***
После того нашествия прошло около двух месяцев. Парни разобрались со способностью Андрея и использовали её как игрушку. Сам Андрей, как и все вещи, что он брал в руки, во времени не перемещались и оставались при нём, поэтому они стреляли сигареты и проездные на метро у всех, кого только вздумается. От большего воровства Князев сразу же отказался, а Миша и не настаивал. Почему с людьми так не получалось, они не понимали, хотя и пробовали провернуть такое. Андрей держал Мишу за руку, мотал, но Горшок всё равно поддавался течению времени и возвращался. В итоге эту идею они забросили. Зато всей остальной группе досталось от их приколов. В один день они пришли на репетицию и заявили, что Миша теперь фокусник, а Андрей – экстрасенс. Князев забирал у друзей вещи из карманов и подкладывал их Горшку, по их договорённости, а потом возвращал время. Миша с самой хитрой лисьей улыбкой вытаскивал из своих карманов чужие вещи и возвращал владельцам. Князь же узнавал, что участники группы скажут или сделают, а после перемотки объявлял им прямо в лицо, мол: «ты, Шура, щас мне скажешь, что гитару недавно увидел шикарную да денег на неё не хватает и надо бы поднакопить или скинуться нам всем». И Балунов зависал, потому что слово в слово это же собирался сказать. Но веселее всего было использовать силы для того, чтобы сделать что-то из разряда «ни один приличный человек себе этого не позволил бы». Их, конечно, с большой натяжкой можно было назвать приличными людьми, но и отбитыми на голову они не были, кто бы что ни говорил про них и про панков в целом. Они привычной дорогой шли на точку для репетиций, когда увидели милиционера, орущего на девочку подростка. Суть претензий парни не разобрали, кажется, тот орал уже просто потому, что мог себе это позволить. Бедный ребенок зажался и едва не плакал, не понимая, как выбраться из этой ситуации. - Вот сучара. Дрюх, давай его отпиздим? – у Горшка моментально зачесались кулаки. - Да ну его нахер, Мих, с такими связываться... Давай лучше девочке поможем. - Ну нет, эта скотина безнаказанной уйти не должна. У меня идея есть! Будь готов мотать, ё-моё! – задорно бросил Миша и помчался к менту. Андрей едва сдерживал смех, когда увидел, как Горшенёв подскочил к блюстителю порядка и со всей дури пнул его под зад. Милиционер в шоке замер лишь на мгновение, которого Мише было достаточно, чтобы схватить Андрея за руку, сорваться с места и побежать прочь. Они крикнули девочке вслед, чтобы и она быстрее убегала. Бегать пришлось долго, мент им попался настырный. Но они всю дорогу смеялись, как самые счастливые дети. Им удалось скрыться в одной из подворотен, в тени многоэтажек. Они пытались отдышаться, но никак не могли перестать улыбаться. - А зачем ты просил менять мотать, если мы убежали в итоге? – поинтересовался Андрей. - Да я подумал, вот отмотаешь ты, а этот член в погонах не запомнит свой кармический урок, понимаешь, да? А чё это за урок такой, если он ничему не научил по итогу? – и Миша снова заржал. Андрей тоже не устоял. Они отсмеялись и прислонились к стене дома, приводя дыхание в норму. Миша стоял ближе к углу, выглядывая и пытаясь понять, не пасёт ли их мент до сих пор. - Ну что, не видно его? – Князев приблизился к Горшку вплотную, пытаясь заглянуть за его плечо. - Вроде нет. – Миша повернулся к Андрею и замер. Они стояли совсем рядом, между ними едва ли было пять сантиметров расстояния. Оба не могли отвести взгляда, разглядывали друг друга, словно не могли насмотреться. Было и что-то в новообретённых силах, что Андрей оставил только при себе. Когда он поднимал руку для перемотки времени и сжимал пальцы в кулак – всё застывало. Не оборачивалось назад и не текло вперёд. Но и сам Князев не мог двигаться. Он часто проделывал это рядом с Мишей, беря паузу, чтобы посмотреть на него дольше, чем мог позволить себе друг, пусть даже и лучший. Отчего-то сейчас он не мог пересилить себя, не мог поднять руку, чтобы ещё ненадолго продлить этот момент единения между ними. Шальной мыслью Князь подумывал поцеловать сейчас Мишу, а потом перемотать время. Но он не мог так поступить. В застывшем времени он любовался счастливым Мишей, его искренней улыбкой и светящимися глазами. А потом возвращался в реальность, где улыбался Горшенёв Анфисе, где ширялся вместе с ней, и они были счастливы вдвоём, то ли от дозы, а то ли от любви. Сам Андрей мало на что рассчитывал. С появлением Анфисы в жизни Миши почти всё зациклилось на ней одной. Они даже пожениться успели. И Князю оставалось лишь молча наблюдать за загибающимся в этих отношениях Горшенёвым. Анфису Князев не винил и даже отчасти жалел, в конце концов они оба с Мишей были хороши. Не понятно ещё, кто кого тянул на дно, но вместе они лишь усиливали этот эффект. В какой-то момент всё стало совсем плохо. Это случилось на день рождения Миши. Горшенёв на репетицию не пришёл, поэтому коллективно было решено идти поздравлять к нему домой. Парни закупили неплохого алкоголя в качестве подарка, Маша скинулась со всеми, но пойти не смогла – попросила только поздравления от неё передать. Когда парни зашли в квартиру, навстречу им выплыла Анфиса. Она, очевидно, была под чем-то, пропела им вслед что-то про праздник и унесла с собой шубу, подаренную ей Мишей. Все проводили её молчаливым взглядом и двинулись дальше, на поиски именинника. Парням пришлось разделиться, и Горшка, какая, сука, ирония судьбы, нашёл Андрей. Тот был в спальне, в отключке, как сначала показалось Князеву. Но когда он подошёл ближе, то понял, что Горшенёв не дышит. Андрея прошибло холодным потом, а руки мелко затряслись. Он знал про клинические смерти Миши, но сам никогда не становился их свидетелем. - Блять, Миша! – вскрикнул Андрей и тут же зажал себе рот рукой. Тут нужно было не орать. Нужно было мотать. Князь привычным движением поднял руку, ощущая потоки времени в своих пальцах. Он отмотал около десяти минут, прежде чем всё пришло в движение. Перед его глазами проносились моменты прошлого. Вот, Мишина грудная клетка вновь поднялась, поднялся и он сам, сел на кровати. Вернулась Анфиса, подняла с пола шприц и выкачала им наркотик из вены Горшенёва. Она коротко поцеловала его и начала что-то говорить. Андрей опустил руку. Промежуток был слишком длинным, Князев ранее никогда не возвращался почти на двадцать минут назад, все его перемотки ограничивались парой минут. Он сразу же ощутил мигрень и тошноту. - Мишенька, давай праздничный раз? Я сама тебе введу, м? – тем временем ласково продолжала Анфиса, не замечая за своей спиной Андрея. - Не смей, блять! – заорал Князев не своим голосом, выхватывая шприц из рук девушки. Он вытащил рукоятку поршня и вылил содержимое на ковер. Анфиса сначала опешила, но почти сразу одолела шок и накинулась на Андрея. Она злобно лупила его кулаками, но Князев даже не пытался защищаться. Сил осталось мало, колени подкосились, тошнота усилилась. - Фиса, хватит! – Миша подскочил к ним двоим, оттаскивая жену от Андрея. Организм Князева явно не выдерживал такой нагрузки. Его вырвало на ковер почти сразу, как только Горшку удалось отвести Анфису в сторону. Он вернулся к другу, крикнув девушке что-то вроде «Не лезь!» - Да он сам угашенный! - Миха... - Сколько отмотал? – Горшенёв хоть и был бухой, но сообразил всё сразу, как увидел Андрея в комнате, где его никак не могло быть. Он придержал Князева за плечи, не давая упасть лицом в рвоту. - Двадцать, может двадцать пять где-то. – прерывисто выдохнул Андрей. - Блять. Нахуя, Дрюх? Но Андрей не смог ему ответить. Его снова вырвало, на этот раз кровью. Тут даже Анфиса, которая до этого возмущалась в стороне, резко замолчала. Князь обмяк в руках Миши. Парни, которые пришли поздравлять Горшка, хотели уже начать возмущаться, что Андрюха, гад такой, ускакал каким-то чудом вперёд них. Но встретила их не гулянка на двоих, а Миша с ошалевшим взглядом и Андреем на руках.***
В больнице Миша Андрея не навещал. Князев около недели провёл в отключке, но врачи объявлять кому не спешили – организм на все раздражители реагировал исправно. После пробуждения ещё неделя стационара, к нему приходили парни и Маша. Носили фрукты, рассказывали про репетиции и шутили. Никто не спрашивал о произошедшем, но и про Мишу все как один молчали. Когда Андрей оставался один, он пытался перематывать время. Сначала от скуки, но когда понял, что больше не может этого сделать, то начал пытаться уже из отчаяния. Ему было страшно терять силу, к которой он так привык. Силу, с которой он из раза в раз забирал Мишу у смерти. После выписки Князев решил сам наведаться к Горшку. Молчание между ними неприятно затянулось, а Андрею хотелось расставить все точки над «i». На пороге дома Горшенёвых Андрея встретила Татьяна Ивановна. Она крепко обняла Князева, поздравляя с выздоровлением и справляясь о его самочувствии. Разговор был недолгим, после чего она отправила его в комнату Миши и Лёши. Ещё из коридора Андрей услышал, как Горшок играет на гитаре. Мелодия была тихой и спокойной, совсем не в духе его друга. Князь тихо открыл дверь. На кровати, отвернувшись в сторону окна, сидел Миша. Инструмент в его руках плакал минорными аккордами. - Здарова, Мих. Мелодия прекратилась, а Горшенёв резко обернулся лицом к Князю, наконец замечая его. Мишин взгляд, хотя и совершенно трезвый, был абсолютно нечитаемым, даже для Андрея. Какая-то помесь из тысячи чувств сразу, которые невозможно выразить никакими словами. - Привет, Андрюх. Андрей присел на лёшину кровать, напротив Миши. Они провели в тяжёлом молчании несколько мучительно долгих минут. Андрей не выдержал первым. - Как ты? - Я-то? Я зашибись, ё-моё. С Анфиской вот развёлся. - Мне жаль. – искренне, хотя и удивлённо произнёс Князев. – Ты поэтому тут тухнешь? - Бля, да я тут... не тухну я, короче. – Миша внимательно посмотрел в глаза Андрея, будто пытаясь увидеть там что-то конкретное. – Ты нахрен это сделал, Дрюх? Со смертью поиграть что ли захотел? Не твоё это, понимаешь, да? Он злился, но Андрей понимал, каким-то шестым чувством ощущал, что не на него. На себя, на обстоятельства, на всех вокруг, но не на него. - Ты умер, Миш. Опять. И опять только на моих глазах. – Андрей, начавший было спокойно объясняться, не выдерживал накативших эмоций. – Я один это вижу, один помню. Думаешь только ты пересрал, а остальные лёгким испугом отделались? А о том, что я всё запоминаю, ты думал? Князев не мог удержать в себе слёз. Обида, страх, горечь потери, которые он переживал в одного, всё это давило на него день изо дня мёртвым грузом. И никому не расскажешь, ни с кем не поделишься. - Княже... – Горшок не находил правильных слов. Разговоры сейчас были пустыми и лишними, поэтому он отложил гитару в сторону и пересел на кровать к Андрею. Недолго думая, он обнял его, получая в ответ объятия родных рук, которых так не хватало все эти недели. - Давай ты щас отмотаешь время до прихода и с порога мне втащишь, а? – в шутку предложил Горшок, пытаясь приободрить друга. - Я не могу больше. Не получается, Миш. Всё куда-то пропало. - Прости, Дрюх. Это я виноват. - Просто пообещай мне, - Андрей поднял голову и посмотрел прямо в глаза Мише. – пообещай беречь себя. Потому что я больше не смогу тебя с того света достать. Миша ласково улыбнулся и прислонился своим лбом ко лбу Князева. - Обещаю. Спустя десять лет голос Ольги из телефона Андрея говорит: «Миша умер».***
Андрей целый день не выходит из дома, только смотрит и смотрит на их с Мишей фотографию. Они там совсем молодые, только-только познакомились. Горшенёв еще не гнал по вене, а Андрей уже был влюблён в этого безалаберного подростка. - Ты обещал. Ты же обещал мне. – не сдерживая слёз, Андрей корил Мишу с фотографии. В глазах мутнело. Андрей думал, что слёзы застилают ему глаза, не давая рассмотреть Горшка, но когда он провел рукой по лицу, видимость лучше не стала. Фотография в руках превращалась в размытое пятно, а тишину дома вдруг разрезал смех. Андрей в испуге выронил фото и начал озираться по сторонам. Никого не было, никто не смеялся. «Я что, уже с ума схожу?» Но стоило ему вновь взяться за фотографию, как смех стал отчётливее. «Давай к нам группу, Андрюха! «Контора» называется, слышал про такую?» - Пиздец. Стоило только Князю моргнуть, как он снова увидел Мишу, точно такого, как на фото. Он огляделся вокруг, оглядел себя: молодой и в реставрационке. Напротив выжидающе стоит такой же молодой Горшок. Необъяснимым образом Князь чувствовал, он не потерял сознание, ему это всё не снится. Он действительно в прошлом, в том времени, когда была сделана фотография. - Миха! Обещай мне. Нет, сука, клянись! - Ты чего, Андрюх, перегрелся? Андрей скинул рюкзак на пол и тут же начал в нём копаться. У него точно был с собой канцелярский нож в те времена. - Ты странный какой-то, чё ты делаешь? – недоумевал Миша, но уходить не спешил. Наконец, нож был найден. Андрей, не раздумывая полоснул по своей ладони, протягивая её к Горшку. - На крови мне клянись, что никогда с наркотиками не свяжешься! И тогда я с тобой не то, что в группу, хоть на край света пойду! Мишу такой подход позабавил и даже заинтересовал. Он смело выхватил нож у Андрея, сделал себе похожий надрез и схватился за его окровавленную руку с улыбкой. - По рукам, Андрюха! Видение рассеялось, как туман на рассвете. Андрей снова сидел у себя дома, снова с фотографией в руках. Только на ладони теперь виднелся заживший порез. Из коридора послышался звон ключей. Дверь открылась и голос, прорезавший тишину, вновь довел Князя до слёз. - Дюш, я дома! – произнес Миша, вернувшийся с репетиции в театре.