Последний рывок

      

      Ло'ак опять мнётся в нерешительности и теряется при виде своей пассии, прекрасной девушки из клана Меткайина. Опять стыдливо смотрит на шуршащий под ногами морской песок или уводит взгляд в сторону, намеренно затыкает любую мысль о чувствах. Парень всей душой чувствует, что, если он не выплеснет накопившиеся в нём эмоции, то его просто разорвёт на части.       Как же она красива! Эти прекрасные глаза, эта нежная бирюзовая кожа со светлыми полосками, эти вьющийся волосы, это молодое стройное тело, эти губы, что так манят к себе... Вот бы хоть раз... Нет, Ло'ак, нет, не мечтай о том, чего никогда не будет!       Она так близко к нему и так далеко, словно та самая красивая ракушка на самом дне залива, которую необходимо достать и достигнуть которой у юноши просто не получается. Только начиная плыть вниз, он чувствует, как на голову сильно давит вода, а лёгкие горят ярким огнём без живительного кислорода, вынуждая бросить начатое и вновь подняться на поверхность. Но он не может обойтись без неё, ибо, оставшись без своей (кого? Подруги или возлюбленной?) в беспросветной тьме холодного океана одиночества он просто умрёт, замёрзнет и сгинет во мраке глубин, лишь ярко блеснув напоследок. Она — его кислород, она — его вторая часть сердца.       Цирея, пожалуйста, не оставляй меня одного! Ага, нужен ты ей очень. Даже если я это сделаю, то она меня стопроцентно отвергнет. И я пойму. Ло'ак не знает, как выбраться из этого замкнутого круга и вынужден просить совета у других. Но кто даст ему действительно полезный совет, к кому подойти с такой проблемой? К маме или папе? Нет, невзирая на то, что с того момента прошло больше полугода, хвост вины тянется за младшим сыном и родители до сих пор не могут отойти от такой потери — будет ли им какое-то дело до романтических приключений своего единственного сына!? Может, к Кири? Надежда на это была слабой, ибо сестра была вечно разбитой и лишь иногда в её тело вновь возвращалась жизнь и радость, даря семье ту самую "Кири", которую они не видели с самого отъезда на рифы. Ло'ак не был уверен, что она его поймёт и уж тем более даст действенное наставление. А у Тук получится разрешить проблему? Да нет, ну это всем икранам на смех: вот она сидит рядом с ним и старательно возится с деревянной игрушкой, олицетворяя детскую беззаботность и невинность — она ведь ничем не поможет делу ввиду своего маленького возраста, стоит ли тогда лишний раз трогать наслаждающееся детством дитя? Кто поможет? Он. Мог бы. Воспоминания о том, кто мог бы помочь, заставляют кровоточить старые, едва потянувшиеся коркой заживления душевные раны и вновь пускать по щеке мокрые дорожки слёз, опять шептать лишь одними губами: "Нетейам... Нетейам..."       Старший брат слишком много для него значил, никогда не бросал, всегда поддерживал и без лишних уговоров сунулся под смертоносный свиноцовый ливень из пуль. Какова благодарность младшего? Нет никакой благодарности.       Он стал причиной его трагичной смерти.       Ло'ак боялся осуждения со стороны родителей той, к кому он не равнодушен. Они ведь наверняка будут не рады подобной связи. Ронал уж точно не стоит беспокоить, Тоновари вряд ли разделит точку зрения младшего Салли. Даже не взирая на то, что они полны жалости к потерявшему своего брата парню. А мысль об Ао'нунге заставляла Ло'ака дрожать от страха. Если рифовый "принц" что-то заподозрит, то ему ничего не мешает собрать своих друзей и толпой начистить морду "ухажёру", после чего оставить поломанное, измаранное в крови и покрытое синяками тело стыть на каком-нибудь далёком пляже в ночи, вдалеке от волнующихся родителей и сестёр. Позволить какому-то пятипалому гаду ухлёстывать за своей сестрой? Да никогда! Хоть Ло'ак и ощущал, что сын вождя клана Меткайина после времени Великой Скорби и проводов старшего Салли прямиком к Великой Матери стал добрее и мягче к его семье, он всё равно побаивался его.       Но Ло'ак не может без Циреи, она очень сильно ему нравится и он не сможет отдать своё сердце другой девушке. Морская и по началу совершенно чужая, она сделала для него и его семьи очень много, чтобы просто так её забыть: именно она, а не другая проводила тренировки по плаванию, терпеливо и радуясь маленьким победам, учила его и Нетейама успокаивать сердце и управлять илу, осталась с телом Нетейама на берегу, помогла разыскать Тук во время охоты на них и стала единственной, кто поддержал Ло'ака в выборе тулкуна — такого же изгоя, как и он сам...       Стоп, тулкуна?       Тулкуна?!       — Паякан! — пребывавший в раздумьях юноша рванул в сторону лежбища илу. На его лице светилась яркая улыбка, которая почти не появлялась с того самого дня, как его брат был забран Эй'вой в свой мир. Он знал, что его друг сможет помочь сложившейся ситуации. Скорая поездка по светящимся в свете начинающегося заката волнам заняла всего пять минут, и вот уже юноша нежно прижался к голове своего гигантского водоплавающего друга, поглаживая его морщинистую кожу и шепча с улыбкой: "Дружище, как я рад тебя видеть!". Его духовный брат плеснул хвостом по воде и проскрипел что-то на своём языке, приветствуя своего маленького друга.       По скорому обменявшись новостями, молодой на'ви, который за этим сюда и пришёл, застенчиво начал:       — Слушай, Паякан, тут есть одно дельце, поможешь?..       А в это время сидевшая в своём маруи, обняв ноги руками, сидела Цирея, размышляя о бесчисленных судьбах и будущем окружающих. Очень часто в мыслях всплывал погибший Нетейам, его бледное расслабленное лицо, создававшее ложно впечатление сна. Вспоминая смерть старшего Салли и его похороны, она с непереносимой грустью вздохнула. Какого теперь семье погибшего — потерять сына вдали от родного дома, своего первенца? Особенно ей было жалко совсем поникшего Ло'ака, считавшего себя повинным в случившемся. Было очень грустно смотреть в эти бездомные, словно два золотых омута глаза, в которых были видны только нескончаемая скорбь и боль. Так хотелось просто обнять его, крепко стиснуть в успокаивающих объятиях. Но в последнее время девушка заподозрила, что с ней что-то не так: прикасаясь или долго смотря ему прямо в глаза, сердце начинало лихорадочно биться, словно желало выпрыгнуть из груди и умчаться вдаль, а в низу живота начинало разливаться странное, щекочущее, непонятное, но приятное тепло. И ничего с этим она не могла поделать.       Эти глаза, эта прекрасная шевелюра, эти сильные руки и мощно вздымающаяся грудь, этот серьёзный взгляд, за которым прячется очаровательная нерешительность... Хочу быть с ним... Нет, Цирея, вы слишком разные. Слишком, чтобы быть вместе.       Девушка была не очень уверенна в том, что Ло'ак — это тот самый "принц на белом коне", посланный ей самой Эй' вой, но хотела верить в это. Очень. Да, он был другим и не таким, как должны были бы выглядеть женихи для рифовой "принцессы", но он был тем, с кем бы она предпочла бы остаться. Вместе с Ло'аком она прошла долгий путь и было бы настоящим преступлением просто взять и бросить его, да и не хотелось его бросать совсем. "Всё слишком запутанно..." — подумала будущая тса'хик водного клана и решила уйти из маруи её семьи на далёкий тихий пляж, куда приходили некоторые подростки и взрослые для того, чтобы побыть в одиночестве или просто посидеть, подумать о великом вдалеке от постоянных ребячьих вскриков и другой деревенской суеты. Ох, знала бы Цирея, какой подарок подготовила ей судьба на том пляже...

* * * * * *

Дойдя до названного пляжа, который неофициально получил звание "пляж раздумий", Цирея нашла любимый широкий камень, нагревшийся под лучами уходящего за горизонт солнца, и легла туда. На душе было как-то грустно и паршиво, причём даже она была не в силах объяснить подобное — по сути, ей просто хотелось с кем-нибудь поговорить насчёт своих чувств, ибо держать всё в себе было довольно непросто. Размышлял о том, как вообще так всё вышло — встреча с семьёй Салли, битва, смерть Нетейама... Стиснув зубы, она поняла: виновники всего этого люди. Но вот с другой стороны, если бы люди не прилетели обратно, то Цирея никогда бы не встретилась с Ло'аком, а без него она просто не могла представить себе хотя бы день — до неё дошло, что, похоже, она его...       Внезапно тишину и спокойствие, заботливо окружившие томящуюся в плену собственных противоречивых чувств девушку, нарушили чьи-то осторожные шаги. Цирея было подумала, что это какой-то мелкий мальчишка, но, оглянувшись назад, она увидела того, о ком мечтала совсем недавно. У меткайинки на лбу выступил выступил холодный пот, дыхание билось, а сердце начало набатом гулко стучать в груди — да что ж это такое! Юноша, в свете заката казавшийся ей ещё более привлекательным, подошёл к ней и спросил разрешения:       — Можно сесть?       Цирея чуть сдвинулась к краю валуна и вновь посмотрела на него, молча пригласив к "посадке". Парень сел и, подобрав ноги под себя, тоже стал любоваться стремительно укатывающимся за горизонт небесным светилом, которое окрашивало небо в красивые жёлто-оранжевые цвета, тихо шумели волны, навевая на неловко молчащую пару лёгкий прохладный бриз. Так вместе они просидели пару минут на постепенно остывающей скале. "Давай, это единственный твой шанс!" — эта отданная мозгом команда лихорадочно билась в голове Ло'ака, который, нервно сглотнув, максимально настроился на разговор и тихо произнёс:       — Цирея...       Девушка немного вздрогнула и повернулась к нему, моргнув перепонкой на глазах. Её глубокие, бездонные синие глаза, казалось, стали ещё больше и начали поблёскивать в свете загорающихся звёзд. Сердечко пропустило удар.       — Я хотел тебе давно в этом признаться... Выслушай меня, п-пожалуйста. — Ло'ак решил убедится, что его собеседница внимательно слушает, нервно выдохнул. — Ты... Ты мне нравишься.       "Ты мне нравишься, ты мне нравишься..." — эта фраза прокручивалась у девушки в голове вновь и вновь, сердце стиснуло одновременно радостью и... страхом? Тем временем парень продолжил:       — Цирея, ты очень много сделала для меня: поддержала меня в выборе Паякана, не дала мне совсем захандрить после смерти моего брата, заставила меня почувствовать себя нужным... — внимательно смотря в лицо своего друга, девушка заметила, что что-то в уголках его глаз странно блестнуло. Плачет? — Благодаря тебе я обрёл смысл жизни и хочу быть с тобой рядом. Ты мне дорога. Но я... пойму тебя, если ты не ответишь взаимностью... — и совсем затих на этих словах.       На этих словах она нежно взяла его за руку, сжав её и затем накрыв её другой рукой. Подсев чуть ближе, рифовая "принцесса" невольно спровоцировала у лесного парня выброс холодного пота и нервные подёргивания натянутого стрункой хвоста. Они так близко...       — Ло'ак, — нежно прошептала Цирея, перемещая свою руку к парню на грудь. Холодные четыре пальца дрожа, но всё же ложатся на область бешено стучащего сердца. — Тише, успокой своё сердце, дыши ровно и размеренно. Прочувствуй океан, что мерно перекатывается внутри тебя. Дыши...       Несколько глубоких вздохов и сердце вновь вернулось к мерному постукиванию.       — Ты тоже нужен мне. Ты уже давно стал для меня намного большим, чем просто другом или учеником. И... ты тоже мне нравишься... Давно. — вновь этот приятный блеск глаз и сияющая даже в темноте улыбка!       Юноша ликовал внутри и растаял снаружи, он притянул к себе девушку и заключил её в объятия, зарывшись носом в её густые волосы. Она обвила его крепкий торс руками и положила ему голову на плечо. Так они и просидели около десяти минут и нехотя отстранились друг от друга.       — Я вижу тебя, Ло'ак.       — И я тебя вижу, Цирея.