Проделки волшебных зеркал

«Так! Несите его осторожней, тупицы», - голос Яго, скрипучий донельзя, сопровождал стражников на всем пути от входа во дворец, до покоев Великого Визиря. Сам попугай, предусмотрительно летел на безопасном расстоянии от пыхтящих и раскрасневшихся от натуги и гнева людей. Мало ли! «Между прочим, мы стражники, а не грузчики! И следи за своим клювом, птица, пока я не решил выщипать тебе перья», - прорычал Расул. Глава стражи был уже по горло сыт язвительными замечаниями и насмешками, сыпавшимися на него и его людей. В ответ на эту угрозу любимец Визиря издал хриплый смешок, не забыв при этом увеличить расстояние между собой и Расулом. Наконец, здоровый сверток занесли в покои Джафара и поставили у стены. Стражники удалились, награждая попугая грозными и мрачными взглядами, что Яго лишь забавляло, однако вскоре в голове у наглой птицы зароились иные мысли. Что в этом свертке? Зачем он нужен? Однако тайна была сокрыта под плотной тканью, перевязанной витым шнуром. Попугай боком, шаг за шагом, приблизился к свертку. Наконец, любопытство его победило осторожность, и он уже взял в клюв кисточку от шнура, чтобы потянуть за него, как услышал вкрадчивый и знакомый голос. - Любопытствуем? «Да что Вы! Просто хотел поправить», - ложь сорвалась с его языка быстрее, чем он успел испугаться. Мысленно он обругал себя всякими нехорошими словами (коих Яго знал в избытке) за то, что не услышал ни шелеста одежд, ни мягких шагов. Над ним возвышался Джафар, Великий Визирь Султана Аграбы. Первые слова, что ассоциировались у попугая с этой личностью, элегантная утонченность (да, Яго имел богатый запас слов и не только благодаря ругательствам). Потом, правда, шли иные слова, не столь приятные для слуха – надменность, жестокость, коварство. Да мало ли какие могут быть ассоциации. Пока он платит, жадный пернатый охотно последует за ним, каким бы мерзавцем не был его босс. По крайней мере, он не пихает в него печенье, как этот Султан. Яго взмахнул крыльями и грузно взлетел на плечо хозяина. На узком и смуглом лице Визиря играла холодная улыбка, было ясно, он принял ложь попугая, но, ни в коем разе не поверил ей. Джаффар взял шнур и потянул за него. Ткань с шелковистым шепотом скользнула вниз, открывая большое зеркало в резной золоченой раме. Яго с подозрением взглянул на предмет – он, конечно, хорош, слов нет, но к чему он хозяину? Из своего опыта попугай мог с уверенностью сказать – Джафар ничего просто так не делает. - Что-то я не замечал у Вас склонности к нарциссизму. В том смысле, зачем вам эта стекляшка? «Потому, что это не простая стекляшка. С ее помощью я узнаю, где сокрыта лампа! Ибо это зеркало - колдовское», - в глазах Визиря разгорелось пламя, пламя жажды власти… …Ну, лампу-то он и впрямь нашел. Да только из-за этого мальчишки все сорвалось. Джафар нетерпеливо мерил комнату широкими шагами. Чуть позже он обязательно найдет другого глупца, что полезет в эту пещеру и добудет-таки ему эту лампу. Яго сидел на возвышении, наблюдая за расхаживающим по комнате хозяином. «Ну, подумаешь, лампа! Да Вы еще тысячу таких ламп найдете! Вам бы отвлечься! Картишки, там, вино…», - Джафар остановился, услышав реплику пернатого помощника. Доля правды в его словах была. Может и впрямь нужно… отвлечься. А ведь он еще не все функции этого зеркала испробовал. Интересно, что оно еще может показать? - Зеркало на стене, расскажи всю правду мне… Да, почему бы не узнать, имеются ли еще маги, равные ему по силе. Возможные союзники… и конкуренты. По серебристой поверхности зеркала пошла рябь, как от брошенного в воду камня. Вот оно явило пред взором хозяина комнату, столь отличную от той, в которой он пребывал. Подвал, сырой и мрачный, где на полках теснились книги и колбы, связки трав и пузырьки, в чье содержание не всегда хотелось вглядываться. И там, у котла, в коем кипело некое снадобье (ядовитое, даже на первый взгляд) стояла женщина, высокая и статная, с воистину королевской осанкой. Кожа как мрамор, алые губы, глаза подобные изумрудам – редкостный образец красоты. Она была облачена в темные одеяния, отделанные белым мехом, а на челе возлежала корона. В голове Великого Визиря мелькнула мысль, что после того, как он заполучит Аграбу, ему следует подыскать себе жену. Настоящую королеву! А Жасмин… ну что, Жасмин, отравится к примеру. Какое горе! Но вот королева заметила, что за ней наблюдают. В гневе, она схватила яблоко и запустила им в зеркало со своей стороны. На миг Джафар отпрянул, ему показалось, что сейчас этот снаряд пробьет зеркальную гладь и вылетит в окружении многочисленных осколков. Но нет, обошлось. Вот это темперамент! «Вот это спецэффекты», - бурчит под нос попугай. Но зеркало уже являет новый образ. Комната замка, полная книг и свитков, и женщина, склонившаяся над одним из фолиантов. Облаченная в темное одеяние, которое, казалось, давало крылья ее рукам, с головным убором, напоминавшим рога, стройный стан, лицо благородных очертаний, темные глаза, она была не менее прекрасна – чем предыдущая, но красива более зловещей и мрачной красотой. «Вот это красотка! Я Вас понимаю, босс», - прокомментировал Яго, подлетая поближе, и провоцируя тем самым ворона, что сидел на одной из книг дворцовой залы. Тот, с хриплым криком «Прочь!» ринулся на зеркало, растопырив когти, напугав тем самым до полусмерти попугая. Джафар с досадой покосился на своего помощника – в конце концов, в зеркале было на что посмотреть. А за стеклянной поверхностью уже разворачивалось новое действо. Впервые Визирь видел даму, столь необычайной наружности. Она была полной. До такой степени, что более подошло бы более емкое и неприятное слово, начинавшееся на звучную букву «ж». Но свою полноту она несла с такой естественной грацией и достоинством, что стоило признать, в этом что-то было. Короткие белые волосы развевались над ее головой, пока она кружила вокруг котла, добавляя туда один ингредиент за другим. Движения ее были плавными, будто она плыла. Самый могущественный человек Аграбы счел, что ее не портит даже лиловая кожа… пока он не увидел, что ниже пояса дама представляла собой… Джафар поморщился, он никогда не любил морепродукты. Оказывается, она и впрямь плыла, с тяжеловесной грацией гигантского осьминога, коим она и была ниже пояса. «Фу!» - вновь не удержался от комментариев Яго. Видимо, услышав его, дама повернулась на замечание. Водные течения колыхнули ее подбородки и тяжелые груди. «Подглядываем, значит!» - гневно воскликнула морская ведьма и в зеркало, неизвестно откуда, ударила тугая струя осьминожьих чернил. Яго, поймав гневный взгляд хозяина, с невинным видом отвернулся, не забыв, впрочем, добавить: «Могу лишь еще раз сказать – фу! Сдалось Вам это головоногое!» Впрочем, Великого Визиря сейчас беспокоил вопрос немного иного свойства. Неужели во всем мире самыми могущественными магами являются женщины и… прочие женоподобные создания? Неужели в королевствах мира правят лишь колдуньи и ведьмы, волшебницы и чародейки. И будто в ответ на его мысли, зеркало показало еще один зал. Он был больше дворцового зала второй чародейки и мрачнее подвала первой. Стены и пол из грубо обработанного камня уже покрылись выщерблинами и лишайником, углы были затянуты паутиной, а пол покрывал толстый ковер пыли. И не только пыли! Пол был усеян скелетами воинов, облаченных в заржавленные доспехи, чьи бесплотные пальцы сжимали истлевшее оружие. А в глубине комнаты, под покровом мглы, стоял трон, на котором сидел некто. Джафар подивился тому, что кому-то пришло в голову править этим забытым Аллахом местом. Не иначе, как какой-нибудь северный варвар. Колдун варваров? «Господин! Сир», - донеслось с той стороны зеркала. В поле зрения наблюдателей попало маленькое горбатое существо с зеленой кожей, тащившее поднос с темной бутылью и золотым кубком. Оно подобострастно кланялось, семеня, едва не споткнулось о какой-то скелет, и пару раз лишь чудом не роняло бутыль и кубок. Наконец, оно благополучно добралось до подножия трона, открыло бутыль, и наполнило ее содержимым чашу. После чего, создание поставило ее на подлокотник, не забыв ткнуться носом в ноги сидящего на нем, не иначе как в попытке поцеловать сапоги. Джафар приподнял одну бровь и сделал шаг поближе – то, сколь подобострастно вело себя это гоблиноподобное создание, заставило уроженца Аграбы задаться вопросом - а люди при нем так же лебезят? Если да, то возможно, такому почитанию можно и позавидовать. Рука, едва ли не кость, обтянутая потемневшей кожей, скользнула из тьмы и поднята кубок. Властитель по ту сторону зеркала, видимо, сделал глоток. Во тьме почувствовалось движение, и зазвучал голос, глухой и мрачный как пыль на надгробном камне: «Крипер, я чувствую, за нами наблюдают». Крипер, не оставалось сомнений, что гоблин является именно им, нервно огляделся, выдав лишь жалкий писк: «Сир?» А колдун зала мертвых уже поднялся с трона и начал спускаться со своего возвышения. Когда он вышел из тьмы, Яго не нашел ничего лучшего, как спрятаться за своего хозяина. Да, Джафар для него ассоциировался со словами элегантная утонченность. Но ВОТ ЭТО… лучше всего ему подходили слова смертельная угроза. В Великом Визире зло было хотя бы завуалировано и приправлено интеллигентным сарказмом. А тут оно представало во всей красе, не скрываясь и не стыдясь. Этот маг был высоким, едва ли не выше Джафара, худым как скелет и обликом своим скорее напоминал мертвеца, вставшего из могилы. Причем, как отметил Яго, прежде чем спрятать голову под крыло, вставшего не с той ноги. Облачен он был в простую, свободного покроя, красную мантию с капюшоном, сквозь отверстия в котором пробивались изогнутые рога. На спину же был наброшен плащ из шкуры, не иначе как медведя. «Я говорил о морской ведьме «фу»? Беру свои слова обратно! Вот это, точно «Фу!» - голос попугая звучал приглушенно из-за перьев, норовивших забиться ему в клюв. А колдун все приближался, медленно и неторопливо, что придавало ему ауру некой неотвратимости, пока не замер прямо перед зеркалом. Джафар с любопытством разглядывал своего неожиданного собеседника. Возможного, собеседника, поправил он себя, ибо беседа еще не началась. С такого расстояния было особенно хорошо (даже слишком хорошо, по мнению Яго) видно и его лицо, похожее на череп, и алые огоньки, плясавшие в глубинах его глазниц. За его спиной, цепляясь за полу его мантии, прятался Крипер. - Кто ты, что смеешь нарушать мой покой? Слова падали тяжело, как комья земли в могилу. Однако Великий Визирь тоже был не лыком шит и за годы изучения тайных знаний, ему довелось пообщаться с разными созданиями. В том числе, с существами сверхъестественными и неприятными (впрочем, едва ли способными посоперничать по неприятности с этим). Приосанившись и приняв соответствующую позу, он проговорил с чувством собственного достоинства: «Я, Джафар, Великий Визирь Султана Аграбы!» Араб улыбнулся, ожидая реакции. Реакции было ноль. Лишь рогатая голова чуть склонилась – Великого Визиря определенно рассматривали. Затем последовал кивок, после чего существо произнесло «Я – Рогатый Король, Рок Придейна!» Осмелевший Яго чуть хихикнул – похоже, Его Величество тоже ожидало некой реакции от Джафара. Реакции не последовавшей. В чем-то они были похожи – при этой мысли попугай вновь издал тихий смешок, отозвавшийся эхом по ту сторону зеркала – Крипер хихикал. Визирь после некоторой паузы выдал не без ехидства: «Угу, очаровательно. Итак, знакомство состоялось. Простите, что не жму Вам рук». Сарказм прошел впустую, то ли Рогатый Король был выше его, то ли существование сарказма было для него тайной. Он лишь прижал потемневшую сухую ладонь к поверхности зеркала со своей стороны и Джафар, потом не единожды себя за это ругавший, скопировал сей жест. Последовал серебристый звон, будто разбили мириады зеркал, мир вокруг них перевернулся и… Визирь очнулся от пронзительного вопля Яго: «Я протестую! Здесь холодно и грязно, того и гляди чего подцепишь!» Он стоял в огромном зале, усеянном мертвыми телами, а холодный ветер уже начал бесстыдно пробираться к нему под одежду. По ту сторону амальгамы стояла фигура в алой мантии и меховом плаще, с неуверенностью пробующая ногой мягкий ворс ковра и вытирающая со лба пот. Затем, оба обернулись к зеркалу, и из их уст вырвался одинаковый возглас: «Ты что сделал?!»