Оплакивание моей душевной смерти.

25 декабря 1991 год. 23.24 мск. Зима. Канун Нового года радует каждого ребёнка. Но только не в этот раз. Наступал уже поздний вечер. Мужчина средних лет сидел у себя в кабинете, читая книгу. Что бы могло пойти не так? Только в этот раз он был ни живым, ни мёртвым. Отчётливые синяки под глазами быстро выдавали несколько бессонных ночей, а его чуть смуглая кожа уже сильно отшелушивалась и теряла свой прежний, здоровый вид. После очередного приступа кашля, в кабинет забежал юноша. Выглядит довольно молодо, но это только на первый взгляд. Он был будто из сказки, его крупные глаза чистейшим голубо-синим цветом, прямо как ледники, как глубокие воды Байкала, точно сияли под светом свечи. А волосы были почти белые, с мелкой сединой. Ресницы тоже отчасти были серебристые. Одет он тоже был прилично, точно не из бедной семьи, но его бледное, с мягким румянцем на щеках лицо ясно давало понять, что он был не в самом расцвете сил. Хлодный пот, громко и часто бьющееся сердце и густые, опущенные брови отчётливо показывали его тревогу. Мужчина спокойно взглянул на встревоженного, запыхавшегося юношу и слегка приподнял уголки губ, чтобы хоть как-то смягчить его настроение. Но парню стало ещё страшнее, видимо за здоровье мужчины. Он побледнел. - Отец, ты забыл принять свои лекарства. Не усугбляй своё здоровье.- С подавленными слезами сказал парень. - Ты не понимаешь, Россия. Таблетки ничем не помогут в моей ситуации.- Ответил ему мужчина, и снова залился кашлем. - Отец?! Подбежал к нему Россия, и, не зная что ему делать, хотел позвать медсестру, но чья-то холодная рука его остановила. - Не нужно.- Будто зная, что он собрался делать, ответил мужчина. И тут послышался всхлип. Он сразу поднял в изумлении глаза на Россию, будто и никогда не слышал его плач. - Пожалуйста.. Обещай, что не будешь забивать на своё здоровье.- Он посмотрел ему прямо в глаза,- Прошу, Советский союз. И тут мужчина сам точно стал почти таким же бледным, как юноша. Без особой причины он никогда его не называл "Советский союз", только когда дело доходит до чего то явно серьёзного. СССР улыбнулся, и промолвил тихо, но ясно: - Обещаю. Россия тут же расцвёл, доставая из тумбочки таблетки и беря оттуда же стакан воды, а после приподнес отцу, чтобы тот их выпил. Но он не знает, что ему это не поможет. Советский союз взял таблетки в рот, и запил водой. Наконец, юноша выдохнул, и ушел к себе, закрыв при этом за собой дверь. 26 декабря. 1991 год. 06.00 мск. 15 союзных республик. Азербайджанская ССР, Армянская ССР, Белорусская ССР, Грузинская ССР, Казахская ССР, Киргизская ССР, Латвийская ССР, Литовская ССР, Молдавская ССР, Таджикская ССР, Туркменская ССР, Узбекская ССР, Украинская ССР, Эстонская ССР и РСФСР. Будильник уже прозвинел, и молодые ребята стали выходить из своих комнат, кроме одного. Самым первым встала Белорусь, милая девушка среднего роста с длинными, завязанными в тугую косу рыже-русыми волосами, которая позже заглядывала в комнаты, где были расположены кровати всех республик, и нежным, материнским тоном подходила к каждой кровати и будила приятными словами. Только вот.. Беларусь, как обычно заходила к РСФСР позже всех, поскольку обычно она ещё несколько минут болтала с ним о том о сём, ведь его любимицей была именно она, а Беларусь в свою очередь отвечала ему взаимностью. Но в комнате его не было. Девушка сразу испугалась за любимого брата, ведь он мог запропаститься куда угодно, и как обычно угодить в какую нибудь опасную ситуацию. Не медлив, она подбежала к окну и стала рассматривать зимний пейзаж, стелившийся перед её носом, надеясь увидеть брата, которого, к её счастью было заметить довольно легко, ведь он всегда носил только чёрное, и на белом фоне он будет выделяться. Спросите, почему она не поискала в доме? Он всегда любил сбегать в окно. Когда ему становилось грустно и угрюмо на душе, он всегда открывал форточку, убегая на своё любимое поле, усыпанное ромашками. Но в этот раз его там не было. Закрыв окно, она побежала на кухню, где обычно собиралась уже вся семья, чтобы всем вместе позавтракать и поразговаривать на самые разные темы. Вся запыхавшаяся(ведь дом был и правда огромный), Беларусь зашла на кухню, где её встречали встревоженные взгляды речпублик, но не отца, и не России. - Вы не видели папу и Россию?- И на это она получила ещё более обеспокоеные вгляды. - Мы думали, что ты знаешь куда они ушли.- Ответил юноша лет семнадцати по имени Казахстан, поглядывая на свою сестрёнку взглядом, в котором ясно читался страх в этой ситуации. Советский союз и Россия никогда бы не стали уходить без ведома, кроме последнего, но это и то происходило редко. Все начали обсуждать, куда они могли пропасть, но вдруг.. Послышался выстрел. Все резко замолчали и устремили взгляд в окно, откуда доходил тот резкий звук. Молчание длилось ещё минуту, но потом его прервал крик. Душераздирающий крик. Который нельзя показать ни в одном фильме. Крик, полный отчаяния и животного ужаса. Который навсегда впечатался у всех в памяти. ..... pov: Россия. 26 декабря. 1991 год. 04.00 мск. Я открыл глаза. За окном было ярко, снег сильно отражал свет, казалось, будто комната освещена искусственным светом. Моё сердце сильно и громко стучало, тревога накрыла меня с головой. Спать не хотелось, ведь отец заразился неизвестной болезнью, хоть и говорит, что это не болезнь. Отец. Опять. Вспомнив о нём, я решил его проведать, и быстро встал с кровати. У меня никогда не было привычки застилать постель, да и сейчас смысл его застилать, если все спят? -"Ладно, хватит болтовни с самим собой, надо проведать папу."- подумал я про себя, и будто заряженный после этих слов энергией, пошел тихим шагом на второй этаж, где находилась комната отца. Открыв дверь, меня охватил ужас. Кровать была скомкана, но на ней никого не было, а на стене, где висел револьвер ничего не было. Пустота. Окно было настежь открыто, оттуда веяло дикими холодом. Мне всегда было плевать на холод, я ещё с детства привык к таким заморозкам. Поэтому, не теряв ни секунды... Я прыгнул в окно. Да, глупый поступок, правда? Но моя пустоголовая бошка так не думала. Я сиганул в ледяной сугром, но из-за сильного адреналина мне было плевать на холод, я должен был найти отца. Я выбежал на территорию, где было не так много снега, и почуял сильный запах.. человеческой крови. Видимо тогда, мой мозг отключился и я побежал по узкой дороге, где были следы от крови. Воняло так, будто зарезали свинью, а её кровь и плоть оставили гнить на несколько дней. Но я всё ещё продолжал бежать. Ещё...я точно непомню сколько часов или минут быстрого бега, и я оказался в поле, где высокая, стройная, бледная и не похожая на человека фигура была в нескольких метрах от меня, я ужаснулся, ведь узнал в этой фигуре отца. Незадумывая, я бросился к отцу, не чтобы обнять, отвести домой или читать лекцию о том, что нельзя заходить так далеко, я пытался отнять у него пистолет, буквально накинулся на него. Здоровье Советского союза и так было в ужасном состоянии, поэтому у меня получилось выхватить у него пистолет и повалить на снег. Взглянув на его лицо, я зарыдал. Его слова были: -Россия, сын. Я хотел застрелиться в полном одиночестве, но ты как обычно спасаешь меня, вытягиваешь оттуда, из этой ямы. Но не в этот раз. Я уже умер. Президент уже подписал договор о том, что Советского союза больше нет. Если не застрелишь меня, то я и буду так мучаться, кашлять кровью. Если ты это сделаешь, то, спасибо.- Скорчившись от моральной боли, и задыхавшийся в слезах, я сделал то, что не мог себе представить. Направил на него пистолет. Он мягко улыбнулся, и весь опухший от слёз сказал мне последние слова: - Я желаю, чтобы ты был сильной, гордой и независимой страной. Я всегда буду присматривать за тобой. Я не смог сделать страну, которая бы защищала мою семью от бед, но я в тебя верю, наследник. Прощай.- Выстрел. Ещё несколько секунд молчания, и... Тот самый вопль. Полный отчаяния и страха. Так как воплощения стран не совсем люди, они вместо того, чтобы гнить, их тело и одежда распадаются на тысячи мелких осколков, как и случилось с СССР. Его прах унесло в метель, ту снежную даль. А я?.. А я упал на снег, рыдал и кричал во всё горло. Дальше я не помню что именно произошло, но очнулся я уже в доме, в своей постели. Я был весь в чужой крови, от меня несло гнилью и кровью. Хах, даже не удосужились помыть и переодеть. Остаток дня я уже не помню точно, но их вгляды я запомнил очень хорошо. Беларусская ССР, милая девчонка, только очень говорливая как соловей, сидела на моей кровати, довольно сильно сжала мою посиневшую от холода руку и плакала. Украинская ССР, тоже приятной внешностью русая девочка, обычно снеснительная, но поспорить очень любила. Она стояла около моей кровати, уже не сдерживая слёзы, в её глазах ясно читалось очень много вопросов ко мне. Остальные взгляда были точно на одно лицо: все перепуганные, встревоженные. Но ни один пока что не задал вопрос и просто молчал, сохраняя гробовую тишину, которая прерывал только всхлип Белорусской ССР. Опомнившись, я вспомнил что недавно произошло. Но во мне не было ни единой эмоции. Я посмотрел на ребят и привстал. С этого момента начались расспросы о том где я вообще был, где отец и что вообще случилось, на что я спокойно ответил: -Советского союза больше нет. Вы теперь независимые страны.- Упс, видимо я сказал это слишком громко. Все тут же замолчали, уставившись точно бешеными глазами на меня, только Украина смогла выдавить из себя: - Папы.. больше нет?- А потом...