Против меня был целый мир – и я один. М.А.Булгаков
Сразу оговорюсь, что рецензировать буду сборник рассказов «Морфий», а не отдельно одноимённый рассказ. Моему горячо любимому и уважаемому литератору Михаилу Афанасьевичу Булгакову досталась тяжёлая судьба, но любовь к писательству всегда спасала его. Многие знакомы с ним, как с талантливым мистическим автором, однако в первую очередь он был прекрасным врачом. М.А.Булгаков участвовал в организации лазарета во время Первой Мировой войны, практиковался в госпитале Красного Креста, работал в прифронтовом госпитале хирургом. Сразу после окончания Киевского университета был направлен на службу в село Никольское Сычевского земства. «Прощай, прощай надолго, золото-красный Большой театр, Москва, витрины… ах, прощай.» Из пережитого опыта родились на свет «Записки юного врача». Недавно отучившийся студент-отличник Бомгард Владимир Михайлович приезжает из Москвы в N-ский уезд в село Мурьево. С самого начала нам дают понять, что местечко прям глухая глухомань. Мрачности повествованию добавляет настоящая русская зима с метелями и вьюгами. В этом забытом Богом месте (конечно, забытом 1917 год на дворе) вся надежда, читающаяся в глазах новых коллег и пациентов, остаётся только на нашего далеко неретивого периодически готового вот-вот сдаться бывшего студентика. Казалось бы, врачу, от которого иной раз зависит чья-то жизнь, несвойственно поддаваться страху, панике и прочим вещам, затуманивающим ясность ума и лишающим чёткой координации действий. Но перед нами не машина, перед нами обычный человек. Он также волнуется, переживает, также нервно усмехается над собой и над впечатлениями, что складывают о нём его коллеги особенно после первых пациентов: «— Вы, доктор, вероятно, много делали ампутаций? — вдруг спросила Анна Николаевна. — Очень, очень хорошо… Не хуже Леопольда… В ее устах слово «Леопольд» неизменно звучало, как «Дуайен». Я исподлобья взглянул на лица. И у всех — и у Демьяна Лукича и у Пелагеи Ивановны — заметил в глазах уважение и удивление.» Каждая «записка» – это маленькая победа в борьбе с малодушием, в порыве которого он «проклинал шепотом медицину и своё заявление, поданное пять лет тому назад ректору университета». С одной стороны ты находишь в юном враче себя в разные волнительные периоды жизни, а с другой стороны пытаешься не закрыть сборник от подробных описаний операций и заболеваний. От этих картин, всплывающих даже при сомкнутых веках, молодой врач периодически впадает в отчаяние. Порой не понятно, как Бомгард вообще выдерживает такое и не крякается от увиденного или от перенапряжения, принимая огромный поток пациентов, а к некоторым ещё и подход нужен особый. В предпоследней «записке» доктор, уже почти поверив в себя и столкнувшись с мини-эпидемией «звездной сыпи» (сифилисом), начинает сражаться с болезнью и создаёт целое отделение в больнице. А в следующем рассказе «Пропавший глаз» бывший студентик смачно плюхается в лужу. Описанный инцидент лично мне очень знаком. Такая же история произошла с моим домашним животным крольчихой Алисой (надеюсь, в ином мире у нее всегда есть вкусное сено и бездонная миска геркулеса). Доктор в конце заключает следующее: «Нет. Никогда, даже засыпая, не буду горделиво бормотать о том, что меня ничем не удивишь. Нет. И год прошёл, пройдёт другой год и будет столь же богат сюрпризами, как и первый… Значит, нужно покорно учиться.» Советую особо впечатлительным не читать эти рассказы на ночь, иначе во снах вы не сможете избежать, как и наш доктор, появления «в зыбком тумане неудачных операций, обнаженных рёбер, а рук своих в человеческой крови…». «Только через страдание приходит истина…» Следом шли тронувшие меня до глубины души «Записки на манжетах». Да так тронули, что я написала стихотворение! Частично автобиографичная повесть, пропитанная болью и несправедливостью, была написано в 1922-1923 годах. При жизни писателя она ни разу полностью не публиковалась по понятным причинам, часть текста вообще утеряна. Как многие знают со школьных уроков литературы, что Михаил Афанасьевич находился в напряженных отношениях с «красной» властью. Писатель был частым гостем на допросах из-за острой критики революции в своих произведениях. Но и без «доброжелателей» по цеху не обошлось. Произведения Михаила Афанасьевича часто подвергались чужому далеко нелестному анализу. Вследствие чего его творчество перестали публиковать, а пьесы запретили ставить в театрах. Эпиграфом-посвящением к первой части стали слова: «Плавающим, путешествующим и страждущим писателям русским». Как и положено эпиграфу, он полностью отражает основную мысль повествования. Рассказчик вспоминает пережитые кавказские события: бред во время болезни тифом, нужды разного характера, неприязнь к агрессивному населению, участие в дебатах, где защищал творчество А.С.Пушкина. В остальных частях главный персонаж, от лица которого идёт рассказ, пытается выживать в советской реальности. И, кажется, «город вязевый», пропитанный жесткостью периода военного коммунизма, вовсе отказывается принимать рассказчика. Он сталкивается с нищетой и одиночеством. «Себе я ничего не желаю, кроме смерти. Так хороши мои дела!» Из записок «литературного волка» можно узнать «о том как нужно есть». В этой главе нам рассказывают о радости человека, прожившего впроголодь несколько дней и наконец-то нормально навернувшего борща с мясом. А ещё автор нас предостерегает о нехорошем голодном блеске в глазах: «берегись этого блеска. Как только появится, сейчас же берите взаймы деньги у буржуа (без отдачи), покупайте провизию и ешьте». А причиной пустого живота и даже продажи последней скатерти становится мир абсурда, воплощённый ужасной бюрократией. Некая мадам Крицкая, она же «дьявольский пучок», не сообщила о пропавших ведомостях работников Лито, тем самым лишая людей оклада. Она пыталась списать всё на то, что один трудящийся не проведён приказом, и ей в седьмой раз возвращают ведомость. Ко всему прочему заставила писать утерянную анкету, которая заполнялась в четвёртый раз. Тут уже любой начнёт лукаво улыбаться следующим словам: «Я против смертной казни. Но если madame Крицкую поведут расстреливать, я пойду смотреть…». Финал записок не обрадовал и воспринялся как личная трагедия. Лито ликвидировали. Я настолько прочувствовала рассказчика, что казалось, прожила то, что описывал автор в заключении. Меня охватил страх неизвестности, непрошеной свободы и безысходности… «Я знаю: это смесь дьявола с моею кровью.» Рассказ «Морфий» меня, как искушённого читателя всякой специфической литературой, несильно впечатлил. Повествуется в нём о том, что произошло, если бы Бомгард сломался и в побеге от страшной реальности сельского доктора стал морфинистом. Главный персонаж Сергей Поляков, бывший сокурсник выше упомянутого молодого врача, попадает в тоже село Мурьево. Там заболевает непонятной болезнью, про которую потом нигде не упоминается. И тогда, чтобы избавить страдальца от невыносимой боли в животе, Анна Кирилловна ставит ему роковой укол. Если сопоставлять два персонажа Бомгарда и Полякова, то один смог выстоять в схватке и не сдался, а другой проявил слабость – нашёл выход в медленном закапывании себя и фельдшерицы, которая из любви к больному человеку подсыпала земли в яму, разводя нужный раствор снова и снова. Она, конечно, пыталась остановить пикирование человека в смертельную бездну, но это, как по мне, выглядело неубедительно. Правда, полного распада личности Полякова нам М.А.Булгаков не показывает, а очень хотелось. Ну украл Сергей наркотики один раз, сбежал из лечебницы, и что? Но телом-то он не торговал, никого не убивал, близких почти не предавал. И вообще, для наркомана слишком раскаивающийся текст написан в дневнике. Хотя никто не знает, что в себе содержали выдранные листы. Наверное, это единственное, что интригует. Начинаешь додумывать - до чего же персонаж опустился и опустился ли. Запомнились интересные и подробные описания состояния человека: «Не «тоскливое состояние», а смерть медленная овладевает морфинистом, лишь только на час или два лишите его морфия.» Под конец Сергей Поляков, о ужас, представлен чуть ли не героем. Он решает убить себя, потому что не может больше выносить такую позорную жизнь, причиняя страдания себе и Анне Кирилловне. Страшно ли стало от прочитанного? Нет, но может немного жутковато. В принципе, рассказ стал цветочком в сравнении с тем, какие иной раз страшно-правдивые истории больных людей, попавших в руки «красного властителя», описывают более поздние авторы и в каком количестве.***
16 апреля 2023 г. в 20:09