Тебе, с надеждой

Удивительно, как жизнь может измениться за относительно короткий срок. Иногда я думаю о своей жизни до поездки в Румынию, и она мне кажется теперь далёким сном. А ведь всего лишь прошло чуть больше месяца. И почти две недели со Дня Возрождения. События той ночи истощили меня, так что несколько дней действительно только и делала, что лежала и отсыпалась, как и говорила Рафи. И сны мне не снились. Но по мере того, как мне становилось лучше, я всё чаще думала про Влада. Что с ним, как он и где он сейчас вообще... Тревога за него сжимала сердце и не давала засыпать. Днём я могла ещё отвлечь себя разговорами с друзьями, но к вечеру друзья расходились, замок затихал, и мои мысли о нём нечему было сдерживать. Так что ночи стали настоящей пыткой для меня. Друзьям я об этом не говорила, не желая беспокоить их лишний раз, но Сандра, кажется, начала замечать. Я отговорилась кошмарами — и даже не соврала. Мне действительно пару раз снились кошмары, но к счастью, они больше не повторялись. После того, как Ноэ устроил мне свидание с Владом в Сонной пустоши, я совсем не находила себе места. Взялась за картину, в надежде попасть в прошлое и увидеть Влада хотя бы там. Увы, это не сработало. Я уснула за работой, но сон оказался самым обычным. Меня это расстроило и огорчило. Я и так не могу видеть его сейчас, теперь и в прошлом тоже. И ночью стало только хуже. В голове без конца звучало имя «Влад». Я не знала, куда его забрали, что с ним теперь будет, смогу ли я увидеть его ещё когда-нибудь. Я сказала ему, что найду способ вызволить его, где бы его ни заперли, но теперь совсем не была уверена, что сумею это сделать. В три часа ночи, поняв, что снова не усну, я решила сходить на кухню, приготовить себе чай. Но когда зашла туда, то осознала, что это была не очень хорошая идея. Сердце болезненно сжалось, заставив меня зажмуриться. Совсем недавно я была тут с Владом. Он выглядел таким счастливым и полным надежд на будущее. Какими горячими и страстными были его объятия и поцелуи... Удивительно, как человек всего за какие-то полторы недели смог наполнить своим присутствием весь замок. Сглотнув ком в горле и избегая смотреть по сторонам, я всё же сумела сделать себе чашку чая и направилась обратно. И снова воспоминания: вот по этим коридорам проходил Влад, вот здесь мы проходили вместе, он провожал меня... Мне то и дело казалось, что за следующим поворотом я увижу его. Но повернув, я снова видела только пустой тихий коридор. В задумчивости я толкнула дверь и даже не сразу поняла, что пришла не в свою комнату, а в его. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать это. Я уже хотела выйти, но решила остаться. Медленно пройдя вперёд, я поставила чашку на стол, за которым как-то работала, и огляделась. Окна были не зашторены, но тусклого света уличных фонарей, проникавшего внутрь, было достаточно, чтобы видеть всю обстановку. Раньше мне нравилось находиться в этой комнате, я словно наполнялась теплом и спокойствием. Но теперь здесь не было Влада, и атмосфера ощутимо изменилась. Пустой камин уже несколько дней никто не разжигал, осталась только горстка золы и пепла. Свидетельство того, что совсем недавно у комнаты был владелец. Которого мне так отчаянно не хватало. Я бездумно сделала несколько шагов, пробежалась пальцами по изголовью кресла, где сидел Влад, когда читал мне стихи Никиты Стэнеску. Книга так и осталась лежать на кофейном столике рядом, с закладкой на том самом стихотворении. Полистала книгу, положила её обратно и прошла дальше, заглянув в гардеробную — она тоже оказалась пустой. Все вещи пропали, как будто никогда тут ничего и не было. Лео мне сказал, что по официальной версии Владу срочно понадобилось уехать домой, и отсутствие вещей должно это подтверждать. Я прошла к кровати и присела на край. Провела рукой по покрывалу, и меня снова накрыло волной воспоминаний: как мы дурачились, как я хотела завернуть его в это самое покрывало, но оказалась завёрнутой в него сама, как мы потом лежали вместе, на этой кровати. Сейчас вся эта комната словно отражала мои собственные эмоции: пустота и тишина. Как моя жизнь без Влада. Только воспоминания. Они проносились в моей голове, одно за другим, разматываясь странной киноплёнкой в обратном порядке. Вот я вижу его в подвале замка, где Эрджи устроила свой страшный ритуал, он приехал за мной с другого континента. Вот другой замок, в Румынии, пустая зала, он целует меня, отчаянно, горько, а я отталкиваю его и выбегаю... Сбегаю из замка, из страны. Я легла, подтянув колени к груди. Мне было очень грустно, но слёз не было. Я выплакала их раньше, в Сонной пустоши. - Влад... Я так скучаю, - прошептала я в темноту, а потом долго лежала, закрыв глаза и вслушиваясь в тишину. Как будто ожидала услышать «я тоже». Я не заметила, как уснула. *** Когда я проснулась, уже светало. Я поспешно встала, чтобы вернуться, наконец, к себе. Почему-то мне не хотелось, чтобы кто-то знал, что я провела ночь в этой комнате. Подойдя к столу, чтобы забрать чашку с давно остывшим, так и не выпитым чаем, я заметила на краю стола блокнот. Мне стало любопытно, и я пролистала его. Блокнот оказался самым обычным, с твёрдой обложкой и чистыми нелинованными листами. Влад так ни разу и не использовал его. Возможно, он зачем-то принёс его из кабинета. Повинуясь какому-то смутному порыву, я забрала блокнот, свою чашку и покинула комнату. Вернувшись к себе, снова повертела блокнот в руках. И вдруг решила, чем его заполню: своими воспоминаниями о Владе, которых так много было прошлой ночью. У меня ведь не осталось ни его портрета, ни фотографии. Я схватила карандаш и замерла, глядя на чистую первую страницу. Я ведь давно не рисовала... Получится ли у меня? После нескольких мгновений колебаний я всё же провела первую линию. А потом ещё и ещё. Линия за линией, штрих за штрихом, на бумаге появился Влад. Таким, каким я его увидела впервые, в баре румынского отеля. Я хорошо помнила нашу встречу и свои чувства. Прекрасный незнакомец в дорогом костюме, но странным образом сразу внушивший мне доверие. И сколько в нём было достоинства и внутренней силы в тот момент. Как он предложил мне стать владелицей картин. Не удержавшись, я написала рядом с рисунком: «Как ангел-хранитель, он появился в момент, когда я совсем отчаялась». Это было именно то, что я о нём подумала тогда. Я вспомнила и то, что рассказывал мне Влад о том, как он увидел меня в том баре. Он не углублялся в детали, но я представляла, что он не сразу подошёл к нам с Винсентом, а некоторое время сидел, возможно, за соседним столиком, наблюдая и слушая наш разговор. Я так увлеклась процессом рисования, что очнулась только от стука в дверь. Поспешно засунув блокнот в ящик стола, я открыла. Это оказалась Мириам, которая принесла мне завтрак. Поев, я хотела было вернуться к своему занятию, но пришла Сандра с очередной порцией отвара, потом Лео. Сандра осмотрела место укуса и осталась довольна. Укус и правда заживал быстро. Некоторое время мы болтали втроём, но в какой-то момент я почувствовала сонливость и друзья оставили меня, дав возможность немного поспать. Проснувшись, я решила сначала поработать. Подумала, может быть, на этот раз сработает и я снова попаду в прошлое? Мне всё ещё хотелось увидеть Влада хотя бы там. Спустя пару часов я поняла, что и в этот раз никакого перемещения не будет. Отчасти я ожидала, что так и произойдёт, но всё равно стало очень горько. По неизвестной причине, дверь в прошлое словно захлопнулась для меня. Но работа оставалась работой, и её нужно было делать. А ещё работа отвлекала от мыслей. Работа и общение с друзьями по вечерам. Когда уже совсем стемнело, и друзья оставили меня одну, я поспешно достала блокнот, Мне не терпелось продолжить. Провела пальцем по рисунку, перелистнула, открывая чистый разворот. Его я решила использовать целиком. Прикрыв глаза, я снова погрузилась в свои воспоминания. Вот Влад находит нас с девочками в кафе, убеждает, что я должна ехать с ним, потому что по контракту обязана отчитываться каждый день. Но это воспоминание не заставляло трепетать моё сердце, так что я не стала на нём останавливаться и переносить на бумагу. Я взяла карандаш и стала рисовать — нашу поездку. В верхней части разворота появилось изображение Влада: он внимательно смотрит на дорогу, изящные руки уверенно лежат на руле. А ведь в тот момент я всё ещё не знала, как его зовут. Эта мысль заставила меня улыбнуться. Нижнюю часть разворота занял совсем другой рисунок: упавшее бревно в лесу, и Влад, сидящий на этом самом бревне, грызущий травинку в своём дорогом костюме. Как же это меня тогда удивило, потому что весь облик Влада и костюм совершенно не вязались с таким поведением. И особенно удивительным было беззаботное выражение его лица, которое я так редко видела в дальнейшем. Здесь я тоже сделала подпись: «Наверное, очень немногим людям доводилось его видеть таким, каким он был только что со мной». Меня охватило лихорадочное возбуждение. Я рисовала как заведённая, не в силах остановится. Влад за нашим первым ужином в замке. В библиотеке. На террасе. В своём кабинете. Иногда это были не конкретные моменты из моих воспоминаний, а просто образ. То, как он повернул голову, или длинные тонкие пальцы, лежащие на обложке книги... И это были не портреты, проработанные до деталей и реалистичности, скорее наброски. Мне важнее было ухватить момент, показать то, как он выглядел в моих глазах тогда. Какое впечатление производил, даже когда я ещё совсем его не знала. Почти к каждому рисунку делала подписи, что я думала о нём в тот или иной момент. Я понимала, что не смогу нарисовать всё и сразу и буквально заставила себя остановиться. Была уже глубокая ночь, и я чувствовала себя очень уставшей. И впервые за несколько дней заснула сразу, едва оказалась в постели. В последующие дни вечера стали моим любимым временем суток, ведь я могла оставаться наедине со своим блокнотом и рисунками. Я думала, не стоит ли мне ещё рисовать и такого Влада, каким я видела его, когда перемещалась в прошлое, но решила, что не стоит. Мне хотелось показать Влада, которого я узнала в настоящем. Показать, как красива его душа, независимо от того, как он выглядит. Каждый новый рисунок давался мне всё проще и быстрее. Но неожиданно много времени ушло на то, чтобы запечатлеть одно из самых драгоценных для меня воспоминаний: когда мы сидели у камина в его комнате. Я никак не могла решить, что именно из того вечера мне нарисовать. Как он сидит напротив с книгой, а я слежу за движениями его губ, вслушиваясь в такой приятный голос? Или чуть раньше, когда мы только зашли? Тогда я предложила ему снять пиджак. Привыкнув видеть его застёгнутым на все пуговицы, сдержанным, я тогда поразилась, как вызывающе соблазнительно он может выглядеть в рубашке с небрежно закатанными рукавами. Я решила, что нарисую всё. Тем вечером было много моментов, которые я хотела помнить. То, как я, наконец, поняла, что он не может прикасаться ко мне, не испытывая боли. Наш разговор. Как он мне читал. Как мы сидели друг напротив друга, а он смотрел на меня, нежно и внимательно... «Знаешь, я так соскучился»... Я словно наяву услышала его голос, произносящий это. И увидела его. То, как он выглядел тогда, тоже нужно было обязательно нарисовать. На развороте, завершающем для меня воспоминания того вечера, я решила нарисовать нас. То, как мог закончиться тот вечер, будь всё немного иначе. Свою фантазию. Моя голова запрокинута, волосы разметались в беспорядке, Влад, склонившийся надо мной, целующий меня в ключицу. Рукой он упирается в пол, отчего на спине нераскрытым крылом обозначилась лопатка, из идеальной причёски выбилось несколько прядей. В фокусе только верхняя половина наших тел, остальное я затемнила. При мысли о том, как всё могло бы быть, горло сдавило. Я поспешно закрыла блокнот, опасаясь расплакаться прямо над рисунком. *** В какой-то момент я стала посвящать своим рисункам каждую свободную минуту, не только вечера. Хоть мне и не очень хотелось, чтобы друзья знали об этом блокноте, но я перестала так уж таиться. На страницах появлялось всё больше и больше дорогих для меня воспоминаний. Я не ограничивала себя в количестве — если мне казалось, что какой-то момент требует нескольких рисунков, я рисовала их все. Если нужен был разворот, я занимала его целиком. Я не стала рисовать Влада, каким впервые увидела его в вампирском облике. Тогда он меня напугал, а это не то, что я хотела показать через эти рисунки. Целый разворот ушёл у меня на то, чтобы запечатлеть момент, изменивший всё для нас обоих. Момент, когда мы, наконец, перестали бегать друг от друга. Я нарисовала бассейн и Влада, стоящего у края ко мне спиной. Он только что вылез из воды, по коже стекают капли... Через рисунок я снова проживала эмоции, волной накрывшие меня тогда. Днём раньше он напугал меня, а утром того дня нагрубил, но когда я увидела его у бассейна, ничего из этого не имело значения. Тогда я первый раз видела его почти без одежды, в одних только плавках, и даже рисунок не мог передать все мои чувства и моё желание. Влад был похож на прекрасное древнеримское божество. Потом я нарисовала его таким, каким увидела в Субботу огней. Сначала Влад-человек на плоту, уверенный, спокойный, сосредоточенно всматривающийся в темноту. С ласковой улыбкой глядящий на меня. А на соседней странице Влад-вампир, тёмный король Карпатских гор. Так отчаянно стремящийся освободить маленькую девочку-мавку, которая когда-то стала его приёмной дочерью. В тот день я перестала бояться его вампирской сущности и приняла её. Король нечисти, монстр, гроза Тёмного мира? Нет, самый дорогой и любимый для меня мужчина. *** В то утро, когда в Чёрном замке появился Винсент с известием о том, что мне предстоит поездка в Турцию, я добралась в своих рисунках и воспоминаниях до вечера после ритуала освобождения. Я не позволила мыслям забегать вперёд и потому, рисуя Влада на кухне, только улыбалась. Мне приятно было вспоминать и переносить на бумагу его счастливое лицо, то, как он ел, как смотрел на меня. И то, как он потом уснул, с головой на моём бедре, всё с той же счастливой улыбкой. Он был так прекрасен в тот момент. В сердце щемило от пронзительной нежности... Но реальность тоже требовала внимания, и мне пришлось прерваться. Обсудив с друзьями поездку и собрав вещи, я снова села за стол и раскрыла блокнот. Мне хотелось завершить этот свой маленький личный проект, потому что я не была уверена, что в Турции найдётся время и возможность для рисования. Я начала рисовать и вскоре перестала замечать всё вокруг. Как обычно, занятие полностью захватило меня. Я рисовала Влада наутро после того же ритуала освобождения. Он повёл меня в сад на крыше замка, поистине волшебно красивое место. Я постаралась передать со всей доступной мне достоверностью, как прекрасно было его лицо тогда, окутанное золотистым утренним светом, его руки с длинными тонкими пальцами, которыми я всегда любовалась, его ласковый взгляд и улыбку. И чуть позже — взгляд, полный желания. После того, как я завершила набросок Влада без одежды, мне даже пришлось прерваться, чтобы перестали дрожать руки. А ведь я ограничилась только верхней частью его тела. На этой странице я написала всего четыре слова, те самые, которые сказала ему в то утро. «Я люблю тебя, Влад». *** На следующем развороте я снова нарисовала нас вместе. На этот раз не фантазию. Я нарисовала то, как мы танцевали в бальной зале. Счастливые, влюблённые король и его королева. Небольшой бал только для нас двоих. Такое тёплое, прекрасное воспоминание, но уже омрачённое предчувствием рокового финала. Закончив, я замерла, глядя на этот рисунок. И снова, как и в тот момент, задумалась, какой могла стать наша жизнь в прошлом и почему так и не стала. Как могло такое прекрасное чувство, как любовь, стать причиной стольких бед? Как будто нас обоих наказывали за то, что мы осмелились полюбить друг друга. На рисунок что-то капнуло. Я поспешно вытерла влагу со страницы и с удивлением поняла, что плачу. Я умылась, попросила Мириам принести мне чай и вернулась к блокноту. Мне оставалось сделать всего два рисунка, и я точно знала, какие. Влад со мной на руках в небе. Это было совсем недавно, и я хорошо помнила свои эмоции. Как спокойно почувствовала я себя после всей боли и страха той ночи. И последний образ - Влад в тюрьме Тёмного мира. Его новый облик был непривычен, но в нём больше не было никакой угрозы для меня. Здесь появилась самая длинная запись из всех. Я писала о том, что чувствовала, когда он поцеловал меня на прощание. Каким дурманящим, сладким был этот поцелуй. Как его крылья стали для меня самым надёжным щитом. Как я осознала, увидела в тот момент, насколько велика его любовь ко мне. И как он восхищает меня таким, ещё больше, чем раньше. Воспоминание было горьким, но странным образом придавало мне сил оставаться стойкой и верить в лучшее. Так же, как тогда, в тюрьме, когда я стояла рядом с Владом, сплетя наши пальцы. Теперь же, запечатленное на бумаге, это воспоминание ещё и унимало мою тревогу. Закончив, я пролистала блокнот с начала, чтобы убедиться, что ничего не упустила. В нём ещё оставались чистые листы, и это странным образом вселяло в меня надежду, что все проблемы как-то решатся. Потом закрыла его и уложила в чемодан. Я решила, что возьму с собой в Турцию. Если мне снова выпадет возможность повидать Влада, где бы он ни был, я хотела, чтобы этот блокнот был со мной, как подарок. Чтобы Влад смог увидеть, каким прекрасным был в моих глазах и как красива его душа и внешность даже когда он не выглядел, как человек. В один момент эта призрачная возможность отдать блокнот Владу превратилось в горячее желание. В надежду. В одной книге я когда-то прочитала: «Надежда — великая сила. Может, настоящего волшебства здесь и нет, но если ты знаешь, чего хотел бы больше всего на свете, и хранишь в себе надежду как огонек, она может осуществиться. Это почти волшебство.»* Сейчас только это волшебство и было мне доступно. Волшебство надежды. Захваченная ею, я, наконец, отправилась спать, на этом раз заснув быстро и без тревог. Влад снился мне всю ночь.