Дорогами сна

Стук копыт дополнял шум ночного леса, покрытого туманом и обещавшего скорый приход утра. Двое всадников на прытких конях мчались по тропинке, постоянно пытаясь вырвать друг у друга первенство в этом негласном соревновании. — Эй! Сестричка, отстаешь! — ехидно закричал Персей, когда расстояние между ними с Музой стало достаточно большим. Однако сестра не реагировала, а все замедляла свою лошадь и, наконец, остановилась на дороге, глядя куда-то вперед, в промежутки деревьев, где стояло несколько домиков довольно чистоплотного вида. Значит, там кто-то жил. Она смотрела на них, не мигая, а руки сжимали поводья. — Хэй… Персей повернул коня и подъехал поближе. Пощелкал пальцами перед глазами сестры, чтобы привлечь к себе внимание. — Дети Адама и Евы теперь не наше дело. Забыла? Немного поморгав и сфокусировав взгляд на брате, в волосах которого сиял венец, словно у настоящего принца какого-нибудь сказочного королевства, Муза еще раз глянула в сторону человеческих жилищ и поправила капюшон, почти слетевший у нее во время этой дикой погони по лесу, что в свете луны отдавал синими оттенками. — Но и мы когда-то были среди них. Сколько времени прошло? Пятьдесят лет? — На самом деле уже семьдесят. Мы давно не люди, хоть и выглядим, как они, и так же чувствуем боль. Далее они ехали медленнее, держа путь к выступу, где открывался невероятной красоты вид на лес и на широкую, пересекавшую его, реку. Муза что-то зарисовывала пастельным мелком, который всегда возила с собой, и переносила на бумагу первые лучи солнца, разгонявшие ночную тьму. — Все еще необычно после нашего мира видеть такую красоту. Хотя и у нас тоже было хорошо, просто здесь… — Иначе. Дальше разговор не продолжался. Каждый любовался рассветом, который пробуждал их воспоминания о давно минувших днях и ночах. Когда солнце полностью встало и высушило утреннюю росу, лошади направились прямо вперед. Однако гравитация над ними, над теми, кто весил меньше, чем перо в крыле сокола, не была властна. Под копытами лошадей завывали ветра, несшие их со всадниками вперед. Снизу лес сменяет поле, затем города и поселки, где уже просыпаются люди — но Музу и Персея они не видят. Зачем им видеть тех, кто охраняет границы реального мира и мира снов и духов, куда люди попадают только когда уснут или с помощью дурманящих трав? Таких стражей немало, но брату и сестре достался именно этот регион для присмотра и охраны. Скоро впереди показываются горный хребет, и ветры гудят громче, радостнее, ибо здесь они могут разгуляться в полную силу, обдувая голые камни и редкие травы, растущие кучками. Пролетев между двумя высокими местными вершинами, оба путника примечают, как всё вокруг становится размытым и теряет четкие границы. И они сами — тоже. — Еще одна ночь… Я слышала, как звезды шептали о скорой весне. Здесь движения становятся более плавными и тихими. Ветров уже не слышно, а поймать что-то взглядом не так просто, как в мире реальном. Они неторопливо спускаются с горы, стараясь держаться на уже вытоптанной тропинке, словно закрепленной в пространстве и не убегавшей из-под копыт лошадей. — Вот и хорошо. Теплее будет. А там и лето, гулянки у костра… Можно будет присоединиться, — Персей мечтательно прикрывает глаза. Лето он любил больше всего. — И снова подраться с чёртами и фейри. Тебе уже сто семьдесят лет, а как будто тот же двадцатилетний неугомонный волчонок, — сестра совсем не имеет цели оскорбить — просто легонько подколоть, и не больше. Ее плащ теперь тоже размывается и у самого подола напоминает синий туман. Она невинно улыбается, пока брат тихонько, но без злобы, ворчит. — Ну ты в двадцать уже вышла замуж за Икара, а через два года подарила ему дочь, а мне племянницу. Тропинки заканчиваются на зеленой лужайке, где кони стали пастись, а брат с сестрой присели на траву, глядя в небо, где плывут такие же размытые тучи. Им не нужно есть, пить и удовлетворять другие естественные потребности. Тем более, день здесь проходит по разному. Иногда он пролетает очень быстро, как пара минут — а может продолжаться долго, будто бы вечность, однако они успевают потренироваться в фехтовании. Мечи из особого материала не могут навредить людям, но действуют против духов, кошмаров и разной нечисти, которая забывает свое место в этом мире и позволяет себе больше, чем прописано в ее правах. Выпады, защита и нападение даются уже не так сложно, особенно когда можно стать нематериальным, призраком ветра, и не дать мечу себя задеть. Муза этим трюком пользуется куда чаще и более умело: она всю свою жизнь была небесной, звездной, тянулась куда-то за тучи мыслями и мечтами, в отличие от брата, мысли которого всегда были на земле. Муза и не должна была здесь оказаться, но без компании брат быстро потерял бы рассудок. Это было его наказание за прошлые деяния в Полисе. — Хах, снова победа, — острие меча повисло в сантиметре от горла лежащего на земле Персея. Муза убирает меч в ножны и подает брату руку, помогая подняться. Небо со временем становится темнее, и им пора снова отправиться по Дороге Сна, где свежий ветер и тёмная ночь. Где туман станет для них плащом, а иней на челе — короной.