Видимый свет

Шум вечеринки действовал на нервы. Люди, обвешавшись мишурой и гирляндами задорно дергалось под ритмичный бит, сменяющийся звоном рождественских колокольчиков и смехом Санта-Клауса. К голове потихоньку подкрадывалась злобная мигрень. Распластавшись по барной стойке, Хонсу меланхолично вздыхал, то и дело потягивая своё финиковое пиво, подаренное Стивеном. Хоть какая-то польза от этого маленького задрота, укравшего его лучшего друга. Стивен, наверное единственный из всего кампуса, кто разделял страсть Хонсу к Древнему Египту и шарил в правильных подарках. Ну, точнее, был ещё Артур, но Хонсу ещё не настолько отчаялся. — Ты так и собираешься врастать в стул и купаться в жалости к самому себе? — стараясь перекричать громкую музыку, спросил Марк, плюхнувшись рядом и бесцеремонно отняв у Хонсу его пиво. — Фу-у, как ты это пьешь? Сладкое, ужасно, — скривился он. Расплывшись в гадостной улыбке, Хонсу забрал пиво обратно. — Стоило повысить сахар в крови, чтобы посмотреть на твоё лицо, Спектр. А где твой неразлучник? — Я не обязан каждую минуту знать где находится Стивен. Не пытайся сменить тему, — Марк перегнулся через барную стойку, нашаривая бутылку воды. — И прекрати изображать королеву драмы. Зачем ты вообще всех позвал, если хочешь страдать в углу? Душераздирающе застонав, Хонсу отпил ещё пива и отвернулся. — Я не знаю, отвали, Марк, — буркнул он. На минуту повисла блаженная тишина, когда одна песня менялась на другую, но потом оглушающий бит зазвучал с новой силой. В этом хаосе можно было легко проигнорировать разочарованный вздох Марка. Грёбаный Спектр по уши влип в свою подростковую влюблённость, и был уверен, что теперь знает, как сделать остальных людей счастливыми, а потому иногда активно лез в жизнь Хонсу, тыкая в разбитое сердце. Сначала упрёками, что Хонсу сам всё испортил, потом надеждой, что отношения можно исправить, потом, какой-то дурацкой верой в то, что Хонсу может измениться. Как будто сокол может перестать быть соколом. Или ядовитый скорпион скорпионом. Хорошо, что надолго Марка не хватало. Вера во всё хорошее угасала, сдаваясь обычной Марковой инфантильности, позволяя Хонсу пару недель передышки, до тех пор, пока Лейла со Стивеном не начинали сплетничать, накручивая Марка. И всё повторялось снова. В глубине души Хонсу просто хотел, чтобы всё стало как раньше: они с Хэрроу воюют на парах по истории, сражаясь за повышенную стипендию, а потом сосутся в туалетных кабинках и тискаются до звёздочек в глазах. Марк преданно ждёт Хонсу после пар у библиотеки, украдкой наблюдая за тем, как Стивен читает очередной талмуд. А ещё глубже в душе, Хонсу тоскливо завидовал Марку, остро осознавая своё одиночество. Ещё весной, жизнь казалась простой и понятной, пока в начале нового семестра к ним не перевели Амат — дальнюю кузину Хонсу. Она увлекалась психологией и была ещё более моралисткой, чем сам Хонсу, которому нравилось защищать обездоленных время от времени. Но не часто. И если была какая-то личная выгода. С появлением Амат всё покатилось к чертям. Артур наблюдал за ней, прислушивался к ней, нашёл в ней свою асексуальную родственную душу, и в какой-то момент набрался смелости поговорить с Хонсу об их отношениях. Отношениях! С Хонсу! Разговор вышел... Некрасивым. И пусть Хонсу лишь сказал, что поцелуи ничего не значат, потому, что он не занимается отношениями, нарисовавшаяся тут-же Амат переврала его слова, убедив Артура в том, что Хонсу им воспользовался и ничего к нему не чувствует. Хотя про чувства речи не было! Взбеленившись Хонсу кинулся на неё, как когда-то в детстве. Они сцепились, будто действительно не поделили игрушку. Артур попытался их разнять, но лишь попал под горячую руку, когда Хонсу пытаясь оттолкнуть его не рассчитал силы. А Артур никогда не умел нормально падать. Вывернув лодыжку под странным углом, он болезненно вскрикнул, зажмурившись. Вся ярость Хонсу моментально испарилась. «Видишь? Ты ломаешь всё, к чему прикоснешься, братец!», — зашипела Амат, склонившись над побледневшим Артуром. У Хонсу тогда не нашлось слов. Он позорно сбежал и провёл весь следующий месяц, придумывая, что он мог бы ответить Амат. Ничего дельного в голову не приходило до сих пор. — Эм... — вторая половинка Марка Спектра мялась рядом, отвлекая Хонсу от дерьмового подведения итогов дерьмового года. — Тебе понравилось пиво, Хонсу? Душераздирающе вздохнув, Хонсу повернулся к Стивену лицом и потряс перед ним пустой банкой. — А ты как думаешь, Грант? Пить можно. Застенчиво улыбнувшись, Стивен сел рядом, вероятно решив, что Хонсу не против поговорить, раз сидит тут в одиночестве в углу. — Я... Хотел извиниться, — виновато начал он. Хонсу не заметил, когда музыку сделали тише и основной народ вывалил на улицу, так что Стивену не нужно было орать, как Марку. — Хм? — Хонсу скинул баночку за барную стойку. Горничные утром уберут беспорядок. — Я... Думал что это обычная вечеринка по поводу Рождества. Я не знал, что у тебя сегодня день рождения*. — Забей, — отмахнулся Хонсу, стараясь сглотнуть кислый комок. — Мало кто в курсе. Я и сам почти забыл. — Нет, я... Просто Марк сказал, что будет вечеринка и я... Ну, я пригласил Артура, потому что он мой друг и... — Блять, — Хонсу с размаху ударился головой о барную стойку. — Ты серьёзно? И конечно, сучка Амат тоже здесь? — Мне жаль, я не знал, что это твой дом и твой день рождения! — несчастно воскликнул Стивен. Хонсу лишь скрипнул зубами. А вот Артур знал, и про дом и про день рождения. Но всё равно приперся, ублюдок. — Хочешь, я... Попрошу их уйти? — предложил Стивен. — Просто скажу, что это ошибка и на самом деле они не приглашены. Я всё исправлю, — он подбоченился, расправив плечи, уверенно сверкая своими тёмными глазами. Кажется, вот что Марк в нём нашёл. Вздохнув, Хонсу снова махнул рукой: — Забей, здесь много народа. Может мы и не пересечемся, — особенно если продолжать прятаться от людей и сидеть в своём углу Старости и Уныния. — Ты... Уверен? — жалобно спросил Стивен. — Если вдруг они всё-таки придут к тебе, позови нас с Марком. Мы их тут же прогоним! Иногда Стивен Грант напоминал милого, но совершенно глупого щенка. Даже издеваться над ним было совестно в такие моменты. Фыркнув, Хонсу улёгся обратно на свою стойку, вытащив из крафтового пакета новую банку пива. — Буду иметь ввиду, червяк, — оскалился он. *** Ближе к ночи народа стало меньше. Кто-то уехал домой, кто-то уснул под рождественской елью, самые стойкие лениво играли в гостиной в пив-понг. Хонсу вышел во двор, вдыхая полной грудью вкусный, свежий воздух, наслаждаясь блаженной тишиной. С неба медленно падали крупные снежинки, переливаясь в свете гирлянд всеми цветами радуги, создавая какую-то невероятно волшебную атмосферу. На мгновение он позволил себе поверить, что в новом году всё обязательно наладится... — Хонсу, — позвал осторожный, вежливый голос со спины. Магия тут же испарилась, пушистые снежинки обернулись колючими льдинками. Хонсу обречённо выдохнул, зажмурившись, а затем собрал свою волю в кулак и обернулся. — Чего тебе, Хэрроу? Артур стоял в дверях, опираясь на свою трость, закутавшись в серый шарф с маленькими полумесяцами жёлтого цвета. — Просто хотел поздравить... — пожал плечами Артур. — С днём рождения, Хонсу. Болезненно оскалившись, Хонсу опустил голову, стряхивая с обесцвеченных волос холодные снежинки. — Ты ради этого сюда пришёл? — процедил он сквозь зубы, шагнув вперёд. — Я спрошу ещё раз, чего, ты, блять хочешь, Артур? В ответ Артур как-то странно поджал губы, а потом вдруг вскинул свои прозрачные, как замёрзший ручей, глаза. — Тебя. Хонсу подавился словами от неожиданности. Закашлявшись, он неверяще прищурился. — Что?! — Я хочу тебя, — отчеканил Артур, выпятив подбородок. — В последний раз. Мне нужно забыть тебя, Хонсу. Истеричный смех заклокотал в груди, поднялся вверх по глотке, чтобы вырваться через рот наружу. Рассмеявшись, Хонсу ввалился в дом, осторожно пододвинув Артура в сторону. — Мечтай, Хэрроу. Мне больше не интересно, — привычная ложь легко сорвалась с языка. За последние полгода года Хонсу так часто говорил что-то подобное, что уже сам почти поверил. Позади стукнула трость. — Это не правда, — мягко сказал Артур. — Не верю что тебе не интересен секс. Резко обернувшись, Хонсу навис над Артуром нос к носу. —Может, мне больше не интересен секс с тобой. Выдержав его взгляд, Артур усмехнулся краем губ. От него пахло пивом и немного кровью. Хонсу нахмурился, невольно скользнув взглядом к его губам, а в следующее мгновение они уже целовались, плотно вжимаясь друг в друга. Трость со стуком упала рядом, но никто не обратил на неё внимания. Подхватив Артура под бёдра, Хонсу усадил его на барную стойку, запрокинув голову, толкаясь языком в жадный рот. Артур тихо постанывал в поцелуй, зарывшись пальцами в густые волосы Хонсу, прижимая к себе его голову так плотно, будто боялся потерять. Укусив его за губу, Хонсу снова оскалился, забираясь пальцами под его невзрачный, бордовый свитер с хлопковой майкой внизу. Сам Хонсу всегда любил цацки: кольца на пальцах, серёжки в ушах, подвески на шее. Единственным необычным аксессуаром у Артура был этот пресловутый шарф, который сдался и улетел в неизвестном направлении в первую очередь. — Ах! — Артур выгнулся вперёд, стараясь уйти от прикосновения холодных пальцев и колец к пояснице. Хонсу подавился вздохом, когда к его животу прижался твёрдый член Артура сквозь одежду. Зашипев он толкнулся в ответ, одновременно с этим пытаясь трахать рот Артура своим языком, крепко прижимая ладони к дрожащей спине. Дернув за волосы, Артур заставил его склонить голову на бок, чтобы целоваться было удобнее, а затем скользнул пальцами под его худи, цепляясь за плечи. — С-сними... — пробормотал он на мгновение оставив губы Хонсу в покое. — Сам сними, — рыкнул Хонсу, полоснув ногтями от лопаток до поясницы. Зажмурившись, Артур тихо вскрикнул, навалившись на Хонсу, вытянул руки вверх, выгибаясь всем телом, помогая стащить свитер, а затем и майку. Оказавшись напротив обнажённой груди, Хонсу тут же всосал в рот его нежный сосок, второй сосок сжимая костяшками пальцев между своих колец. Артур вскрикнул, но сразу же прикусил запястье, сжимая зубы на напульснике, стараясь не издавать ни звука. О, это было вторым любимым занятием Хонсу, помимо секса — пытаться заставить Артура кричать в полный голос. Поэтому он коснулся соска зубами, оттянув его, а затем начал сосать, то и дело тыкаясь в напряжённую горошину языком. В ответ Артур пыхтел, сопел, сипло стонал, но до криков, очевидно, ещё было далеко. Оторвавшись от бордового соска, Хонсу прикусил его грудь, поставил засос на шее, поднялся выше, вылизывая скулу Артура и вернулся к губам. С готовностью раскрыв припухшие губы для поцелуев, Артур всë-таки собрался с силами, дёрнул молнию на худи Хонсу, проворно нырнув внутрь, задирая футболку и царапая каменный живот. Хонсу зарычал, стиснул пальцами его бока, а затем с усилием оторвался от желанного тела и жадных губ, быстро снял с себя остатки одежды. Артур оглядел его голодным взглядом, прикусив нижнюю губу, с готовностью поймал обратно в объятия, прижимаясь грудь к груди, лоб ко лбу, губы к губам. — Я трахну тебя здесь, у всех на виду, Хэрроу, — пригрозил Хонсу, задыхаясь. — И мне плевать на твоё затворничество. Я трахну тебя здесь. Лизнув его рот, Артур усмехнулся. — Один раз в год можно сделать исключение и отпустить себя. Мне плевать, Хонсу, — неожиданно прорычал он. — Отсоси мне, а потом можешь делать всё, что хочешь. От грязных слов из этих почти святых губ, член Хонсу, казалось готов был порвать штаны, чтобы вырваться наружу. — Ты сам это сказал, — шепнул Хонсу, а затем, не думая о последствиях, рухнул на колени, уткнувшись в пах Артура, зацепив замочек молнии зубами. Шумно выдохнув через нос, Артур привычно зарылся пальцами в его волосы, направляя голову, прижимая её к себе крепче, когда Хонсу освободил его истекающий смазкой член. — Скучал по мне? — оскалился Хонсу, облизывая бордовую головку, касаясь кончиком носа ствола с пульсирующими венками. Здесь Артур пах мылом и мускусом одновременно, заставляя Хонсу нетерпеливо хватать губами воздух, катая запах на языке. — Да-а, думаю, скучал. Качнувшись вперёд, он втянул в рот головку позволив ей скользнуть глубже в горло, насаживаясь на член Артура, тихонько наслаждаясь тем, как твёрдый ствол распирает губы. Где-то наверху, Артур подавил свой хриплый стон, снова укусив напульсник, другой рукой сжимая волосы Хонсу в кулак, подталкивая его к себе ещё плотнее, ближе, так, чтобы отдать всё без остатка. — Х-хонс-су... — раздалось приглушенное шипение. Или Хонсу лишь показалось, что Артур стонет его имя. Уткнувшись носом в медные кудряшки Артура, он сглотнул, чувствуя как горло судорожно сжимается на раскалённой головке, а затем двинулся обратно, выпуская член наружу. Когда между его губами и дрожащей головкой повисла нитка слюны, Хонсу вскинул взгляд на Артура. Он был прекрасен: взъерошенный, с безумным взглядом, раскрасневшимися щеками и влажными, истерзанными губами. — Дай мне кончить, Х-хонсу, — прохрипел он, подталкивая его голову к себе обоими руками. Не разрывая зрительный контакт, Хонсу злорадно оскалился, показательно облизывая головку члена, собирая смазку на язык. Но прежде чем он сглотнул, Артур вдруг рухнул на него сверху, впиваясь губами в его рот, разделяя свой вкус на двоих. Вскрикнув от неожиданности, Хонсу обнял Артура за поясницу, позволив этому прекрасному, почти обнаженному телу оседлать себя. — Давай же, — велел Артур, разорвав поцелуй, прижимаясь ягодицами к паху Хонсу, чувствуя его твёрдый член под штанами. — Хочу тебя, Хонсу. Он качнул бёдрами, тыкаясь головкой в живот, зажмурившись, когда грубые джинсы оцарапали нежную кожу яичек. — Ты убьёшь меня, — выдохнул Хонсу, стаскивая с Артура остатки штанов, чтобы ему было удобнее сидеть. — Блять, Хэрроу, — всхлипнул он, когда Артур прижался губами к его шее, посасывая кожу, оставляя пылающий след от зубов. Усмехнувшись, Артур втянул в рот пальцы Хонсу, облизывая его гладкие кольца, не переставая покачиваться на его бёдрах, будто уже с членом внутри, а затем завёл мокрую ладонь себе за спину. — Мне ждать тебя до следующего года? — безразлично спросил он, будто не заляпал уже весь живот Хонсу своей смазкой. Рыкнув в ответ, Хонсу послушно толкнулся двумя пальцами между его ягодиц, протискиваясь в сухую дырку. Артур вздрогнул, прикусив губу, стараясь расслабиться, при этом от напряжения раздирая спину Хонсу в кровь. — Блять, Хэрроу, прекрати так сжиматься, — просипел Хонсу, нащупав кончиками пальцев простату Артура. Тот всхлипнул и больно вцепился зубами в плечо Хонсу, стараясь подавить свой крик. — Ах-с-с... — зашипел Хонсу, в отместку сильнее растягивая сжимающиеся мышцы, проталкивая пальцы внутрь вместе с кольцами. — Мм-м... — отозвался Артур, подмахивая бёдрами, улетая от их борьбы друг с другом. В конце концов Хонсу сломил его сопротивление, пропихнув третий палец, от которого Артур выгнулся в спине и смог расслабиться, как надо, открывшись для Хонсу. — Вот так, молодец, — улыбнулся Хонсу, вылизывая его кадык перед своим лицом. — Ты ведь хотел мой член, Артур, теперь он весь твой. Сверкнув голодными глазами, Артур завозился с его шириной, кое-как вытащив раскалённый член наружу. — У тебя есть резинка? — задыхаясь спросил Хонсу, не выпуская пальцев из жадной задницы. Артур беспомощно оглянулся на свои джинсы, затем на Хонсу. — Сделай что-то и нам обоим будет хорошо, — Хонсу показательно безразлично пожал плечами, ещё раз ткнувшись в простату Артура. — Ах, с-стой, — крупно вздрогнув, Артур всё-таки дотянулся до штанов и вытащил серебряный пакетик. — У меня заняты руки, — оскалился Хонсу и начал плавно толкаться пальцами в Артура, не позволяя ему сосредоточиться. С трудом сдерживая жалобные стоны, Артур открыл презерватив и раскатал его по каменному члену. — Умница, — Хонсу ласково поцеловал его в нос. — А теперь я хочу чтобы ты приподнялся, вот та-ак, — расположившись головкой прямо напротив задницы Артура, Хонсу вытащил пальцы и развёл ягодицы широко в стороны. — Я трахну тебя так, что ты никогда этого не забудешь, Артур. Будешь ходить и чувствовать мой член внутри, слышишь? — с этими словами он потянул Артура к себе и скользнул головкой внутрь. Тот вскрикнул, наконец-то как надо, не пытаясь себя заглушить, дёрнулся вниз, почти падая на Хонсу, отчаянно сжимая член, неотвратимо вторгающийся в его тело. — А-аа-ах! — взвыл он, когда его ягодицы плотно уселись на бёдра Хонсу. — Хочу слышать твой голос, Артур, — просипел Хонсу, стискивая его поясницу в объятиях. — Не сдерживайся. Толкнувшись вверх, он почти подбросил Артура на себе, проскользнув так глубоко, насколько это было возможно. Захлебываясь слюной, Артур начал потихоньку двигаться в ответ, приподнимаясь на дрожащих коленях вверх, поскуливая когда падал вниз. Заглушая стоны в поцелуях, они толкались навстречу друг другу всё быстрее и быстрее, пока Хонсу не выдержал. Глухо охнув он прижал к себе Артура со всей возможной силой, на которую был способен, оставляя синяки на бледной спине и ягодицах, и кончил глубоко внутри, завывая от наслаждения. Тяжело дыша, Артур толкнул его назад, заставляя упасть спиной на пол, сделал ещё несколько движений на обмякающем члене, сжимая свой ствол в кулаке, а затем кончил, брызгая жемчужными каплями на грудь и живот Хонсу, помечая его собой, как множество раз до этого. Обессиленно рухнув рядом, Артур свернулся на полу, под боком у Хонсу, постепенно восстанавливая дыхание. Брезгливо отбросив использованный презерватив и вытеревшись футболкой, Хонсу повернулся к нему лицом, притянув его в свои объятия, лениво наблюдая, как свет гирлянд скользит по влажной от пота коже. Некоторое время они лежали, позабыв про ссоры и взаимные обиды, наслаждаясь тишиной и странным ощущением единения. А потом Хонсу скользнул ладонью по запястью Артура, нащупав странные следы под задравшиеся напульсником. — Это что? — нахмурился он, притянув расслабленную ладонь к своим глазам. Артур мгновенно взвился на ноги, пряча многократно порезанные запястья за спиной. — Это не то что ты думаешь. — Да? Блять, удиви меня, — Хонсу то же поднялся на ноги, пытаясь загнать хромающего Артура в угол. Прищурившись, Артур перестал пятиться, гордо вскинув подбородок. — Это не попытка самоубийства, Хонсу. Это наказание. — Кто, блять, тебя наказывал?! Ещё и так! — Я. Сам. Себя. И это не твоё дело, Хонсу, — отчеканил Артур. — А теперь, прошу меня простить. Спасибо за вечер, но мне пора. Он поднял с пола свою одежду и попытался уйти. Вероятно, навсегда, как и обещал. Нужно было остановить его, схватить за руку, сказать что он идиот и ему не за что себя наказывать... Но гордость, которая, кажется, родилась раньше самого Хонсу, встала на горло, шипела голосом Амат, что Хонсу достоин лучшего, чем этот хромоногий человечек с тягой к самоистязаниям, что Хонсу найдёт ещё кучу парней, которые с радостью упадут в его постель, что Хонсу не нужно тратить своё время пытаясь добиться того, кто этого не хочет. — Я люблю тебя, — повисло в воздухе, как рождественская снежинка, плавно опускаясь на пол. Артур замер отвернувшись спиной с охапкой вещей и тростью в руках. Хонсу вздохнул и тоже сел на пол присоединившись к ненужным словам, выражающим никому не нужные чувства. Где-то за окном засвистел и взорвался салют. Как по сигналу, Артур уронил свою одежду, резко развернувшись к Хонсу. — Почему ты молчал раньше? — Ты не спрашивал, — пожал плечами Хонсу чувствуя себя обнаженным далеко не потому, что сидел голый на полу. В три шага Артур подошёл к нему, упал коленями прямо на несуществующие слова, очень существующих чувств. — Ты придурок, Хонсу, — сказал Артур, а затем обнял его голову ладонями и притянул к себе, прижавшись губами к его лбу. — Такой придурок. — Я знаю, — ответил Хонсу, закрыв глаза. — Но я твой придурок? — Мой придурок, — вздохнул Артур, снова заглянув ему в лицо. — С днём рождения, Хонсу. — С рождеством, Артур, — шепнул Хонсу, растворяясь в их ласковом, новогоднем поцелуе.