Толчок

У Ильи рецепт подготовки к съемкам был один — постараться прийти не с похмелья. Получалось с переменным успехом — нет-нет да приходилось гонять гуттаперчевых стажеров за пивом в шесть утра. Нет, я не знаю, где ты в Люблино найдешь вкусвилл, мне похуй, шаришь? Ничего кроме крафтухи не приму, киса, мой организм не помойка. Впрочем, когда Илья выглядел как живой мертвец, гримерам было даже на руку. В любом случае — обычно перед съемками Илья хорошо если бы прочитал сценарий. Тем страннее было, когда Толя, школьнически кусая губы, попросил «взять с собой на вечеринку (господи блядь, да кто вообще еще использует слово «вечеринка»?), чтобы было сподручнее играть молодого Антона». Ахуй-нахуй какие мы ответственные. В общем, дело обстояло так: Толя, всей грудой широкоплечего тела навалившись на барную стойку, неловко примостился на стуле и одухотворенно разглядывал коктейль «Приключения» — что конкретно в нем находилось, не сказали бы даже бармены, но от пары кристаллов для полного погружения Толя тактично отказался. — Так, стоп, ты вообще пьешь? Толик поднял глаза и выглядел девственнее лесов Амазонки. — Шампанское на Новый год? Илья был даже рад, что его хохот не было слышно за припевом. — Тогда за молодого Антона. — За вживание в роль. Илья опрокинул три шота подряд — рядом с Толей физически невозможно было оставаться трезвым дольше десяти секунд, такой он был дурацкий и несуразный. Илье сказали — его малахольный Олежа, мол, влюблен. Ну окей — это можно было пережить, лет в двенадцать Илья уже играл влюбленного пацана в «Ералаше», да и в Антона худо-бедно влюбиться было можно. Главное — Толика в нем в этот момент не видеть. А Толик выпирал, торчал нитками как шмотка из масс-маркета, выходя из роли каждую секунду между дублями. Как с этим работать — непонятно. — И что тут… дальше принято делать? — спросил Толя, наклонившись ближе и перекрикивая Мейби Бейби. — Тебе — пить. Потом — танцевать. Сосаться с незнакомцами по настроению. Умеешь хоть? — Танцевать или… — Танцевать, боже упаси. Толя крупно глотнул свои «Приключения». Поморщился, будто там чувствовался хоть какой-то алкоголь, а не газировка оверпрайснутая. — В драмкружке научили. — Чему, пасодоблю? Толя посмеялся, а потом будто обиделся. — Могу и пасодобль, если хочешь. — Сейчас я хочу только выпить. И тебе того советую. Выпить было идеей хорошей — с самого утра сушило невероятно. Поэтому Илья заказал пиво. Два. Нет, давайте три. Как и все лохи педальные, Толя пил медленно, а пьянел быстро. Пока он сосал один коктейль, Илья успел приговорить полтора пива. Жить стало чуть веселее, но больше хотелось отлить. — Тебе можно доверить охранять мое пиво? — Можно. Это тебе я бы свое не доверил. — Ой, какие мы снобы. Я не такое говно, как ты думаешь. — Ага. — Думаешь, я говно? Молодой человек, — Илья перехватил бармена. — Давайте еще два «Приключения» сюда. Карточку Илья демонстративно шлепнул о сладко-мокрый стол. — Развлекайся. Пиво храни. В неоново-красном туалете (стратегическая подсветка, чтобы не то что вены, мать родную не увидать) Илья плеснул в лицо водой и, кажется, поймал первую разумную мысль за сегодняшний вечер. Мысль ужасающую. В следующий раз в толчке они оказались уже оба — в неизвестно откуда выросшей очереди под неизвестно откуда усилившуюся музыку, потные, пьяные и подзаебавшиеся. Пиво, шоты, «Приключения» слились в бусики из каких-то циферок от мобильного банка. — Пошли в одну кабинку. А то потеряемся потом, — прокричал Илья Толе в ухо. Толя кивнул. В неоново-красном стратегическом освещении можно было почти представить его не Толиком, а секси-шпекси Дипломатором. Ладно, идея была хуевая — отворачиваться к стеночке, пока твой товарищ ссыт — слишком по-гейски даже для гейского «Духа моей общаги». Под едва слышный за басами слив Илья развернулся. Кабинка оказалась сильно теснее, чем виделась в первый раз. — Слушай, Толик! — А! — Да спросить хотел! — Чего! — Толик, кис, ты ко мне подкатываешь или мне показалось? — Чего-чего? В красных лампочках нихера было не разглядеть, но Илья знал — Толя все расслышал и покраснел как сволочь. Илья знал такой тип людей — люди как люди, а как залипнут на кого, так начинают с ним мямлить. Чук-пук, блядь. — Что слышал! Отвечай, а, мы взрослые люди. В этом Илья сильно сомневался — они стояли в толчке, задерживая половину очереди, и выясняли какую-то хуйню неведомую. — Ну, я бы так не сказал. Ты мой коллега. И ты мне помогаешь. — Класс, Толян, охуенно. Хочешь еще урок? Толя посмотрел ему в глаза — вау, да так и Дипломатор бы посмотрел. Строил из себя дурака. Но понимал, конечно, все на свете. — Ну? — почти издевательски. «Приключения» противным сахаром размазались по губам. — Ты не умеешь целоваться, Толян. Только пасодобль. Толя не ответил — вмазался в губы сахаром, врезая лопатками в кафель.