Дорога в будущее: Наследие

      Четыре месяца. Ровно столько прошло с тех пор, как мама пропала, а отец был проклят.       Четыре месяца Дин Винчестер не мог приблизиться к своей семье. Потому что стоило это сделать, как его начинало буквально разрывать от боли. Что пару раз едва не закончилось сердечным приступом и болевым шоком.       Также, в эти четыре месяца малышка Мел не произнесла ни слова. После нападения демонов и отсутствия рядом родителей, особенно матери, она перестала говорить.       И во всем этом, Дэнни винил себя.       Не было ни дня за все прошедшее время, чтобы парень не погружался в самобичевание. Но только когда никто не видел. Потому что считал, что уж он то не имел права распускать сопли после всего что произошло.       Тогда он впервые понял что есть нечто похуже ругани, поучений и упреков со стороны родителей. Как бывало при их ссорах. Оказалось, что отцовское молчание было еще хуже маминого. Ведь Дэнни всегда знал что она отходчивая и быстро прощает. Просто потому что не может долго злиться. А вот с отцом было иначе. Что даже дядя Сэм молча подтверждал, судя по его печальным и сочувствующим взглядам, которые Дэнни ловил в свою сторону. Ведь он сам частенько бывало косячил перед старшим братом. Так что отлично знал любую его реакцию, которая могла последовать в итоге. И да, молчание - было на вершине этого топа.       Чем Сэт явно пошел в обоих родителей.       Хотя брат не говорил ему "я же говорил". Ни разу не произнес. Но по его лицу все было и так понятно. Дэнни даже напрягаться не пришлось, чтобы уловить мысли брата. Что также прибавило ему чувства вины. - Прекращай, - произнес однажды Сэт, когда прошло примерно три недели после всех тех событий. Мальчик прислонился к косяку двери в комнату брата. Он был хмур и бледен, а также были заметны тени под глазами. Впрочем, сейчас это была отличительная черта всей их семьи. - Самобичеванием делу не поможешь, - Сэт говорил одновременно спокойно и серьезно. - Но, это ведь все из-за меня. - Да, - то как брат произнес это, ударило Дэна под дых. Но он знал и понимал что заслужил эту честность. И был даже благодарен брату за то, что он не стал его выгораживать. - Ты виноват. Ты облажался по крупному, как никогда в своей жизни, - Дэнни поднял на младшего затравленный взгляд, встречая все эти словесные удары без возмущения. Даже если в глубине души хотелось сказать: "не перегибай палку, братец." Но он так не скажет. Потому что признает свою вину. - Ты действовал импульсивно и безрассудно. Скрыл все от родителей и полез в логово ведьмы один. И вот чем все обернулось, - Сэт вздохнул и заметно поник. Его плечи опустились, а руки повисли по швам. После чего он прошел в комнату и присел на край кровати брата, к нему спиной. Дэнни же молчал. Он ждал когда Сэт продолжит, собравшись с мыслями. - Я все не могу отделаться от мысли, что мог тогда что-то сделать. Все что угодно, - мальчик зачесал волосы назад, но потом облокотился на ноги и пряди снова упали ему на лицо. Он сцепил руки вместе, сжимая до побелевших костяшек. - Но при этом понимаю что ничего бы я не смог. Даже без магии, - вздохнул он, уставившись в пол. - Я тоже слишком привык полагаться на нее. Забыв о том, что враги не станут действовать честно и оставлять нам шанс на сопротивление. Они знали что мама сильная ведьма. И позаботились о том, чтобы лишить ее этой силы. Но она все равно смогла им противостоять. А я не смог помочь… - Сэт, - Дэнни придвинулся и сел рядом с братом. - Уж ты точно ни в чем не виноват, - он положил руку на его плечо и мысленно выдохнул с облегчением, когда брат ее не скинул. - Ты спас Мелли. Сделал именно то, что велела мама. В противном случае, вы оба были бы мертвы. - Ты думаешь что мама…? - Нет! - категорично отозвался парень, нахмурившись. - Она…она жива, я уверен, - тут его взгляд стал направлен в одну точку, куда-то в сторону. А голос почти опустился до шепота. - Я бы почувствовал.       Дэнни был уверен в этом. Хотя, скорее он просто надеялся и успокаивал себя. Ведь помнил слова отца о том, что будучи еще малышом, он чувствовал что мама была в опасности. Также, как почувствовал ее…смерть.       Только разница в том, что тогда в детстве он смог направить Джека и помочь ему найти маму. А сейчас…       Дэнни каждый день проводил поисковые ритуалы, перебирая каждый из них снова и снова, чтобы отыскать маму. Но, ничего не получалось. Ведьма хорошо подготовилась и все организовала. Так, что Оливию не мог найти никто. Ни ангелы, ни демоны, ни Ровена, ни Джек, ни даже ее собственные дети, связанные кровным родством. А ведь только Оливия, по словам Ровены, может снять проклятие с Дина.       Да, кажется это был один из тех пунктов в плане ведьмы по отмщению. Ведь если не найти Оливию, то Дин навсегда останется отрезанным от семьи. Перебиваясь только звонками по телефону и общением через экран ноутбука. Как делал все эти четыре месяца. Разъезжая по штатам, как было когда-то давно, в поисках жены.       Ведьму то они уже отыскали. Три месяца назад. Что труда не составило. Хотя, кажется она и не особо пряталась. Только вот ничего им не рассказала. Особенно о местонахождении Оливии. Ведьма убила себя сама, прямо на глазах у Дина. Лишь бы оставить последнее слово за собой. Насладившись напоследок видом полного отчаяния на лице старшего Винчестера.       И с тех пор, зацепок не было совсем. Хотя Кроули и попытался найти тех демонов, которые участвовали во всем этом. Но, особо не преуспел. Даже с учетом того, что Дэнни вспомнил что одного из тех черноглазых звали Дэвон. Демоны ведь умеют прятаться, как крысы. Именно поэтому до сих пор не получалось выловить всех тех, кто не желал подчиняться новым порядкам Ада. - Мальчики, - в проеме комнаты старшего внука остановилась Мэри. - Спускайтесь ужинать.       Братья переглянулись, но ничего не сказали. Просто молча поднялись и сделали как велено. Сейчас, все что они могли - это сидеть дома и не рыпаться. Позволив взрослым разбираться с проблемами.       Мэри проводила мальчишек тоскливым взглядом, после чего прошла дальше по коридору и приоткрыла дверь в комнату Мелиссы. Та была вся лавандовой расцветки, разных оттенков. От насыщенно фиолетового, до светло лавандового. Кое где на полу валялись игрушки, которые девочка не трогала уже довольно давно. Потому что Мэри заметила что те не сдвинулись ни на сантиметр за все прошедшее время. Что значит - Мел в них не играла.       Женщина вздохнула, после чего подошла к столу напротив окна с белыми занавесками и пришитыми на них разноцветными бабочками, за которым сидела внучка, что-то увлеченно разрисовывая в альбоме с единорогами. Девочка почти уткнулась носом в бумагу и ни на что не обращала внимание. Даже не повернулась в сторону бабушки. Хотя в последнее время, малышка реагировала только на отца. Только с Дином, она, немного, но разговаривала. - Милая, ужин готов, - Мэри аккуратно и нежно коснулась спины девочки. - Идем кушать.       Но малышка замотала головой, всего на пару секунд отвлекаясь от своего занятия. - На десерт твой любимый яблочный пирог, с ванильным мороженым, - попыталась соблазнить ее вкусняшками. Это всегда работало. Вот и сейчас Мел поджала губки, отрываясь от рисования. Она явно размышляла над предложением бабушки. - Ты же не хочешь чтобы мальчишкам досталось больше? - Мэри присела на корточки рядом со стулом и убрала светлые локоны с левой стороны лица малышки. Которая снова поджала губки, потом вздохнула и все же слезла со стула, по прежнему не говоря ни слова. - Спускайся, милая, все уже на столе, - Мэри провела рукой по ее макушке и не скрывая волнения проследила за внучкой, которая понурив голову вышла из комнаты.       Женщина вздохнула, прикрыв глаза и зачесала волосы назад, на минуту позволяя маске непринужденности слезть с лица. И когда она уже хотела уйти, взгляд зацепился за открытый альбом на столе.       Мэри сперва нахмурилась, а потом взяла его в руки и стала рассматривать странный рисунок который Мелисса рисовала до ее прихода. Там было прямоугольное серое здание с множеством криво нарисованных окон. Из некоторых выглядывали жутковатые лица. И вообще, весь рисунок был выполнен в основном серыми и черными карандашами.       Мэри перелистнула страницу назад. Там было почти та же черно-серая картина. Только больше походило на какую-то полупустую комнату с одной кроватью и окном, но оно будто было закрыто решеткой, судя по активной штриховке карандаша. На единственной кровати лежал человечек в белом треугольнике обозначающем платье, а также еще три непонятных силуэта вокруг кровати, похожие на черные кляксы. Но Мелисса все же обозначила их в человеческие очертания.       Пару минут женщина листала альбом, где таких рисунков было около дюжины. Все так или иначе в одной тематике. И Мэри бы наверное подумала что все это последствие пережитого, что явно повлияло на Мелиссу в негативном ключе. Поэтому она и рисует все эти страшные картинки. Но чутье говорило об ином. - Алло, мам? У вас все в порядке? - Дин ответил почти сразу. С той стороны был слышен рокот мотора. - Я… да, у нас все нормально, не волнуйся, - Мэри говорила, все еще поглядывая на рисунки в альбоме. - А ты как? Зацепок не появилось? - По нулям, - он вздохнул, а голос заметно упал. - Я…знаешь, я уже начал думать что… - он замолчал, словно боялся сказать вслух о своих страхах или подозрениях. Словно они могут сразу же сбыться. - Что, милый? - А вдруг ведьма каким-то образом смогла вернуть ее в другую вселенную? - наконец высказался Дин. - Она планировала это семнадцать лет. Якшалась с демонами. А среди них явно прошел слух еще тогда, в начале, что Оливия из параллельной вселенной. Куда еще можно спрятать человека, чтобы его буквально никто не мог найти? - Но ведь Оливию сюда перенес Бог, - ответила Мэри. - Разве у ведьмы достаточно сил для чего то подобного? - Я не знаю, мам, - снова вздохнул Дин. - Честно, я уже не знаю что думать. Где ее искать? И что…что мне делать? - рокот Импалы вдруг затих. Дин остановил машину на обочине. Вокруг него была только пустая дорога и темный лес. - Я словно блуждаю в темноте, не знаю с чего начать поиски. Уже четыре месяца прошло, а никаких сдвигов. Даже Джек с его силищей ничего не смог сделать. А я… я тут катаюсь по штатам и расспрашиваю чуть ли не уличных гадалок. Но что они могут, если уж второй по силе после самого Бога ничего не смог? - Дин замолчал. Его порыв высказаться немного притупился. Слишком долго он был один, без возможности нормально поговорить с кем-то. Потому что не мог сидеть на одном месте сложа руки. - Мам, а что если… - он осекся, но через пару секунд продолжил. Хотя слова давались ему с трудом. - Что если ее уже нет? А мы просто гоняемся за призраком? - его голос дрогнул и сорвался. От чего у Мэри сердце стиснуло болью и волнением. - Дин, - женщина вздохнула и хотела его приободрить, когда снова взглянула на альбом Мелиссы. - Послушай, - заметно серьезнее заговорила она и Дин это понял. Даже сел ровнее на сидении Импалы. - Я не знала: говорить или нет? Потому что не знаю, даже, что и думать…. - В чем дело? - заволновался охотник. - Пока не знаю точно. Может это вообще не важно, - тряхнула головой она. - Я поэтому тебе и позвонила. Давай я отправлю тебе фото, ты посмотришь и скажешь, что ты об этом думаешь? - Хорошо. Но может объяснишь поподробнее? - пока Дин говорил, Мэри успела сфотографировать несколько рисунков внучки. - Возможно я хватаюсь за соломинку, Дин. Но, у меня странное предчувствие, - поставив телефон на громкую, Мэри стала отправлять картинки Дину. Который находился в нетерпении и даже, если честно, ощущал легкую надежду. На что угодно. - Это…? - получив фотографии, Дин почти сразу узнал автора рисунков. - Мелисса, да. Там достаточно много подобных рисунков, Дин. Поэтому я и звоню. Но, уж слишком они похожи между собой, чтобы быть простым плодом воображения трехлетнего ребенка, пережившего травму, - с той стороны телефона, послышался тяжелый вздох. Дин ненавидел то, что не мог быть рядом с детьми. А особенно с дочкой, которой явно приходилось хуже всего. Ведь прежде, Мел не сталкивалась с темной стороной мира сверхъестественного. Что только подтверждалось этими жуткими рисунками.       Некоторое время Дин рассматривал их, активно размышляя. И Мэри его не торопила. А просто терпеливо ждала вердикта. - Мам, ты можешь дать телефон Мелли? - голос Дина звучал странно, но спрашивать женщина пока не стала. Она просто спустилась вниз, где дети уже почти доели свой ужин. Дойдя до десерта.       В это время Дэн и Сэт о чем-то переговаривались и порой поглядывали на сестренку, которая спокойно уминала пирог, макая кусочки в подтаявшее мороженное. - Малышка, - позвала Мэри девочку, также привлекая внимание и мальчишек. - Это папа, - она положила телефон на стол. Замечая как девочка заметно оживилась. Как всегда бывало стоило Дину позвонить. А братья переглянулись между собой. Но промолчали. - Папочка? - пискнула малышка, полностью теряя интерес к десерту. - Привет, солнышко, - голос Дина заметно смягчился. Пропала усталость, хрипотца и отчаяние. С Мелиссой он не мог говорить иначе. - Ты нашел маму? - этот вопрос Мелисса задавала всегда, когда говорила с отцом. Первым делом. - Пока нет, малышка, - Дин не стал нагнетать, поэтому старался не звучать безнадежно. Вот только работало это только на Мелиссе. Дэн и Сэт прекрасно понимали что отец имел в виду на самом деле: не хотел расстраивать дочь. Которая после его ответа, заметно поникла. - Но знаешь, бабушка показала мне твои рисунки и я… - Дин слегка помялся, не зная что сказать дальше. Мысленно снова подумав о том, что у жены бы это получилось на "раз-два". Потому что она всегда могла подобрать нужные и правильные слова в общении с ним и детьми. - Может расскажешь о них? Мне очень интересно.       Мэри как бы невзначай положила открытый альбом перед внучкой. Куда со своих мест ненавязчиво сунули носы Дэнни и Сэт. Тут же переглянувшись между собой. Ведь их также насторожили те жуткие темные рисунки, не имеющие ничего общего с тем, что Мел рисовала прежде. Где было больше типично детского позитива и невинности.       Дин терпеливо ждал ответа, пока Мелисса слегка подвинула к себе свои рисунки. - Это мама говорила так делать, - ответила девочка, перелистывая страницы. - Как делать, малышка? - спросила Мэри, присев на стул рядом с девочкой. - Рисовать когда страшно, - Дин на той стороне телефона кивнул сам себе, потому что понял что имела ввиду дочка. Оливия рассказывала ему. - Мама говорила, что если страшно, то нужно нарисовать то, что тебя пугает. А потом… - девочка замолчала и опустила голову. - Что потом, детка? - снова спросила Мэри. - Мама превращала страшные рисунки в бабочек, светлячков или птичек, - ответила Мелисса. - И мне больше не было страшно. - Мелли, солнышко, что тебя пугает в этих рисунках? - спросил Дин, стараясь звучать по прежнему мягко и спокойно. - Что это за место, которое ты рисуешь? - Не знаю. Оно мне просто снится. - Снится? - казалось, с каждым словом, Дин удивлялся все больше. - Да. Там темно и страшно. И там монстры. И… - девочка снова замолчала и перелистнула еще пару страниц, останавливаясь на той, которую смотрела Мэри не так давно. - Они пугают маму, - произнесла она, положив ладошку на ту часть рисунка, где на кровати лежал человечек, словно защищала. - Детка, это там мама? - Мэри придвинулась и указала пальцем на рисунок. На что Мелисса кивнула. Мэри же столкнулась с такими же изумленными взглядами Дэна и Сэта.       В помещении резко залегла тишина. Потому что вместе с удивлением от рассказа малышки, у всех одновременно разгорелся уголек надежды. Ведь все, кроме Мелиссы понимали что в их жизни, не стоит пренебрегать подобными вещами, которые обычные люди не стали бы воспринимать всерьез. Приняв за совпадение. Или же и вовсе не обратив внимания.

***

- Время принимать колеса! - Нет. Я в порядке. Все хорошо. Больше не надо. - Да ну? Правда? Тогда посмотри на меня и скажи что ты видишь? - Я… - голос и без того слабый, дрогнул, когда прежде карие глаза стали полностью черными. - Нет, это не правда. Это нереально. - Я так и думал. Пей таблетки, Джейни. - Я… я не хочу. Они…они влияют… я не могу сосредоточиться. Мысли путаются. Не могу уснуть. Там кошмары. Они оживают. - Ты хочешь чтобы я позвал Доктора? - Нет! - панически прокричала она, вскинув голову и снова натыкаясь на пустые черные белки глаз санитара. - Но мне придется, если ты не будешь пить свои таблетки, как хорошая девочка, - он приблизился к ней, а свет в комнате замигал. Входная дверь распахнулась и треснулась об стену, словно от сквозняка. Петли противно скрипнули. И так несколько раз. Снова и снова, туда-сюда. - Хватит! - закричала женщина, сжавшись в комок и закрыв голову руками. - Прекрати это! - Что прекратить? Ничего не происходит. У тебя снова галлюцинации, - голос мужчины стал резонировать, словно включали и выключали модулятор, превращая вполне обычный тон голоса, в глубокий бас. - Пей. Таблетки. Джейни. - Это не мое имя! - Да? Тогда как же тебя зовут? - Я… - Кто ты? - его голос продолжал изменяться. А свет мигал не переставая. - Кто ты? Как тебя зовут? Сколько тебе лет? Откуда ты? - дверь то и дело ударялась то об косяк, то о стену, создавая неимоверный грохот. На который никто не пришел. - Где ты? В реальности? Или все это происходит в твоей голове? - под конец фразы он засмеялся громко и раскатисто. А потом лампочка под потолком с хлопком выключилась.       Женщина закричала и сжалась на кровати в комок, зажмурилась и закрыла голову руками. Она уткнулась лицом в подушку, пропитывая ту слезами и взахлеб рыдала. - Это нереально. Не реально, - шептала она, в перерывах между плачем, когда могла нормально вздохнуть. - Я реальна. Я чувствую, а значит я реальна, - вытащив из под подушки небольшой шуруп, который она выкрутила из оконной рамы. - Я чувствую, - прошептала она, лежа на боку и не глядя оцарапала себя острым краем шурупа по руке. - Я чувствую, а значит, я - настоящая. Я чувствую, - шептала она, оставив еще несколько царапин на руке, которые стали отдаваться жжением и легкой болью. Но это только вызвало едва заметную улыбку на осунувшемся лице. Когда в полумраке комнаты ее слегка расфокусированный взгляд наткнулся на браслет на запястье, где было напечатано имя: Джейн Доу. - Оно не мое. Это не я, - вновь заговорила она, сжав руки в кулаки и сворачиваясь в позу эмбриона на кровати.       В голове была полная пустота с тех пор как она открыла глаза три месяца назад. Что чертовски ее пугало каждый божий день. Вся эта неизвестность. Она буквально ничего о себе не знала. Даже собственного имени не помнила.       Ей рассказали что ее нашли на улице с колотой раной в животе, от которой остался шрам у пупка. А также многими другими небольшими ранениями: царапинами и ушибами. А это место где она очнулась - больница. Но только для особых пациентов. У которых имелись проблемы с психическим здоровьем.       Она не знала зачем она здесь? Ведь ее кажется просто избили. Но потом, начались галлюцинации. Она начала видеть то, чего нет: мигающий свет, людей с черными глазами, летающие по комнате вещи. Она видела это. Но, больше никто кроме нее. И тогда, ее поместили в эту палату, где она провела уже три месяца. Хотя, казалось целую вечность.       Все это время ей давали таблетки, но каких-то улучшений она не замечала. Скорее наоборот. Становилось только хуже. Что со временем она начала терять связь с реальностью. Путаясь что настоящее, а что плод ее больного рассудка.       И в последнее время, запуталась настолько, что только причиняя себе боль, могла понять что реально, а что нет. Именно поэтому ее предплечья были покрыты мелкими, но заметными царапинами. Только боль держала ее у пропасти, не позволяя рухнуть в бездну.       Хотя она медленно но верно понимала, что долго так продолжаться не может. Именно поэтому не пила таблетки которые ей приносили. Не все по крайней мере. Потому что когда санитары заставляют - это еще хуже. Однако, она смогла наловчиться, чтобы незаметно стянуть из общей кучи снотворное, которое потом прятала в прорехе матраса сбоку. Не всегда конечно удавалось, но со временем, она смогла собрать уже семь таблеток. И хотя ночью спала плохо из-за кошмаров, а не проваливалась как обычно в темноту, мысленно понимала что это того стоит. Потому что она устала. Хотелось просто уснуть и не проснуться. И медленно но верно, она двигалась к своей цели. Даже не думая о том, что сможет сбежать отсюда. Объективно она уже оценила свои силы и возможности, коих просто не было. Ведь единственное на что ее хватало, это - сходить в ванную. При более сильной нагрузке, она падала в обморок. Какой уж тут побег?       Лежа на кровати и глядя в потемневший ночной потолок на котором плясали тени от деревьев с улицы, она теребила в одной руке тот самый шуруп, а другой водила пальцами по шраму на животе. И старалась ни о чем не думать. Потому что устала. В этот момент ей казалось что на нее давит сама планета своим грузом. Словно ощущала земное притяжение. Которое тянуло ее вниз. - Я жива, - прошептала она, уколов палец о шуруп и почувствовав уже привычную боль. - Я жива. Но какой в этом смысл?