Портрет с натуры

— Не помешаю? Ты знала, что когда Ксавье рисует, то полностью погружается в тот мир, который мазок за мазком возникает на холсте. Отвлекать художника от этого процесса, если не сказать таинства — последнее дело. Но Ксавье при виде тебя заулыбался так искренне, что сомнения тут же развеялись. Не зря пришла. — Наоборот, поможешь! Мне тут приснился один сюжет, который я пытаюсь набросать, но женский образ никак не идёт, ускользает… Он кивнул в сторону мольберта, приглашая оценить эскиз. Тебе понадобилось определённое усилие над собой, чтобы перевести взгляд на полотно. Хотя работы Ксавье тебе нравились, ещё больше нравился он сам — особенно таким, в неопрятной и заляпанной краской футболке, с наспех закатанными по локоть рукавами кофты, с хвостиком, собранным на скорую руку. Твоя любимая причёска: часть волос осталась «на свободе», и непослушные пряди вились у лица. По твоему мнению, такой стиль идеально подходил Ксавье: нарочито небрежный, подчёркивающий его творческую натуру, куда более цепляющий, чем официальный школьный. — Эй… — Ксавье озадаченно наморщил лоб. — Ты здесь? — Да, прости, — спохватилась ты, концентрируясь на картине. — Итак, в чём загвоздка? — Я не разглядел лицо, — пояснил он, становясь плечом к плечу с тобой. Теперь вы оба смотрели на холст. — Ты ведь в курсе, обычно у меня реалистичные сны, даже чересчур реалистичные. А тут… Я чётко помню фон — как будто наяву гулял по этому лесу! — помню палитру со всеми оттенками зелёного, я даже запахи как будто помню: свежие и тонкие, листва и земля после дождя… Но совершенно не помню лица девушки, которая плутала среди деревьев. Словно она нарочно хотела скрыться от меня! На картине то место, где располагалась героиня его сна, занимал размытый силуэт. Ты, чуть прищурившись, всмотрелась внимательнее. — Она была человеком? Или, может, эльфом? Феей? Одежду тоже не запомнил? — спросила ты наугад. — Ничегошеньки. — Но хоть что-то же должно быть! Что делала эта девушка твоём сне? Сомкнув веки, Ксавье попытался вернуться к сновидению. Спустя несколько секунд он разочарованно помотал головой. — Опять ускользает. Загадка… Он раздражённо подбоченился. Ты хмыкнула, увидев, как от заляпанных краской пальцев расползаются новые пятна на футболке. Когда Ксавье погружался в процесс, он напрочь забывал о бытовых мелочах, и внешний вид переставал его заботить. Таким он нравился тебе больше всего. — Зато нет ограничений, — поразмыслив недолго, заметила ты. — М-м? — Ну, раз ты не помнишь, что из себя представляла девушка, то волен рисовать её на свой лад. Надели её теми чертами, какими хочешь. Рассуждая, ты отошла в сторону, чтобы посмотреть на картину под другим углом. — По-моему, есть в ней что-то мистическое, — продолжила ты, вглядываясь в детали фона: лес был выписан широкими мазками, однако среди деревьев угадывались призрачные бесплотные фигуры, то там, то здесь мерцали огоньки светлячков. — Так что какой-нибудь сказочный персонаж отлично впишется. — Или наоборот, — подключился оживившийся Ксавье. — Допустим, этот лес и правда волшебный, но попала туда совсем обычная девушка. Она и напугана, и заинтригована одновременно, она заблудилась, но не торопится найти дорогу назад… Ты уже поняла, что он загорелся идеей и, довольная, приготовилась наблюдать: обожала смотреть, как Ксавье рисует, как кисть скользит по холсту, как процесс поглощает его полностью, заставляя забыть обо всём на свете. Ты и сама хотела бы забыть о цели, с которой пришла сюда, представить, что это один из ваших обычных уютных вечеров. У стены поджидало старое, но мягкое кресло — твой излюбленный наблюдательный пункт. Как правило, Ксавье не имел ничего против твоего присутствия во время его работы, да и вела ты всегда себя тихо, как мышка. Сегодня что-то пошло не по привычному сценарию. Ксавье перехватил тебя за запястье, когда ты потянулась к креслу, и вывел в центр помещения. — Свет падает немного странно, но… Что-то колдовское есть в этих тенях, — прокомментировал он, разглядывая твоё лицо. — Что ты задумал? — спросила ты с подозрением, вместе с тем полная любопытства. — Будешь мне позировать? От удивления ты не сразу нашлась с ответом. Хотя Ксавье несколько раз рисовал кого-то из одноклассников, он никогда не нуждался в натурщиках. Его реалистичные сны позволяли обходиться без моделей — после подобного сновидения он мог воспроизвести на холсте любого человека с впечатляющим портретным сходством. Так что дело оставалось за малым — присниться ему. И ты бы очень хотела ему сниться, но Ксавье тебя никогда не рисовал. — Ты ведь не пишешь с натуры… — неуверенно начала ты. — Ага, но сегодня случай исключительный. Я не рассмотрел во сне лицо девушки, а ты посоветовала дофантазировать самому… — он бросил взгляд на холст, потом на тебя, и завораживающе улыбнулся. — И теперь я точно знаю, что в зачарованном лесу бродишь ты. Не могу понять, как я не увидел этого раньше?! Неожиданная просьба Ксавье смутила донельзя. Пусть тебе и правда хотелось бы стать героиней его полотна, но сам процесс… Ты представила, как замрёшь в одной позе, а он будет пристально изучать каждую твою чёрточку, каждый изгиб тела, чтобы перенести на холст, нигде не ошибившись. Ксавье, работающий над рисунком, представлял собой гипнотизирующее зрелище, от которого трудно отвести взгляд, но если ты согласишься позировать, то и сама попадёшь в центр внимания. — Я… Слушай, я вряд ли смогу долгое время не шевелиться, — пробормотала ты, закусив губу. — В самом деле? — в его интонацию проскользнуло лукавство. — Когда ты смотришь, как я пишу, то замираешь и даже, кажется, не дышишь. В горле резко пересохло. Тебе всегда казалось, что Ксавье не замечает ничего вокруг, когда творит магию живописи, и уж точно не видит, как ты восторженно наблюдаешь за ним, действительно забывая дышать. Чувствуя твоё смятение, он мягко положил руку тебе на плечо. — Давай хотя бы попробуем, ладно? Я всегда мечтал создать твой портрет. Это признание окончательно лишило почвы под ногами. — Не припомню, чтобы ты хоть раз… — сбивчиво начала ты. — Ну, то есть, я ведь тебе не снюсь, верно? Ксавье осторожно развернул тебя так, чтобы приглушенный свет ярче очертил лицо. Приподнял твой подбородок, едва касаясь тонкими пальцами, и отошёл к мольберту, вновь взявшись за кисть. — Почему ты так решила? Он возобновил работу над полотном, и ты почувствовала, что уже втянута в происходящее, уже становишься героиней картины, хотя не успела дать однозначный ответ на вопрос о позировании. — Не знаю… Ты говорила искренне. Хотя Ксавье всегда общался с тобой охотно и доверял многое из того, чем не спешил делиться с остальными, вообразить себя царящей в его снах не получалось. Персонажи его картин выглядели причудливыми, точно не от мира сего, и по-неземному красивыми. Твоей фантазии не хватало, чтобы представить себя среди галереи этих образов. — Ты приходишь в мои сны каждый день, — просто сказал он. Повисла полная тишина. Оцепенев от этой неожиданной откровенности, ты даже перестала моргать. Ксавье не замедлил воспользоваться моментом. — Так и думал — ты прекрасная натурщица. Его кисть летала по холсту, а глаза горели. Он рисовал, охваченный вдохновением, полностью растворившись в этом действе, в то время как ты всё ещё пыталась осознать сказанное. — Почему тогда… Почему это первый мой портрет? Казалось, что никакие вопросы не могут отвлечь Ксавье, но он вдруг замер и пристально посмотрел на тебя. — Чем сильнее восхищаешься, тем страшнее испортить. И продолжил творить, лишив тебя дара речи. Чтобы он, талантливый, амбициозный, увлечённый, один из самых популярных парней в школе, восхищался тобой? Ты тешила себя мыслью, что он может назвать тебя другом, но предметом грёз — никогда. — Что изменилось теперь? — прошептала ты. — Больше не хочу идти на поводу у своих страхов. Не хочу терять время. Не хочу упустить что-то очень важное. У тебя перехватило дыхание. По всем законам жанра после таких слов ты могла бы шагнуть к нему, наплевав на то, что не должна двигаться, сомкнуть веки и потянуться вперёд в ожидании поцелуя. Ещё этим утром подобное прозвучало бы как бессмыслица, но сейчас ты верила, что такой импульс не остался бы безответным. Верила, что губы Ксавье коснулись бы твоих. Поэтому озвучить то, зачем ты пришла, стало в разы сложнее. — Я уезжаю, — выпалила ты быстро, ощущая, как сердце болезненно сжимается. Он не сразу понял, о чём идёт речь. — И на сколько Уимс согласилась тебя отпустить в разгар семестра? Вряд ли больше пары дней, да? — Нет, я… Уезжаю насовсем. Кисть вдруг выпала из его пальцев. Звук, с которым она коснулась дощатого пола, показался тебе оглушительно громким. — Как это?.. — глухо переспросил Ксавье. Изумление и нежелание верить так явственно слышались в его голосе, что к глазам помимо воли подступили слёзы. — Родители открыли приют для детей, пострадавших от жестокого обращения. Помнишь, я рассказывала, сколько они бились над этим, собирали разрешения, решали проблемы с арендой… — Конечно, помню, — он за одну секунду сократил расстояние между вами до практически нулевого и обхватил твои запястья. «Теперь тоже перепачкаюсь краской», — мелькнула случайная мысль, и с губ сорвался нервный смешок. — Я рад, что у них всё наконец получилось, но причём здесь ты? — Это из-за моего дара. Он очень редко встречается, и обычно люди, наделённые такими способностями, много просят за помощь. Родители не могут оплатить чужие услуги… — Ты собираешься помогать сама?! — он гневно мотнул головой. — Я помню, как ты лечила Роуэна после его приступа. Это ведь… Даже один сеанс выпивает все силы! Ты же отдаёшь свою энергию взамен утраченной… — Легко не будет, — признала ты. — Но я постараюсь сделать всё, что на что способна. Это очень важно для меня. Ксавье резко вдохнул, собираясь ещё что-то сказать, но, встретив твой взгляд — полный грусти и вместе с тем уверенности, — промолчал. Ты тоже не знала, что ещё сказать, и опустила ресницы. Пальцы Ксавье по-прежнему сжимали твои запястья. — Ты считаешь это своим призванием, так? Пожалуй, такое определение ты сочла бы слишком громким, однако, если вдуматься… — Да, — твёрдо сказала ты. Кивнув, Ксавье за один миг сгрёб тебя в объятия и, уткнувшись в макушку, прошептал: — Здесь станет пусто без тебя. — Минус всего один ученик, — пробубнила ты ему в грудь. — Здесь — не в смысле в школе, — Ксавье разомкнул объятия, чтобы положить твою ладонь на сердце. — Вот здесь. Ты почувствовала, как гулко оно бьётся. В унисон с твоим. Эмоции зашкаливали, и ты отшутилась, чтобы не расплакаться: — Тогда хватит терять время, возвращайся к портрету. Буду вечно маячить у тебя перед глазами, не отличишь от настоящей. — Я обязательно его завершу, — медленно произнёс Ксавье. Он смотрел на тебя так пристально, словно хотел впитать каждое мгновение до вашей разлуки. — И потом напишу ещё десятки. Я преступно долго не решался, а теперь… «Теперь уже поздно», — крутилось в мыслях, но Ксавье явно думал иначе. По его лицу было видно, как зреет пока неизвестный тебе план. — Как далеко находится приют? — Семь часов езды отсюда, — ответила ты, не понимая, к чему он клонит. — И ты будешь ходить в обычную школу где-нибудь неподалёку? — Нет, папа разработал программу для домашнего обучения. Всего один год ведь остался, справлюсь. — Домашнее обучение… Я всегда считал, что хуже не придумать. Это потому, что с семьёй мне не очень-то повезло. А вот если вместе с тобой… Увидев, как ты потрясённо распахнула глаза, Ксавье поспешил добавить: — Я не стану навязываться, но мои способности тоже могут вам пригодиться. Если ты не будешь против… — Против точно будет твой отец, — перебила ты, едва веря, что он всерьёз собрался поехать с тобой. — И Уимс тоже. Ты же ум, честь и совесть Невермора. Вы оба рассмеялись, а потом Ксавье нежно провёл пальцем по твоим губам. — Мне всё равно. Я хочу быть рядом. Ты несмело улыбнулась. Его слова наполнили тебя тихой эйфорией, и совладать с водоворотом чувств оказалось трудно. Вы обязательно обсудите неожиданное предложение Ксавье, перевернувшее твой мир с ног на голову, но чуть позже, когда ты придёшь в себя. — Теперь у меня губы в краске, да? — Извини, — Ксавье ухмыльнулся. — Не подумал, сейчас исправлю. Так и случился ваш первый поцелуй.