Глава 6
25 июля 2023 г. в 17:26
На юго-западном побережье Англии раскинулось графство Дорсет, испещренное песчаными пляжами, укромными бухтами, оврагами, живописными скалами и потрясающими видами на пролив Ла-Манш. Свой путь Равенна держала в курортный город под названием Борнмут, расположившийся на самом берегу. В тишине подступающих сумерек в любом, даже самом отдаленном уголке отчетливо слышался тихий шорох волн, а в воздухе витал соленый морской запах. Прибыв к месту встречи чуть раньше, Равенна позволила себе пройтись по аккуратным чистым улочкам, минуя разномастные цветочные и продуктовые лавки, медленно готовящиеся к закрытию. Гористая местность позволяла осмотреть город с возвышенности: под ногами пестрели идентичные красные кровли, укутанные в еще по-летнему зеленые шапки деревьев, а вдали на фоне закатного багрянца разливалось бескрайнее море.
— Мне тоже всегда нравился вид из этой точки города, — послышался тихий мужской голос.
Росс резко обернулась, напрягаясь всем телом от неожиданности, но вмиг расслабилась, когда увидела перед собой Тесеуса.
— До сир пор не могу привыкнуть к проливу по эту сторону, — усмехнулась девушка. — Когда я была маленькой, родители часто бывали в Нормандии по работе и брали меня с собой, и я, как сейчас помню, каждый раз стояла на берегу в Гавре, закрывала глаза и слушала шуршащий гул прибоя.
Воспоминания о счастливом детстве, которыми она никогда прежде не смела ни с кем делиться, вызвали на ее губах ностальгическую улыбку. С тех времен утекло так много воды, но юная Равенна, которая до сих пор стоит где-то там, на другом берегу, все еще счастливо улыбается, согревая светом воспоминаний ту, кем она стала.
— Если хочешь, можем еще немного побыть здесь.
Равенна отрицательно мотнула головой: чем сильнее ее сознание рвется вглубь, тем скорее легкую рябь ностальгии взбаламутят давние утопленники прошлого. Она осмотрела Скамандера внимательным взглядом, но он выглядел совершенно здоровым: к бледным щекам с россыпью несимметричных родинок вернулся легкий румянец, а во взгляде витала знакомая уверенность. Он выглядел расслабленным и спокойным, очутившись в знакомой обстановке; последнее дуновение лета подарило англичанам погожие деньки и теплый ветер, путающийся вместе с солеными брызгами в волосах.
— Тогда идем? — с ленивой усмешкой поинтересовался Тесеус, подставив девушке свой локоть. На нем была надета легкая льняная рубашка с расстегнутым воротником и светлые брюки — Равенна никак не могла привыкнуть видеть его таким, отчаянно желая повязать на открытой шее галстук, а легкую небрежность волос уложить на строгий манер.
— Что это за очередной джентльменский порыв? — фыркнула Равенна, вскинув брови.
— Если хочешь подворачивать ноги на склонах, где как раз сколота брусчатка, то кто я такой, чтобы тебе мешать? — засмеялся Тесеус, небрежно сунув руки в карманы брюк.
— О, я не из тех кисейных барышень, которые путаются в собственных ногах, так что…
Росс ахнула, когда ее нога встала ребром, угодив в громадную трещину. Не в силах удержать тело в равновесии, девушка отчаянно замахала руками и тут же полетела бы на грязную дорогу, если бы Тесеус не вцепился пальцами в ее локоть. Он потянул ее на себя с такой легкостью, словно она ничего не весила, и обжег ее висок горячим дыханием.
— Что ты там говорила? — усмехнулся он, сверкнув задорным взглядом.
Равенна подняла на него взгляд, растерявшись от собственной неуклюжести, и сконфуженно отступила в сторону.
— Давай сюда свой локоть, — буркнула она. — Ненавижу, когда ты оказываешься прав.
— А я просто обожаю, когда твое упрямство разбивается о мою правоту, — торжествующе ответил Тесеус и едва не засмеялся, видя, с каким страдальческим видом Равенна касается его локтя. — Я не кусаюсь, Росс.
— Предпочитаю избегать излишнего тактильного контакта с мужчинами, — заносчиво фыркнула она.
— Серьезное заявление. А с женщинами?
— Что за странный интерес? — Равенна посильнее сжала его предплечье. — Выкладывай свой настоящий вопрос.
Она была уверена, что последует логичный праздный интерес к ее близости с Мюриэль и неординарной выходке на недавней вечеринке у Блэка — мысль о том, что двух женщин связывает нечто большее, чем дружеская любовь, всегда будоражила умы и мужскую фантазию.
— Мама решительно намерена свести тебя с Ньютом.
— Что? — Равенна отчаянно рассмеялась, не веря собственным ушам и готовая к очередной обороне собственных чести и достоинства, а это всего лишь… — Какая-то глупость!
— О, поверь, тебе достался Ньют лишь потому, что я помолвлен.
— Это должно меня утешить или раздосадовать? — фыркнула девушка, иронично выгнув бровь.
Тесеус пожал плечами, пряча издевательскую ухмылку.
— Сама решай.
— Тогда предпочту утешиться.
— Вот как? Непростительная ошибка с твоей стороны.
Они приблизились к просторному двухэтажному дому, утопающему в прохладе тенистого сада, и Тесеус открыл перед ней резную дверь ограды, пропуская вперед.
— Почему же? — Уголки девичьих губ смешливо дрогнули. — Твой брат явно куда меньшая задница, чем ты.
Немного расслабившись в обществе напарника, пряча неуверенность за вошедшим в привычку подначиванием, Равенна вновь почувствовала внутренний дискомфорт, стоило ей ступить на придомовую территорию. Слабый ветерок едва пробивался сквозь густые кроны деревьев и разносил по округе настойчивый аромат жареного мяса.
Завидев гостью, Флора сняла светлый передник, расшитый пестрыми цветами, и, широко улыбаясь, шагнула навстречу.
— Здравствуй, Равенна! Как ты добралась?
Женщина выглядела так же роскошно, как и в день их знакомства: шелковистые локоны лежали ровно — волосок к волоску, лебединую шею украшала тонкая жемчужная цепочка, а светло-голубое платье с расклешенной юбкой, скрывающей колени, так ей шло, что Равенна смущенно замялась. В черных брюках с высокой посадкой и такого же оттенка шелковой блузке с подвернутыми до локтей рукавами она почувствовала себя неловко, впервые жалея, что не прислушалась к Мюриэль.
— Без проблем, миссис Скамандер. У вас удивительный город! — восхищенно проговорила Росс и, опомнившись, выудила из сумки бутылку хорошего французского вина. — Это вам.
— Спасибо, дорогая, красное вино будет идеально сочетаться с мясом, и, прошу, называй меня Флора, — отмахнулась женщина. — Орвон на заднем дворе занимается барбекю, а Тесеус пока может показать тебе наших гиппогрифов.
— Гиппо… — Равенна удивленно посмотрела на Тесеуса, — …грифов?
Скамандер снисходительно улыбнулся, зарывшись пальцами в волнистые волосы.
— Мама разводит гиппогрифов, и именно она вдохновила малыша Ньюта на изучение магических существ.
— О, я не знала… Это так увлекательно! — воодушевленно произнесла Равенна.
— Тесеус с удовольствием познакомит тебя с собственным гиппогрифом. — Флора улыбнулась и подтолкнула сына вперед. — Не стой же как истукан! Развлеки гостью.
Тесеус усмехнулся и махнул Равенне рукой в сторону просторной лужайки аккурат за кромкой сада. Девушка спешно засеменила следом и, минуя густые заросли, схватила его за предплечье.
— У тебя есть собственный гиппогриф, и ты молчал? — возбужденно произнесла она.
— Он вредный и упрямый, как ты, Росс, так что вы точно подружитесь, — со смехом ответил он и бросил короткий взгляд на женские пальцы, сомкнутые вокруг его руки.
Равенна лишь демонстративно фыркнула и, разжав пальцы, вслед за напарником вышла на открытую лужайку, в конце которой виднелся внушительный загон, а внутри топтались четыре гиппогрифа. Подойдя ближе, девушка открыла рот, впервые так близко рассматривая этих удивительных созданий с туловищем, задними ногами и хвостом коня, передними лапами, крыльями и головой, как у орла. Ближайший к ней белоснежный гиппогриф с сапфировыми глазами заинтересованно наклонил голову влево и хищно клацнул массивным клювом.
— Это Афродита, мамина любимица, — с нежной улыбкой проговорил Тесеус. — Самое доброе и тактильное создание на свете.
— А так по ней и не скажешь, — с сомнением ответила Равенна, опасливо поглядывая на любопытного гиппогрифа.
— Она просто еще с тобой не знакома. А рядом с ней, — он указал на матерое животное с массивной грудью, которое флегматично выщипывало старые бурые перья, — Зевс, ее младший брат.
Услышав свое имя, Зевс тут же поднял голову и сверкнул такими же, как и у Афродиты, глазами.
— Гера сейчас вынашивает их детеныша, — продолжил Тесеус, указав рукой на темно-серую самку с медовыми глазами. — Пока он не появится на свет, тебе лучше держаться от нее подальше — она весьма экспрессивна.
— Никогда не видела маленьких гиппогрифов, — восторженно прошептала Равенна. — Уверена, они чертовски милые!
— Они уродливы и похожи на сморщенных мандрагор, — засмеялся Скамандер, но умолк, услышав требовательный клич.
Равенна перевела взгляд на роскошного черного гиппогрифа с глазами, похожими на два спелых апельсина, и издала восхищенный вздох.
Гиппогриф величественно прошествовал по загону, яростно гаркнув на путающегося на пути Зевса, и остановился у самой ограды. Он взглянул на Тесеуса исподлобья и шумно фыркнул, раздувая обе ноздри.
— А это Арес, и он крайне недоволен, что я слишком долго его не навещал, — со вздохом сожаления пояснил Скамандер. — У него жутко скверный характер.
— Ну в точности, как у тебя! — хохотнула Равенна, но несколько стушевалась, когда Арес повернулся на звук ее голоса и загреб передней лапой комья сухой земли.
Тесеус окинул девушку кислым взглядом и язвительно фыркнул:
— Так бы и придушил тебя, Росс.
Равенна скорчила ему смешливую рожицу и отвернулась, все еще с опаской поглядывая на животное.
— Ты знаешь, как общаться с гиппогрифами? — с интересом спросил Тесеус. Девушка отрицательно покачала головой, и тогда он продолжил: — Гиппогриф — невероятно гордое создание, которое требует к себе неукоснительной вежливости. Даже мне требуется каждый раз проделывать одни и те же действия, чтобы Арес позволил к себе приблизиться.
— Он как моя покойная бабуля, — усмехнулась Равенна. — Та тоже брюзжала, если я с ней разговаривала без должного уважения.
— Я сейчас предельно серьезен, Росс. Если гиппогриф почувствует, что ты груба или неуважительна с ним, то последствия могут быть плачевными.
— И что нужно делать?
— Если ты хочешь его погладить…
— Вообще-то не очень, — тут же выпалила Росс. — Он смотрит так, будто готовится нами отужинать.
— Если ты хочешь его погладить, — с нажимом продолжил Тесеус, — то смотри, что нужно делать. Правда, с Аресом это не всегда работает: если у него плохое настроение, то даже самый низкий поклон его не впечатлит.
— Чудно, — выдохнула Равенна.
Тесеус тем временем медленно приблизился к гиппогрифу и остановился, не дойдя всего пары шагов. Арес заинтересованно склонил голову, а когда смекнул, что к чему, горделиво выпятил грудь.
— Нужно ему поклониться, глядя прямо в глаза, но ни в коем случае нельзя часто моргать — он не верит тем людям, которые делают это слишком часто.
— Несчастны те, у кого просто нервный тик, — улыбнулась девушка. Губы Тесеуса дрогнули в ответной улыбке, но лицо по-прежнему оставалось серьезным.
Скамандер неспешно поклонился животному, не сводя с него немигающий взгляд. Арес сузил оранжевые глаза, чинно оценивая степень оказанного ему уважения, и лишь спустя долгие мгновения промедления чуть склонил голову в ответ. Тесеус улыбнулся и, преодолев разделявшее их расстояние, дружелюбно погладил гиппогрифа по шее. Тот издал мурчащий звук и прикрыл веки, полностью доверяясь волшебнику.
— Ну что, дружище, все обиды забыты? — усмехнулся Скамандер, на что Арес лишь недовольно фыркнул, скосив взгляд на сумку, что болталась на плече. Мужчина щелкнул языком, но без лишних слов выудил оттуда тушку белки и подкинул ее в воздух: Арес с удивительной грациозностью поднялся на задние лапы и поймал ту в клюв, проглотив угощение в два счета.
— У вас прямо-таки идиллия, — хмыкнула Равенна. Две пары глаз — зеленые и оранжевые — одновременно уставились на нее с любопытством.
— Твой черед, Росс, — произнес Тесеус и отошел на шаг в сторону — так, чтобы все равно оказаться в непосредственной близости к непредсказуемому животному.
Равенна судорожно вздохнула и повторила все действия, которые делал напарник: не спеша приблизилась, замерла в двух шагах от животного и медленно, опасаясь лишний раз моргать и дышать, поклонилась. Арес сузил глаза и резко щелкнул клювом, вынудив девушку вздрогнуть: удивленно моргнув, она больше не пошевелилась. Гиппогриф удовлетворенно фыркнул, будто проводил одному ему известную проверку, а затем церемонно поклонился, согнув переднюю лапу в коленном суставе.
— Выпендривается. — Тесеус издал тихий смешок и в награду за учтивость подбросил еще одну белку, которую гиппогриф проворно поймал. — Он почти никогда не преклоняет колено перед волшебниками, но, видимо, ты его заинтересовала.
— Это вызывает куда больше гордости, чем людские симпатии, — честно призналась девушка и, вытянув руку, нерешительно шагнула к гиппогрифу.
— Только будь осторожна. Последнему, кто пытался его гладить, Арес откусил руку. — Равенна вздрогнула и едва только не отпрыгнула от животного под издевательский смех Тесеуса. — Ладно, я шучу. Он откусил только палец. — Девушка округлила глаза, гадая, издевается он над ней или нет. — Но мы его тут же приделали обратно, так что это не считается!
— И кто же этот несчастный? — насмешливо фыркнула Росс.
— Блэк, — хохотнул Скамандер. — Больше он сюда не приходит.
Равенна закатила глаза, но все же протянула руку к импульсивному животному. Она никогда не была трусихой, а служба в Аврорате и вовсе притупила приступы страха, однако мысль попрощаться с конечностью из-за необузданного нрава гиппогрифа ее настораживала. Все сомнения развеялись, когда кончики пальцев коснулись черных перьев, утонув в их теплой мягкости. Арес вновь издал тихий мурчащий звук одобрения и медленно моргнул, глядя девушке прямо в глаза. Росс улыбнулась, более уверенно касаясь твердого клюва и массивной шеи.
— Он удивительный! — благоговейно протянула Равенна, ощущая под ладонью всю природную мощь создания перед ней. Арес, словно понял ее, без раздумий придвинулся к девушке и несильно боднул ее лбом в плечо. Она в ответ засмеялась и ласково погладила настойчивого гиппогрифа по клюву.
— Конечно же вы поладили, — смешливо фыркнул Тесеус, скрестив на груди руки. — И почему я вообще в этом сомневался!
— Действительно, почему? Арес же просто милашка! — В подтверждение ее слов разомлевший от неожиданных ласк гиппогриф издал протяжный вопль, от которого вороны, дремавшие на соседнем дереве, встрепенулись и взмыли ввысь. — Насколько я поняла, в именах вы придерживаетесь греческой мифологии, и, если мне не изменяет память, Афродита была возлюбленной Ареса.
Тесеус тяжело вздохнул, кинув мучительный взгляд на белоснежную самку гиппогрифа, устроившуюся на прохладной траве.
— Так и есть, но что-то пошло не так, и наша Афродита настойчиво отвергает Ареса, даже невзирая на его почти ослиное упрямство.
— О, это грустно. — Росс щелкнула языком и аккуратно погладила Ареса по голове. Тот с удовольствием занырнул под ее ладонь, будто принимал человеческое сочувствие.
За их спинами послышался разрозненный смех, и только потом из рощи показались два силуэта: мужской и женский. В их сторону двигалась Лита в компании Ньюта Скамандера, и они оба выглядели такими очаровательно счастливыми, что Равенне стало даже неловко. Лита широко улыбалась, активно жестикулировала, и ее зычный смех звучал так естественно, перечеркивая все прошлые разы напускных смешков и натянутых улыбок. Ньюта Росс видела лишь однажды: на шестой странице «Ежедневного Пророка» сиротливо располагалась его колдография, венчавшая коротенькую заметку о том, что магозоолог Ньют Скамандер написал целую диссертацию, доказывающую, что Перуанские змеезубы не являются разносчиками драконьей оспы и не заслуживают истребления. На снимке Ньют скромно вжимал голову в плечи и неуверенно улыбался: уголки его рта то вздрагивали в попытке преобразиться в улыбку, то вновь опускались вниз.
Ньют Скамандер, который сейчас приближался, ничуть не отличался от старой колдографии в газете: он сильно сутулился, и порой его движения становились чрезмерно порывистыми и нервными, словно он все время чего-то опасался.
Улыбка на губах Литы медленно таяла. Она подняла взгляд, который все время выглядел надменно скучающим за счет тяжелых век, на своего жениха и Равенну и с интересом осмотрела девичьи пальцы, все еще касающиеся черных гиппогрифовых перьев.
— Я познакомил Росс с Аресом, — улыбнулся Тесеус, заметив прикованные к ним взгляды. — И он впервые подпустил к себе кого-то, кроме меня, матери и Ньюта.
Лита безразлично фыркнула, пожав плечами, закутанными в тонкую шаль.
— Это удивительно, если знать жуткий нрав этого чудовища.
— Возможно, все дело в том, что я не считаю его чудовищем, — с улыбкой ответила Равенна и протянула руку Ньюту. — Равенна Росс. Мы с Тесеусом вместе работаем.
Ньют коротко улыбнулся, спешно пожав протянутую ладонь, и произнес в ответ:
— Ньют. Рад знакомству.
Его мягкий голос приятно проникал в уши, напоминая шелест летней листвы или шум прибоя — все то, что так успокаивало уставшее сознание; все то, что хотелось слушать, закрыв глаза. Ньют был несколько ниже старшего брата, а его каштановые волосы хаотично торчали в разные стороны; в голубых глазах не горела знакомая лихая искра, светившаяся во взгляде Тесеуса, хоть и оба брата были неуловимо между собой похожи.
— Мы с Ньютом вспоминали школьные годы, — поспешила объяснить их веселье Лита и подарила ему еще одну теплую улыбку, от которой Ньют смущенно отвернулся.
— Вы учились вместе? — поинтересовалась Равенна, мимолетно бросив короткий взгляд на мужчину.
— Да, нас связала любовь к волшебным существам, — с нежностью ответила Лестрейндж.
— Мне мало что известно о них, — с грустью заключила Равенна. — Я гиппогрифов-то впервые воочию увидела лишь сегодня.
— Тогда ты точно не пожалеешь, что не смогла отвертеться от ужина, — усмехнулся Тесеус и красноречиво кивнул на чемодан у ног брата. — Своих питомцев Ньют всегда таскает с собой.
Равенна непонимающе уставилась на обычный с виду коричневый чемодан, а затем поочередно на обоих Скамандеров, обменявшихся заговорческими улыбками.
— Что, здесь? — удивленно произнесла она.
— Я наложил на чемодан Заклинание незримого расширения и обустроил внутри условия для каждого вида животных. Большинство из них находится под угрозой исчезновения.
— Но как ты обезопасил их от маглов? — не унималась девушка. — Ведь тебе приходится много путешествовать.
— О, здесь есть специальный переключатель, с помощью которого мне удается прятать существ от маглов, — пояснил Ньют, коснувшись пальцем небольшой кнопки возле ручки.
— Маглоотвод… — с улыбкой протянула Росс. — Это очень хитро, Ньют. А можно мне…
Тесеус внушительно хлопнул брата по плечу, растягивая губы в ухмылке.
— Ньют с удовольствием проведет тебе экскурсию, а мы с Литой проверим, как там дела у отца с барбекю, пока он снова не сжег все мясо.
Равенна неловко улыбнулась, неуверенная в том, что это достаточно хорошая идея, больше похожая на обещанное сводничество, но любопытство, раздирающее грудную клетку, становилось невыносимым.
— Если Равенна хочет, то разумеется, — после недолгой заминки ответил Ньют и, засуетившись, уложил чемодан набок. Механизм тихо щелкнул, и крышка медленно открылась.
Росс опасливо заглянула вглубь, но внутри царил полумрак: лишь откуда-то издалека доносились приглушенные звуки — разномастные голоса обитающих там существ.
— Там довольно крутая лестница, так что… — Ньют протянул ей руку, чтобы помочь спуститься, но Равенна отказалась: уж с лестницей она точно в состоянии справиться.
Медленно спустившись в полевой шатер магозоолога, девушка поспешно вытерла вспотевшие ладони о брюки и осмотрелась. Помещение было небольшим, плотно заставленным необходимой утварью в виде котелков, склянок и расставленных на полках зелий и трав. Весь письменный стол был завален исписанными пергаментами, на которых Ньют, вероятно, вел записи исследований, сопровождая размашистые буквы схематичными рисунками.
Он спустился к ней спустя пару мгновений и, сняв синий пиджак, закатал рукава светлой рубашки до локтей.
— Сейчас как раз самое время для завтрака лунных тельцов, — произнес Ньют и вытащил из ближайшего у печки шкафа нечто похожее на древесные гранулы и опилки. — Они питаются в том числе и всем, что называется древесным топливом.
— Для завтрака? — тупо переспросила Равенна. Скамандер кивнул и направился к двери. Стоило девушке выйти вслед за ним, как она замерла и, раскрыв рот, принялась восхищенно осматриваться по сторонам. То, что она видела, было удивительной магией, на которую, как оказалось, ее фантазия была совершенно не способна. Ньют зачаровал свой чемодан с сюрпризом таким образом, что для каждого вида создавалась уникальная и необходимая среда обитания: так рядом могли соседствовать пустыня, джунгли, просторные луга и пещеры.
— Лунные тельцы в естественной среде выходят из своих укрытий только в полнолуние. Они… крайне застенчивы, — с улыбкой пояснил Ньют и направился на каменную возвышенность, подернутую сгущающимися сумерками.
— Я слышала, что по ночам они исполняют разные сложные танцы в безлюдной местности, оставляя своеобразные узоры на земле, а маглы потом уверяют, что эти следы оставили пришельцы.
Ньют издал смешок, бросив на Равенну задорный взгляд.
— Так и есть, но их танцы действительно завораживают. Даже жаль, что тебе не удастся этого сегодня увидеть, — с искренней грустью произнес он.
Ньют издал какой-то странный клокочуще-мычащий звук ровно три раза, последний из которых был самым долгим, и из-за массивного валуна показались три забавные мордашки с выпуклыми любопытными глазами, расположенными на макушке. Скамандер жестом попросил девушку немного отступить назад, и только после этого лунтелята боязливо шагнули на свет. Их светло-серые тела была абсолютно гладкие, а ноги — большие с несоразмерно крупными плоскими ступнями.
— Подойди сюда, Равенна, — позвал ее Ньют.
Когда она поднялась к нему, то ахнула: лунтелят было вовсе не трое, а в десять раз больше. Сбившись в стайку, они хлопали большими глазами, с интересом рассматривая гостью. Ньют протянул ей ведерко с кормом и отступил в сторону, позволяя накормить завтраком животных. Равенна нерешительно помялась на месте, а затем зачерпнула рукой коричневые гранулы и подбросила вверх: те замерли в воздухе, позволяя существам беспрепятственно трапезничать, не толкаясь лбами. Уже спустя пару таких бросков, Росс заметила, что лунтелята беззастенчиво окружили ее, радостно пищали, а некоторые особенно смелые малыши терлись о ноги, нахально выпрашивая добавку.
Корм закончился, все были сыты, а у Равенны скулы сводило от улыбки, что не сходила все это время с лица. Она ласково погладила одного из лунтелят по голове, отметив, что его кожа наощупь оказалась очень мягкой и прохладной.
— Они чувствуют, что ты хороший человек, вот и тянутся к тебе, — с улыбкой отметил Ньют. Он стоял чуть поодаль у джунглевой локации, подпирая ствол бамбука плечом. — Идем дальше? Ты обязана познакомиться с лукотрусами!
— Маленькие, но отважные хранители леса. — Равенна двинулась вслед за магозоологом, не желая затеряться в бамбуковой роще. Откуда-то слева послышался утробный кошачий рык, от которого волосы на задней стороне шеи неприятно зашевелились.
— Ох, снова Кронос третирует птенцов диринар, — с грустью произнес Ньют, на мгновение остановившись.
— Кронос?
— Нунду, — пояснил он. — Я спас его от браконьеров, когда путешествовал по Африке. Он был ранен охотниками местного племени и обезумел от боли.
— Но ведь это очень свирепое животное! Разве нунду не может навредить тебе или другим твоим подопечным?
Ньют снисходительно улыбнулся и, махнув ей рукой, продолжил путь.
— Если не относиться к живому существу как к чудовищу, то многие убеждения оказываются лишь обыкновенным заблуждением. Твои слова об Аресе лишь подтверждают мою теорию, и, поверь мне, гиппогриф может быть не менее свиреп и опасен, чем нунду.
Равенна не нашла, что ответить, поэтому предпочла выразить молчаливое согласие, но все же теперь боязливо оборачивалась, наслушавшись в прошлом много историй о кровожадности диких нунду.
Спустя несколько минут непрерывной ходьбы они, наконец, вышли из густых зарослей и очутились на небольшом пятачке, подсвеченном теплыми солнечными лучами. В центре высилось молодое дерево, а на его веточках ютились пять лукотрусов. Не больше восьми дюймов каждый, они целиком состояли из тонких прутиков, а их конечности напоминали совсем юные ростки. Увидев своего друга, лукотрусы забавно запищали и слезли на нижние ветки, моргая темными глазами-бусинками.
— Это Марлоу, Поппи, Том. — Он указывал поочередно на каждое существо, а Равенна дивилась, как он может их между собой различать, ведь все они идентичны. — Тайтус, Финн и… ребята, а где Пикетт?
Из-за ствола дерева выглянул еще один лукотрус — точь-в-точь похожий на своих собратьев. Отличие было лишь в том, что на его макушке в обе стороны торчали два зеленых листика. Пикетт взглянул на Ньюта, а затем беззастенчиво высунул маленький язычок и издал им неприличный звук.
— Пикетт, это очень невежливо с твоей стороны, — со смехом проговорил Ньют, протянув к нему руку. Пикетт несколько мгновений артачился, но затем все же спрыгнул на ладонь, а после проворно забрался вверх по предплечью и оказался у Скамандера на плече.
— Похоже, это твой любимчик, — иронично заметила Равенна.
Ньют мягко улыбнулся и подцепил лукотруса свободной рукой, протягивая ту Равенне. Девушка раскрыла ладонь, и Пикетт не раздумывая спрыгнул, зацепившись цепкими ручками-корешками за ее пальцы. Кряхтя и пыжась, он забрался наверх, и, когда девушка поднесла ладонь к лицу, принялся ее заинтересованно рассматривать.
— Пикетт болезненно привязчив, поэтому будь осторожна — он может захотеть уйти с тобой.
— О, нет, с моей работой мне противопоказано заводить питомцев, — усмехнулась Равенна и осторожно посадила лукотруса на дерево.
— Значит, ты теперь работаешь с Тесеусом? — Ньют бросил на нее короткий взгляд и тут же отвернулся, предпочитая рассматривать лукотрусов, чем ее лицо. Девушка заметила, что Скамандер-младший старательно избегал зрительного и физического контакта с окружающими людьми, словно с ними ему было куда сложнее найти общий язык, чем с волшебными существами. Здесь, в этом чемодане, Ньют, среди десятков разнообразных животных — опасных и не очень — чувствовал себя уверенно, находясь в привычной стихии.
— Да, и я тебе так скажу, это не самое легкое дельце, — засмеялась девушка. Ньют улыбнулся и пересадил одного из лукотрусов на ветку повыше — туда, куда еще проникали вечерние лучи закатного солнца.
— По всей видимости, ты справляешься, — заключил он. — Я слышал, что ты спасла ему жизнь.
— Он — мне, я — ему. Все получилось очень странно.
— И тем не менее я рад, что теперь кто-то будет за ним приглядывать. — Ньют сконфуженно почесал шею, стушевавшись под заинтересованным женским взглядом. — Он… Понимаешь, у него не всегда срабатывают тормоза. — Заметив хмурую морщинку меж ее бровей, он продолжил: — Тесеус всегда был амбициозным и целеустремленным, а уж его упрямство почти так же сильно, как у взрывопотама в брачный период.
— Какое красноречивое сравнение — Тесеус Скамандер весь в этой фразе, — прыснула Равенна.
— Я хочу сказать, что, если он вбил себе в голову что-то и наметил цель, то не видит берегов. Не может остановиться. — Мужчина задумчиво закусил щеку. — И я рад, что теперь есть тот, кто сможет если не остановить его, то хотя бы прикрыть спину.
Равенна прикусила губу, с досадой отмечая, что ей совершенно незнакома такая братская или сестринская любовь — немного неуклюжая, затаенная в глубине сердца, но от того не менее сильная и искренняя. Ньют улыбнулся, неловко дернув щекой, и резко развернулся на пятках.
— Хочешь познакомиться с Кроносом?
Равенна нервно усмехнулась, размышляя, насколько Ньют Скамандер безумен в своей любви к опасным существам, но отказаться не решилась: когда еще ей представится шанс увидеть живого нунду?
Перед тем, как окончательно покинуть бамбуковую рощу, Равенна осторожно коснулась мужского запястья, привлекая к себе внимание. Ньют мгновенно обернулся, окинув взглядом сначала ее пальцы, сжимающие его руку, а затем и глаза.
— Я присмотрю за Тесеусом, — решительно заявила она и, улыбнувшись, шагнула вперед, словно не ее впереди ожидало знакомство со свирепым гибридом леопарда и льва. После небольшой заминки Ньют отправился вслед за ней.
Вскоре перед ними развернулась равнина, поросшая высокой травой; она уходила, казалось, далеко за горизонт — туда, куда вот-вот закатится солнце. Равенна и понятия не имела, насколько могла быть обширна созданная рукотворной магией степь, но возможные масштабы захватывали дух.
— У тебя просто поразительный талант, Ньют! — восхищенно проговорила Росс, снова и снова окидывая взглядом травянистую местность. Мужчина лишь смущенно улыбнулся и внимательно осмотрел шелестящие на ветру травинки.
Равенна даже не заметила, как из зарослей, окутанных тенистым сумраком, показалась огромная морда. Мгновение — и нунду одним прыжком преодолел не менее пятнадцати футов, мягко приземляясь на все четыре лапы аккурат перед Ньютом. Гигантский леопард свирепо оскалился и зарычал, раздувая колючий шар вокруг шеи, а его длинный хвост с остроконечной, как пика, кисточкой, нервно подрагивал.
— Будь джентльменом, Кронос, и не скалься при даме, — притворно сурово пожурил мужчина.
Равенна испуганно вытаращила глаза, чувствуя, как ступни прилипли к свежей траве, — оцепенение казалось таким сильным, что девушка даже забыла, как дышать, а этому Скамандеру хоть бы что!
Кронос рыкнул уже чуть тише, но все еще демонстрируя мощные белоснежные клыки, которыми он мог бы прокусить девичью шею и даже не заметить этого.
— Он менее агрессивен, чем его дикие сородичи, — пояснил Ньют, осторожно коснувшись широкой груди животного. — Я забрал его сюда, когда он был меньше раза в три, но, если животное сыто, не спровоцировано и не обижено, то зачастую ему просто нет мотива нападать.
— И тебя не пугают истории о том, что нунду способен проглотить человека целиком? — с сомнением поинтересовалась Равенна, инстинктивно нащупав пальцами волшебную палочку.
— Люди любят болтать. — Скамандер медленно поднял руку и погладил колючую шею леопарда. Тот рыкнул в ответ, но после пары таких касаний подозрительно затих, словно и вовсе разомлел. — Человек при всем желании не сможет поместиться в глотке нунду.
— Значит, Кронос не опасен?
— Опасен, — возразил мужчина. Кронос медленно моргнул кошачьими желтыми глазами, и его узкие черные зрачки уставились на незнакомку. Равенна неуверенно сглотнула, когда животное дернуло щекой и издало какой-то странный скрипящий звук. — Но у него нет причин нападать.
— А что насчет его дыхания, которое способно убить целые селения?
— Если нунду зол, то его дыхание и впрямь может стать весьма ядовитым, — хмыкнул мужчина. — Хочешь его потрогать?
Равенна едва сдержалась, чтобы не попятиться назад. Гладить гиппогрифа и касаться гигантского злобного нунду — это, по ее мнению, было не одним и тем же, хоть природное любопытство и подрагивало на самых кончиках пальцев.
— Хотя, думаю, лучше не стоит, — сам себе ответил Ньют. — Кронос непредсказуем, а мне бы не хотелось, чтобы что-нибудь случилось.
Испытав облегчение, девушка улыбнулась. Скамандер похлопал Кроноса по боку, и тот, зарычав в последний раз, бросился обратно в заросли высокой травы, полностью скрывающие его мощную фигуру.
— Нунду любят охотиться в зарослях или джунглях, — пояснил Ньют, проводив взглядом своего питомца.
Равенна кивнула и едва успела увернуться от пролетающей мимо стайки веретенниц, но одно крохотное насекомое все же застряло в копне туго стянутых резинкой локонов. Ньют, заметив это, приблизился и осторожно коснулся пальцами ее волос, не без труда выудив застрявшее насекомое насыщенного синего цвета. Девушка смущенно улыбнулась, встретившись всего на одно мгновение с его голубыми глазами, и Ньют отступил назад, отпустив веретенницу на волю.
— Они вполне безобидные создания, однако их жало может вызвать головокружение и…
— Левитировать меня, — закончила за него Росс.
Ньют взглянул на нее исподлобья и улыбнулся.
— Эй, вас там что, съели? — послышался издалека голос Тесеуса.
Ньют озадаченно моргнул и кинул короткий взгляд на наручные часы.
— Прости, я немного увлекся… — смущенно пробормотал он. — Мы торчим тут уже почти час, а я и не заметил, как пролетело время.
— Не волнуйся, Ньют, я провела его с большим удовольствием, — тепло улыбнулась Равенна. — Идем?
Стоило им выбраться наружу, как Тесеус усмехнулся и скрестил руки на груди, попеременно рассматривая их невозмутимые лица. Ньют принялся нарочито скрупулезно закрывать чемодан и проверять надежность замочного механизма, а Равенна встретила любопытный взгляд напарника с иронично вскинутой бровью.
— Вот так, — пробормотал Ньют, бросив последний взгляд на мирно лежащий на траве чемоданчик, и поднял глаза на Равенну. — Надеюсь, я и правда тебя не утомил.
— Твои животные и условия для них удивительны, Ньют! Это просто с ума сойти можно! — восторженно проговорила она.
Фыркнув, Тесеус досадливо пнул камушек, наблюдая, как тот катится вниз с покатой горки.
— Ньют и его звери, как обычно, в центре внимания.
Равенна закусила щеку изнутри, изо всех сил сдерживая отчаянное желание рассмеяться.
— Не переживай, твой гиппогриф вне всяких сомнений украл мое сердце.
Губы Скамандера-старшего дрогнули в улыбке, когда зеленые глаза сверкнули задорным блеском.
— Я ему передам.
— У каждого мага есть особые способности. Моя — магозоология, — с мягкой улыбкой произнес Ньют, пожав плечами. — Тесеус отличный легилимент.
— О, а я анимаг! — радостно выпалила Равенна.
— Здорово! — искренне восхитился Ньют. — Я слышал, что это чрезвычайно сложная наука… А какую ты принимаешь форму?
— Ворон, — ответила Росс, гордо вздернув подбородок вверх.
— Необязательно раскрывать свои способности первому встречному, Росс, — пожурил ее Тесеус. — Неужели в академии больше не учат скрытности?
— Твой брат что, первый встречный?
— Ты его знаешь сколько? — Он насмешливо взглянул на часы. — Полчаса?
— Ну ты и зануда, — фыркнула Равенна, дружески пихнув напарника плечом.
— Я никому не расскажу, — запоздало спохватился Ньют, метнув короткий взгляд на девушку и брата.
Тесеус снисходительно улыбнулся и хлопнул того по плечу — сильнее, чем был готов Ньют.
— Не бери в голову, братишка, мы просто шутим.
Ньют смущенно замялся, но все же выдавил скромную улыбку, за долгое время скитаний по миру точно отвыкнув от шуток старшего брата. Следуя за парнями на лужайку, где уже вовсю жарилось барбекю, Равенна сверлила взглядом сгорбленную спину Ньюта, гадая, каково такому славному и безобидному парню было столько лет жить под одной крышей с задиристым и порой излишне грубоватым Тесеусом? Казалось, старший из них и вовсе не умел проявлять нежные чувства, пряча все это за личиной жесткости и сардонизма. Был ли он таким всегда или кровавая война, наполненная сладким запахом жженой плоти и горького краха надежд, замкнула нечто важное в механизме его сознания?
Равенна качнула головой из стороны в сторону, отгоняя глупые домыслы, и натянула на лицо доброжелательную улыбку, стоило ей ступить на небольшую лужайку, в центре которой высился гриль и прямоугольный стол, накрытый на шесть персон. Орвон сидел во главе, по его левую руку расположились Флора и Ньют, по правую — Тесеус и Лита. Заприметив свободное место рядом с Ньютом, Равенна коротко ему улыбнулась и села рядом. В нос тут же ударил аппетитный аромат жаренного в клюквенном соусе мяса, и ее желудок едва не издал жалобный стон. Орвон ловко взмахнул волшебной палочкой, и предварительно откупоренная бутылка французского вина плавно поплыла по воздуху, склоняясь над пустыми бокалами, что стояли перед женщинами, в то время как бутылка огневиски склонялась над мужскими стаканами.
— Росс не пьет вино, — произнес Тесеус и хмуро сдвинул брови прежде, чем несколько пар глаз удивленно метнулись к его лицу.
— О, как неловко! — встрепенулась Флора, тут же перехватив бутылку, что уже склонилась над бокалом гостьи. — Как неучтиво с нашей стороны… Что ты предпочитаешь, дорогая? Тесеус меня не предупредил.
Женщина укоризненно взглянула на сконфуженного сына, совсем не замечая, как бледное девичье лицо покрывается смущенными пятнами.
— Все чудесно, Флора, — пробормотала Равенна. — Я с удовольствием выпью вино. Моя подруга Мюриэль считает, что в небольших количествах оно полезно для здоровья.
Тесеус ухмыльнулся и отсалютовал ей стаканом, не обращая внимания на пристальный взгляд Литы. Девушка неестественно выпрямила спину и расправила плечи, словно желала казаться увереннее.
— Мюриэль Пруэтт? — удивленно произнесла Флора. — Я читаю «Пророк» исключительно ради ее честных и резонансных статей! Она так остра на язык и прямолинейна, что вызывает лишь восхищение!
— С вашего позволения, я передам ей эти слова, — улыбнулась Росс. — Уверена, она будет польщена лестной оценкой своих трудов от столь значимой персоны, как вы.
— Что ж, давайте скорее выпьем за знакомство! — предложил Орвон, прерывая начало светской беседы, и первым поднял свой стакан вверх. — За Равенну Росс, благодаря которой этот балбес сидит здесь и ухмыляется.
Орвон бросил насмешливый взгляд на Тесеуса, и тот тут же весь подобрался и искривил губы в подобие улыбки. Равенна сильнее нужного сжала тонкую ножку бокала, чувствуя, что совершенно не заслуживает всеобщего обожания и пристального внимания, которым ее наделяет глава семьи. Послав мужчине вымученную улыбку, она поднесла свой бокал к остальным, замершим в воздухе, и раздался торжественный звон стекла.
Некоторое время тишину нарушал лишь характерный стук приборов о тарелки и тихий шелест ветра, путающегося в роскошных кронах. Равенна уже почти сумела расслабиться, как вдруг в окружающее пространство ворвался еще один звук — голос Флоры Скамандер, обращенный к ней.
— Равенна, говорят, ты коренная француженка? — Когда Росс, с трудом дожевывая сочный кусок мяса, кивнула, женщина продолжила: — Что же побудило тебя к переезду?
— Во Франции меня больше ничего не держало, — уклончиво ответила она, надеясь, что сможет так легко утолить праздный интерес, но все же добавила: — Знаете, призраки прошлого бывают крайне жестокими, и порой самым верным решением становится сжечь все мосты.
Флора понимающе кивнула и приняла этот ответ как исчерпывающий.
— Сложно работать в Аврорате? — сменила она тему. — В наше время немногие женщины рискуют выбирать такую опасную профессию.
— Лучше спроси, насколько ей сложно работать с нашим сыном, — хохотнул Орвон, расслабленно откинувшись на спинку стула. Несколько внушительных глотков огневиски стерли с черт его лица всю остроту и вынудили значительно ослабить ворот рубашки.
— Тесеус отличный напарник, когда перестает зарываться. — Равенна одарила его лукавой полуулыбкой и тут же отвела взгляд. — Во всяком случае, с ним работать куда веселее, чем с аврорами предпенсионного возраста, которые годятся лишь на поиск мелких воришек в Косом переулке.
— О, я слышал, ты виртуозно разнимала десятилеток, не поделивших шоколадное мороженое, — засмеялся Тесеус. Если бы могла, Равенна точно бы хорошенько пнула его под столом, но в данных условиях сочла это неуместным и лишь сухо улыбнулась, запивая свое желание внушительным глотком охлажденного вина.
— Сама работа мне по душе, — продолжала она, обращая все внимание на мужчину в центре. — Я испытываю неподдельный восторг, распутывая клубок загадок. Спокойная и размеренная жизнь мне не подходит.
— Но ведь приключения можно отыскать и в другой стезе, — настаивал Орвон, цепко исследуя взглядом лицо гостьи, словно не верил ни единому ее слову. — Моя жена и младший сын — магозоологи и путешественники, я — ликвидатор заклятий, и, к слову, эта работа полнится удивительными загадками!
— Безусловно! — поспешила согласиться Равенна. — Совсем недавно мне воочию удалось убедиться в уникальности этой профессии, когда Ланиус Яксли исследовал древний артефакт, принадлежавший самой Клеопатре! Никогда прежде мне не доводилось видеть настолько потрясающую и виртуозную магию.
Орвон улыбнулся краешком губ и бросил короткий взгляд в сторону напрягшегося Тесеуса.
— Я глубоко уважаю Ланиуса, — произнес он, сделав маленький глоток виски. — Считаю, что этот юноша весьма талантлив и амбициозен. Такие жадные до магических загадок люди становятся лучшими в своем деле.
— Ох, Ланиус очень галантный молодой человек, — закивала Флора, промокнув губы белой салфеткой, на которой остался четкий отпечаток ее помады. — Жаль только, что семья его интересует куда меньше артефактов, раскопок и скитаний по миру в поисках приключений, а ведь ему уже без двух лет тридцать!
— Ланиус слишком завидный жених, чтобы нам переживать о его семейном благополучии, — произнесла Лита, впервые нарушив молчание, и мягко коснулась напряженно сжатой руки Тесеуса. — Однако я сомневаюсь, что существует хоть одна женщина, способная конкурировать с его профессиональной страстью.
— Он просто чрезвычайно разборчив в своем выборе, — туманно ответил Орвон, запивая повисшее в воздухе напряжение новой порцией огневиски.
— Или просто не каждая женщина захочет замуж за человека с позывным «Палач», — прозвучал голос Тесеуса, звенящий неясной нарастающей злостью. Его взгляд был направлен лишь на отца, буравя лицо пылающим пламенем. — В нашем доме только и разговоров, что о Яксли.
— Перестань, Тесеус, — отмахнулся мужчина. — Ланиус талантливый молодой волшебник, и я горд, что имел честь работать с ним.
— Обыкновенный социопат.
Орвон вздохнул и послал Равенне извиняющуюся улыбку.
— В тебе говорят лишь зависть и твоя противоречивая натура.
Тесеус моментально вспыхнул и рывком выдернул руку из-под пальцев невесты, что все это время успокаивающе касалась его. Ланиус Яксли по какой-то неизвестной для Равенны причине был самым серьезным триггером для Тесеуса, и продолжение этого разговора становилось маслом, что безудержно подливалось в пламя его выдержки.
— Я? Завидую? Чему, позволь узнать? — Он зло усмехнулся, требовательно взирая на отца. Флора что-то пробормотала и устало вздохнула, словно подобные разговоры в их семье — не редкость. — Я успешный аврор, блестящий легилимент, герой войны…
— Я, я, я — только и слышу! — хмыкнул Орвон, сузив глаза. — Ты выглядишь обычным хвастуном, не терпящим конкуренцию, а сейчас твое непомерное эго задели, и ты взбешен, что люди могут обсуждать не только твои заслуги.
— Можно было бы и их обсудить. Так, для разнообразия, — фыркнул Тесеус и мигом проглотил остатки виски, даже не поморщившись.
— Немедленно прекратите позориться перед гостьей! — выпалила Флора, раздосадовано бросив салфетку перед собой, и по очереди окинула мужчин строгим взглядом. — Вы оба.
— Как скажешь, мой цветок, — с готовностью отозвался Орвон.
Строгая морщинка меж тонких бровей женщины медленно разгладилась, однако взор ее оставался все таким же острым и властным, словно она еще ожидала очередную попытку мятежа. Убедившись, что буря окончательно миновала, подавленная ее влиянием и основательной порцией огневиски, Флора натянула на лицо привычную доброжелательную улыбку и обратилась к сидящему справа от нее Ньюту.
— Милый, ты же показал нашей гостье своих очаровательных питомцев?
На мгновение замерев с занесенными над тарелкой приборами, Ньют улыбнулся матери и коротко кивнул, словно был вовсе не рад обращенному на него вниманию. Но после слов Флоры каждый сидящий за столом воспользовался удачной возможностью смены темы разговора в более безопасное для них русло, кидая застенчивого парня на амбразуру.
— Чудно! Равенна, что думаешь на этот счет? — Флора лукаво сузила глаза. — Ньюту удалось тебя впечатлить?
Тесеус демонстративно покашлял в кулак, скрывая недвусмысленный смешок. Лита растерянно улыбнулась, вперив внимательный взгляд сначала в покрасневшего Ньюта, а затем обратила его и на Равенну. Росс неловко почесала шею, чувствуя, как ветер мягко колышет волосы, убранные в высокий хвост, и легко щекочет кожу, словно десятки пронырливых муравьев перебирают по ее покрову крошечными лапками.
— Я еще никогда не видела столько прекрасных животных, живущих бок о бок — каждый в своей среде обитания, — честно призналась она, послав Ньюту ободряющую улыбку. — Определенно, я впечатлена.
— А он познакомил тебя с новичком, которого привез из Азии? — заговорщически прошептала Флора. — Ньют попросту не мог вернуться из путешествия с пустыми руками.
— Ре-эм еще недостаточно социализирован, чтобы я мог быть уверен, что нахождение рядом с ним безопасно, — строго пояснил Ньют, вмиг растеряв всю застенчивость.
— Ре… Кто? — спросил Тесеус. Ладонь, покоившаяся на столе, неосознанно легла поверх пальцев Литы, аккуратно сжимая их, — вполне естественный жест, который так сильно запомнился Равенне лишь тем, что Лестрейндж вскоре ловко выудила кисть и сложила обе руки на своих коленях, не обращая внимание на удивленный взгляд жениха.
— Ре-эм, — спокойно повторил Ньют. — Редкий вид гигантского быка с золотистой шкурой, обитающий на Дальнем Востоке.
— Если выпить его кровь, то можно стать чрезвычайно сильным, — продолжила Флора. — Но добыть ее невероятно трудно.
— И поэтому, если быку удается пустить кровь, одной унцией дело не ограничивается, — хмуро заключил Ньют, качнув головой. — Ре-эм на грани исчезновения из-за жадности и алчности волшебников. Они уходят все дальше на незаселенные земли, но это, увы, не спасает их от медленного вымирания. Поиски вынудили меня побывать в Японии, Корее и даже России, однако найти пару самца и самки удалось лишь в Восточном Китае — провинции Аньхой.
— Неужели правительство не может обеспечить защиту редким видам существ? — Равенна удивленно вскинула брови.
— Браконьерство процветает не только у маглов, — с сожалением ответил Ньют, пожав плечами. — А у министерства любой страны всегда находятся дела поважнее, чем следить за безопасностью популяции редких видов животных.
— Хоть и, как мать, я не одобряю длительные поездки сына, но, как магозоолог, считаю, что Ньют занимается правым делом, спасая и бережно изучая редкие виды животных, — с гордостью произнесла Флора, коснувшись младшего сына теплым взглядом. — Возможно, однажды благодаря его работе магическая общественность взглянет на заботу о фауне с большим интересом и трепетом.
— Прошу прощения, но я ненадолго отлучусь, чтобы проверить, как там ре-эм, и накормить его.
Ньют послал родителям извиняющуюся улыбку и, аккуратно повесив салфетку на спинку стула, бесшумно скрылся за углом дома, где на крыльце его ожидал драгоценный потрепанный временем чемоданчик. Проводив сына взглядом, Орвон отставил от себя пустой стакан, но вновь его наполнять не торопился.
— Что ж, мисс Росс, полагаю, вы тоже будете держать «особую миссию» Аврората в строжайшей секретности и не поведаете, что же такого таинственного и важного скрывает Тесеус?
— Увы. — Равенна скомканно улыбнулась. — Если Тесеус не счел необходимым поделиться этой информацией, я и подавно не вправе, мистер Скамандер.
— Во всем, что касается работы, Тесеус очень скрытен. — Лита подарила жениху улыбку, вновь становясь ласковой и заинтересованной, — как кошка, которая меняет гнев на милость по правилам, известным одной лишь ей. — Даже я практически ничего не знаю.
— Даже? — Орвон вскинул брови и через мгновение иронично хмыкнул. Улыбка, витающая на губах Лестрейндж, неестественно застыла, дисгармонируя с замешательством, плескавшимся на самом дне глаз, и вскоре потухла — так, словно кто-то резко произнес «нокс».
— Предстоящая работа — это не что иное, как безумный эксперимент, от которого ни у меня, ни у Росс не было возможности отказаться, — отчеканил Тесеус, пристально всматриваясь в отцовское лицо. Мужчина призрачно ухмыльнулся и выудил из кармана курительную трубку. Он щедро забил ее ароматной табачной смесью и с помощью волшебной палочки неторопливо раскурил.
— В твоем характере с детства прослеживались лидерские качества, в то время как ты стремился их похоронить. — Орвон сделал глубокую затяжку и спустя миг выдохнул наружу сизые кольца дыма, обращая насмешливый взгляд в сторону Равенны. — Еще в школе он отверг сначала значок старосты факультета, а затем и капитанский, уступив место бездарному слюнтяю Дориусу Белби, из-за которого Гриффиндор едва не потерял Кубок школы по квиддичу. — Он назидательно поднял палец вверх. — И это на выпускном-то курсе!
Тесеус едва заметно закатил глаза, прикладывая все усилия, чтобы не засмеяться.
— Белби не бездарный и вовсе не слюнтяй, папа, — со вздохом ответил Тесеус, бездумно покручивая полупустой стакан. — Что касается Кубка, то, минуя теории заговора в твоей голове, поясню: мы едва не продули, потому что сборная Рейвенкло была достойным соперником.
— Уверен, под твоим началом Гриффиндор сиял бы еще ярче! — настаивал Орвон. Едва не позабыв о дымящейся в руке трубке, он спохватился и втянул в себя дым, выпуская его обратно через ноздри.
Лита о чем-то тихонько шепнула на ухо Тесеусу и, поднявшись с места, незаметной тенью юркнула за угол.
— Папа был старостой Гриффиндора, а также блестящим капитаном команды, — ухмыляясь, пояснил Тесеус. — Ему не понять, что мне это попросту не интересно.
— А так и не скажешь! — хохотнула Равенна. — Мне показалось, что ты жутко любишь командовать.
— К седьмому курсу квиддич потерял для меня приоритет. Бессмысленным планам и тактикам на поле я предпочел должную подготовку для поступления в Аврорат. — Мужчина пожал плечами, отставив так и недопитый стакан с виски в сторону. — Да и командная работа меня утомляет.
— Как жаль, что Эвермонду плевать на твое утомление, — ухмыльнулась Равенна. Бросив на нее лукавый взгляд, Тесеус издал рваный смешок:
— Скорее уж Фоули. Эвермонд точно предпочел бы другую кандидатуру на мое место.
— Властолюбивые политиканы терпеть не могут, когда поступаются их приказами, — сурово проговорил Орвон, кутаясь в клубах густого дыма. Тот взял его фигуру в плотное кольцо и медленно растворялся, путаясь в кустистых зарослях сада. — Твоя импульсивность едва не стоила тебе карьеры, если бы Фоули не поручился за тебя.
— Можно подумать, Гектор делает это из бескорыстных побуждений. — Тесеус саркастически фыркнул. — Он метит на пост министра, и ему нужен «свой человек» во главе Аврората.
— И ты по-прежнему выигрываешь больше него в вашем взаимодействии.
Пользуясь оживленной мужской дискуссией, Равенна тихо извинилась перед Флорой, намереваясь посетить уборную: осеннее солнце на редкость беспощадно припекало прибрежную безветренную местность, что хотелось лишь омыть лицо прохладной водой. Покидая тенистую лужайку, она слышала, как ветер доносил обрывки фраз Тесеуса:
— …ведь ему нужен человек, который перед ним в неоплатном долгу…
Солнечный диск стремительно клонился к линии горизонта, озаряя небо оранжевой дымкой, сквозь которую то и дело плыли пепельные пористые облака. По контуру они были налиты багрянцем, напоминая языки пламени, жадно облизывающие небосвод. Равенна остановилась и невольно залюбовалась на полыхающий закатный пожар, задрав голову вверх. Легкое дуновение ветра стихло, неся на выдохе обрывки чужих голосов: мужского и женского. Не придав этому звуку значения, Равенна ступила на ухоженное крыльцо, сплошь заставленное горшками с пестрыми цветами, но голоса стали четче. Она покрутила головой в поисках источника и неловко замерла, остановив взгляд на открытой крышке уже знакомого коричневого чемодана. Повинуясь внутреннему порыву любопытства, Росс шагнула к нему, прислушиваясь.
— Надолго ли ты вернулся домой? — послышался голос Литы.
— Пока не знаю, — ответил Ньют. — Мне нужно структурировать мои исследования и проверить кое-какую информацию. Если она подтвердится, то я отправлюсь в Россию — в Уральские горы, где находится Колдовстворец.
— Ах, неужели? Помнишь, после Истории Магии, когда профессор упомянул Колдовстворец, мы прятались ото всех на вершине Астрономической башни и гадали, где же находится эта школа и сколько она таит чудес?
В голосе Литы улавливались поразительное тепло и нежность, вызванные приятными воспоминаниями школьной юности; каждая ее интонация пропиталась ласковой, лучистой улыбкой. Голос Ньюта Равенна не услышала: возможно, он лишь утвердительно качнул головой, не утруждаясь ответом. Она так и представила его в небольшом, плотно заставленном полевом шатре, занятым нехитрым ужином для своих животных. Ньют точно был увлечен делом, стараясь не отвлекаться на внешний раздражитель в лице бывшей однокурсницы.
Равенна уже собиралась уйти прочь, пристыженная неуместным и абсолютно бестолковым подслушиванием, как вдруг все ее тело мгновенно напряглось, и сознание целиком обратилось в слух.
— А еще я помню, что единственное место в школе, где мне было спокойно и тепло, находилось рядом с тобой, — вкрадчиво проговорила Лита, срываясь на шепот, но острый слух позволил Росс расслышать все — в том числе болезненную интонацию, ломавшую звучный голос. — Ты ведь мне нравился, Ньют. И сейчас… тоже.
Чувствуя себя в подлой западне, Равенна хотела бежать, сделать вид, что не слышала этого, забыть и не знать, к чему этот разговор приведет, но ступни приросли к дощатому полу крыльца, словно кто-то заколдовал их заклинанием вечного приклеивания.
— Ты тоже мне нравилась, — наконец ответил Ньют, и голос его был спокоен и непривычно холоден. — Но это было давно. Сейчас ты невеста моего брата.
Беги, пока не поздно… Беги, пока не узнала то, что не должно было касаться твоих ушей…
— Знаешь, Ньют, если бы ты сейчас сказал, что любишь меня, — спустя непродолжительное молчание произнесла Лита, — я бы ушла от Тесеуса в то же мгновение.
Равенна закрыла рот обеими руками, удивленно вытаращив глаза. Слова, разрезавшие осенний вечер, вонзались в нее десятками иголок, утягивали на самое дно чавкающей грязевой трясины чужой лжи. Она больше ничего не хотела знать. Неверяще покачав головой, Равенна на негнущихся ногах вернулась обратно на лужайку, совершенно позабыв о желании умыться. Она замерла на углу, скрытая разросшимся розарием, и никак не могла шагнуть вперед. Флора уже зажгла волшебные фонарики, отбрасывающие теплое свечение на окрестность, столовые приборы и посуда обновились под стать вечернему чаепитию, а в центре стола возвысился румяный ягодный пирог.
Услышав заливистый смех, Равенна вздрогнула, обратив взор на Тесеуса: расслабленно откинувшись на спинку стула, он лениво улыбался, ведя непринужденную беседу с родителями, и даже не подозревал, что чертова невеста прямо сейчас готова подло воткнуть ему в спину нож. А чертова напарница знает об этом и терзается, мнется на подступах, гадая, какое решение будет единственным верным.
Услышав за спиной настойчивый шум, Росс встрепенулась и, нацепив на лицо фальшивую улыбку, вернулась к столу. Тесеус окинул ее внимательным взглядом и словно бы помрачнел. Догадался ли, что ее что-то терзает? Сжав под столом кулаки, она невольно задержала дыхание, опасаясь, что в любой момент не сумеет сдержать ту бурю, что бесчинствовала в груди, но Тесеус уже отвернулся, отвлекшись на шаги, раздавшиеся позади Равенны. Она не позволила себе обернуться и едва не дернулась, когда рядом с ней сел Ньют — мрачный, пристыженный, тихий. Лита вернулась через несколько минут; украдкой провела пальцами под глазами, поправляя макияж, и бесшумно села на свое место — подле законного жениха. Ее взгляд, словно вызов или перчатка, надменно брошенная в лицо, — он пронзал насквозь, доставая до самого нутра. Но буря, мелькавшая в карих глазах, затихла, стоило руке Тесеуса мягко обхватить девушку за плечи. Лита моргнула, и наваждение рассеялось, будто его и не было. Она привычно прижалась спиной к его плечу и, встретившись с ним взглядом, ласково улыбнулась.
Равенна хмыкнула. Лестрейндж знала, что Ньют за ней следит, и до отчаянного безумия желала уколоть его в ответ, да посильнее, чтобы знал, что таким, как она, не отказывают.
Ягодный пирог в тарелке источал ароматный жар, щекоча носовые пазухи, но совершенно не лез в глотку. Равенна вяло потрошила его ложкой, размазывая густое вишневое варенье по белоснежной тарелке, и вздохнула с облегчением, когда Ньют сдался первым.
— Мне нужно проверить своих подопечных перед сном, — произнес он и с улыбкой повернулся к Равенне. — Рад знакомству. Надеюсь, мы еще встретимся.
— Взаимно, — отстраненно ответила она.
Не глядя на брата и Литу, он извинился перед родителями и тяжелой поступью направился к дому. Решив, что это хороший сигнал к бегству, Равенна сложила салфетку перед собой и улыбнулась:
— Думаю, мне тоже пора, уже почти стемнело. Спасибо за теплый прием. Я была счастлива познакомиться с вами.
Орвон в ответ мягко улыбнулся и кивнул в знак одобрения.
— Спасибо, что нашла время зайти к нам, — ответила Флора, поднимаясь вместе с гостьей. — Тесеус проводит тебя до места отбытия, а Лита поможет мне убрать посуду. Не так ли, Лита?
Лестрейндж растерянно моргнула, но довольно быстро сориентировалась и утвердительно кивнула. Равенна отвернулась, чтобы не видеть, как девушка подставляет Тесеусу щеку для поцелуя. Этот день и так зашел слишком далеко.
Когда они вдвоем вышли на узкую освещенную улицу, Равенна не сдержала облегченный вздох. Солнце, весь вечер медленно клонившееся к горизонту, внезапно за него закатилось, и на Борнмут опустились сумерки. Осенняя ночь была прохладной и тихой: лишь шелест прибоя казался особенно раскатистым, охватывая побережье своей ночной песней.
— И как тебе Ньют?
Они шли медленно и так близко, что иногда соприкасались локтями. Тесеус держал руки в карманах брюк и с интересом поглядывал на Равенну: соленое дуновение ветра запуталось в ее тяжелых кудрях и, взбунтовавшись от досады, порывисто разметало их по лицу. Росс недовольно сморщила нос и не с первой попытки сумела совладать с буйной копной, откинув ее назад.
— Что ты ожидаешь услышать? — насмешливо спросила она, бросив на него всего один короткий взгляд, и тут же его отвела. — Я не пойду на свидание с твоим братом.
— А он пригласил?
— Нет.
Тесеус с деланным разочарованием щелкнул языком и шутливо пихнул девушку плечом. Он прекрасно знал, что сводническим желаниям матери не суждено стать явью, но смущать Росс было слишком весело, чтобы отказать себе в этой шалости.
— Тогда что означало его «надеюсь, мы еще встретимся»?
Равенна закатила глаза.
— Обычно люди говорят так из вежливости, Скамандер. И что ты вообще ко мне прицепился?
Обреченная на безрадостные думы, она и не заметила, как они спустились к береговой линии. Рокот моря становился практически оглушительным; казалось, волны замирали лишь на одну сотую секунды, чтобы потом, неся на своем гребне соль, разбиться о песчаную насыпь.
— Почему ты привел меня сюда? — Равенна удивленно моргнула, когда очередная волна белой шуршащей пеной разлилась по берегу. Высоко в небе слабо засветился тонкий серп полумесяца, укутанный пеленой сизых облаков, а вокруг, как по волшебству, одна за другой зажигались звезды. — Говорят, глядя на море, ты смотришь в вечность.
Тесеус и сам не знал, зачем это сделал. Он любил море в любом виде: спокойным и умиротворенным, беснующимся и хаотичным, отливающим бирюзой на солнце и синей глубиной в сумерках. Ночью в водной глади отражалась бледная лунная дорожка и мерцающие, словно разномастные снежинки, звезды. В морском безумии и в его благосклонности была особая магия и сокрушительная сила, неподвластная колючей стуже и безжалостной войне.
— Я люблю это место, но уже уйму лет не спускался к морю.
— Почему? По-моему, это отличное место для прогулки с невестой, а не с напарницей.
Правда обжигала язык, требовательно напоминая о себе. Она жаждала сорваться с губ, объятая порывистым бризом, чтобы утонуть в морской бездне.
— Лита не любит море, — пояснил Тесеус. — Оно ее отчего-то пугает.
— А что пугает тебя?
Не опасаясь испачкаться, Равенна села на землю и избавилась от обуви, с удовольствием касаясь босыми ступнями влажного песка. Новый порыв ветра разбил очередную волну на тысячи брызг, и холодная вода щекочуще коснулась кончиков пальцев.
Хмыкнув, Тесеус расположился рядом с ней, ощущая, как быстро на коже оседает соль.
— Неизвестность, — честно признался он. — Я понятия не имею, с чего начинать поиск Дикой Охоты, не понимаю, как с ней бороться, и догадываюсь, что эта опасная затея станет пустой тратой времени.
Равенна повернула голову, рассматривая напряженный мужской профиль. Задумчивый взгляд направлен вдаль — туда, где линия горизонта, отделяющая небо и морскую гладь, путалась в ночной тьме.
— Но ты будешь не один, — тихо произнесла Росс. — И тебе необязательно нести это бремя в одиночку.
— Да, теперь я знаю, что во всей этой сумасбродной шайке есть хотя бы один человек, готовый прикрыть мне спину.
Будто опомнившись от меланхолии, Тесеус лукаво сузил глаза и мягко пихнул девушку плечом.
— Не обольщайся, Росс, я говорю о Романофф.
Равенна звонко рассмеялась, и ее смех, подхваченный ветром, разнесся по береговой линии, пока не захлебнулся в непрерывном водном гуле.
— А мне будет вдвойне приятно работать с таким талантливым и сильным волшебником. — Она закусила щеку изнутри, чтобы сдержать издевательский смешок. — Я говорю о Ланиусе Яксли, конечно.
Тесеус щелкнул языком и покачал головой. Рассеянная улыбка медленно расползалась по его губам, вызванная очередным задорным девичьим смехом, рвущимся из груди.
— Я рад, что ты в команде, Росс, — искренне произнес он, сверкнув потеплевшим взглядом, и заметил призрачную улыбку на девичьих губах.
— Даже если это приключение убьет меня, я не пожалею ни об одной его минуте! — торжественно объявила Равенна и поднялась с места, отряхивая брюки от налипшего песка, а после демонстративно протянула ему ладонь. — Буду счастлива разделить историю «Шестерки Воронов» с тобой, Скамандер.
Тесеус одобрительно ухмыльнулся и крепко пожал ее холодную ладонь в знак поддержки их странного, сотканного из одних только противоречий союза. Это не было клятвой, не было и обещанием, но Скамандер понял, что отныне может на нее рассчитывать. И в отличие от клятв и обещаний, у этого понятия не было условий или срока давности.