Неразлучные

— Ты помнишь, как  это случилось? — слышится шёпот-шелест в тишине комнаты, и Киллиан поднимает голову, устремляя усталый взгляд в окно перед собой.    Там, за стенами дома, защищающими, кажется, от любого зла, идёт дождь. Мрачный, зловещий, холодный он, не щадя никого, стучит по крыше, по козырьку над крыльцом, по размякшей и превратившейся в грязь земле. Такой же холодный и зловещий, как отражение в прозрачной поверхности. Привычное, родное, с одной лишь разницей: он, Киллиан, находится здесь, живой и здоровый [если не считать разрывающей голову боли]; «отражение» же там, в загробном мире.    Молчание затягивается, Киллиану становится всё труднее выдержать взгляд с той стороны.    — Как такое забудешь? — тяжело выдыхает он, прикрывая глаза и окунаясь в воспоминания о далёком прошлом.    Мимо обрывками проносятся леса и озёра, высокий замок с острыми шпилями на вершине горы, тёмные закатные облака, знакомые лица… всё это сливается в смазанный вихрь прожитых дней, усиливая боль и дополняя тошнотой и головокружением.    Киллиан открывает глаза и тут же жмурит их, не выдерживая яркого солнечного света. Совсем рядом юноша слышит бархатный голос брата и звонкий девичий смех. Когда, наконец, удаётся прийти в себя, окружающие предметы перестают беспорядочно танцевать, стоит на них взглянуть, и звуки появляются в полной мере, Киллиан осматривается. Он, вместе с братом и Армидой — подругой, — стоят на берегу реки. Дева опирается на деревянный меч, за спиной шумит бурное течение.   —Ты готов? — спрашивает Дей. В ответ удаётся лишь еле заметно кивнуть. В мир возвращается движение. Армида кричит что-то, выбегая вперёд и призывая друзей присоединиться. Киллиан берёт в руки своё оружие и выходит вслед за братом на «поле битвы» чуть поодаль от берега. Армида поднимает меч, вставая в защитную стойку, а братья готовятся атаковать. Им совершенно не стыдно сражаться и даже проигрывать девчонке, ведь с момента знакомства с ней у Киллиана и Дея появилась мечта — попасть на службу в замок.   Дева обучает друзей искусству боя и защиты, и с каждым разом у них получается всё лучше и лучше. Но Киллиан знает, что это — последняя тренировка. И, как только юноша заносит меч для атаки, воспоминание сменяется.     Теперь они все втроём лежат на траве в поле, любуясь закатным небом. Армида оживлённо о чём-то рассказывает, указывая пальцем ввысь. Если присмотреться, то на темнеющем полотне, украшенном оранжевыми росчерками, можно разглядеть появляющиеся звёзды. Киллиан, вымотанный дневными тренировками, хочет закрыть глаза и насладиться шелестом ветра в кронах деревьев и мягкой траве, но звонкий девичий голос не позволяет расслабиться ни на секунду, отдаваясь ударами в голове.    «Нет-нет, у Армиды приятный голос», — зачем-то мысленно одёргивает себя юноша, переводя взгляд на подругу. Но что-то в этой атмосфере напрягает, не позволяет насладиться моментом. В последнее время Киллиан всё чаще и чаще испытывает это странное ощущение, но никак не может понять, в чём же оно заключается. Вдруг дева подрывается: садится, подгибая колени к груди и обнимая их руками. Начинает качаться вперёд-назад, тихо напевая что-то под нос. Киллиан и Дей встревоженно переглядываются между собой, мол, что происходит? — Дорогие мои Килл и Дей. У меня сложный вопрос, решить который может только кто-то один из вас, – обычно радостный и задорный голос Армиды звучит настороженно и серьёзно.   Юноши не спешат реагировать, лишь смотрят на ровную спину и раскидавшиеся по ней пряди цвета воронова крыла. — Вы мне нравитесь… — шепчет Армида, еле заметно усмехаясь. — Но я не знаю, с кем из вас хотела бы связать свою жизнь. Поэтому, кто ответит на вопрос, тот и станет моим избранником. Дева оборачивается к братьям, с улыбкой глядя то в одни глаза, то в другие. Воцаряется молчание: Дей смотрит на подругу, Киллиан же отводит взгляд в сторону. Они с братом однажды поднимали тему о том, что Армида довольно странно себя ведёт: старается незаметно коснуться их, нежно поглаживает по плечам, спине, торсу, вздыхает трепетно и томно прикрывает глаза, когда кто-нибудь из братьев оказывается слишком близко. Так происходит на протяжении нескольких месяцев, но ни Киллиан, ни Дей не решались спросить у Армиды, к чему это всё, а тут дева сама озвучивает свои мысли и желания. — Мы... тронуты, — робко нарушает молчание Киллиан, поднимая голову и мягко улыбаясь. — Но… Договорить юноша не успевает. Выражение лица Армиды красноречивее любых слов говорит о том, что отказ не принимается. Дева медленно, но верно изменяется внешне, и такой братья видят её впервые за несколько лет знакомства: вокруг подруги появляется тяжёлая, давящая аура; волнистые длинные волосы выбиваются из аккуратной причёски, растопырившись в разные стороны; глаза — до этого смотревшие с любовью и нежностью, теперь не отражают ничего кроме ненависти и боли. — Арми, — начинает Дей, но дева шипит, не желая ничего слушать. Когда Армида затихает, юноша всё же продолжает свою мысль: — Понимаешь, мы... слишком неопытны ещё, не надёжны. Да и мы с братом неразлучны пока что, ведь кроме друг друга у нас никого нет, и мы стараемся держаться вместе, а если кто-то один... — Не можете друг без друга, значит? — перебивая Дея, вновь вопрошает Армида. Голос её шелестит, словно сильный ветер с большой скоростью мечет по земле опалые листья. — Тогда я убью одного из вас, а второй останется со мной... Дева бросает взгляд на братьев и, заметив отразившийся на лице Киллиана испуг, растягивает губы в безумной улыбке. В расширившихся глазах подруги Килл видит отражение грозовых туч, быстро сгустившихся над поляной. — Мордашки одинаковые, так что сильно мучаться с выбором не придётся, — Армида хохочет, хватаясь за живот. В этот миг Дей касается руки Киллиана в попытке призвать к бегству и, крикнув что-то остолбеневшему брату, рвёт прочь. Но не успевает. — Куда собрался? — словно раскат грома, гремит голос Армиды. Дева выкидывает вперёд руку, раскрывая ладонь, и Дей останавливается, резко распрямившись. Киллиан видит, как меняется лицо брата — он жмурится, стискивает зубы то ли от боли, то ли от сдерживаемого крика. А может, и от того, и от другого вместе. Дей краснеет, пытаясь сдвинуться с места, но ничего не выходит. — Не лезь из кожи вон, это неприятное занятие, — слишком серьёзно замечает Армида и склоняет голову набок: — Жаль, конечно, что так получается, но я привыкла получать то, чего хочу. И если вы не сделаете выбор, то я приму решение самостоятельно. Кого из вас лучше убить? — Не надо никого убивать, Армида! Пожалуйста, — взмаливается Киллиан, делая шаг навстречу изменившейся подруге. Даже в столь устрашающем положении он видит в ней нечто прекрасное, пусть и не в том плане, в котором того требует дева. — Я готов остаться с тобой, только не нужно ничьей крови… Армида моргает, будто птица, склоняя голову в другую сторону, и победоносно улыбается. — Будь по-твоему, Киллиан. Хотя характером мне всегда больше нравился Дей, — дева опускает руку, щадя свою жертву. — У вас есть время проститься, а после я заберу тебя, мой дорогой Килл, в замок. А то там так скучно одной… — Знаешь, Арми, что я тебе на это скажу? — наконец приходит в себя Дей. Он восстанавливает дыхание и берёт в руки кинжал. — Пошла ты к чёрту, ведьма! Пока дева не опомнилась, юноша в несколько рывков преодолевает расстояние между ними и делает выпад, вонзая кинжал в сердце. Киллиан падает на колени, сжимая голову руками и стискивая зубы от боли. Воспоминание, слишком яркое и чёткое, совсем не такое, как раньше, забирает последние силы, и в голове набатом бьёт проклятье, озвученное ведьмой перед смертью: — Будьте же неразлучны вовек, пока смерть не настигнет каждого! — Армида выплёвывает эти слова, из последних сил вытягивая вперёд руку. Видно, как жизнь девы угасает на глазах, но она успевает в последний миг забрать с собой одного из братьев.

***

Киллиан возвращается из мира воспоминаний и оседает на пол у окна. На улице всё ещё идёт дождь, голова раскалывается, и эта боль лишь усиливает желание самому поскорее покинуть мир живых. — Прости, Килл, я… не хотел, — шелестит отовсюду голос Дея, что смотрит на брата из отражения в окне. — За время, что мы не виделись, я блуждал в пустоте, сходя с ума от злости и несправедливости… я не хотел выплёскивать всё это на тебя. — Ничего, брат… не ты, так другие духи и призраки доконают, — тяжело выдыхает Киллиан, закрывая глаза. Неизвестно, кому из братьев досталась более ужасная участь. Дей стал привязан к миру живых и в каждый дождливый день возвращается к Киллиану. Последний же теперь страдает от частых встреч с загробным миром, из которого к нему периодически наведываются не упокоенные души. Они бродят белыми тенями, появляясь в самый неожиданный момент где-то поблизости, пугают. Некоторые никак не реагируют на юношу, другие же наоборот, тянутся к живому и будто все силы забирают. Это происходит на протяжении двух-трёх месяцев, но Киллиану кажется, будто с того дня прошло несколько лет. — О чём думаешь, Килл? — интересуется Дей, наконец «выходя» из отражения и появляясь в виде призрака рядом с братом. — Не хочу ни о чём думать, голова раскалывается… — стонет юноша и, еле переползая с пола в кресло, откидывается на спинку. — Я не знаю, что делать, Дей. Мысли о смерти с каждым днём одолевают всё сильнее и сильнее. Зачем ты бросился на неё? Всё могло закончиться иначе! На глаза Киллиана вдруг наворачиваются слёзы, и он не в состоянии их сдержать. Юноша сжимает руки в кулаки, желая ударить что-нибудь, да посильнее, но в результате обессилено опускает их на подлокотники. Дей сначала взвивается, сжимает челюсть, собираясь накричать, но и у него не находится сил. Он размышляет, устремив взгляд в одну точку, а после с надеждой произносит: — Может быть, нынешняя судьба не самая худшая… кто знает, что бы она с тобой сделала? Ведьмы — это зло, о котором нам рассказывают с детства. Всем известно, что они не приносят ничего хорошего. Киллиан молчит, рассматривая бледные руки. Он помнит, как Армида в миг изменилась, стоило сказать ласковое слово, и мотает головой, не зная, что ответить брату. Так они и остаются — каждый на своей стороне. Вечно неразлучные, но всё же разделенные. Нет больше согласия, царившего в жизни. Да и прежней жизни, как таковой, больше нет и не будет ни для одного из них.