Слабость одиноких

      Юнги очень нервничает. Боже, ладони потеют, сердце бьётся очень-очень быстро, а нога бьёт по полу, не переставая. Мужчина пьёт уже третью чашку кофе и оглядывается. Из-за своих переживаний он пришёл на полчаса раньше и теперь покорно ждёт Чимина. На нём, наверное, впервые что-то не чёрное. Единственная цветная вещь в его гардеробе — это чёрно-белая рубашка в клетку, которую он надел поверх тёмной футболки. Ему даже пришлось снять свою кепку, чтобы не выглядеть некультурным.       Чимин довольно волнительный парень, но излучающий определённое тепло. Серые стены и строгий стиль заведения явно не его конёк, и Юнги в какой-то мере приятно, что тот позаботился о нём и его комфорте. Первым о свидании заговорил старший, да, но развил эту тему именно Чимин и выбрал неплохое место, убрав из списка одно из своих любимых розовых кафе и скинув адрес сдержанного заведения с очень крепким кофе. Юнги кое-как нашёл в меню что-то сладкое: мороженое с печеньем орео и карамельный латте. Всё это принесут, когда придёт сам сладкоежка, а пока Мин пьёт свой американо и тупит взгляд в мягкое чёрное кресло напротив.       В его жизни никогда не было ничего светлого и милого, не считая, возможно, игрушек в детском саду и бродячих животных во дворе. Были только постоянные ссадины, разбитые вещи, крики, оры, ушибы и пара трупов. От последнего воспоминания по спине проходит холодок.       Звенит небольшой колокольчик, и в кафе мягким шагом проскальзывает пушистое чудо. Мягкий на вид белый свитер, зауженные светлые джинсы, идеально чистые кроссовки — он явно готовился, даже глаза подкрасил, и у Юнги пропадает дар речи. Он не знает, куда себя деть, как сесть, что сказать, и желание сбежать увеличивается с каждой секундой, потому что всё это так непривычно. Совсем не его. Он не готов к такому. — Добрый день, хен, — мягко говорит Чимин и, помявшись у столика, аккуратно садится напротив. — Добрый, — суховато бросает старший и пробегает глазами по чужой мордашке. Чимин неосознанно почесывает нос и думает, что у него что-то не так с лицом, хотя с ним, чёрт возьми, всё слишком идеально. — Хорошо выглядишь, — с корнем вырывает из себя комплимент Юнги. — Спасибо, хен, — Чимин улыбается смущённо и сглатывает. Эта неловкость заставляет думать, что это была ужаснейшая ошибка, но приятное тепло на душе развеивает все сомнения. — Я удивлён, что на тебе что-то, эм… — он издаёт смешок, — светлое? Не знаю, можно ли считать это, — кивает на рубашку, — светлым. — Для меня даже это слишком, — вздыхает Юнги и взъерошивает свои волосы, которые выглядят сегодня лучше, чем обычно. Спасибо вчерашней маске для волос, которую он нашёл в коробке из-под краски. Качество у неё сомнительное, но намного лучше шампуня десять в одном. — Ты не должен заставлять себя, — мягко улыбается Чимин. — Я хотел сделать хоть что-то особенное, — обрывает Юнги и качает головой. — Но у меня нет в шкафу ничего яркого. — Не думал сходить по магазинам и купить что-то новое? — развивает младший. Его глаза загораются, когда они находят тему для разговора, а потом довольно и смущённо улыбается, когда ему приносят десерт и кофе. Юнги тоже доволен сервисом и кивает официантке. Надо будет оставить чаевые получше. — Легче заказать в онлайн магазине. Я всё равно ношу одежду оверсайз или больше размером, и возврат можно оформить в случае чего. — Ходить в торговые центры для тебя утомительно? — интересуется Чимин. — Нет, скорее одиноко, — Юнги отпивает свой кофе и выглядит не сильно расстроенным из-за этого факта, когда младший наоборот встревоженно смотрит на него, будто сказал что-то не так. — Слишком много людей к тому же.       Чимин кивает и неловко опускает взгляд. — А тебе нравится? — прокашливается Юнги. — Да! — Чимин слегка загорается. — Я, если и хожу, то с Чонгуком. Он тот ещё модник и не боится экспериментировать в отличие от меня. — Значит, юбка — это его идея? — Юнги лукаво хмыкает, заставляя младшего покраснеть. — Да, но мне и самому нравится, — Пак краснеет, и Мин хитро щурится. Он поймал его на довольно личной и деликатной теме. — Тебе идёт, — говорит он и кашляет. — Эм… Я хотел извиниться за тот случай. У меня был срыв, и я не должен был тебя беспокоить. — Нет, всё хорошо. Мне нравится, чем это обернулось, — улыбается Чимин. — Твоё довольное лицо меня раздражает, — фыркает Юнги и прячется в почти допитой кружке кофе, отводя взгляд. — Да ладно, — саркастично тянет Чимин. — Мне кажется, что ты… Эй, всё нормально? — он опускается взгляд на чужие ноги, которые беспокойно и будто отдельно от владельца бьют по полу. — Да… Да, я просто слишком долго не дома, — он нервно хмыкает и чувствует нервозность и… Страх? Страх людей в принципе, толпы, проходящей за окном, пары человек в зале, работников… Чимин шумно сглатывает, доедает своё пирожное и поднимается.       Все смотрят на них. Эти взгляды: непонимающие, агрессивные, с отвращением. Так липко. Они мажут по нему, и Юнги стискивает зубы. Хочется закрыться кепкой, натянуть маску, но ничего из этого у него нет, и перед людьми он оказывается обнажённым, уродливым и пугливым. — Пойдём куда-нибудь, где мы будем наедине, — улыбается мягко младший. — Но тебе здесь разве некомфортно? — он хмурится и бегает глазами по чужому лицу. — Блять, это слишком проблемно, — сердце начинает биться быстрее. — Это было плохой идеей.       Он просит счёт, оплачивает его, оставляет чаевые, и, не смотря ни на кого, выходит из кафе. За спиной слышны тихие перешептывания. Чимин выходит сразу же за ним и молча стоит рядом, пока мужчина пытается отдышаться в переулке. Руки дрожат, в голове настоящий сумбурный комок мыслей, нервы сдают, и он только и успевает, что прислониться к стене. — Всё… Так плохо? — шепчет Чимин, стоявший неловко в стороне. Он выглядит так нелепо в этом своём свитере посреди обшарпанных стен, баков с мусором и пластиковых коробок с кошачьей едой. — Хотел бы я сказать, что нет, — он залезает рукой в чёрную кожаную сумку и достает оттуда маску, которую сразу же натягивает.       Кислорода всё так же не хватает, но он потихоньку успокаивается, пока рядом стоит грустный и смущённый Чимин, который не знает, что делать. Обнять? А не будет ли хуже от этих объятия? Любые прикосновения могут закончиться плохо. — Мне жаль, — шепчет он, и Юнги переводит на него взгляд. Измученный и заинтересованный. — За что ты извиняешься? — Это я предложил пойти на свидание в кафе. Подумал, что так будет «нормально», «обычно», но с тобой так нельзя. — Что? — Юнги хмурится. Его постепенно отпустило, и сейчас он выпрямился. Его брови нахмурены, и он наклоняется к Чимину слегка пугающе. — Ты только что назвал меня ненормальным, ты это понял вообще? — он зло шипит, и младший ежится, делая шаг назад. — Нет, я… Я имел в виду, что у тебя есть определённые проблемы, и их нужно учитывать, — Чимин запинается и сглатывает.       Юнги матерится и закрывает лицо рукой. — Ладно, хорошо… — он тяжело вздыхает.       Вьющиеся облака, играющий ветер, забирающийся в этот переулок. Юнги берёт Чимина за руку неуверенной хваткой и выводит их оттуда. Парень за его спиной ойкает и спешным шагом идёт следом. Он не понимает, что происходит, но верным взглядом смотрит в широкую спину и своим молчанием соглашается идти куда угодно. Они подходят к припаркованному серебряному Порше, и Чимин охает. Звонкое пиликанье, и ему открывают дверь переднего пассажирского места. Мин же садится на водительское.       Чимин молчит, когда начинает гудеть двигатель, а старший выезжает на дорогу. Он просто теребит свою одежду и сглатывает. По спине бегут мурашки от сосредоточенного Юнги, который сжимает руль правой рукой, локтём опирается на окно и касается своей маски. Он ещё не готов её снять надолго, и Чимин покорно это принимает.       Короткие пальцы цепляют кнопку в двери и окно медленно опускается. Чимин заглядывает вперёд, подставляет лицо под прохладный ветер и прикрывает глаза, наслаждаясь свежестью. В это время Юнги меняет позу, и младший чувствует руку на своём бедре. Он улыбается и кладёт свою поверх чужой. — Ты даже не спросишь, куда мы едем? Так мне доверяешь? — останавливаясь на красный, спрашивает Мин, и Чимин шмыгает носом. — Ты хочешь мне показать какое-то тайное место, куда едешь, когда тебе одиноко? — он смеётся и смотрит на удивлённое лицо. — Даже моя манхва не такая предсказуемая, как ты. — Будет по-твоему, — коротко говорит Юнги.       Они едут в тишине. Комфортной, заполненной немым диалогом, смущёнными взглядами на руки, шумом ветра и скрытой за маской улыбкой. Чимин разглядывает кроссовки и думает о чём-то своём, Юнги сосредоточенно следит за дорогой и иногда обрывает их контакт, чтобы переключить коробку передач. Выезжая за город, они разгоняются до максимума, и Чимин немного жмурит глаза, когда Юнги маневрирует по дороге. — Хён, помедленнее, — шепчет младший и сглатывает. — Не нравится? — хмыкает Мин и сжимает его ляжку. Мягкая, полная и сильная. — Чёрт, хорошо.       Он проводит пальцами вдоль рваных полос на ткани и сбавляет скорость. Чимин смущённо кашляет и отводит взгляд. Это было горячо. По спине даже пробежали мурашки. Всё-таки руки у мужчины восхитительные и, наверное, смогут с лёгкостью оттянуть мясистую часть бедра. — Приехали, — говорит Юнги и паркуется парой движений так чётко, что Чимин хочет присвистнуть. У него-то прав нет, для него всё выглядит сложно и непонятно.       Он ожидал увидеть многоэтажное здание, где можно выйти на крышу, утес, море, место для пикника, парк, всё, что угодно, но не забегаловку около трассы. Юнги выглядит довольным чужим лицом, хмыкает и кивает на вход. С собой он берёт какую-то дорогую бутылку коньяка. Кричащая вывеска, которой лет сто, не меньше, чистая терраса, на которой почти нет людей, меню около окон и небольшое помещение.       Мин приоткрывает для парня дверь, над которой звенят колокольчики. — И где мы? — тихо спрашивает Чимин и оглядывается.       Кожаные диванчики, жгучий запах острого мяса, телевизоры и вид на открытую кухню. Юнги хмыкает. — В шашлычной моего бывшего сутенёра, — он бросает острый взгляд, опускает маску и хмыкает.       Чимин покрывается испариной, бледнеет и чувствует, что вот-вот упадёт в обморок, но Мин удерживает его и ведёт к одному из столов. — Ты… Ты говорил, что больше никак не связан со всем… Этим, — шепчет он и бегло оглядывает людей. Вроде бы обычные туристы… Никаких барыг или криминальных личностей он не видит. Но он и не знает, как они выглядят в обычной жизни! Не все же ходят во всём чёрном, с цепями и пистолетами, как в фильмах. — Так он тоже, — Юнги протягивает меню. — Эй, Нам! Ты вообще не следишь за своими посетителями?! — кричит он и закидывает руку на спинку кресла.       Из-за каменной арки появляется высокая фигура. Короткие взлохмаченные волосы серебристого цвета, строгие очки, обтягивающая майка, поверх которой бежевый, заляпанный кровью фартук, спортивные шорты и чёртовы сланцы. Чимин сглатывает и прикрывает лицо бумажкой, чтобы не было видно в каком он ужасе от происходящего. Этот мужчина, крупный и мускулистый, выглядит точь в точь, как какой-то мясник. Хотя, божечки, так и есть. Если проституция — это торговля мясом, то он точно мясник. Коленки от рассуждений дрожат только сильнее. — Глосс, здравствуй. Давно тебя не видел, — саркастично хмыкает мужчина и встаёт рядом со столом. Он стягивает свой фартук и забрасывает на предплечье, а после жмёт руку поднявшемуся Юнги. — Шуга, Нам. Не забывай, — говорит Мин. Его слегка передёрнуло от старого прозвища, но в целом… хорошо держится? Он протягивает бутылку, мужчина коротко кивает и принимает её. — Конечно. Опять будешь громить моё заведение? — мужчина переводит взгляд и замечает дрожащего парня. — Что за лист? — он наклоняется и медленно тянет меню вниз, стараясь не спугнуть. Смотрит прямо в глаза, а у Чимина там только страх и застывшие слёзы. — Вау.       Юнги садится на место и кладёт руку на колено младшего под столом. — Чимин, это Ким Намджун — владелец этого заведения и мой давний знакомый. Нам, это Пак Чимин, — говорит Юнги.       Мужчина задумчиво мычит и выпрямляются. — Приятно познакомиться, Чимин. Мы встречались раньше? — спрашивает он и щурится, а младший качает головой энергично и сжимает пальцы Юнги под столом. — Принеси лучшее мясо. Хочу угостить молодого человека. — Хорошо, — говорит Намджун, затягивает свой фартук и удаляется.       Чимин шумно выдыхает и пинает Юнги под столом, отчего тот тихо смеётся. — Что за ужас! Куда ты меня привёл? — тихо шипит Пак. — Это второй человек, с которым я поддерживаю какую-то связь, и он знает о моём прошлом. Мы, конечно, не друзья, но он хороший мужик. — Хороший? Он торговал людьми, — шипит Чимин. — Он подобрал меня, когда мне было пятнадцать, мне нужно было где-то жить, — говорит Юнги.       Чимин застывает, смотрит неверящим взглядом и поджимает губы. В его глазах столько боли и сожаления, что даже Мину становится не по себе. — Ты… Ты работал там… — Чимин мысленно считает и прикрывает рот рукой. — Восемь лет? С пятнадцати? — Нет, пять с перерывом в два года. До восемнадцати лет я просто там жил, потом начал работать, в двадцать сбежал, вернулся и продолжил, — рассказывает Мин и вздыхает. — Сложно было уйти. Это был мой дом. Намджун ушёл позже меня на несколько месяцев, прикрыл всё, и мы не виделись несколько лет. Я нашёл это место совсем недавно. Увидел одного из друзей Намджун а, уже будучи выпившим, и полез в драку, поэтому меня так отхуярили. А потом приполз к тебе. — Я… Я не понимаю, — Чимин сжимает свой свитер и поджимает губы. — Мои родители умерли. Пьяная потасовка. Как говорится: «В драке на ножах проигравший умирает на месте, победитель — в карете скорой помощи». Прожил месяц один в квартире, но потом меня попытались забрать в приют, но я сбежал. Не знаю, чем я так приглянулся Джуну. Может, он знал, что я буду приносить большие деньги в будущем. Я не мог расплатиться, пока сидел у него на шее три года и ждал совершеннолетия. — Я рад, что ты поделился, но это даже слишком откровенно…       Юнги замолкает и ежится. Его осадили. — Я понял, — он кивает и натягивает маску. — Был когда-нибудь в таких местах?       Они разговаривают на отведённые нейтральные темы. Чимин, будто вдохнув глоток свежего воздуха и расслабившись, начинает увлечённо рассказывать о поездках с Чонгуком на отцовской машине, когда они заезжали за самыми вкусными в мире пончиками и фотографировались в цветущих полях. Юнги смиренно его слушает.       Намджун выглядывает из кухни и наблюдает за Юнги издалека. Он щурится и подходит с большим подносом. — Ассорти, — говорит он и ставит на стол. Они с Мином встречаются взглядами, но молчат.       Чимин восхищённо смотрит на мясо, и у него начинают течь слюни от запаха и вида шашлыка. — Спасибо! Приятно аппетита! — хлопает в ладоши младший. — Приятного.