Замаравшийся ангел

      Вадим любит все держать под контролем. А ещё он любит чувствовать власть над другими людьми. Манипуляции, интриги и игры на чувствах — то, чем он занимается большую часть своей жизни. И для него это чистый кайф.       Уваров не упустит возможности проявить заносчивость и самодовольство, параллельно унизив кого-нибудь из подчинённых.       Да, в 29 лет уже иметь людей в подчинении — успех. Но не для Вадима. Ведь этого ему мало.       В подростковом возрасте из-за конкуренции с братом он часто не получал того, чего хотел. Любимую девушку, внимание Колчина, тёплые улыбки родителей. Узнав, что значит быть на вторых ролях, Уваров не позволяет себе расслабиться ни на секунду.       Снова оказавшись в Логосе, Вадим будто бы окунулся в то неприглядное школьное время. Часто его беспокоили воспоминания о прошлом, отбрасывающие тень на его настоящее.       Владлен Петрович, он же Риттер Вульф, всегда был готов поручить мужчине новое задание, как только видел, что тот зарывается слишком глубоко в себя. И вот в очередной из таких дней Уварову прилетело распоряжение: сделай что угодно, но угомони этих старшеклассников. Вадим недовольно поморщился, но спорить не стал.       Морозов с этой задачей не справляется, и ему, как всегда, разгребать последствия немощности Петра.       Вадим с азартом брался за сложные задачи, но в этот раз он оказался в замешательстве. С этими сыщиками уже чего только не делали: пугали, шантажировали, заставляли переживать гибель друзей и родных, пытались контролировать и следить за их выходками. Результата ноль. Они продолжают лезть в самое пекло. Что же такого должно произойти, чтоб подростки перестали действовать всем на нервы?       После долгих размышлений Вадим решил, что воспользуется отработанной Ольшанской схемой, но поступит умнее: он не станет ничего скрывать.       Когда человек ждёт от каждого встречного подставы и обмана, честность его обезоруживает. Если Вадим будет с девушкой искренним, её эмоциональная привязанность только укрепится. После этого, провернув парочку финтов ушами, он сможет добраться до каждого из компашки. И тогда уже проблема будет решена раз и навсегда.       Уваров умел очаровывать девушек, с этим сложно поспорить. Другой вопрос, что его мало кто мог действительно заинтересовать. Оставалось только выбрать кого-то из их шайки.       Старкова: смелая, безрассудная авантюристка, долго встречалась с Морозовым, влюблена в Авдеева (кажется, взаимно). Так что этот вариант можно отмести.       Кузнецова: отличница, но не заучка, дружит с техникой, тоскует по погибшему Олегу Трофимову (как так получилось, что они сошлись?)       Виноградова: в Логосе с недавнего времени, была на домашнем обучении, с виду ничем не примечательная особа, девочка Морозова. Связываться с этим щенком не хотелось — лишнее напоминание о его бесполезном папаше.       Выбор был очевиден. Задача Вадима на ближайшие недели — обратить на себя внимание Кузнецовой, с помощью обаяния добиться её расположения, вытеснить тоску из её души новым светлым чувством, а потом сделать ход конём, раскрыв свою тайну.       Уваров начал проявлять знаки внимания, предлагать Вике помощь с биологией, стал звать на совместные пробежки, так сказать, для поддержания фигуры. Девушка смущалась, но Дашка посоветовала ей присмотреться к мужчине. И та со смутным сомнением, но всё же дала ему шанс.       Однако дальше всё пошло не по намеченному физруком плану. К большому удивлению Уварова, он стал получать удовольствие от встреч с ученицей, даже стал их ждать.       Время шло, их связь крепла.       Он тянулся к Вике, словно железо к магниту. Девушка приходила к нему вечерами с какими-то сладостями, стащенными из запасов Галины, забиралась с ногами на его кровать и заставляла мужчину забыть обо всем, что волновало его до этого момента.       Вадиму нравилось это давно утраченное чувство. Чувство умиротворения, испытываемое в компании с кем-либо. Близость этой девушки дурманила, заставляя поддаваться эмоциям, свойственным среднестатистическому нормальному человеку. Не социопату, кем являлся Уваров.       Так, он стал походить на наркомана, которому жизненно необходимо было достать дозу, чтобы ощущать эту лёгкость снова и снова.       Осознавая, что стоит на краю пропасти, Вадим решил сделать решающий шаг вперёд:       — Я люблю тебя.       Уваров сидел за своим рабочим столом и смотрел на Вику, которая в этот момент решала задачки по биологии, завернувшись в его одеяло. Кузнецова оторвала взгляд от учебника и пораженно уставилась на физрука.       Глядя на Вадима, нельзя было сказать, что он счастлив от того, что наконец признался в своих чувствах дорогой сердцу девушке. В глазах его плескались грусть и безмерная усталость.       — Почему это сказано таким удручающим тоном? — нахмурившись, спросила Вика. — Ты жалеешь?       Ответить — значит потерять всякую надежду на нормальную жизнь. Жизнь с ней.       Ведь Вадим ошибся: правда вовсе не укрепит чувств Вики, а отравит её воспоминания о тех счастливых минутах, которые они смогли отвоевать у беспощадной неизбежности.       — Я работаю на «Ingrid».       Признание разорвалось атомной бомбой, уничтожающей всё живое и настоящее вокруг. Вика оказалась в самом эпицентре, и она ощутила, как внутри всё начало гореть и жечь от подступающей боли. Дыхание участилось, а на глаза стали наворачиваться слёзы злости и разочарования.       Лишь бы не задохнуться.       — Да ты прикалываешься?! Ну, вы бы хоть схему сменили, я не знаю…       — Вика, пойми меня правильно… — Уваров поднялся со своего места.       — Я не хочу ничего понимать! — вскочила с кровати Кузнецова.       — Я пытался защитить тебя!       — Мне плевать, — отмахнулась она. — Не подходи больше.       Вика как ошпаренная выскочила из комнаты, стирая со щёк влажные солёные дорожки.       Всё было понятно. Она не собиралась возвращаться, а Вадим не имел права просить её остаться с ним. Он провалил и задание Колчина, и значимое испытание на прочность от Вселенной. Ну и кто теперь слабак, м?       Но нет того, кто знает, какие сюрпризы готовит для нас судьба. Однажды Вика всё-таки оказалась на его пороге.       — Я, кажется, убила человека.       Вадим тут же схватил её за запястье, втащил в комнату, посадил на кровать и потребовал внятных объяснений. Периодически всхлипывая и сглатывая рвущиеся наружу слёзы, девушка поведала ему о том, как они с ребятами снова оказались внизу. Но в этот раз им конкретно не повезло: шестёрка сыщиков нарвалась на охранника.       — Мы тогда впятером стояли, так получилось, что Максим за поворотом оказался, а из другого коридора какой-то шорох послышался. Это был ваш охранник. Он вышел и сразу обернулся в нашу сторону. Наставил пистолет, начал угрожать. Макс тогда на него со спины и накинулся, начал душить. Мужик пистолет выронил из рук. Мы все как-то растерялись. Он вырвался из захвата Макса, стал его бить. Я тогда подняла пистолет с пола, направила на охранника. И, в общем… — разрыдавшись, Вика так и не смогла закончить предложение. Но Вадим и так понял, что значит это «в общем».       — Я решу эту проблему.       — Как? — дрожащим от волнения и адреналина голосом прохрипела девушка.       — Это неважно.       Уваров тяжело вздохнул. Возиться с трупом не входило в его планы на вечер. Но что ни сделаешь, когда напротив тебя сидит ангел, бьющийся в истерике, впервые замаравший руки в крови.       — Можно остаться у тебя? Пожалуйста.       — Куда ты дела пистолет? — вдруг выпалил Уваров.       — С собой забрала, в комнату отнесла.       Казалось, мужчина нарочно срезал тему, не желая больше возвращаться в то время, когда оставаться у него на ночь было для Кузнецовой обычным делом. Личной привилегией.       Но нет...       — Сходи туда, возьми его и принеси мне. А потом можешь остаться, если хочешь.       — Спасибо, — едва слышно шепнула девушка.       Три часа сорок восемь минут. Столько времени Вика ждала его возвращения, не находя себе места. Что, если труп уже кто-то нашёл? Что, если Вадима поймали? Как бы он объяснил начальству смерть охранника и то, что он хотел спрятать тело, никого не оповестив?       Неизвестность парализует. Отупляет. Пускает ток по оголенным нервам.       «Вадим, пожалуйста, возвращайся!» — молилась про себя Кузнецова.       Заявился мужчина далеко за полночь. Взмыленный, испачканный землёй и измотанный. Сразу отправился в душ, не сказав ни слова и проигнорировав обеспокоенный взгляд школьницы.       Уже лёжа на кровати в обнимку со своим учителем, Вика спросила:       — Что ты сделал?       Уваров напрягся. Он не в первый раз сталкивался с такими проблемами, но именно сегодняшнее происшествие с радостью бы выкинул из головы.       — Избавился от тела.       Дрожь пронеслась по коже Кузнецовой, и он почувствовал, как её передёрнуло. Вадим не хотел для неё такой участи. Она не та, кто сможет с лёгкостью справиться с подобным.       Уваров хотел провести с ней беседу на тему того, что она не должна разъедать себя изнутри, раз за разом окунаясь в океан вины, которому конца края не было. Но не стал. Ведь это он здесь социопат, а не Вика.       У Вики есть душа, поэтому она всегда будет корить себя за совершенное преступление, невзирая на то, насколько плохим по сути являлся тот человек из подземелья.       — Мы определенно попадём в ад, — сказала она.       — Ну, хотя бы там будем вместе.