Я ведь даже не гей, а мне приписали секс по дружбе. Иногда мне кажется, что все смотрят на меня и осуждают, это так.. страшно. Брюнет поднял голову и уставился в противоположную стену. Легкая истерика отступила, и он боялся посмотреть в чужие глаза, которые, очевидно, все поняли. Ким Тэхен не ошибается в людях, но в Чонгуке ошибся. – Это твоя жизнь, Чон. Если ты будешь жить, основываясь на мнении людей вокруг, то в конце концов останешься ни с чем. На пути будет много косых взглядов и упреков, только вот это все неважно, если ты счастлив. Чонгук все же повернул голову, смотря на собеседника. Синие глаза сейчас не замораживали, в них будто появился просвет, маленький такой, еле заметный. И он.. поверил. Просто взял и поверил. Всегда считал такие фразочки бредом, а сейчас вот сидит и смотрит. Глаз не оторвать, завораживает. Блондин рассматривает в ответ. Глубокие черные глаза, крупный нос и маленькая родинка под губой. Парень и правда красив, но сейчас так сломлен. Думали ли вы, что какой-то фанфик, что в неких кругах даже не воспринимают всерьез, сможет раскрыть чужие страхи и показать жизнь со стороны? Чимин ведь просто хотел написать что-то веселое, поднять кому-нибудь настроение (и не только его), а познакомил тех, кого вместе нельзя представить даже в самом странном сне.***
Чимин сегодня решил появиться на лекции впервые за семестр. Занял свое любимое место и ждал начала. Хоть он и не любил предмет, экзамен никто не отменял. Только вот покой был нарушен чьим-то хриплым басом. – Слышь, карлик, это мое место, съеби по-быстрому. Розововолосый повернулся на голос и на секунду замер. Перед ним стоял Мин Юнги собственной персоной. Первая реакция – страх, что он все знает. Но парень не смотрел в ответ с ненавистью. Поэтому наш бесстрашный друг как обычно решил сморозить нечто.. – От гнома слышу. ..да, именно это. У него кольцо на безымянном пальце правой руки, купил его на сайте какого-то вампира и решил, что он теперь как Джереми Гилберт. Мятноволосый застыл, не ожидая такого ответа, но быстро взял себя в руки. Он раньше не видел этого парня, может новенький? – Я вроде по-нормальному попросил. – Хах, ага, не вкурсе, что по-нормальному – значит, вежливо? А ты меня карликом назвал, хотя сам даже ниже. – Да я тебя сейч.. – Господин Мин, прошу займите свободное место, или хотите слушать лекцию стоя? Голос профессора прервал перепалку, и Мин, скрипнув зубами, был вынужден отступить. Но это пока, скоро он отыграется. Этому карлику лучше не гулять поздно вечером.***
Тэхен спокойно шел по коридору, пока в него не влетела чья-то накаченная тушка с татуировками на руках. – Ким! Какая встреча! – И тебе привет, Чон. Решил сегодня меня убить? Полуулыбка появилась на лице брюнета. Он обожал препираться с этим синеглазым. Возникало такое приятное чувство, будто так было всегда. – Мм.. пока нет, но не переживай, долго ждать не придется. Блондину, если честно, тоже нравились их такие вот отношения. Они далеко не друзья, но вместе им легко, будто давние-давние знакомые. – Non ho dubbi.. – Затрахал уже со своим итальянским, я ни черта не понимаю. Но похуй, дело есть. – И что за оно? Брюнет засовывает руку в карман джинс и достает два билета. – Что это? – Моя мама – поклонница искусства, ей часто перепадают билеты на разные выставки, но в этот раз она не может пойти, вот и отдала мне. – Что ж, поздравляю. – Не язви, ты единственный, кто шарит в этом всем, поэтому.. пошли вместе? Дыхание отчего-то прекратилось, а сердце отбивало ритм квикстепа. Странная реакция. Чон впервые выпрашивал у матери билеты, впервые приглашал кого-то не в клуб или бар. Но ему казалось это правильным, будто так должно быть. Внутри что-то требовало узнать блондина получше, провести больше времени вместе. А пока он списывал все на спортивный интерес. – Это свидание? И вот так всегда. Чон запутался: то его посылают, то подкатывают. Как вообще это все расценивать? Это вообще все, только не свидание. Просто дружеский поход на выставку. – Блять, Ким, не порть момент. Вымученный стон сорвался с тонких губ, а Тэ лишь засмеялся. Лишь? Чонгук сначала не понял, откуда звук, а потом застыл на месте. Получить смех блондина – это как покорить Эверест. Сложно и опасно, но, сука, так приятно. Особенно если вернуться живым. – Ладно, так уж и быть. Проведу тебе экскурсию в мир искусства. – В шесть у входа. Не опаздывай! И скрылся, пытаясь совладать с накрывшими его эмоциями. Ну просто представьте, что вы – спортсмен, что всю жизнь тренировался и теперь вот поехал на Олимпийские игры, где взял первое место. Какими бы были эмоции? Чонгук не знает, хотя сердце и дает подсказки. Брюнет зашел в аудиторию и сел к ребятам, что обсуждали новую игру. – Гук, мы собрались сегодня затестить новинку, ты с нами? Хотя чего я спрашиваю, ответ очевиден, это ж твоя любимая тема. Хосок вновь говорил с набитым ртом, из-за чего крошки от орешков летели прямо в волосы впереди сидящих девушек. – Я пас, у меня дела. Теперь крошки превратились куски, и девушки уже не выдержали: кинули злобный взгляд и удалились. – Чонгук.. ты заболел? Какие нахуй дела?! – Такие! Хватит плеваться, блин. Джин странно посмотрел на брюнета. – Ты же не с Кимом собрался тусить? Все перевели взгляд на Чона, ожидая ответ. Только вот того не прозвучало, а Джин грустно усмехнулся. Сначала тот забрал победы, теперь еще и друга. – Серьезно? Влез в разговор Нам, пока Юнги подозрительно отмалчивался. – Я не собираюсь с ним тусить. Просто встреча. – Хах, и куда же вы пойдете? Устроишь романтик? У Джина просто не укладывалось в голове, чем этот мудак так привлекает к себе. Он ведь надменный индюк, но практический каждый в универе все равно мечтает с ним познакомиться. – Я же сказал, что это просто встреча! Хосок поднял руки в сдающемся жесте и наконец отложил пачку орешков подальше, а то все зубы уже болят. – Ладно-ладно, сами поиграем. Теперь у нас хоть есть шанс на победу. Юн, с тебя пиво. Юнги как-то резко посмотрел на ребят. – Я тоже не смогу. Теперь парни переключились на новый объект, широко раскрыв глаза. Мин буквально второй по любви к приставке. – Да вы блять издеваетесь?! Глаза Хоби можно заносить в книгу рекордов Гиннеса. – Только не говори, что и ты на свиданку.. мое сердечко не выдержит.. – У меня дела с отцом, не могу отменить. – Эх, все с вами ясно. Ну ладно, теперь я точно выиграю! Началась лекция, но каждый из компашки думал о своем. Казалось, этот чертов фанфик разделил жизнь на до и после. И это после некоторым совсем не нравилось. Только вот не фанфик разделил, а люди, это всегда люди..***
Чонгук пришел на встречу аж на полчаса раньше. Дома сидеть не мог, вот и поспешил. Широкие брюки и голубая рубашка сидели как влитые, а уложенные волосы открывали лоб. Смотря в зеркало, брюнет подметил, что выглядит он и правда так, будто на свиданку собрался. Но он же просто хочет выглядеть хорошо, это ведь выставка. Однако, увидев вдалеке Кима, Чон подумал, что выглядит лишь как жалкое подобие красоты. Блондин предстал перед ним в бежевом костюме и белой рубашке, открывающей ключицы. Светлые волосы завиты и спадали на глаза, что все также смотрели с холодом, но вот еле заметный лучик, что Гук заприметил еще пару недель назад, никуда не пропал, наоборот, казалось, стал немного ярче. – Пошли? – А? Да, прошу. Так, Чонгук, соберись, альфа-самец. Ты хищник, ты волк, гордый орел. Все так. Парни прошли внутрь и взяли по бокалу шампанского. Зал был просторным и светлым, повсюду висели картины, наслаждаясь вниманием посетителей. Блондин долго всматривался в изображения издалека, а затем уверенно зашагал к одной единственной. – Видел когда-нибудь нечто похожее? – Я не очень разбираюсь в этом. Гук и не должен, но почему-то хотелось произвести впечатление. Для себя отметил, что в следующий раз отведет Кима в зал, там-то он как рыба в воде. Тэхен беззлобно хмыкнул, не сдерживая улыбки. Его умиляет эта растерянность. Раньше он думал, что эта машина, что должна стоять в гараже, а не ходить по универу, не способна ни на что, кроме как запугивать и пиздить людей. А теперь вот перед ним стоит обычный человек, что так нагло солгал, сославшись на ненужные билеты. – Это картина Марка. Мне вообще не нравятся чужие работы, но вот его цепляет. Необычный стиль и тематика. Знаешь, когда я впервые познакомился с его творчеством, мне захотелось расплакаться. Грустная улыбка озарила лицо блондина, пока Чон не мог отвести взгляда от прекрасного лица напротив, вслушиваясь в откровения, что так редки, а поэтому и ценны. – Он так чувственно передал эмоции, что я невольно восхитился. Даже самый искусный художник не станет великим, если пишет просто ради красоты или денег. Настоящий талант – умение делиться тем, что внутри, что скрыто от посторонних глаз. Тэхен сделал глоток шипящей жидкости и замолк на несколько секунд. – Он умер. Гук дернулся от неожиданности. – Покончил с собой, после того как изобразил свою смерть на полотне. Его лицо ничего не выражало, а краски были слишком яркими для сцены драмы. Кто-то говорил, что он хотел повысить популярность картин, кто-то – что у него была депрессия после разрыва отношений с парнем, но эта картина.. Еще глоток. – ..она засела в голове. На первый взгляд от нее веет радостью, но вот ее история.. Парни замолчали, погрузившись в свои мысли. Тэхен рассматривал картину, пока Гук пытался переварить информацию. Ему не нравился тон блондина, не нравилась эта грустная улыбка, поэтому решил действовать. Будь что будет. – Хочешь покажу одно место? Ким отмер и посмотрел в ответ с нескрываемым любопытством. – Какое? – Это секрет. Пошли и узнаешь. Тэхен колебался, но любопытство одержало победу, все равно здесь больше делать нечего: остальные картины не привлекают. Парни покинули выставку и на машине брюнета отправились в неизвестное место. Чон не показывал эту сторону своей жизни никому, боялся неприятия и насмешек, но сейчас с радостью вынесет смех друга. – Да ты гонишь.. Тэхен прошел в небольшое помещение с панорамными окнами, сверху донизу напичкано цветами. Столько растительности Ким не видел даже в цветочном. – Только не говори, что.. – Да, я занимаюсь флористикой, можешь смеяться, я.. Гук запнулся на слове, услышав восхищенный вздох. – Это охуеть как красиво! – Что? Да, глупый вопрос, но на большее голова брюнета не способна. Он ожидал всего, что угодно, кроме.. сверкающих глаз, что со скоростью света рассматривали каждое растение. Блондин носился по небольшой комнатке, пытаясь запомнить каждый кустик и читая названия на горшках. – А что это за цветок? Гук подошел ближе. – Это Азалия. Мое любимое растение. Символ преданности; но в то же время – печали. Ее принято дарить перед нежеланной разлукой. А это.. Чон указал на цветок, напоминающий россыпь маленьких звездочек. – ..бувардия. На викторианском языке цветов означает «энтузиазм». – Господи, я в раю. Давно ты этим занимаешься? А Чонгук очень рад видеть такого Тэхена. Он словно ожил и расцвел, как эти самые цветы, украшающие комнату. Мягкая квадратная улыбка и яркие глаза, что теперь похожи на море в штиль. – Я всегда любил цветы, но это место оборудовал года три назад, еще в старшей школе. – Это просто хобби? – Да, как и бокс. Знаю, звучит странно – боксер-флорист, занимающийся бизнесом. Чонгук замялся и нервно сглотнул. Он правда был зависим от мнения окружающих. С детства ему навязывали, как должно быть, но душа все равно тянулась. – Это не странно, это круто, Гук! Неважно, чем ты занимаешься, главное, что тебе это нравится. – А что нравится тебе? – Это разве не очевидно? – Помимо рисования. – Мм..не знаю, это единственное, чем я занимаюсь. – И ты никогда не хотел попробовать что-то новое? Тэхен задумался. – Когда-то мечтал прыгнуть с тарзанки.. А Чон глаза вылупил. Типа серьезно? – Ахах, вижу, что не веришь. Я не похож на рискового. – Ты прав.. А почему не прыгнул? – Не знаю, как-то возможности не было. Тэхен пожал плечами и перевел разговор, но Чон такое уж точно не забудет. План сам пришел в голову, осталось только воплотить. Они много разговаривали, на этот раз почти без яда, пили чай и шутили друг над другом. Гук сунул в руки старшего один из своих цветков, что привлек больше всего внимания. Они разошлись только к одиннадцати, веселые и удовлетворенные. У обоих возникла мысль, что это лучшая прогулка за последние годы, только быстро улетучилась, оставив за собой печаль от расставания. В это время другая парочка только покидала небольшой ресторанчик французской кухни. Юнги как завороженный слушал собеседника и понимал, что падает. Ему не нравилось, но он не мог не. Этот розоволосый пробрался глубоко, его острый язычок хотелось подрезать, а милое личико запечатлеть в памяти. Оба чувствовали, что это не дружеские посиделки, это нечто большее, но один боялся гнева отца, второй – своих чувств. Вот и делали вид, что залипают друг на друга просто так, как друзья. Именно.***
Вообще за это время парни удивительно сблизились. Они ходили в кафешки, заказывая каждый раз что-то новое, потому что «жизнь одна, нужно попробовать все!». Зависали друг у друга дома, вечно подкалывали и сами смеялись со своих же шуток. Чонгук чувствовал себя в своей тарелке, а Тэхен он просто.. чувствовал. Так непривычно, но до ужаса приятно, когда рядом есть кто-то, кто Чонгук. Их встречи стали регулярными, отчего друзья с обеих сторон возмущались довольно активно, но не влазили, потому что такими их еще не видели. Оба парня, не замечая этого, меняли друг друга в лучшую сторону. Однажды Чонгук в очередной раз замахнулся на младшекурсника, потому что тот что-то не то сказал. Тэхен тогда просто мимо проходил, но, увидев свою машину, не мог не вмешаться. У этого младшего оказались спортивные друзья, поэтому обрабатывать небольшую ранку на губе Гука пришлось именно Тэ. Злостью блондин так и сиял, отпугивая прохожих своими громкими причитаниями и нравоучениями. А Гук смотрел на старшего побитым щеночком и, надо сказать, после этого и правда поумерил пыл и уже не лез с кулаками на каждого встречного. Один раз Ким даже затащил младшего в кафе. Ничего так местечко, но немного смущали мопсы, что смотрели прямо брюнету в рот. Парень давился через раз, пока довольный Тэхен улыбался во все тридцать два и рассказывал бессмысленные истории. Обычно он тот, кто помалкивает, но в этот раз была маленькая месть, за убитые нервные клетки, когда Чон потянул друга в гадюшник. Та змеюка до сих пор во снах приходит, брр… Как-то одним вечером пятницы Гук затащил старшего к своим друзьям, чтобы посмотреть бокс, и как бы тот не отнекивался, пойти пришлось. Он никогда больше не будет играть с Чоном в карты! Хорошо, что Джин тогда уехал к родителям, иначе неловкость была бы осязаема. Только к середине вечера атмосфера расслабилась, после того, как Тэхен случайно назвал Хосока обезьяной, ну вырвалось! И минута молчания сменилась ржачем, тогда все и выдохнули свободно, их человек! А Чонгук весь вечер светился яркой лампочкой, даже за своим любимым Джиуком почти не наблюдал, ведь реакция блондина намного интереснее. Гук даже с мамой Кима успел познакомиться, когда без предупреждения нагрянул к тому на квартиру, а там собственный сюрприз. Госпожа Ким просто милейшая женщина, которая все время жамкала чужие щечки и довольно поглядывала на сына, понимая даже больше, чем сами парни. Короче, проверку прошел. Поход в зоопарк чуть не обернулся трагедией. Просто один дохуя смелый Чонгук решил, что правила не для него и просунул руку в вольер к ламе, чтобы нормально покормить, а та вместе с зеленью обхватила еще и чужую вкусную конечность. Тот самый смелый Чонгук вопил как дитя, Ким потом долго его успокаивал после того, как их выгнали из зоопарка и внесли в черный список. «Ну и ладно, зато меня чуть не съела лама! Будет что детям рассказать!» — сказал тогда Гук и получил пиздюлей от волнующегося старшего, который напридумывал себе всякого. Ну а очередная гениальная «встреча» оказалась огромным испытанием для Тэхена. Он спокойно рисовал что-то в блокноте, сидя на подоконнике, когда Чонгук фурией подлетел к нему, схватил за руку и со словами «я кое-что придумал, поехали», вывел старшего из универа. Пропущенные пары показались Киму просто мелочью, когда он понял, куда они едут. «Тематический парк Чонпхунленд» – гласила вывеска. Длинный железный мост, окруженный зелеными возвышенностями и возвышающийся над одноименным озером. И Ким Тэхен, что пропустил момент, когда младший затащил его на это смертоносное сооружение. Чонгук о чем-то поговорил с мужчиной, что распутывал крепления так, словно снимался в фильме ужасов, а затем повернулся. – Ну что, готов? Сердце попрощалось с хозяином, что стоял с открытым ртом. Внутри парня разрывало от неоднозначных эмоций. Он хотел, но боялся, что странно, но именно эта фраза и слетела с его уст. – Давай вместе? И тот страшный мужчина начал вдруг надевать на блондина все те многочисленные ленточки, заставляя поджать все самые сокровенные места. Чонгук тоже не отставал, он справился быстрее и теперь вот стоит, улыбается. Рад наверное, скотина, что увидит чужую смерть. – Готовы? На счет три.. Из-за стука сердца в ушах Ким не слышал ничего, помнил только жуткий страх, когда ноги потеряли опору, и теплое тело рядом, что обнимало даже слишком крепко, а затем.. свобода. Ужас сменился эйфорией, а голос вновь вернулся в полной мере. Они почти коснулись головами воды, но резинка вновь подняла их вверх. Эмоций целый океан. Такое не описать словами и не прочитать в книгах, а по телевизору не почувствовать всей атмосферы, когда ты словно в невесомости. Возможно риск так повлиял на сознание блондина, что он, только ступив на землю, даже не помня как, но кинулся на шею младшего, крепко стиснув, давая понять, что он благодарен. А Гук.. ну он просто умер и возродился снова. Немного заторможено крепко обнял в ответ, зарывшись носом в чужие волосы. От Тэхена всегда так вкусно пахнет, даже вечером, когда, казалось бы, нужно источать только пот. Гук даже как-то спиздил бутылочку шампуня из ванной, а на следующий день довольно восседал на диване, наблюдая как Ким его ищет. Сердце билось в конвульсиях, требовало больше, сильнее, чтобы навсегда. А Ким и не мог отстраниться, его накрыло так сильно, что он будто вернулся в детство, когда было хорошо и тепло, а эти объятия.. они были какими-то уютными и родными. Улыбки не сходили даже в машине, пока младший подвозил Кима до дома. Уже возле подъезда Тэ поблагодарил Гука словесно и.. не сдержался. Он правда не хотел, но нутро требовало. Блондин оставил смазанный поцелуй на щеке, просто касание, что отдалось внутри зарядом тока, а затем сразу же скрылся с места преступления. Только Чонгук так и стоял как столб фонарный, пальцами касался места поцелуя, что горело огнем, заставляя тело чуть ли не дрожать. Что это за эмоции? Как с ними быть? Они ведь того.. друзья. – Сынок? Это ты? Тэхен забежал в квартиру молниеносно, чуть дверь не выбил. – Конечно я, здесь живем только мы. – Ты чего такой красный? Заболел? Госпожа Ким заботливо приложила руку ко лбу сына. Не вовремя она приехала погостить у сына. – Все хорошо, просто бежал быстро. – Что-то случилось? – Нет, домой хотел. Ладно, пойду к себе. Он откинулся на кровать и не мог вспомнить, когда в последний раз ему было так хорошо. Он ведь не хотел привязываться, но, кажется, уже. Что будет если Чон его оттолкнет? Разобьется ли сердце вновь? Об этом он подумает завтра, а пока сон, здоровый и крепкий.***
Нет, Чонгук не избегал блондина, просто их факультеты за эти две недели внезапно оказались так далеки друг от друга, да и пар общих нет. Тем более он не виноват, что не любит толпы народу и приходится слоняться из аудитории в аудиторию окольными путями. Ну а что собственно Ким такого сделал? Просто коснулся своими губами его щеки, ничего необычного. Многие друзья так приветствую друг друга, почему они не могут? И Чону абсолютно плевать, что место касания до сих пор жжет невидимым огнем, а сердце сжимается каждый раз, как только знакомая макушка появляется в пределах видимости. Брюнет откровенно запутался и не знает, что делать, даже поговорить не с кем. Родителям рассказывать не хотелось, а друзья.. ну не поймут они. Только вот фанфик читали, а теперь один из них и правда подался в отряд голубых, хорошо хоть не с другом. Сегодня пятница, вечер, а это значит, что парней ждет увлекательное времяпрепровождение в компании друг друга и пива с пиццей. В квартире Нама уже слышится гогот вперемешку с какой-то программой из телевизора. Чонгук проходит в гостиную, жмет руки всем по очереди и устало опускается на диван, чувствуя как чья-то рука ложится на его плечо, но просто закрывает глаза на это. Парни смолкают и переглядываются. Они давно заметили, что с другом что-то не то, обычно главный заводила и инициатор всякой нелогичной хрени сейчас больше походит на овощ, который забыли на грядке. Все смотрели с непониманием, но только один взгляд выделялся. Джин подозревал, что именно происходит с Гуком, хотя и гнал свои доводы подальше, чтобы не дай бог. Только вот не помогло, как бы он не ненавидел Кима, за друга и огонь, и воду, и трубы пиздить. Поэтому собирает силы в кулак, а яйца в штаны и выходит на балкон, куда и отправился несчастный забытый овощ. — Что у вас произошло? Джин не хотел тянуть быка за рога, поэтому спросил прямо в лоб. Чем быстрее он поймет суть проблемы, тем проще будет найти решение. — Ты о чем? Гук, казалось, прибывает вообще в другом мире, где один синеглазый парень улыбается своей квадратной улыбкой и зовет брюнета с собой поплавать в море — каждодневный сон. — Ты понял, о чем я. Чон тяжело вздыхает, но не двигается и не смотрит на друга. Конечно он понял, о чем его спрашивают, но рассказать такое сложно, да парень даже себе не может признаться в том, что его поцеловал блять парень, и ему понравилось! — Давай не будем об этом, Джин. Я не настроен на разговоры. Ким понимающе хмыкает, но пытку не останавливает. Он уже устал видеть, как загибается его вечно веселый друг, и слоняется тенью враг; пусть на второго ему и плевать. — Нет, Гук, мы поговорим. Посмотри во что ты превращаешься.. На тебе лица нет уже вторую неделю, а Ким вообще исчез с радаров. Хенджин ищ… — Что? Тэхен пропал? Слова заставили брюнета наконец поднять взгляд. Сокджин смотрел и не мог поверить в то, что видит. На дне этих черных глаз плещется то, о чем он боялся думать. — Успокойся, любовничек, живой он, просто не отсвечивается. Закрылся наглухо в кружкé и торчит там постоянно. Гук немного успокаивается, но кошки все равно скребутся на душе, всаживая острые когти прямо в сердце, которое молит о воссоединении, а хозяин просто упрямый козел. — Не любовничек я, мы просто друзья. — Ага, просто друзья. И что же у вас произошло, просто друзья? По голосу Джина вполне очевидно, что эти неуверенные и тихие слова просто очередная ложь. Только вот непонятно, кому именно лжет Чонгук: ему или себе? Гук набирает в грудь побольше воздуха и не выдерживает. Столько всего накопилось за эти недели, что рот открылся сам. Пусть Ким-ярый-ненавистник-блондина-Сокджин — не лучшая кандидатура на роль слушателя, но это лучше, чем ничего. — Мы гуляли и.. когда прощались он поцеловал меня.. в щеку и убежал. А я как полный дебил стоял на дороге застывшей статуей. А потом.. потом.. черт, я такой кретин. Чонгук зарылся пальцами в волосы, больно оттягивая. Кажется, только произнеся все это вслух, он понял, какую херню себе надумал и что натворил, игнорируя Тэхена уже столько времени. А Джин стоял и пытался привести мысли в порядок. Сколько бы он не готовился к этому разговору, все равно не ожидал. Больно за друга, больно за себя, но кого же выбрать? В итоге он подошел ближе к брюнету и похлопал того по спине, безмолвно поддерживая. У Чона это впервые, он растерян и не знает, как реагировать, тем более, что его любимый оказался парнем, а не милой скромной девушкой, о которой он всегда грезил. — Эй, Гук, ты не плохой, слышишь? Ты просто растерялся, с кем не бывает.. Если начистоту, я всей душой ненавижу Кима, но если он для тебя так важен, то.. не бойся, не бойся принять чувства, я знаю, что тяжело, но, Гук, ты забыл кто ты? Ты, мать твою, Чон Чонгук, тот самый, который самый во всем. Так что поднимай свой зад и дуй к Тэхену! Внутри у Джина целая буря из эмоций, а снаружи он просто друг, готовый поддержать во всем. Вот она — дружба, о которой слагают легенды, именно такой она и должна быть.***
Тэхен лежит в кровати в своей комнате и наблюдает за тем, как его друг ходит по помещению с мусорным пакетом и собирает всякие разные пустые упаковки. — Боже, это водоросли? Ты ж их ненавидишь.. Пак поднял с пола очередной пакетик, удивляясь названию. Он выгреб из квартиры Кима уже целый мешок мусора, но он все никак не заканчивается. Сколько же блондин сожрал за эти дни? И ни одного прыща же не вылезло! Ну точно ведьма. — Я много чего ненавижу. Чимин вздыхает уже сотый раз за этот час и, откинув пакет подальше, садится на кровать, придавливая своим весом чужие ноги, но Тэхен не реагирует. В последнее время блондин стал еще более закрытым и отстраненным. — Но не его.. Запрещенное имя заменяется местоимением, чтобы не вызывать очередной приступ самобичевания. Пак просто пиздец как переживает, он даже готов был пойти и набить одну наглую морду, но ,что удивительно, эта самая морда его и остановила. Чонгук выглядел не лучше: ноль эмоций на лице, а в глазах смятение. Хотелось даже подбежать объяснить уже этому несчастному, что с ним происходит, но они ведь никто друг другу, незнакомцы. — Не начинай, Чим. Все окей со мной. Он ничего не сделал, чтобы я его ненавидел. Мы просто общались, а я пересек черту, вот и все.. — Это блять поцелуй в щечку! Да это даже поцелуем не назовешь! А он так шарахается от тебя, будто вы потрахались.. Чимин замолк, мысленно давая себе оплеуху за такие слова. Но Тэхен, будто и не слышал этого, только перевернулся на другой бок и уставился на стену, пресекая дальнейший диалог. — Тэхен-а-а, ну давай сходим куда-нибудь, мм? Пак пытался хоть как-то растормошить друга, который практически не вылезал из своей берлоги. Хорошо хоть в универ ходил, иногда. — Не хочу, отвянь! — Неа! Ты же знаешь, я родился в год пиявки, так что тебе от меня не избавиться… Этот розововолосый сгусток неизвестной доселе энергии в основном несет только чушь, но, откровенно говоря, иногда хочется чего-то такого. — Такого года нет, Чим.. — А вот и есть! Просто ученые его еще не открыли! — Ты родился в год лошади, придурок! Тэхен наконец подал первые признаки жизни, это хорошо, даже очень. — Это не мешает мне быть пиявкой! Так что вставай, одевайся и погнали в мой любимый тц, покушаем вкусно и промоем косточки одногруппников. Пак поднялся с кровати с особым энтузиазмом и посмотрел на пакет, который наполовину рассыпался из-за неудачного падения. Не, друг дороже какого-то там пакета, так что пофиг. Тэхен полежал еще немного, но в итоге встал и решил все же отвлечься. Он и правда не может всю оставшуюся жизнь страдать по парню, с которым они общались всего ничего, пусть и так близко. Это вообще странно, как брюнет так быстро пробрался в душу, но у Тэхена так всегда — только он привязывается, как его тут же бросают. Так поступали все, и сейчас он просто устал. По торговому центру они шатались как умалишенные, точнее это все Чимин, как схватил чужую руку, так и не выпускал, бегая при этом как спортсмен со стажем. Только на фудкорте блондин наконец выдохнул и ощутил, как же его ноги на самом деле устали. Они заказали по бургеру с картошечкой и долго причитали о том, что какого-то хрена нельзя было купить соус отдельно. А есть фри всухомятку как-то не то. Неожиданный гость нарушил атмосферу своим появлением. — Минсу? Ты представляешь, они нам соусы не продали! Да я на них заяву накатаю! Минсу улыбнулся неловко, но смотрел только на Кима, который в очередной раз вспоминал, почему из всех студентов в друзья себе выбрал именно Пака. А, так он и не выбирал, ему просто выбора не оставили. — Успокойся, Чим. Тэхен схватил пытающегося встать со стула друга и посадил назад, и только потом посмотрел на знакомого. — Ты что-то хотел? Минсу замялся, но взгляда не отвел. Он вообще-то уже давно засматривается на Кима, еще с той вечеринки, но подойти так и не решался с предложением, только ошивался рядом да всякие тупые вопросы задавал, выводя этим Тэ из себя. Глупо, но блондин не любил тупых людей, он готов общаться хоть с неформалами, но с теми, у кого от мозга только название, ни в жизнь. Может Минсу и не глупый, но преподнес себя именно так. — Да.. эм.. не хочешь сходить в кино? Там фильм новый вышел.. Пак, который все пытался вырваться, неожиданно замер и посмотрел на друга, который уже собирался открыть рот и отказать, но хорошо, что у розововолосого реакция как у саламандры. — Очень хочет! Ким вообще не успел ничего сообразить, как оказался спихнут со стула. Его так нагло сейчас киданули, что даже слов не находилось. А Чимин быстро засобирался, шепча блондину, чтобы повеселился, и подмигивал двумя глазами в разное время, смотрелось жутко. И утек как ручеек весной. — Тогда.. пойдем? Если честно, Тэхен вообще забыл о Минсу и уже хотел извиниться, но потом подумал: «А почему бы и нет?», это же просто кино, а дать отворот поворот можно и после. Минсу вообще-то оказался и правда неглупым, еще и джентльмен до пизды. И билеты оплатил, и попкорн купил, еще и сиденье опустил. Ну просто душка, Тэхен даже подумал, что ему и правда неплохо рядом с парнем. Но проблема в том, что ему не хочется неплохо, ему хочется так, как с Чонгуком, чтобы крышу срывало у обоих. Просто хорошо ему уже не надо.***
— Гук, я вообще не понимаю для чего ты притащил меня сюда. Просить меня помочь с выбором подарка для моего врага не лучшая твоя идея. Чем тебе не нравятся цветы? Джин плелся за другом по магазину, устало вздыхая каждую минуту. Знал бы, что тот разговор на балконе обернется этим, привязал бы себя к креслу и остался на месте. — Хватит вздыхать, ты сам на это подписался, я вообще не представляю, что можно ему купить, кроме художественных хреней, поэтому ты и здесь. А цветы банально, тем более для парня.. Чонгук мечется из угла в угол, рассматривая каждый карандашик так досконально, что микроскоп нервно курит в сторонке. Он волнуется так, что есть не может, сердце будто переместилось куда-то вниз, а в голове только Тэхен, которого он сильно обидел, не осознавая этого. — Каждый художник пользуется чем-то определенным, подходящим ему, поэтому, купив что-то на свой или мой вкус, ошибиться можно очень легко. Бабки на ветер, короче. А цветы, они всегда приятны, ну конфеток можно еще. Он ест сладкое? — Нет, он даже чай без сахара пьет. — Черт, может тогда хамон? Чонгук посмотрел на друга как на придурка. Ему вообще-то сейчас страшно, что его просто отвергнут, а Джин вот так вот… — Не смешно блять. Брюнет продолжил рассматривать новые для себя предметы вроде огромных кисточек размером с его голову, но взгляд неожиданно зацепился за знакомый силуэт неподалеку, от чего сердце пропустило удар, но уже в следующую секунду его словно водой окатили. Рядом с блондином Гук заметил смутно знакомого парня, но вспомнить никак не мог.. — Алло, земля вызывает Чонгука, чего завис? Джин тоже перевел свой взгляд в сторону и чуть не подавился, когда увидел двух парней вместе. — Знаешь его? В этом и прикол, что знает. Этот паренек Минси или Минки, похрен, клеился к Хосоку в начале семестра. Сначала вполне невинно, но потом ненавязчивые ухаживания превратились в слишком уж навязчивые. Дошло даже до того, что пришлось угрожать. Чонгук тогда был занят соревнованиями, поэтому касался этой темы только вскользь. — Это тот чувак, что к Хосоку клинья подбивал… — Только не говори, что тот самый… Джин отвел взгляд, ему стало как-то не по себе под чужим взглядом. — Черт! Чонгук растрепал волосы и снова обернулся на блондина, но того и след простыл. Брюнет судорожно выискивал его глазами, но ничего. — Куда они делись? Киму реально стремно от такого Чонгука, который еще чуть-чуть и разорвет на месте каждого. Он хоть и никогда не отличался терпением и сдержанностью, но сейчас его агрессия достигла апогея. Только злость ли это была? Нет, Гук волновался, до боли во всем теле волновался, поэтому быстро вылетел из магазина, осматривая каждый угол вместе с другом. Джин увидел парочку возле бара у зала кинотеатра. Сейчас ему предстояло решить самую болезненную проблему настоящего времени. С одной стороны хотелось уйти и оставить все как есть, надеясь, что у парней все сложится, а Чон забудет о влюбленности уже скоро, а с другой — сердце болело за друга, который бессмысленно носится по второму этажу, боясь не успеть и упустить момент. Сложный выбор, но а когда он вообще был легким? Сокджин вздыхает и отворачивается, делая шаг в противоположную от парней сторону…***
Фильм, если честно, полная шняга. Герои посредственные, а игра актеров на уровне детсада, про сюжет вообще говорить не стоит, зато вот Минсу, видимо, все нравится. Он смеется с каждой тупой шутки, кажется, даже не понимая значения. Неудобно, очень неудобно и дело не в твердом сидении, а в компании. Минсу не тот, кто должен здесь сейчас сидеть, но тот, кто нужен игнорирует уже долгое время. Тэхен пытался внушить себе, что не привязался, что не влюбился. Пытался первый день, второй, третий… да до сих пор пытается, но от правды не убежишь, а она, чертовка, никуда не хочет испаряться. Звук взрыва выводит из размышлений, и блондин возвращает внимание на экран, стараясь отогнать печальные мысли, но не выходит. Он уже собирается извиниться перед парнем и ускакать подальше от этого места, как его резко хватают за руку и как пушинку поднимают с сидения. Блондин дезориентирован, но запах такого полюбившегося одеколона приводит в чувства. Ему кажется, что это просто очередной сон, что вот сейчас Чонгук испарится, а он проснется один в кровати с ноутом в ногах. Но никто не исчезает, только Минсу начинает что-то бормотать на заднем фоне, только его не слышат. Все внимание только брюнету, который держит так крепко и смотрит так нежно с примесью беспокойства и злости, что тонет на дне черных глаз. Парень не помнит, как оказался на улице, только ощущения тепла на руке не дает окончательно провалиться в небытие. Он ведь так ждал, что Чон все осознает и придет к нему, хоть и душил в себе этот синдром потерянного щенка. И вот он, Чон Чонгук собственной персоной стоит напротив и, кажется, не моргает. На улице уже давно стемнело, но тусклый свет ночного города позволяет рассмотреть каждую черту безупречного лица. — Почему ты пошел с ним? Вопрос бьет больно. Тэхен ожидал хоть слово извинения, а получил пассивную агрессию. Поэтому вырывает руку из железной хватки и отходит на небольшое расстояние, чтобы не задохнуться в этом аромате. — А мне нельзя? Я свободный человек. Гук злится еще сильнее и это видно по напряженным плечам и жевалкам, которые сейчас готовы дробить кости. — Хах, ну да, независимый и холодный Ким Тэхен прыгает на каждого парня, что окажет ему хоть немного внимания. Вероятно, Гук даже не думает, что говорит, не понимает, что такими словами закапывает себя только сильнее, но он раздражен до такой степени, что еле сдерживается от желания вернуться в тот зал и пройтись кулаком по морде того мудака, который позволял себе прикасаться к Тэхену, его Тэхену. — Что ты несешь? Ты блядь пропал на две недели, а теперь заявляешься и указываешь мне, что делать? Да пошел ты, Чон, а я еще ждал извинений, придурок. Тэхен разочарованно качает головой, смотря как в чужие глаза понемногу проясняются и уже не так пугают. Но теперь поздно, слова сказаны, а чувства задеты. Дурак ты, Чон Чонгук. — Стой, нет, Тэ, подожди! Брюнет хватает парня за руку и не позволяет освободиться. Он приперся сюда не для оскорблений и обвинений, а чтобы прояснить все раз и навсегда. Просто план немного пошел по пизде, как и сам Чонгук, что выпалил такую ересь. — Ты уже все сказал, я не хочу больше выслушивать ничего, отпусти! — Не отпущу, даже не проси.. Тэхен резко замер, услышав изменившийся голос брюнета. Он звучал так глухо, что пришлось навострить уши. — Я придурок, самый настоящий, Тэ. Черт, прости.. слышишь? Прости меня за мое молчание, за игнор и за эту сцену тоже прости.. Чонгук берет вторую руку блондина в свою и придвигается ближе. Боже, как же давно он не ощущал его так близко, словно прошли года, а тоска набежала с новой силой. Нет, он не готов его отпустить, пусть каждый отвернется от него, но пока Тэхен рядом, все можно преодолеть, потому что есть ради чего, ради кого. — .. Я.. испугался, испугался своих чувств, потому что такое со мной впервые, чтобы думать о человеке каждую секунду. Я долго убеждал себя, что это ничего не значит, но с каждым днем легче не становилось, наоборот тоска по тебе медленно убивала. Ты.. ты снился мне каждую ночь, Тэ.. каждую гребаную ночь я одновременно и хотел заснуть и боялся, ведь знал, что на утро я проснусь один, а ты будешь в это время где-то далеко. Мокрая пелена мешала видеть, но Тэхен стойко держался, ведь расплакаться сейчас не лучшее решение, хотя и очень хотелось. — Мне плохо без тебя, Тэхен, так плохо, что хочется забыться в этом сне навеки. Знаю, что не заслуживаю твоего прощения после всего этого, но прошу.. дай мне шанс все исправить, я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы ты всегда улыбался и был счастлив, просто.. не уходи.. слышишь? Еще одно плохое решение Ким Тэхена — объятия. Он слаб перед этим накаченным бульдозером, так слаб, что выть хочется, но сделать что-либо не представляется возможным. Объятия крепкие, а касания отчаянные. Чонгук сжимает в руках самую ценную драгоценность в своей жизни, слушая разрывающие сердце всхлипы. Ему больно, но так хорошо от того, что его не отталкивают, что жмутся ближе в поисках тепла и утешения. Ким немного успокаивается и отрывается от крепкого тела, замечая в глазах напротив страх. Чон боится, что он сейчас уйдет, но Тэ не может, ноги словно приросли к земле, а тело требует вернуться на место, но покалывания в губах игнорировать сложнее. Губы сами тянутся, пока глаза позорно зажмурены. Страшно, что Гук снова испугается и убежит, но Тэхен устал, он хочет уже наконец определенности и уверенности в завтрашнем дне. И Чонгук не разочаровывает: он сам тянется навстречу, не забывая любоваться прекрасным лицом. Касание трепетное и нежное, а в груди самый настоящий пожар. Все устои и правила, которыми пичкали обоих с детства сгорают до пепла, позволяя новым чувствам наполнить тела до краев. Чонгук углубляет поцелуй и прижимает Кима ближе, ловя губами чужое мычание. Носы сталкиваются, пока языки заходятся в танце. Парни изучают друг друга с новой стороны, которая все это время была недоступна. Татуированная рука опускается на шею, поглаживая волосы, а вторая медленно скользит к пояснице, чтобы прочувствовать все до последней капли. Тэхен уже чуть ли не стонет, но возможные люди вокруг них отрезвляют. Парни отрываются только, когда кислород заканчивается полностью. Сквозь тяжелое и частое дыхание прорезаются улыбки, что так подходят им обоим. Гук просто не может держать себя в руках, ведь скучал так, как никогда и ни по кому, поэтому притягивает блондина назад, но поцелуй на этот раз приходится куда-то в висок, потом в нос, уголок губ и просто в каждое место, куда дотянется. А Тэхен растекается как масло на солнышке и совсем не против. Он заливисто смеется, показывая всему миру, что счастлив, пока Гук светит точно такой же яркой улыбкой и блестящими глазами. Вот теперь все на своих местах, теперь внутри штиль, а снаружи радуга, которой украшен вход в здание.***
— Джин? Нам вот вообще никак не ожидал увидеть на своем пороге друга почти в два часа ночи. Всегда вылизанный Ким сейчас выглядит помятым, еще и еле заметные нотки алкоголя исходят от одежды. — Можно? — А.. да, конечно, проходи. Что-то произошло? Джин и сам не знает, зачем пришел именно сюда, но поговорить хотелось, а Джун самая подходящая кандидатура. — Случилось. — Рассказывай. Парни расположились на диване, и Нам все никак не мог оторвать взгляда от такого друга, который выглядел слишком озабоченным. — Что бы ты выбрал: чувства друга или свои? Джун задумался. В голове строились теории о произошедшем, но ни одна надолго не задерживалась. Он налил в стакан воду и протянул другу. — Смотря какая ситуация.. Расскажи конкретнее, это из-за Гука..? Парень пытался действовать аккуратно, но случайно попал в самое яблочко. Ни для кого не секрет ненависть Джина к Тэхену, а новость о том, что они с Гуком подружились сильно ударила по сердцу, но что именно произошло? Сокджин невесело хмыкнул и осушил стакан. Все равно все скоро узнают о парнях, если Чон не затупит, так что скрывать нечего. — Знаешь, я хотел уйти, уйти и сказать Гуку, что не видел их. Черт, я уже даже ложь приготовил, но потом.. потом посмотрел в его глаза, в которых было столько всего, чего я никогда и ни у кого не видел, и не смог.. Вероятно, не скажи я ему, они бы все равно сошлись, просто позже, так что в какой-то степени я не играл большой роли. Нам в ступоре, он вообще ничего не понимает, только лупает глазами, пытаясь обработать информацию. — Я его так ненавидел, Джун, просто пиздец как. Меня бесила его надменность и холодность, бесили картины, что всегда были лучше моих и я не понимал.. почему. Не понимал, что люди находят в этих кляксах, пока.. пока мы с тобой не поцеловались. Джин ставит стакан на стол и удобнее устраивается на диване, не смотря на парня рядом, который уже окончательно запутался. — Я презирал его за безэмоциональность, хотя в моем спектре были только злоба и зависть. А потом случилась та ночь и этот пьяный поцелуй.. я тогда почувствовал каких-то бабочек, а утром жгучую боль, когда ты сказал, что хочешь это забыть. Джун почувствовал, как сердце кольнуло от чужих слов. Он помнит ту ночь очень хорошо, как и утро, когда решил, что Джин просто перепил. — На следующий день я пришел в галерею, чтобы оставить работу и засмотрелся на картину Тэхена, которую он написал совсем недавно и.. понял. Я понял, что в них такого, я увидел.. боль? Да, именно ее, хотя до этого не знал, что чувства можно нарисовать так. Черт, да мои картины и правда просто бездушный клочок бумаги, их можно просто повесить для красоты, а его.. его работы для души. И я тогда решил посмотреть на другие картины и, боже, я в каждой увидел что-то новое, это так захватывающе! Хах, Тэхен он просто человек, что закрылся в себе и писал, чтобы выразить хоть что-то, а я просто тот, кто хочет на этом заработать. Иронично, правда? Намджун не знал, что сказать, он был просто в шоке от этого монолога. А в еще большем от того, что друг заговорил о поцелуе, том самом, что до сих пор мешает спать по ночам. — Тебе понравилось? — Что? — Поцелуй. Да ему не просто понравилось, он грезил о нем на протяжении нескольких лет, а получив, рассыпался на кусочки. — Разве это не очевидно? — Тогда.. повторим? Такого Сокджин точно не ожидал. Не думал, что придет и изольет душу тому, кто частично причастен к ее разрушению, а по итогу услышит это. Но он не дурак, чтобы отказываться. Джун не напирает, касается ласково и медленно, но страсть завладевает обоими. Им сейчас плевать на все, потому что в их мирке есть только они.. и кот, что нагло забрался на колени к Джину, заставляя парней оторваться друг от друга. Нам недовольно выругался и отодвинул животное в сторону, только у Бориса другие планы, он выспался и хочет играть, поэтому бьет лапой прямо по хозяйскому лицу, но не сильно, а то получит. Сокджин смеется с абсурдности ситуации под громкие причитания друга и смотрит на того, от кого сердце заходится каждую встречу. Теперь он не сожалеет о поступке, ведь знает, какого это.. любить.***
— Проходи.. Чонгук неловко мнется на пороге хорошо знакомой квартиры, словно пришел сюда в первый раз, а не зависал здесь вместе с хозяином дни напролет. Ну в какой-то мере так и есть, ведь именно в этот вечер он зашел сюда не как друг. Они не говорили об отношениях и всем таком, но тот поцелуй крутится на повторе у обоих, а губы жжет от желания снова почувствовать друг друга близко. — О, это твоя новая картина? Можно? Тэхен не любил внимание к своим работам, но это же Чонгук, тот, кому можно почти все, поэтому блондин только кивает в согласии, напряженно наблюдая за реакцией. А Гук хоть и не разбирается в искусстве от слова совсем, но, смотря на картину, почему-то чувствует острую боль где-то внутри. Изображение размыто, не понятно, что художник рисовал, но вот эмоции.. они буквально в воздухе летают. — Не нравится? Знаю, что мало кто вообще может хоть что-то разобрать. Чон возвращает картину на место и подходит к парню, заключая того в крепкие объятия. Он понял, что за чувства вызвала картина, такие сильные и болезненные, а вперемешку с собственными просто невыносимы. Тэхен утыкается носом в чужую теплую шею и обнимает в ответ. Удивительно, что брюнет понял, возможно, потому что сам страдал не меньше, только выражал эмоции другими способами. — Это прекрасно.. ты прекрасен, Тэ.. Боже, как же я смог прожить без тебя так долго? Теперь прилипну и буду следовать по пятам! Ким рассмеялся, но объятия не разорвал. Так хорошо и уютно в этих руках, что отпустить просто невозможно. А Гуку вообще все нравится, он чувствует такую легкость, будто сбросил булыжник с плеч. Для счастья, оказывается, нужен был всего Ким Тэхен, так просто и так сложно.***
И Чонгук выполнил обещание. Он следовал за старшим даже в туалет, потому что: — Ну, Тэ-э-э, а если что-то случится? Я должен быть рядом! Тем более, что я уже скучаю.. — Гу, мы стоим рядом! — Слишком далеко! Чонгук притягивает блондина к себе вплотную, обнимая руками так крепко, что кости заскрипели, и совершенно не обращает внимания на шепчущихся студентов. Ему плевать, потому что Тэхен рядом, а большего и не надо. — Вот теперь в самый раз! Ким качает головой, но улыбку не сдерживает. И как только этот ласковый кошак может отправлять в нокаут накаченных мужиков? Ну он же сама милота! А еще: — Почему ты не хочешь надеть свитер? Чон в очередной раз ноет, прося выполнить его просьбу, но Тэхен не поддается, за месяц отношений уже выучил этого манипулятора. — Гук, на улице +30, какой свитер? Если так хочется, то сам и надевай! — Ты просто не видишь, как на тебя пялятся все эти скользкие мужики! Да если бы ты мне не угрожал, я бы положил их всех! Вообще с этой детской ревности Тэхен только умилялся, ну иногда смеялся, но не злился точно. Чонгук не ограничивал его ни в чем, а только поддерживал и давал советы. Однако вот с одеждой проблемки.. Блондин одетый в тонкую белую футболку и шорты подходит к сидящему на диване надутому Чону и чмокает того в губы, располагаясь между ног. Младший сразу же активно включается в работу, обхватывая татуированными пальцами чужой мягкий зад, что манит к себе с первой встречи. Ким мычит в поцелую и ставит колено на диван, придвигаясь ближе. Он так любит их поцелуи, что губы не успевают отходить от долгих касаний. Но это не важно, важнее тот, кто впереди, ну или сзади, тут как пойдет. — Какая разница, как они на меня смотрят, если я смотрю только на тебя и желаю только твоего взгляда.. Всего пара слов, а грозный боксер-флорист уже готов чуть ли не на коленях ползать за старшим, прося больше ласки. Чон отрывается от губ нехотя и протягивает руку куда-то в сторону, доставая какую-то кофту с высоким горлом и размеров на пять больше нужного. Ким помнит ее, это подарок его парня на какой-то там особенный день, хотя на самом деле — орудие пыток, особенно сейчас. — Как насчет этого? Тэхен не может не рассмеяться с лица напротив. Черные глазки смотрят с надеждой, даже жалко ее рушить. Кто же знал, что Чонгук в душе такая лапочка? Хорошо, что они пока до секса не дошли, блондин за себя не ручается.. Ким отходит к шкафу и достает оттуда свою старую рубашку, в которой жарко даже зимой, зато она закрывает практически все участки кожи сверху, ну и большевата ему, а вот Гуку в самый раз. Ухмылочка появляется на лице блондина, который подходит к парню вплотную и показывает находку. — Я надену кофту, если ты наденешь это. Быть долбоебом одному как-то не комильфо. Ну так как? Чон замялся, трогая ткань принесенной вещи, которая была такой плотной, что ее скорее всего даже ножницы не возьмут. Брюнет посмотрел в окно, где вовсю светило солнце, потом на парня, снова в окно, и.. кивнул. Так и пошли в магазин, два маменькиных сыночка, только зализанной прически не хватает — и блеск, все девушки их. Долго потом дома угарали и решили, что такой опыт повторять больше не надо. Тэхен проснулся сегодня раньше младшего, хотя это и неудивительно: Чонгук нихера не ранняя пташка, тем более полночи зависал в компьютерном клубе с Хосоком и рубился в одну из любимых игр. Блондин долго ворочался, но сон никак не хотел возвращаться, поэтому он взял в руки телефон и решил полистать соцсети, в которые заходил очень редко. Глаза сами непроизвольно опустились на посапывающего брюнета, что забавно причмокивал губами во сне и жался к теплому боку старшего. Рука сегодня тоже своевольничает, поэтому опускается на не скрытый тканью бочок брюнета и начинает поглаживать. Это успокаивает как-то удивительно быстро и приносит невероятный уют в холодное сердечко Кима, которое понемногу оттаивает. Тэхен зевает и отвлекается на сообщение от Чимина, поэтому рука вынуждена переместиться на телефон, чтобы упростить печатание ответа. Но не проходит и минуты, как Гук недовольно мычит и копошится в кровати, вынуждая оторваться от переписки. Блондин не сразу понимает, что от него хотят этим бессвязным бормотанием, но руку на бочок возвращает, останавливая этим все недовольные звуки. Тэхен подозрительно сужает глаза и вновь убирает пальцы с теплой кожи — шорохо снова появляются. — Вот же хитрый жук! Тэхен не сильно, но ощутимо сдавливает такой притягательный бочок и в всматривается в «невинные» черные глазки. — Айщ, ну, Тэ-э-э! Почему ты такой жестокий? Гук вот совсем не доволен таким поворотом. Лежал себе, никого не трогал, наслаждался нежными поглаживаниями, а тут такое.. — А ты манипулируешь мной как хочешь! Чон расплывается в хитрющей улыбочке и наваливается на старшего сверху, всматриваясь в любимые синие омуты, в которых больше не бушует шторм, там теперь спокойное голубое море, куда они обязательно съездят на каникулах. — Я просто люблю тебя… Оказывается, так просто сказать эти три слова, шестнадцать букв, но парни ходили вокруг да около больше пары месяцев. Чонгук осознал свои чувства уже давно, но не хотел давить, а Тэхен.. ну он просто такой вот сам по себе, для него намного легче передать эмоции через картину, нежели вслух, но он знает, что брюнету важно услышать именно словесно. — Я тоже люблю тебя, Гук.. Чон не был так счастлив с момента покупки первой игрушки в детском саду, а теперь вот зарывается носом в шелковистые волосы и вздыхает родной аромат, которым пахнет теперь и сам. Поцелуй выходит нежным и чувственным, оба хотят показать силу того, что испытывают внутри. Тэхен обнимает за шею и притягивает младшего ближе, чтобы ни миллиметра не осталось между. А Чон и не против: льнет домашним котенком и подставляется под многочисленные маленькие поцелуйчики. Они бы с радостью зашли дальше, но Тэхену надо на встречу с куратором, поэтому парни вынуждены оторваться друг от друга. — Я в душ.. Тэхен соблазнительно улыбается и быстро поднимается с кровати, наблюдая за брюнетом, что пожирает полуголое тело взглядом. — Я с тобой! Ким срывается с места и несется в ванную под звуки смеха сзади. Младший перехватывает его за талию со спины прямо перед нужной дверью, вызывая неконтролируемую улыбку на пухлых от поцелуев губах. — Гук, мы вдвоем не помоемся… Вообще-то звучит неубедительно. Тэхен обожает совместные водные процедуры и не смеет отказывать себе в таком удовольствии, но нервишки помотать то надо. Чон уже не обращает внимания на показное недовольство и тянет любимую тушку прямо в кабинку. Он самостоятельно избавляет старшего от одежды, проходясь пальцами по оголенным участкам кожи и вызывая табун мурашек. Тэхен шумно дышит и жмется ближе. Этот чертов Чон Чонгук его с ума сводит, но противостоять ему невозможно. Эти татуированные руки смотрятся так горячо на чистой коже блондина, что можно кончить только от этого вида, а добавить сюда еще ощущения.. Гук вдавливает парня грудью в стену душевой и притирается своей возбужденной плотью между сочных половинок. На нежной коже снова останутся красные следы страсти, но обоих это заводит только сильнее. Чон опускается на колени, игнорируя собственное каменное возбуждение, и раздвигает руками половинки, проводя языком по пульсирующей розоватой дырочке. Тэхен божественен со всех сторон, даже в таком вот неприличном месте. Гук, вообще-то, никогда не опускался на уровень чужого паха и в рот ничего не брал, но потом случился Ким Тэхен, и язык сам зачесался от желания попробовать блондина всего на вкус. Ким стонет тихо, скорее даже мычит, закусывая край ладони. Все тело горит, а вставший член упирается в холодную стену. Контраст температур кружит голову, заставляя ноги подкашиваться, а горячий язык в заднице — выгибаться так, что еще немного и парень сложится пополам. Чонгук вылизывает со вкусом, так, чтобы без внимания не осталось ни единого кусочка. Чужие стоны ласкают уши, а мягкие половинки в руках доставляют небывалое удовольствие. Наконец сладостная пытка прекращается и брюнет встает на ноги, поворачивая Кима к себе лицом. Он невольно засматривается на покрасневшие щечки и истерзанные губы и впивается в них страстным поцелуем. Рука сама тянется к дырочке, чтобы ощутить горячую узость пальцами. Тэхен обхватывает влажную шею и буквально виснет на младшем, потому что ноги не держат от слова совсем. Длинные пальцы бьют точно по простате, вырывая из блондина жалобный скулеж. Чон больше не может терпеть, он отрывается от манящих губ и снова разворачивает парня к стене, подставляя бордовую головку к сокращающемуся входу. Он проникает медленно, но настойчиво. Тугие стенки обволакивают член так правильно, как никогда, словно парни просто созданы друг для друга самой природой. Дыхание сбивается у обоих, а толчки стремительно набирают силу. Звуки шлепков распространяются по небольшой комнате, возбуждая парней еще сильнее. Гук руками держит сочные бедра, насаживая на плоть под нужным углом, а зубами цепляется за чужое плечо, шумно дыша куда-то в шею. Тэхен шарит руками по скользкой стене, пытаясь найти опору, но в итоге перемещает их за спину и сжимает чужие бока, заставляя брюнета полностью потерять контроль. Чон толкается ритмично, так глубоко, что хочется раствориться в этом моменте. Ему пиздец как мало, но больше уже некуда. — Гу..Гук! Я.. не могу б..больше, пожалуйста.. Брюнет не медлит и перемещает одну руку на чужой напряженный член, сильно сжимая его и получая в награду очередной несдержанный стон. Он подстраивается под темп толчков и уже через несколько минут чувствует, как тело перед ним напрягается, а затем - что-то влажное на своей руке. Его сжимают внутри до черных пятен перед глазами, держаться уже невозможно и он кончает с глухим рыком прямо внутрь, глубоко внутрь. Знает, что получит за такое позже, но что поделать, если так сильно хочется.. Тэхен сейчас где-то не здесь, он все также прижимается к горячему телу и жадно глотает воздух, чтобы насытить легкие кислородом. Чон осторожно выходит и обнимает парня теперь нежно, поцелуями в шею безмолвно извиняясь за резкость, но парни любят именно так, чтобы потом еще полдня отходить. В итоге они помылись, но встречу с куратором пришлось отменить из-за внезапной «болезни» старшего, так что парни просто провалялись весь день в кровати с перерывами на секс и обнимашки-обжимашки. Чонгук счастлив, а Тэхен.. да, он безусловно тоже.***
Юнги уже не помнит какую по счету сигарету курит. Пальцы нервно постукивают по дереву стола, а на уши давит непрекращающаяся мелодия звонка. Отец названивает с самого утра, и только сейчас Мин более-менее настроился на разговор. — Да неужели ты соизволил ответить отцу, щенок? Ты хоть представляешь, что наделал? У тебя полчаса, чтобы вернуться и извиниться перед Соа. Чего-то такого Юн примерно и ожидал. Отец не изменяет себе. — И не подумаю. Я уже сказал тебе все, что хотел, оставь меня в покое. Мужчина на том конце дико зол, готов буквально растерзать сына за слова, сказанные пару дней назад. — Хах, и что теперь? Отречешься от родного отца ради того мальчишки? Хотя чего это я удивляюсь.. весь в мать! Мин уже давно перерос эту боль, что не давала спать по ночам, но слова все же ранят. Парень никогда не видел свою маму, даже на фото, потому что отец от злости, что она сбежала, сжег все дотла. В детстве Юнги обижался на женщину, но теперь понимает, потому что жить с этим тираном просто невозможно. — Мне не от кого отрекаться, отца у меня не было никогда. Парень вроде и звучит твердо и с нотками безразличия, но на деле в шаге от истерики. — Я столько для тебя сделал, и вот как ты мне отплатил.. неблагодарный! Если так захотел самостоятельности — флаг в руки! Больше ни копейки не дам, понял? Юнги не стал отвечать и просто сбросил звонок, тяжело выдыхая и закрывая глаза. Ему очень обидно, что его отец такой. Невольно вспоминаются родители Чона, которые приняли Тэхена как еще одного сына, особенно мать, что нашла в молодом парне свободные уши. Гук рассказывал, как они сидели тогда до самой ночи со счастливым блеском в глазах. И до сих пор родители зовут парней в гости, кажется, что Кима там хотят видеть даже больше. А у Юнги все не так. Он теперь остался один, теперь волен делать все, что угодно. Но сначала надо разобраться еще с кое-чем..***
Звонок в дверь раздается неожиданно. Чимин встает с дивана, где смотрел сопливую романтическую дораму, и идет на звук. Однако, открыв дверь, удивляется. Перед ним стоит Юнги с лилиями в одной руке и вином в другой, тот самый, который твердил, что они друзья. Много ли друзей дарят друг другу букеты? – Привет. – Привет.. – Я тут это.. шел короче и нашел вот букетик, это тебе. И протянул цветы парню напротив, что уже не удивляется тупым отмазкам «друга». На одном из свиданий тот подарил парню мишку, говоря, что какой-то ребенок всучил его ему в руки. Какой дебил поверит в эти сказки? – Спасибо, проходи. Юнги прошел в гостиную, пока Пак ставил букет в воду и брал бокалы. – Ты просто так пришел? Или случилось что? Чимин хотел выглядеть бесстрастным, но круги под глазами и общий потрепанный вид гостя беспокоил не на шутку. – Я ушел из дома. И спокойно сел на диван, сделав пару глотков напитка. Только слегка подрагивающие пальцы выдавали волнение. Пак аж поперхнулся, он не знал почти ничего о родителях старшего, поэтому пребывал в замешательстве. – Почему? – Я сказал отцу, что влюбился в парня. Еще чуть-чуть и вино оказалось бы на шортах младшего. Это типа такое оригинальное признание? – И кто же он? Юнги наполнил очередной бокал до краев и осушил за раз. Посмотрел прямо в карие глаза и уверенно проговорил. – Ты. Если бы Пак сейчас стоял – точно бы упал. Этот взгляд говорил многое, на него так еще никто не смотрел. Будто хотели узнать, что внутри, а не только обложку. Они смотрели друг на друга, рассматривали, словно заново знакомились. Теперь Юнги может себе позволить этот новый взгляд, а Чимин не боится ошибиться. Не проходит и минуты, как они тянутся навстречу, ударяясь зубами, но не отстраняются ни на миллиметр. Чимин седлает колени старшего, обвивая шею руками. Поцелуй мокрый, говорящий о давнем желании. Касания горячие, а дыхание тяжелое. Они дорвались. Смятые простыни наутро напомнят о страстной ночи. Бордовое постельное еле прикрывает обнаженные тела, позволяя летнему солнцу оставлять свои следы. Для полного счастья не хватает особенных носочков, но Пак это обязательно исправит. Только позже.***
— Чонгук, пора вставать. Тэхен оставляет нежные поцелуи на оголенной спине младшего, слыша в ответ сонное, но довольное мычание. — Еще рано, давай немножко полежим… Чонгук вообще пташка нифига не ранняя, поэтому для него встать даже в девять утра смерти подобно, тем более, когда рядом лежит такое любимое и теплое тело. — Нам надо на пары, Гук, поднимайся! Блондин оттягивает чужие волосы на макушке и сжимает в кулаке. Это вообще его любимое занятие, волосы младшего просто шелк, от которого нельзя оторваться. Чонгук так и мычит, подставляясь под родные руки, но глаза не открывает. Сам знает, что надо просыпаться, но так не хочется… — Может прогуляем? Один черный глаз уставился прямо в пару синих, моля о согласии, но Тэхена таким не проймешь. Он уже достаточно выучил младшего за все эти месяцы, поэтому и оставляет смазанный поцелуй прямо под губой, где находится его любимая родинка, и сползает с теплой постели, направляясь в ванную. Брюнет недовольно наблюдает за старшим уже двумя глазами, но не шевелится. Подтянутое тело Кима не скрыто ненужными тряпками и красиво переливается на утреннем солнце. Какая учеба может быть в голове, когда там навеки поселился синеглазый блондин? Да никакой, но встать все равно приходится. Чон поднимается с постели и ищет свои тапки, что оказались глубоко под кроватью. Он нагнулся, чтобы достать один, но рукой нащупал какую-то коробку, что никак не похожа на его любимые тапочки с машинками. Картонная коробка оказывается на кровати и брюнет опасливо ее открывает. Он знает, что так делать нельзя, что внутри может быть что-то личное, но любопытство берет верх. Внутри не оказалось бомбы или секс-игрушек, как предполагал Гук, но его внимание привлек рисунок. Какие-то детские кляксы, что в общем смахивали на мужское лицо. На обратной стороне была выведена надпись: «Любимому папе от Тэтэ». Чонгук чуть воздухом не подавился. Ким никогда не рассказывал об отце, только его мать пару раз упоминала вскользь, а брюнету ведь хотелось знать, но ворошить старые раны парня не хотелось. Он аккуратно поставил коробку на место, взял сменное белье и тоже поплелся в сторону ванной, чтобы найти своего уже вымытого парня и затащить назад в душ, потому что мыться одному совсем не то. — Черт, поверить не могу, что все мои друзья - геи! Это я, получается, чужой среди своих? Хосок в очередной раз с набитым ртом высказывает свои отбитые мысли вслух. Он, конечно, не против и даже рад, что его друзья счастливы, но сложно так быстро принять ситуацию, когда закоренелые натуралы вдруг оказываются геями. Может воздушно-капельным путем передается? Это он тоже скоро оголубеет? — А ты возьми и поверь! Сам не заметишь, как приведешь к нам за стол того симпатягу, что кофе таскает тебе почти каждую пару! Сокджин сидит довольный и попивает сок из трубочки, пока его парень под столом поглаживает коленку, скрытую тканью брюк. — Нееее, я скорее профессора Юна приведу, он такой секси… Хоби мечтательно вздыхает, не обращая внимания на охуевшие лица друзей, что даже жевать перестали. — Да расслабьте булки, я ж чушу… ну или нет… Хосок играет бровями, вертя палочки в руках, под недовольный бубнеж парней. Не ну а что? Поиздеваться - дело святое, тем более в его ситуации. — Ты отвратителен! Юнги наконец подает голос, смотря как Чимин активно пережевывет каждый кусочек мяса, «незаметно» воруя еду с его тарелки. Мину не жалко, лишь бы его розововолосое чудо не голодало и улыбалось. — Я знаю! Хосок горд собой и игнорирует скептические взгляды в свою сторону. Только Чонгук сидит задумчивый, придумывая в голове план, как спросить Тэхена об отце, чтобы не видеть грусти в синих глазах. — Ладно, мы пойдем, надо еще в библиотеку заскочить. Джун первый встает с места и направляется на выход, пока Джин плетется следом. — Да, я тоже пойду. Профессор Ю и так меня недолюбливает, нельзя опоздать. Ты идешь? Юнги обращается к Паку, пока тот вообще ничего не замечает, кроме тарелки перед собой. И почему он начал столько жрать? — А? А, иди, я доесть хочу. — Ну как знаешь, увидимся. Мин целует парня в щеку и кивает друзьям, быстро скрываясь из виду. Хосок тоже улетает стремительно, обещая все же привести профессора на посиделки в пятницу. Поэтому за столом остаются двое. — Эй, Пак! Чонгук решает для начала поговорить с Чимином. Может он знает хоть немного? — Чего? Розововолосый недовольно уставился на нарушителя его единения с едой, но вопрос ждет. — Что ты знаешь про отца Тэхена? Вся съеденная еда вдруг просится наружу. Не то чтобы Пак знал много, но кое-что все же выведал у друга. — Зачем тебе? — Я сегодня увидел рисунок, скорее всего портрет отца, но спрашивать боюсь, не хочу расстраивать Тэ. Чимин грузно вздыхает и откладывает палочки, еда теперь точно выйдет наружу. — Это его единственный портрет. Чон хмурится и не понимает, о чем ему говорят. — Что? — Ты когда-нибудь видел у Тэ портреты? Не просто картину, а именно изображение лица человека? Гук задумывается на несколько секунд, а потом отрицательно вертит головой. И правда не видел. — Вообще, тебе стоит поговорить об этом с Тэ лично, я не вправе рассказывать ничего, но скажу только то, что Тэхен никогда не рисует портреты. Рисунок его отца был первым и... последним. Розововолосый поднимается и покидает столовую, оставляя Гука наедине со своими размышлениями. Под конец пар брюнет четко решает поговорить с парнем об его прошлом, чтобы не пропустить ни строчки из его жизни. Поэтому и встречает блондина на выходе из аудитории. — Гук? Я думал, ты уже ушел… Чон ловит парня в свои объятия и протяжно целует в висок, желая хоть немного расслабиться перед таким важным и тяжелым разговором. Тэхен видит все: излишнюю задумчивость и молчаливость вечно активного брюнета, нервно подрагивающие пальцы и перебирает в голове варианты, чем может быть вызвано такое состояние младшего. Дома ничего не меняется. Блондин видит, как неуверенно Чон бродит по кухне, желая занять себя хоть чем-то, пока Ким делает чай. Они садятся за стол, и старший не выдерживает. — Гук, что случилось? Чонгук избегает смотреть в глаза и с интересом рассматривает узоры на прозрачной кружке. Он просто и правда не знает, с чего начать, не знает, какую реакцию ожидать. Тэхен вздыхает. Пересаживается на стул рядом с младшим, поднимая рукой чужой подбородок и смотря в глубокие черные глаза. — Я… хотел спросить… — О чем? Нежные поглаживания немного успокаивают, но полностью тревожность не убирают. — О твоем отце. Гук наконец-то сказал это, видя как лицо напротив тускнеет на глазах. Теперь взгляд отводит уже Ким. Он отпускает подбородок и опирается локтями о стол. Тэхен знал, что когда-нибудь им придется затронуть эту тему, не смотря на то, что старшему слишком больно об этом говорить. Чонгук ведь не чужой человек, он имеет права знать… — И что ты хочешь знать? Голос охрип, а в горле застрял ком, мешая нормально говорить. Чонгук запускает руку в светлые волосы и аккуратно массирует, отвлекая парня от нагнетающих мыслей. — Почему ты никогда не говоришь о нем? Тэхен не меняет позу, кажется, даже не дышит, но пересиливает себя и начинает рассказ. Сложно, больно, но нужно. — Мне больно вспоминать. Он был для меня всем, всегда поддерживал и помогал, забирал из садика, из школы, играл со мной в прятки и постоянно рассказывал забавные истории и сказки на ночь. Он был лучшим отцом, поэтому, когда он ушел, моя душа ушла вместе с ним. У Чонгука сердце болит, да и глаза увлажняются. Он притягивает старшего ближе, полностью обнимая, пока тот сидит на его бедрах. Тэхен цепляется за Гука как за спасательный круг в океане и тихо-тихо всхлипывает. Он часто вспоминает отца, но не плакал уже давно, а сейчас… так сложно делиться болью с другими, но на душе становится чуть легче. — Он ушел? — Не по собственной воле. Рак последней стадии. Он пошел в больницу с болью в спине, а вышел с анализами на руках и приговором, что навсегда изменил не только его жизнь. Чонгук гладит старшего по затылку и целует в макушку, желая забрать себе хоть часть боли, но, к сожалению, это невозможно. В его силах только держать крепко и согревать холодное и разбитое сердце. — Я ничего не знал, при мне он вел себя как обычно, только уставал чаще, а по ночам я слышал, как плачет мама на кухне. Я ничего не понимал даже когда меня привели в больницу. Он лежал там совсем один, бледный и худой как смерть, а в глазах такая привычная нежность… мне его очень не хватает, Гук… Тэхен шмыгает носом, но слезы так и не пробиваются сквозь защиту. Блондин за столько лет уже выплакал все, что было, поэтому сейчас только тяжело дышит таким родным парфюмом. — Он попросил меня нарисовать его тогда, и я нарисовал. Этот рисунок мама отдала мне уже на похоронах, только тогда я и осознал, что человека с рисунка больше никогда не увижу. Я никогда больше не рисовал портреты, наверное, они ассоциируются у меня со смертью, ну или по другой причине, не знаю… Чонгук слушает и тихо глотает слезы, что бесконтрольно текут по щекам. Ему давно не было так плохо, как сейчас, но он безумно рад, что Тэхен ему открылся, это ли не показатель доверия? Гук крепче стискивает дрожащее тело в объятиях и утыкается в макушку. Он хочет спросить, боится, но пересиливает себя. — Тэ… ты… ты смог бы нарисовать меня? Блондин часто моргает, пытаясь сбросить пелену и обработать информацию. Он поднимает голову и заглядывает в глаза парня, что неуверенно смотрит в ответ. — Что? Брюнет закрывает глаза на несколько секунд и собирается с мыслями, а затем вновь восстанавливает зрительный контакт и говорит уже уверенно. — Нарисуй меня, Тэхен… Ким просто смотрит с открытым ртом и не может и слова вымолвить. Он же сейчас ослышался, да? Или Чон и правда попросил о таком? Честно признаться, Тэхен не раз рисовал Чонгука в своем блокноте, но это всегда были либо части тела, либо с лицом, но разобрать знакомые черты было невозможно. А сейчас? Что ему делать? Он очень хочет, но боится, а Чонгук словно читает все его мысли. Брюнет большим пальцем поглаживает щечку и еле шепчет. — Не бойся, Тэ, просто нарисуй… ради меня… Чонгук балансирует на грани. Он дико переживает, что после этих слов его просто оттолкнут, но помочь парню желает больше. А Тэхен от шока непонимающе кивает, замечая, как на лице напротив расцветает скромная улыбочка. Кажется, что ради этого грозного, но нежного внутри, кролика блондин способен на все. — Я нарисую, только… дай мне время… Чонгук счастливо кивает и чмокает в розовые губы, задерживаясь на несколько секунд. Он рад, безумно рад, поэтому притягивает парня ближе и удобнее перехватывает, чтобы уже через пару секунд поднять блондина на руки и отнести в комнату. Тэхен стонет протяжно, переходя на скулеж, когда чужая крупная головка касается простаты. Перед глазами плывет, а тело горит от непрекращающихся касаний. Чонгук трогает и трогает, мнет бархатную кожу бедер и ловит губами стоны. Он присасывается к взмокшей шее и размашисто лижет шершавым языком, чувствуя солоноватый привкус пота. Тэхен задыхается, царапает напряженную спину короткими ногтями и кричит любимое имя, прося еще больше, хотя больше некуда. Чонгук входит по самые яйца, чувствуя, как тугие стеночки обхватывают его член со всех сторон. Так мокро и жарко, что сдерживаться невозможно. Гук резко останавливается и выходит, тяжело дыша и слыша недовольный вскрик старшего, что лишился такого нужного давления внутри. Чон ложится на спину и тянет парня на себя, укладывая спиной на грудь. От смены угла проникновения Тэхен уже плачет, слезы текут рекой, пока забитая рука мнет его чувствительные от стимуляции соски. Чонгук то грубо сжимает, то нежно обводит пальцем вокруг, не переставая вбиваться в податливое тело. Блондин прогибается в спине и тянет руки назад, хватаясь руками за изголовье кровати и откидывая голову на плечо брюнета. А Гук язычком играется с мочкой, а руками разводит сочные бедра, подхватывая под коленями. Последние толчки выбивают обоих парней из сил. Тэхен изливается себе на живот, а Гук внутрь парня, по инерции продолжая двигаться и принося обоим болезненное удовольствие. Брюнет отпускает чужие ноги и медленно выходит, ощущая как из разработанной дырочки вытекает его собственная сперма. Он рукой проскальзывает между половинками и пальцем размазывает семя, слегка проталкивая его внутрь. Тэхен так вымотан, что не чувствует собственное тело. Оргазмы с Чонгуком всегда крышесносные, а состояние после схоже с самой сумасшедшей эйфорией. Чонгук так и не спихнул парня с себя, поэтому немного наклоняет голову и тихо шепчет в чужое покрасневшее ухо о том, как же сильно он любит. Тэхен бы ответил, что тоже, но не может. Брюнет заботливо обтирает парня и укладывает его на простынь, накрывая одеялом. Сам быстро ополаскивается и молниеносно запрыгивает в постель к своему вымотанному и уже сопящему парню. Сгребает блондина в объятия, зарываясь носом в шею, и тоже проваливается в сон. Что может быть прекраснее, чем засыпать и просыпаться вместе с человеком, которому отдал свое сердце? Пожалуй, только то, что этот самый человек - Тэхен. Чонгук уверен, и ничто его не переубедит.***
— Мне не верится, что очередной год позади. Тэхен подставил лицо под лучи яркого солнца, его волосы развивались на несильном ветру, а Чонгук неизменно залипал на своего парня, в который раз удивляясь, как ему так повезло, что сейчас он стоит тут, рядом с блондином, а не на очередной пьяной тусовке зажимает очередную девчонку. Гук держит свое чудо за руку и тяжело вздыхает, видя своих сумасшедших друзей выходящих из здания университета. Парни решили собраться вместе и отпраздновать начало каникул в загородном доме Чона, поэтому и летят на космической скорости. — Прикиньте, я все сдал! Даже не верится, что препод вообще принял мой ответ, я сочинял на ходу… Хосок подлетает к паре первым и сразу же стискивает обоих в объятиях, откуда нет выхода. — Я даже не удивлен… выучить было нельзя? Чонгук отрывает друга от блондина и собственнически притягивает того спиной к своей груди, обхватив за торс. Хосок на это заливисто смеется, но руки послушно убирает, все таки не его территория. — Я сам в шоке, как эта пробка за все эти годы еще ни разу не была на пересдаче. Даже я однажды ходил. Джин светит своей зачеткой перед глазами друзей, скромно сообщая всем, что лучший, на что Чон хмыкает и тянет довольное… — Увы, Джин, но в этот раз ты снова на втором… Тэхен бьет брюнета по плечу, прося замолчать, но Гук и не собирался, пусть все знают, какой у него умный парень. — Всмысле? — Мой парень лучший! Друзья смеются с Чона, что выглядит как кот объевшийся сметаны даже под гневным взглядом блондина, и с перекошенного лица Сокджина, у которого уже глаз чуть ли не дергается. Вообще парни даже немного поладили за время нахождения в одной компании. Тэхен вообще никаких претензий к Джину не имел, а сам Ким просто смирился с тем, что им придется общаться, да и блондин оказался не таким уж и напыщенным индюком. Особенно, когда смотрит на Чона… так сразу сладкая булочка. — Иди нахуй, Чон! Мой парень тоже лучший, так что молчи! Хохот не прекращается, даже сами парни начинают понемногу посмеиваться. Летняя атмосфера улучшает настрой, а скорый отъезд за город вообще делает какие-то нереальные вещи. — Что хочешь? Чонгук в тысячный раз прочитывает этикетки мороженых, ища то самое, единственное, которое ест Тэхен. А сам блондин удобненько пристроился головой на чужом плече, а руками обхватил предплечье. — Тебя. Блондин немного приподнялся и шепнул брюнету в ухо, моментально возбуждая парня своим низким голосом. Будь воля Гука, он бы вообще не вылезал из постели со старшим, но приходится... — Тэээ, ну не здесь же… Гук чуть ли не воет, когда изящные пальчики проходится от шеи до низа живота и поддевают легкую футболку. Прохладные пальцы на горячей коже вызывают мурашки, а голова Чона понемногу перестает функционировать. Ким доходит до вставших сосков и сжимает один, слыша тихий стон прямо в ухо. Заниматься таким в магазине незаконно, но разве любовь имеет границы? Для них вряд-ли. — Тэхен, остановись, иначе я возьму тебя прямо в машине.. Блондин усмехается, но руку убирает, попутно целуя брюнета в ушко, и отходит на пару сантиметров, кидая в корзину любимое мороженое Гука. — Пойдем, хочу скорее в дом. И уходит, оставляя Чона с одной довольно крупной проблемкой прямо в шортах, что еле скрывается за легкой футболкой. Гук тяжело вздыхает, взъерошивает волосы и следует за парнем, облизываясь на эту сочную попку. Стоя на кассе и смотря, как Ким складывает продукты в пакеты, брюнет невольно задумывается о том, как это чувствовать Тэхена в себе. Чон никогда не думал, что захочет подставить зад парню, но блондину он подставит и не такое… Всю дорогу он внимательно смотрит на длинные пальцы с кольцами, что лежат на его бедре слегка поглаживая. И представляет, как они исчезают в его девственной дырочке. Интересно, это больно в первый раз или в итоге будет приятно? Чонгук вспоминает начало их знакомства, тот самый холодный взгляд, которым Тэхен до сих пор иногда смотрит на него, от которого коленки подрагивают. Этот хриплый голос по утрам и уверенные ласки. Кажется, придется поменять трусы. Дом оказался небольшим, но таким красивым и уютным, что парни ходили с открытыми ртами и рассматривали каждый угол. Панорамные окна с одной стороны выходили на голубое озеро, а с другой - на хвойный лес, запахом которого пропах весь дом. Комнат хватило всем. Ну почти всем, Хосока поселили на диванчике, и не потому что он без пары, а просто в карты играть не умеет. Нам с Гуком жарили мясо, Хосок болтал с кем-то по телефону, а Джин с Чимином и Тэ расставляли тарелки и резали салаты. Слаженная работа принесла плоды, и ужин был готов как раз вовремя. Деревянная беседка украшенная многочисленными лампочками с теплым светом стояла прямо рядом с озером, там парни и расположились. Дружеская атмосфера с тупыми шутками и холодным пивом расслабляла. Парни наконец беззаботно смеялись до болей в животе и не замолкали ни на минуту. На улице тепло, только свежий ветерок иногда дул, принося наслаждение. Тэхен без задней мысли жался к Чону, а тот вдыхал аромат светлых волос и понемногу сходил с ума. Он вообще-то возбужден еще с дневного инцидента в магазине, а его парень сейчас такой мягкий и обнимательный, что терпеть нет сил. Чонгук уводит Кима в дом под шуточки друзей-приколистов и закрывает дверь комнаты, что отдалена от других, поскольку находится на третьем этаже. Тэхен первый жмется ближе, целуя мокрые от частых облизываний губы, зарывается в темные волосы и сыто мычит. Но Гук резко отрывает парня от себя и тяжело дышит, смотря на него диким взглядом. Тэхен не понимает, что от него хотят, пока Чон не начинает говорить, немного отдышавшись. — Тэ, а ты никогда не хотел попробовать быть сверху? Блондин удивленно раскрыл глаза и неверяще уставился на брюнета, что мялся в нерешительности. Нет, Тэхен был сверху довольно часто, но никогда не мог представить, что Чонгук захочет попробовать пассивную позицию. — Ты… хочешь? — Я просто подумал, что можно попробовать… Я никогда раньше не… ну ты понимаешь, поэтому мне интересно. Но если ты не хочешь, то… Тэхен слушает и охуевает все больше, охуевает от любви к этой машине, что сейчас так неуверенно мнется у самой двери. — Гук, я буду только рад показать тебе все прелести секса с другой позиции… И Ким мгновенно притягивает брюнета к себе за затылок и впечатывается в губы, сразу же углубляя поцелуй. Языки сплетаются, и парни мычат от наслаждения. Тэхен вылизывает чужой горячий рот, рукой забираясь под майку и поглаживая поясницу. Чон выгибается навстречу касаниям, оказываясь еще ближе. Ким стягивает тряпку и откидывает ее куда-то на пол, припадая теперь уже к шее, что так приятно пахнет его Чонгуком. Брюнет поворачивает голову, открывая больше доступа и тихо постанывает от удовольствия. Старший стискивает пальцами соски и выкручивает их, слушая лучшую мелодию в своей жизни. Губы спускаются ниже, а руки ложатся на подкачанные ягодицы, сжимая до красных отметин. У Чона в глазах бабочки летают, а внутри разгорается пожар, что сжигает внутренности в пепел. Ким опускается на колени и целует нежную кожу у кромки шорт. Он зубами нарочито медленно стягивает ненужную вещь вместе с боксерами, хищно смотря, как возбужденный член касается низа живота с характерным звуком. Тэхен облизывает руку и обхватывает орган, проводя вверх-вниз несколько раз. Чонгук задыхается и закрывает глаза, откидывая голову назад. Каждый минет от Тэхена самый быстрый в его жизни, поскольку невозможно смотреть, как эти пухлые губы обхватывают ствол, и сдерживаться. — Подожди секунду… Тэхен отстраняется и отходит к сумке, что стоит рядом с кроватью. Он выуживает оттуда тюбик смазки и подзывает брюнета к себе. Чонгуку непривычно, обычно он тот, кто нависает сверху, но сейчас нагибают именно его. Ким ставит Гука в наименее болезненную для растяжки позицию и просит расслабиться. Он нависает со спины и покрывает ее поцелуями, поглаживая напряженную головку большим пальцем. Блондин раздвигает половинки и не может налюбоваться этим видом, пока сам Чон сгорает от неловкости. Однако, как только что-то мокрое и шершавое касается его дырочки, все мысли улетучиваются. Гук стонет и кричит, удивляясь тому, что ощущает. Длинный горячий язык лижет размашисто, слегка погружаясь в отверстие кончиком. Чонгук комкает простынь под собой и дрожит от того, насколько ему сейчас хорошо. Тугие стеночки поддаются охотно из-за сильного возбуждения и дополнительной стимуляции члена. — Вот так… молодец… сейчас будет немного неприятно. Тэхен отстраняется и, вылив достаточно смазки, погружает один палец на первую фалангу, чувствуя как сильно его обволакивают. Он не отпускает тяжелый член, продолжая медленно водить по нему, и проталкивает палец глубже. Чонгук мало что соображает, ему так похрен сейчас, что у него в заднице то, что не должно было там оказаться никогда, потому что ощущений уйма. Поначалу правда было неприятно, но вскоре палец заскользил свободно, и Ким добавил второй. Гук застонал и невольно сжался. — Тише, Гук, расслабься… сейчас все пройдет… Тэхен оставляет поцелуи на взмокшей спине, шепча комплименты, и Гук немного расслабляется, позволяя пальцам исчезнуть до конца. Старший медленно достает их и загоняет назад, сгибает и раздвигает, ища ту самую точку. А когда находит, Чона подбрасывает на кровати как от разряда тока. — Божеее… Тэээ… еще… Ким улыбается и повторяет действие, слыша как разбито скулит младший. Он ведь и не представлял, что может быть так хорошо. Блондин одной рукой поднимает Гука за талию, прижимая спиной к своей груди и тяжело дышит на ушко. — Я больш…ше не м…могу, Тэ! Блондин и сам уже на грани. Собственное возбуждение неприятно трется о ткань шорт, но растянуть Чона нужно получше, сегодня все удовольствие должно достаться ему. Ким возвращает младшего на место и вводит третий палец, пока парень задушено хрипит, срывая голос. Внутри так тесно и горячо, что хочется спустить цепи и войти сразу полностью, но старший держится. Как только брюнет оказывается достаточно растянут, Тэхен вынимает пальцы под недовольный шепот и спускает шорты, довольно выдыхая от долгожданной свободы. Он проводит по члену несколько раз и приставляет головку ко входу. Чонгук напрягается, но томные поцелуи и поглаживания члена отвлекают от неизбежного. Тэхен толкается аккуратно и медленно, давая младшему возможность привыкнуть. Гук уже плачет, но не от боли, а от переизбытка эмоций. Ему немного некомфортно ровно до того момента, пока Ким не находит заветную точку. Брюнет снова кричит, шепчет любимое имя и самостоятельно насаживается на член, пока его подрагивающие бедра сжимают до боли. Он поворачивает голову в сторону, сразу же получая глубокий поцелуй, и боится, что еще немного и взорвется. Его буквально трахают во все дыры, но это так потрясающе, что хочется продлить момент навсегда. Однако, уже через несколько минут Чон напрягается от постоянного попадания по простате. Он прогибается в спине и хватает руку Тэхена, что сжимает в ответ. Ким удерживает Гука за обе руки и толкается с бешеной скоростью. Чонгук кончает с любимым именем на устах, изливаясь прямо на простыни, да так сильно, что все тело пробирает дикая дрожь как от высокой температуры. Виски пульсируют от напряжения, как и член внутри, что тоже изливается спустя несколько глубоких толчков. Парни падают на кровать без сил. Чонгук, кажется, забыл свое имя. Он не знает, что он здесь делает и зачем. Он вообще не понимает ничего, кроме того, что такого раньше никогда не испытывал. Даже жалко становится, что за все время их отношений никогда не задумывался об экспериментах, а стоило бы. Тэхен поворачивает голову к парню и устало, но довольно улыбается, видя насколько Чон разбитый и выжатый. Ему до безумия приятно, что причина такого состояния он сам. Блондин аккуратно касается рукой чужой щеки и невесомо проводит подушечками пальцев. — Я люблю тебя, Гук… Чонгук уже рот открыл, чтобы ответить, но вместо слов послышался лишь хрип, похоже, он и правда сорвал голос. Друзья без вариантов будут потешаться завтра. Тэхен тоже немного хрипло смеется и притягивает Гука ближе, укладывая его голову на свою грудь. Чон обнимает за талию, вдыхает их смешанные с безумным сексом ароматы и мгновенно засыпает, хотя время еще детское. По-хорошему надо было бы сходить в душ и поменять постельное, но сил не осталось ни у кого, поэтому так и засыпают - грязные, но счастливые. — Как думаете, через сколько можно зайти в дом, чтобы не слышать стоны? Хосок доедает кусок мяса и поглядывает на дом. Он так устал от экзаменов, к которым не готовился, что хочет спать, но боится засыпать под гейскую порнушку. Вдруг это и на него как-то повлияет… — Думаю… завтра! Чимин уже неплохо так налакался, сидя на коленях своего парня и подлизываюсь к нему со всех сторон, но Мин стойко терпит, хоть член и дергается в штанах от каждого движения. — Неее, настолько их не хватит! Джин уже тоже клюет носом, хорошо, что рядом всегда есть крепкое плечо Нама, которое тот подставит при необходимости. — Тогда… может проверим? Глаза Хосока опасно заблестели и забегали в поисках жертвы. — О, отличная идея, иди! Юнги уже очень хочет уложить свое неугомонное чудо на кровать, чтобы спокойно перевести дух в душе. — Чего это я? Давай лучше ты, у тебя психика постабильнее. — Ну тогда пусть лучше Нам сходит. Джун завертел головой в отрицании и отодвинулся подальше от друзей, а то мало ли… — Ладно, хватит, просто пойдемте, я сейчас засну прямо здесь! Парни опасливо входят в дом, который встречает их абсолютной тишиной. Они облегченно вздыхают, но неожиданной волчий вой из леса напрягает еще сильнее. — Тут волки водятся? Чимин шепчет очень тихо, хватаясь за руку Мина, которому тоже не по себе. — Лучше бы эти кролики трахались, волков я не переживу… Нам незаметно заходит за спину Сокджина, вслушиваясь в тишину. — Аааххх, Тээээ… сильнее… Парни медленно переводят взгляды вверх, откуда послышались довольно громкие стоны, а затем переглядываются. Хосок начинает ржать первым, затем и парни подхватывают веселье. Что ж… эта ночь определенно будет долгой…***
Чонгук смеется, пока Тэхен агрессивно жалуется на нового преподавателя, что находит недочеты даже там, где их нет. Ким просто такой милый, когда злится, что Гук не может сдержаться и притягивает того к себе, коротко целуя в губы. Тэхен успокаивается мгновенно и сам тянется навстречу, чтобы получить свою норму поцелуев в день. Раньше блондин думал, что это младший кардинально изменился, но теперь понимает, что они оба. Чонгук из плейбоя превратился в самого лучшего и заботливого парня на свете. Тэхен из холодного и надменного - в нежного и милого. Но это только между ними, на людях же они самая неожиданная и крутая пара универа. — Гук, обещай не злиться… Ким вдруг вспоминает, что хотел поговорить с брюнетом уже давно, но как-то времени не было, но тянуть дальше опасно. Неизвестно, как именно Чон отреагирует. — Как я могу на тебя злиться, когда ты такой хорошенький? Чон жмякает чужие щечки, на что старший фыркает и вырывается. — Помнишь тот фанфик про вас с Юнги? Тэхен волнуется, и Гук это видит по закушенной губе и пальцам, перебирающим воздух. — Такое не забудешь… И что с ним? — Ну, в общем, его написал Чимин, а я нарисовал арт… Старший опустил взгляд в пол, боясь увидеть разочарование в любимых глазах, но услышал лишь смешок, и недоуменно поднял голову. — Ты… знал? Чон пожимает плечами, делая глоток какао. — Но как? — Хенджин узнал тебя, поэтому и пришел к Джину, но нашел меня. Я сразу разозлился, ведь ты говорил, что не писал, а потом подумал головой и понял, что твой розововолосый дружок больше похож на того, кто занимается подобным. Тэхен в шоке, он и не предполагал, что Чон знает все практически с самого начала, но ничего никогда не говорил, а просто… принял? — Почему не рассказал? — Ждал, когда это сделаешь ты, и вот дождался наконец. Гук хмыкает и хватает старшего за руку, притягивая ближе. Он злился, злился первые пару секунд, а потом это перестало иметь значение. Благодаря этому парень нашел свое счастье, так может стоит даже поблагодарить Чимина за это? — Прости, что не говорил. — Главное, что сказал, а остальное неважно. Блондин улыбнулся и подарил трепетный поцелуй, прежде чем молниеносно скрыться в комнате. Чон стоял и лупал глазами, не ожидал он побега. Но Ким возвращается быстро, держа в руках какую-то картину. — О, это новая? Покажешь? Тэхен волнуется, словно первый раз в первый класс идет и медленно разворачивает картину к парню, отчего тот зависает на добрую минуту. С полотна на него смотрит… он. Это портрет, тот самый, который Тэхен обещал ему пару месяцев назад. Гук переводит взгляд на мнущегося блондина и неверяще мотает головой. Ни один дорогущий подарок не сравнится с этим, потому что в картину были вложены все чувства и эмоции, ради него Тэхен переборол свои страхи, ради него… Чонгук не контролирует эмоции и налетает на старшего с крепкими объятиями. Он стискивает крепко, слыша смех перемешанный с кряхтением. — Спасибо, Тэ, это лучший подарок за всю мою жизнь… Киму и самому бы не растрогаться от чужой искренности. Ему было тяжело рисовать, прошлое не отпускало, но лицо Гука само понемногу появлялось на холсте. — А мой лучший подарок - это ты, Гук. Парни смотрят друг на друга и улыбаются так искренне и ярко, что солнце и рядом не стояло. Два человека нашлись в этом огромном мире, осталось только не потерять. И они не потеряют, ведь Чонгук уже распланировал их жизнь до самой старости. И пусть его планы в основном идут по одному месту, вместе с Тэхеном они справятся, обязательно справятся и встретят старость на берегу солнечной Италии, потому что старший всегда мечтал там жить, а Гук любит исполнять желания любимого.