House of memories

— Да сколько можно, Рик? Просто, блять, признай уже это. Признай, что я был прав! — Ты просто ссыкло, Морти. Тот факт, что ты боишься каждого чиха, не означает, что нам не нужно делать и шага за порог. — Да ты издеваешься! Сколько грёбаных приключений ты протащил меня за собой мордой по земле? Я перестал быть ссыклом, когда меня в двенадцатый раз макнули в кислоту. Когда в сто пятый раз сломали все кости! Меня буквально вгоняет в скуку появление десятиметрового галактического монстра, но когда ты достал эти грёбаные… — Ладно! Да, я облажался, ты это хотел услышать? Идея с гравитационными кубами полная дичь, мы просрали весь план, это ты хотел услышать? — Скажи, что я был прав! Что тебе, межгалактическому гению, нужно было прислушаться к своему внуку, и ты конкретно лоханулся, когда не сделал этого. — Да, Морти, я ошибся, а ты нет. В кои-то веки вероятности сложились таким образом, что твоё предположение не оказалось ошибочным. И у нас бы всё получилось, послушай я тебя. Теперь доволен, тщеславный ты сгусток подростковых комплексов? — Абсолютно, Рик! Я полностью доволен! Морти отвернулся, скрестив руки на груди. Космос за окном машины не пестрел оригинальностью пейзажей, но всё лучше, чем смотреть сейчас на Рика. Он не хотел ничего добавлять к своей маленькой победе, но слова сами сорвались с языка: — Видишь, ты можешь быть чуть меньшим мудаком, если только постараешься. Просто… просто приложи усилия, Рик, иногда это полезно. Ты используешь железные руки, как у доктора осьминога из лучшей части человека-паука, даже для того чтобы положить еду себе в рот, но попробуй иногда напрягаться не только для безумных изобретений. Это всё, чего я от тебя хочу. Морти не дождался ответа. Он уже кожей ощущал неловкость от повисшего между ними молчания и успел обругать себя за то, что начал тянуть за яйца столь сложную тему. Рик и работа над собой лежали в совершенно противоположных областях. Морти прекрасно знал об этом, но всё равно зачем-то пытался лезть деду в голову. Даже у Вонг не получилось, куда уж ему стараться? Необходимость перевести тему ощущалась всё отчётливей. — Так мы вернём галитирианца обратно? Рик издал страдальческий стон. — Морти, эта хрень срёт бозонными кристаллами. Ты хоть представляешь, сколько бабла я на них могу поднять? — И что теперь? Просто запрёшь его у нас в подвале? — Нет, отпущу вольно гулять по вселенной, это же не единственная выгода, которую мы с тобой извлекли из просранного приключения. Конечно я запру его в подвале! Кто я, по-твоему? Ёбанный альтруист? Галитирион должен хоть так заплатить мне за потраченное время. — Да твою мать, Рик, он не просто живой, это разумное существо. Да он, блять, учёным был! — Недостаточно хорошим, если сейчас лежит в моём багажнике. Морти почувствовал, что у него заканчиваются моральные силы на продолжения этого диалога. Рик будто высасывал из него душу своей непробиваемостью и ставшей уже чудовищно обыденной жестокостью. — А знаешь что? Плевать, — вздохнул подросток. — Я просто подожду, пока у тебя не случится новая ебанутая гиперфиксация, и освобожу его. — Ладно, — рыкнул Рик, сильнее сжимая руки на руле. — Ладно! — бросил ему Морти прямо в лицо, для чего ему пришлось придвинуться ближе. И вздрогнул, потому что дед резко развернулся, схватив его за воротник. — Но тебе придётся ждать очень долго, Морти, потому что я. Ничего. Не. Забываю. Это был один из тех безумных взглядов Рика, что вводили Морти в совершенную растерянность, потому что в такие моменты дед мог отчудить буквально ЧТО УГОДНО. Но тот лишь отпустил его и, как ни в чём не бывало, вернулся к управлению машиной. Как будто мусорному космолёту действительно нужен был водитель, чтобы не сойти с траектории. — Я есть хочу, — протянул Морти то ли обиженным, то ли отрешённым голосом. Рик скосил на него недовольный взгляд. — Да что ты. И что мне, прямо здесь открыть тебе портал на кухню? Или, может, просто подождёшь грёбаные десять минут, которые мы будем лететь оставшиеся три тысячи световых лет до дома? Рик громко матерился про себя. Неужели он настолько достал мальца, что тот даже в машине с ним сидеть не хочет? — Вьетнамская ку-ухня, — страдальчески протянул подросток, запрокинув голову и закрыв руками лицо. И Рик закатил глаза. Ах да, как он мог забыть? Последние пару дней у Джерри случилось помешательство на вьетнамских рецептах, что получались у него из рук вон плохо. Но Смит не отчаивался и каждый вечер грозился накормить семью новым шедевром, обещая, что в этот раз Бун Бо Хюэ уж точно удался. — Да плевать, на Земле уже что-нибудь купим, — отмахнулся Рик уставшим голосом. — Или, хочешь, я дам тебе нана-ботов, которые будут исправлять вкус твоей еды прямо в тарелке? Морти удивлённо округлил глаза. — Почему ты сразу их не дал? Мы терпим это уже почти неделю. Рик безразлично пожал плечами. — Не знаю, ты не спрашивал. Я не должен угождать твоему отцу, Морти, потому что не испытываю к нему социально навязанное чувство благодарности за своё рождение, так что этЫРГА эпопея с вьетнамской кухней прошла мимо меня. — Не важно, — отмахнулся подросток, — я хочу глабборскую пиццу. — Чего? На Глаббор лететь? То есть галитирианец в багажнике тебя больше не волнует, мелкий ты лицемер? И Морти вспыхнул, как спичка. — Рик, у меня выдался херовейший день! Я потащился за тобой в отвратительное место, чтобы не вынести оттуда буквально ничего кроме твоего пленного и пары моральных травм. Я уставший, злой, голодный и последнее, чего я сейчас хочу — это сидеть за семейным столом и нахваливать хобби своего никчёмного отца, чтобы не отбить к чертям у него желание заниматься ХОТЬ ЧЕМ-ТО. Так что да, я хочу на Глаббор. Потому что у них мягкие диваны и потому что они долго готовят пиццу. Я просто хочу посидеть в полумраке и подождать грёбаную пиццу, не пытаясь выжить или быть хорошим сыном. И не спрашивай, что из этого даётся мне тяжелее! Рик молчал, уставившись в лобовое стекло этим своим нечитаемым взглядом. И вдруг, со словами: «Ну, раз ты просишь», резко повернул руль. Морти расслабленно и отрешённо откидывается на спинку. Диваны в этой пиццерии и правда до неприличия мягкие — приятные ровно настолько, чтобы ни один клиент не устал от ожидания и не начал торопить заказ. Рик мог бы сесть напротив. Рику СТОИЛО сесть напротив, но он опустил свой дряхлый зад рядом с внуком, которому он слишком часто стирал память, чтобы мальца это хоть сколько напрягло. Морти так запрокинул голову, что вся шея на обозрение — пялься не хочу. Вот только Рик как раз хотел, и без зазрения совести скосил глаза на манящий объект — он уже давно перестал ругать себя за разглядывания, прекрасно понимая, что в этом не сможет себя ограничить никоим образом. Разве что, если сядет в машину и свалит подальше от семьи Смитов, что, собственно, стоило сделать как только у него начало стоять на собственного внука. Шея у Морти была по-гусиному тонкая. Её так просто было сломать, что Рик не поленился укрепить позвонки пацана титановым сплавом. Но сделал он это осторожно, никоим образом не нарушив изящество форм. Казалось бы, чему так восхищаться? Всего-то кожа, натянутая на мышцы, как и у миллиардов других гуманоидов. Но, чтоб её, эта грудино-ключично-сосцевидная мышца так соблазнительно выпирает… И эти две родинки на фоне почти болезненно бледной кожи гипнотизируют, манят прикоснуться. Если не губами, то хоть кончиками пальцев… Кадык Морти скакнул вверх, заставляя Рика завороженно следить за его нехитрым перемещением. — Я хочу пить, — почти капризно выдохнул подросток, разлепив обветренные губы. «А я хочу тебя, но терплю же» — возникло в голове у Рика, но так и не обернулось в слова. Санчез поднял руку, подзывая официанта. Сок принесли почти мгновенно, и Морти облокотился локтями о стол, положив подбородок на ладони. Он лениво ловил губами трубочку в стакане, что оказалась аккурат напротив его рта, а Рик жадно поедал глазами это нехитрое действо. Когда Морти всё-таки поймал трубочку и потянул через неё напиток, Рик, особенно не задумываясь над тем, что делает, взялся за стакан и отодвинул его от Морти на пару сантиметров, вынудив выпустить трубочку изо рта. Внук бросил на него вопросительный взгляд, но Рик лишь махнул рукой, мол, не бери в голову. Он слишком часто делал непонятные Морти вещи, чтобы это показалось ему хоть сколько подозрительным, так что подросток лишь пожал плечами и вновь приоткрыл рот, потянувшись чуть вперёд. Позволяя Рику наслаждаться зрелищем. Пиццу всё не несли. — Было не так уж плохо, — бросает Рик, просто чтобы завязать разговор. — Ты хотел сказать: «Случалась херня и похлеще»? — хмыкает Морти, скосив на деда устало-ироничный взгляд. — Ещё как было. Миллион раз было, Морти, например когда ты взял тот ебучий рыцарский меч и вся наша солнечная система пересралась к херам. Ты не помнишь, что я тебе тогда сказал, Морти? Я сказал тебе не брать чёртов меч. — Серьёзно?! Морти аж подскочил на месте. — Ты что, ты всю жизнь будешь мне это напоминать? Тебя тогда даже не было рядом. Ты заменил себя грёбаным роботом! — О, думаешь, я не заметил, как все семь планет чуть не поубивали друг друга, Морти? Или, думаешь, это робот выставил вокруг Земли непробиваемый, мать его, щит? Ты… ты даже не даёшь отдохнуть от себя, Морти. Он вновь схватил внука за воротник, притянув ближе. — Даже когда я полностью абстрагируюсь, ты ,сука, находишь способ до меня доебаться. Почему минус десятый этаж, Морти? Почему ты не ловил чёртов световой меч на минус восьмом или на минус тринадцатом? Он ощутимо встряхнул внука. — Какого хуя тебя понесло именно туда, где я прятался? — Потому что нехер выбирать очевидные числа, Рик! Морти взбрыкнул и сам схватился за ворот лабораторного халата. — Ты мог бы сделать так, чтобы я тебя никогда не нашёл, если бы захотел. Ты можешь буквально ЧТО УГОДНО. И сигнализация, оповещающая тебя о том, что я приближаюсь — это меньшее и примитивнейшее средство из всех, что тебе доступно. Так что хватит строить из себя жертву семейного абьюза, Рик, ты здесь, со мной, только потому что САМ так хочешь. Морти ожидал, что на него наорут в ответ. Он был действительно к этому готов, и даже зажмурился, потому что дед был слишком близко и вполне мог заплевать его лицо по ходу экспрессивного высказывания. Но Рик молчал. И когда Морти открыл глаза, он увидел, насколько потяжелел взгляд Санчеза. Как будто на него навалилась вселенская усталость. Парень растерялся, на Рика это было совсем не похоже. С ним опять играют? — Рик, что?.. Он не закончил фразу, потому что дед начал падать вперёд обессиленной куклой, пока не упёрся лбом в плечо Морти — прямо во впадину между шеей и окончанием ключицы. Жест был не только странным, но ещё и интимным до неприличия. У Морти давно уже не было иллюзий по поводу наличия у себя личного пространства. По крайней мере, для Рика — Санчез никогда не признавал чужих границ. Но одно дело — голышом удирать от инопланетян, а другое — когда вот так, вроде бы цивильно, но пугающе уязвимо. Будто бы непобедимый Рик вдруг решил, что ахуенной идеей будет спрятаться от всего мира в объятьях подростка. И Рик, словно продолжая эту мысль, медленно отпустил ворот жёлтой футболки, и осторожно, как напуганный зверь, потянулся руками за спину внука. Сгрёб в охапку и чем глубже становились объятья, тем увереннее Рик прижимал к себе Морти, пока малец не оказался намертво прижат к накачанному Ночным Риком торсу. Рик почувствовал, что Морти завозился. Хочет вырваться? Нет, не сейчас! Но пацан лишь высвободил неудобно прижатые руки, чтобы по-обезьяньи вцепиться в спину деда. Рик не мог знать, о чём сейчас думает Морти… ну, мог на самом деле, но он ещё не настолько рехнулся, чтобы везде с собой таскать портативное устройство для чтения мыслей, персонально для внука… нет, это на крайний случай. Так что Рик НЕ ХОТЕЛ знать, о чём думает Морти, но он чувствовал бешеное биение сердца мальца. И всеми силами удерживал себя от предположений о причине столь учащённого сердцебиения, ведь больше всего Рик боялся не того, что Морти его отвергнет. Не того, что внук убежит в ужасе и потом расскажет матери… обеим матерям, и что Рика выгонят из семьи. Нет, Санчез до смерти боялся, что пацан ответит ему взаимностью. Поэтому он не переступал черту, даже зная, что внуку всегда можно подчистить память. Потому что из собственной черепной коробки Рик ничего не выгребал. Наконец-то принесли заказ. Точнее, доставили — стол, за которым они сидели, просто уехал в пол, а когда поднялся — всю его поверхность занимала сплошная огромная пицца. Рик скосил на неё глаза и тут же пришёл в себя, недовольно отпихивая внука. — Ну всё, прекращай сопли разводить, клещ мелкий. Вцепился в меня своими птичьими лапками! Давай… давай наворачивай пиццу, Морти. Посмотри на неё, мы ждали этот кусок теста почти сорок минут, так что не смей оставить ни крошки. Рик привычным жестом разлохматил волосы внука, хорошенько натерев его макушку. — Вся-я эта пицца для тебя, Морти. Если ты не съешь её, мы просто останЕГЫЭмся здесь. — Ооо я не знаю, Рик, — ответил Морти с приободренной улыбкой, принимая правила очередной странной дедовой игры. — Она такая большая, похоже я долго буду её есть, может… может быть мне даже понадобится не один день, Рик. — У тебя будет всё время мира на это, мелкий ты засранец. Рик вскинул руки и с широкой улыбкой повернулся к экрану. — Рик и Морти в пиццерии весь сезон! Пока мой внук не съест свою пиццу, которая так была ему нужна. Пока он не объесться до отвала! Заказывайте пиццу на Глабборе! Лучше с доставкой, они и правда долго её готовят, но оно того стоит, это действительно огромная пицца! И… и она очень вкусная, только на Глабборе! Это Рик и Морти, новый сезон!