И всюду тьма

Ана сбилась с ритма и чуть не упала, но маркиз с легкостью удержал ее и засмеялся. Его смех больше не отравлял ее, лишь легонько кольнул. Кеннет был прав насчет Фабиана: он был необычным, разум — мечущимся, его мысли стремились к счастью и иногда тонули в печали, а неприязнь Аны обижала его. Но главное, он не имел никакого отношения к преступлениям Церкви. Зато Юлиан Циллер имел.  — Чего такая хмурая? — продолжая кружить, спросил Фабиан.  И Ана чуть не сказала ему правду: она беспокоится из-за того, что узнала о герцоге. Она впервые задумалась, что ощущает близость с каждым, в чьи разумы погружается, если не видит страшных и аморальных мыслей. Она тряхнула головой, напоминая, что не каждый хоть сколько-то приличный человек должен становиться ей другом, а маркиз тем более. Все же образ его жизни Ана понять и одобрить не могла.  Музыка увлекала, становилась громче, холодные руки Фабиана на талии и в ее руке упрямо вели Ану сквозь танцующие пары. Голова кружилась, и калейдоскоп печальных мыслей и приятных воспоминаний смешался с движением образов вокруг. Внезапно музыка оборвалась, но Фабиан продолжал носить Ану по залу, она посмотрела ему в глаза с вопросом, но нашла только озорство. Пары одна за другой останавливались и недоуменно переглядывались. Ана не желала выделяться среди гостей и не могла догадаться, какую игру затеял маркиз, но мгновением позже она напомнила себе, что посещает каждый прием только ради того, чтобы стать предметом разговоров. И эксцентричный аристократ ей в этом помогал.  Вальсируя между замершими гостями и наслаждаясь, как юбки ее бирюзового платья, подлетают и опускаются, словно морские волны, она заметила, что все взгляды направлены вдаль зала ко входу.  — Маркиз, давайте остановимся и посмотрим.  Он пожал плечами, но послушался. Ане пришлось подняться на носочки, чтобы разглядеть, кто же привлек столько внимания. Одновременно с тем, как Ана увидела волосы белого золота и фиалкового цвета плащ, замешкавшийся церемониймейстер объявил: — Его Королевское Высочество, принц Ян Мариандский, прибыл!  Ана в предвкушении, что наконец-то ее визит не пройдет впустую, едва сдержала улыбку.  — Красив, королевич… — маркиз демонстративно вздохнул, — вот родись я женщиной! — Завидуете? — она спросила, легонько толкнув его плечом.  — Разве что тебе, и то, если добьешься успеха. Ох, как я хочу его в свою коллекцию! В Каритасе нет больше человека, которого столь же щедро одарила природа.  Ане нечего было противопоставить словам Фабиана, Ян и правда светился даже без силы Света. Но ей он больше нравился не лощеным, с серьгами в ушах, в рубашке, вышитой золотом, а как в детстве, с коротко стрижеными волосами и первым пухом на щеках, пусть даже тогда он был в рваных обносках. Он выглядел сейчас лучше и здоровее, Ана это признавала, но за сиянием самоцветов она больше не видела сияния его глаз, а морщина между бровей, слишком ранняя, углубляющаяся, когда он смотрел на Ану, заставляла сердце болезненно сжиматься, напоминая, что как раньше уже не будет. — Будьте моим спутником на этом балу, — попросила Ана маркиза.  — А это неожиданно! Леди, неужели вы собираетесь втянуть меня в свою аферу! — он наигранно-смущенно прикрыл себя руками.  — Да, — она невозмутимо кивнула, — мы должны с вами проводить время так хорошо, чтобы остальные хотели смотреть только на нас, обсуждать только нас. Вам же это по силам?  — Обижаешь! Да одно мое присутствие превращает пресный прием в вечеринку, — он подошел ближе и, подмигнув, поднял Ану на руки и закружил.  Она вцепилась ему в шею от неожиданности, а потом рассмеялась.  — Куда вы меня несете?  — Еще не придумал, — он двигался к центру зала, — а ты тяжелее, чем выглядишь.  Осмелев, Ана ущипнула его за щеку.  — Граф Блэкфорд не жаловался! — Не сравнивай, я — хрупкий мужчина! Да и вообще на принце сосредоточься, от Кеннета на любовь и романтику рассчитывать бесполезно, — последняя фраза прозвучала на удивление серьезно.  Ана подумала, не пытается ли маркиз де Сильва ее таким образом предупредить о порочных наклонностях графа, о которых узнал от герцога, и еще раз подтвердила себе, что ошибалась в Фабиане. Она вообще часто ошибалась.  Он поставил ее на пол, и Ана осмотрелась, они были совсем рядом к Яну, но их разделяла толпа девушек и женщин, его приветствующих. Выбрав нескольких, стоящих к ней поближе, она поочередно направила в их разум Тьму. Маленькое, едва ощутимое вмешательство должно было помочь ей привлечь внимание Яна. Несколько человек по зову Тьмы подошли к маркизу, чтобы завязать разговор, он тут же приобнял Ану и начал ее расхваливать. Его руку она с себя сбросила, чем вызвала несколько удивленно поднятых бровей и смешок Фабиана.  Она попросила в ожидании второго танца пройтись с ней и, фланируя, внушала женщинам, попавшимся на глаза, поговорить с Яном и обязательно упомянуть ее. Она не стала менять восприятие себя и вкладывать им в уста слова, ей лишь было нужно, чтобы для Яна весь вечер был пропитан ей и только ей.  Бал продолжался, и танец за танцем, разговор за разговором, Ана уставала слышать свое имя из каждого угла. Фабиан заскучал и расслабился, хотя и продолжал претворять их план в действие. А принц, по началу с готовностью уделяющий свое время всем девушкам, кроме Аны, все чаще искал глазами официантов, вливая в себя бокал за бокалом. Весь вечер он ее игнорировал, вернее притворялся, что игнорирует. Поймав ее взгляд, он отворачивался, если Ана оказывалась рядом, он спешно ретировался в противоположную часть зала. Ане показалось, что если она поставила себе цель как можно больше появляться у него перед глазами, то он — видеть ее как можно меньше.  Бал подходил к завершению, огни зала приглушили, и почти никто из гостей не танцевал, расслабляясь за картами или наслаждаясь угощениями. Ана обессилила, и уже едва общалась с гостями. Она вымоталась в страстных танцах и томных беседах, устала льстить и шутить, к тому же использование Тьмы давало о себе знать. Ей наконец удалось поймать присутствие принца, однако Ана была недовольна тем, что он не обращал на нее никакого внимания. Напоследок она решилась подойти к нему.  Ана готовилась пробраться сквозь женщин, окруживщих Яна, чтобы, скорее всего, получить от него порцию публичных оскорблений, как к ней подошел покачивающийся мужчина. Она вспомнила, что уже сталкивалась с ним прежде, его ужасное желтое жабо было сложно забыть. Он пригласил ее на танец, и она мягко отказала, извинившись, но несостоявшийся кавалер, с красными щеками и потным лбом, не готов был принять отказ. Его лицо и шея раздулись, жабо натянулось и топорщилось, обрамляя его голову, как лист кувшинки лягушку. Мужчина резко схватил ее за запястье, пытаясь остановить, и что-то неразборчиво забормотал.  — Отпустите меня, — Ана повысила голос, пытаясь выбраться из замка цепких толстых пальцев, и несколько человек на нее обернулось.   — Что же вы леди, всего один танец! Я весь вечер ждал, пока вы освободитесь, — Ану обдало дыханием, пропитанным ветчиной, вином и настырностью.  Ана повторила свой отказ, вырывая руку. Она напряглась, вот-вот готовая применить Тьму, лишь бы ее оставили в покое, но на плечо мужчины легла ладонь с тонкими пальцами, украшенными множеством перстней.  — Кто меня?.. — разозленно обернулся мужчина, — Ах, Ваше Высочество, прошу меня извинить, — он тут же склонился и отошел в сторону. У Аны замерло сердце, а от белоснежных одежд Яна зарябило в глазах. Он протянул ей руку.  — Леди, подарите мне честь танцевать с вами.  Ану накрыло дежавю, но в этот раз она крепко стояла на ногах и не собиралась прятаться от сердитого взгляда исподлобья. — Благодарю вас, Ваше Высочество, — она вложила свою руку в его и сделала шаг вперед.  Будто дожидаясь этого мгновения, заиграла неспешная музыка, призывая их приблизиться друг к другу и потеряться в ней. Гости смотрели на них, ожидая первых па, а Ана с досадой поняла, что у нее потеют ладони, выдавая тревогу.  Он притянул ее к себе и сдавил талию так, что Ана сморщилась от боли. К медленному танцу стали присоединяться другие пары, давая ей и Яну иллюзию уединения. Он, будто только этого и ждал, притянул ее ближе. — Ты преследуешь меня? — его горячее дыхание обожгло ухо.  — С чего бы? — грубым тоном спросила Ана. — Ха, маску ты не держишь. Не забывай о том, кто я, прежде чем открывать рот.  — Я помню тебя, Ди-о-нис, — протянула она.  Ян сдавленно засмеялся, но на его лице не было ни следа веселья.  — Не знал, что тебе нравится выделяться, все только о тебе и говорят. Скольким ты отдалась, чтобы здесь оказаться?  — И это твое первое предположение? — Тебе нравилось прятаться в подвале, так там бы и оставалась! Откуда у тебя фамилия? Обольстила барона жениться на тебе?  Она полыхала от раздражения, даже несмотря на то, что готовилась к несправедливым обвинениям от Яна, и одновременно с этим получала удовольствие от столь прямой ненависти. Не часто она позволяла себе говорить, что думала, без прикрас.  — Ваше Высочество тоже подвалом не брезговало, — Ана саркастично скривилась, — а тут вдруг он стал ниже вашего достоинства.  — Я больше не дам тебе портить мою жизнь, — приглушенно сказал принц и пальцами вдавил косточки корсета Ане в ребра.  — Мне больно! — она не сдержала восклицание. — Я живу своей жизнью, ты тут не причем.  — Если твоя жизнь продолжит пересекаться с моей, то я испоганю твою. Поверь мне, ты не хочешь видеть своим врагом члена королевской династии, — обрубил он, и, резко оттолкнув ее, направился к выходу, оставив Ану в одиночестве посреди зала.  Ана выдохнула. Она спокойно, стараясь не привлекать внимание, вышла на террасу. Мирная и тихая ночь была наполнена лунным светом и мерцанием звезд, а легкий ветер шелестел кронами деревьев в саду. Ана вдохнула прохладный воздух, остужая злость и прокрутила диалог с Яном в голове. Он не скрывал, что помнил ее, и сейчас пытался унизить ее прошлым, угрожать. Ей вдруг вновь захотелось спросить «почему?», что она такого сделала? Но оскорбленная гордость воспротивилась, Ана была виновата во многом, но о Яне она только заботилась, никогда она не предполагала, что он мог повернуться к ней спиной.  Ее мысли вернулись к противному мужчине, от которого Ян ее спас. Сердце Аны на мгновение остановилось. «Погоди, спас?» — подумала она, и по лицу расползлась довольная улыбка. Ана облокотилась на перила и подняла глаза в темное небо, разрываемое ярко-белыми звездами. Она сможет выполнить задание Кеннета, она не сомневалась. Он будет рад и благодарен, обнимет ее, закружит, а может даже… может даже… Ана прикрыла глаза, теряясь в сладостных мечтах.