Ночное дыхание

Женька не любил ложиться спать слишком поздно. На часах было уже двенадцать и он решил уже закругляться. Он уже выключил свет, но что-то мешало ему заснуть, что-то двигало им. Будто не сам он взял телефон в руки и набрал Касьян. Она долго не отвечала. «Наверное спит уже» — думал Калинкин и уже думал сбрасывать, как трубку взяли. — Алё, Дашк, ты спишь? На другой стороне послышались странные всхлипы. Женя насторожился. — Даш? Была небольшая пауза. — Блять, чёртов Метерлинк! — послышался дрожащий голос. — Даша! Не пугай меня пожалуйста, что с тобой? — Калинкин говорил уже далеко не шёпотом. — Всё, всё нор-нормально… — отвечала Касьян. Женя совсем не понимал, что происходит. Даша если и плакала, то только из-за какого-нибудь фильма гениального. Очень сверх редко. — Даша, ты плачешь? «Конечно, блять, плачет» — Калинкин ударил себя по лицу. — Касьян, скажи мне, что происходит. — Ой, Же-ек, толь-только не переживай… — Даш, всё хорошо, это же я. — Блин, это… Сегодняшний выпуск про Метерлинка. — Последнюю фразу она прошептала. Женя вспомнил, как он тогда плакал. Он так старался сдержаться хотя бы на камеру, но это ему совершенно не удалось. Даша всё это время поддерживала своим присутствием, взглядом и редкими, но такими нужными фразами. Что, если Калинкин не замечал, как в то время, когда он плакал, девушка могла поднять голову, чтобы предотвратить слёзы или отвернуть её от камеры и от него. Как он мог допустить это? Женька протёр глаза. Какой ужас, ведь то, о чём они говорили — об этом так страшно думать. Особенно одному. А Даша сейчас как раз-таки одна — Лёша уехал в другой город на неделю… Женя опомнился, когда опять услышал тихие-притихие всхлипы. — Жек, я лежала в кровати, пялилась в потолок и вдруг мне стало всё так непонятно и грустно… — на другом конце кто-то рвано вздохнул — Когда-то ведь всё закончится… И наш проект, и кто-нибудь очень дорогой мне может в любой момент умереть, а я… Что я? Я ничего не смогу сделать… Женя слушал эти откровения и очень хотел всё остановить. Как это может говорить Дарья Юрьевна? — Может лучше вообще не жить, чтобы не знать всего этого ужаса. — и она ахнула, как только поняла, что сказала ранимому другу. И слёзы катились по её лицу. — Же-ень, извини, извини, извини. Я. я не хотела говорить тебе это. Калинкин обомлел. Нужно спасать. — Даш, я сейчас приду. — сказал Калинкин голосом, не терпящим возражений. — Д-да брось Жек, уже и тем-мно… — Просто жди, Касьян. * * * Женя даже не стал ждать лифт, ведь он был на первом этаже, а Калинкин живёт почти на крыше. Женька выскочил на улицу и сразу остановился, чтобы немного отдышаться. Воздух был ожидаемо тёплый, даже ветерка малейшего не было. Женя даже разозлился. Почему всё было так спокойно в этот волнующий вечер? Должен лить дождь, ну, или хотя бы свистать в ушах ветер. Но всё было слишком спокойно. Просто тишина. Обычно в Тбилиси ночью совсем не так тихо несмотря на то, что они живут не в центре. И эта тишина оглушала и успокаивала одновременно. Очень, очень странное ощущение. «Интересно, о чём сейчас думает Дашка.» — думал Калинкин, быстрым шагом проходя мимо необычных высоток, к которым он ещё не привык. Конечно, одним полушарием он понимал, что Касьян довольно здравомыслящая, кроме тех моментов, когда пьёт. Но другое полушарие настойчиво твердило: «Чего-то ж ей взбрендили эти мысли в голову… Может и ещё чего взбрендит.» * * * Сама же Даша совсем не ожидала от себя такой сентементальщины. Она ведь чуть на камеру слезу не пустила, а она ведь девушка сильная и независимая. Но она просто плакала и не могла остановиться. Иногда ведь накипает, а потом какое-то лёгкое прикосновение — и всё из влаги на глазах выливается в рыдания в одиночестве. Ночью, конечно. Она бы никогда не стала звонить Женьке по таким пустякам. На утро всё пройдёт и снова будет солнце и улыбка на её лице. Но в этот раз Калинкин позвонил в самый неподходящий момент. Она плакала навзрыд, как вдруг раздался звонок. Касьян старалась наспех вытереть слёзы и высморкать нос, но всё равно было слышно, что она не в порядке. Даша знала, что теперь Женя точно придёт. Ему точно не будет лень, и даже если он смертельно устал, он придёт к ней. Улыбка тронула её губы, как хорошо иметь друга. * * * Калинкин с передышками добежал до дома, в котором жила Касьян и набрал в домофоне знакомый номер квартиры. Прикиньте, в Грузии тоже есть домофоны. Ответили не сразу. — Жек? — спросил хриплый голос. — Он самый. — дверь открылась. Дашкина квартирка находилась на четвёртом этаже, так что Женя вызвал лифт и быстро поднялся. На такой подвиг, как подняться по лестнице на четвёртый этаж он уже был не способен. Вот он выходит из лифта и направляется к двери в квартиру. Уверенно нажимает на ручку, потому что знает, что она открыта. Касьян всегда открывает сразу после звонка в домофон. В доме было темно. Женя закрыл за собой дверь. Темно и пусто. Он снял шлёпки и, будто боясь нарушить тишину, на ципочках просдедовал в спальню. Он сразу же нашёл её в темноте комнаты. Она сидела на любимом подоконнике и глядела в окно. — Даш? — в ответ последовал рваный выдох. Женя подошёл к ней вплотную, но она не оборачивалась. — Касьян, это я, Женька Калинкин. Разве этого недостаточно? — Не… могу. — девушка вздохнула и замолчала снова. — Даш, — он положил свою ладонь на её спину и начал поглаживать — просто начни. — Я не могу потому. — к концу её голос немного надорвался и опять была небольшая пауза, но на этот раз она продолжила — потому, что если я начну говорить, то сразу расплачусь, а я совсем не хочу плакать… Это она говорила уже рыдая, а Женя прижал Касьян к себе крепко-крепко и успокаивал её подрагивающие плечи. — Оно, оно само просто как-то так вышло. И я, я не думала что разревусь. Я вообще мало плачу. Н-но сегодня, сейчас до меня д-доперла эта вся хрень, типа смысл жизни, тьма, что будет после того как я умру. Что будет здесь, а ч-что будет там? А где оно, это т-там? Ещё и ночью это всё припёрло, как специально… И Лёшки нет. Женя просто слушал эту исповедь, изрыдаемую ему в футболку. Он не хотел прерывать её бесполезными сейчас словами поддержки. Касьян всегда давала ему возможность выговориться и это очень помогало Жене. Вот и он сделает то же. — Всё хорошо, живи сейчас — шепнул он ей на ухо и постепенно она успокоилась. Даша медленно высвободилась из тёплых объятий друга, благодарно смотря на него красными опухшими глазами. — Спасибо, Жек. Женя очень обрадовался, что сумел успокоить подругу. Было бы странно сейчас уйти и оставить это создание в одиночестве, но и сидеть дома в такую духоту тоже не хотелось. — Пошли погуляем — А пошли На улице было тепло, поэтому переодеваться не было надобности. Касьян встала и пошла в чём была — цветастых свободных штанах и огромной белой майке. * * * На улице было даже не просто жарко, а душно. Бесконечное ночное небо, усыпанное звёздами, нависало лишь над ними двоими. Улочки Тбилиси, днём наполненные разговорами, сейчас стояли в полной тишине. — У меня резкое ощущение, будто всё застыло. — нарушила непроницаемую тишину Касьян. Они остановились и стихли шаркающие звуки сланцев. Они молча прислушивались к всепоглощающей тиши, как вдруг лёгкий ветерок, словно чьё-то дыхание, проскочил между парой. Калинкин перевёл взгляд на Дашу, а затем она медленно подняла взор на Женю. Он протянул ей ладонь, и она вложила свою ладошку. — И всё-таки мы не одни. — промолвил Калинкин. — Мы не одни… — эхом повторила девушка, вдохновлённо смотря в даль. Они шли в такой глубокой задумчивости, что не заметили крохотную лавку с мороженым. — Эй, парочка влюблённых, не хотите ли отведать вкуснейшего мороженого? — крикнул улыбающийся парень. Касьян аж вздрогнула от неожиданности. — Дашк, хочешь мороженого? — спросил Женька, улыбаясь приятной неожиданности. — Да у меня и денег-то нет. — А тебе они и не нужны, я заплачу! — взъерошил её волосы Калинкин, на что получил пинок по плечу. — Какое тебе? Они подошли к лавке и начали вглядываться в разнообразную массу холодного лакомства. — Я буду клубничное и манго. —сказал парень. — Отличный выбор, а девушка? — спросил морженщик, уже накладывая шарики в конус. — Страчателло и лимонное, пожалуйста. — ответила Даша. И вот они шли, лизая мороженое, смущённые понимающим взглядом мороженщика. «И чего он так пялится?» — проносилось у Даши в голове, хотя она прекрасно знала ответ. Мороженое Жени начало стекать на его пальцы и он начал причитать, пытаясь спасти вкуснятину: — Вот что это за мороженое, сплошная химия! Мы и пары шагов пройти не успели, а оно уже вот. Эх, хоть что-то в Рашке качественней было… Даша пыталась скрыть смех, но сразу поняла что это незачем. — Калинкин, ты бы видел себя сейчас! — уже в открытую заливалась Касьян. — Ты похож на котика сейчас, ты знаешь? Женька стоял ошеломленный. Почему-то, почему — не знал. Он просто наблюдал, (а может и любовался) этот прекрасный искрящийся смех. — Ну чего ты встал, сейчас всё мороженое твоё растечётся, мы ж не в Рашке всё-таки. — горестный вздох. — Знаешь, ты всегда похожа на котика… — зачем-то сказал Женя. — Это самый лестный комплемент за всю мою жизнь, Калинкин. — она приподнялась на ципочках и клюнула его куда-то в ухо. Сегодня Дарья не переставала удивлять бедного Калинкина, так что он уже не останавливался как вкопанный. — Жек, — неожиданно начала Касьян — давай пойдём куда-нибудь на холмы. Мы будем идти, идти… — Даш, ты правда хочешь этого? Это довольно далековато. — попробовал вразумить подругу Калинкин. — Или мне придётся тащить тебя домой на руках? — Может и придётся, но я смертельно хочу выбраться из города. — Лааадно. * * * Они шли долго, но совсем не мучительно. Погода была всё такая же, но в прекрасные мгновения их лица освежал лёгкий ветерок, и уходил также прозрачно, как и появлялся. Женька давно уж доел своё мороженое и пытался «отмыть» липкие ладони языком, что очень смешило Дашу. Но само это ощущение было далеко не приятным. У самой Касьян таких проблем не было, она кусала мороженое такими кусками, что у Калинкина аж зубы сводило. Но вот они шли уже на окраине города, где распологались лишь редкие частные домики. Тут-то блуждавшие и встретили её — их спасительницу — «водокачалку», как её обозвал Женя. Осознав, как сильно хочется пить после сладющего мороженого и этой духотищи, ребята чуть не подрались на ровном месте. А Калинкин ещё и освободил пальцы от сиропа. Идеально. Когда они напились, пара продолжила путь и практически сразу они вышли в поле, оставив город позади. Даша остановилась, расставила руки в стороны и глубоко вдохнула, закрыв глаза. И продолжила путь. Калинкин же молча проследил да этим действом и двинулся за подругой. Здесь воздух был по-свежей. Дышалось легче и, казалось бы вкуснее. Тут не было ни дороги, ни тропинки, просто холмы. И Жене от всего этого сделалось так хорошо и к нему прилила какая-то непонятная энергия. Он просто взял и побежал вперёд. Касьян сперва осмыслила этот порыв, потоптавшись на месте, а потом рванула за другом, чтобы не потерять того из виду. — Жееень, — кричала она, задыхаясь— ты куда? Стоооой! Но в какой-то момент Женька остановился уже так далеко в холмах, что вокруг были только и видны одни холмы да деревца. Спустя некоторое время и Дашка добежала до Калинкина и сразу упала на колени, пытаясь вдохнуть как можно больше воздуха. — Дашк, ты чего? — опустился рядом Калинкин. — Ты… ещё…спрашиваешь.— она говорила с паузами— не каждый, блин… в спортзал ходит… Сейчас задыхаться начну, так не откачаешь. — Не надо, Касьян, ты мне живая и здоровая нужна. А мыслей про смерть нам по-моему уже хватило. Касьян откинулась на траву и уставилась в звёздное небо. — Дааа. Это, конечно, всё грустно, но где-то раз в полгода-год у меня такое случается. — Правда? — спросил Женька, ложась рядом с Дашей. — Ты никогда не говорила. — Потому что не хочу. Я тихенько ночью пореву, а днём всё становится на свои места. Просто у тебя, Жень, получается звонить в самые неподходящие моменты. Ну вот кто звонит в полночь, ну кто? — Я. И хорошо, что так вышло. Нужно говорить об этом. Мы сами затираем об этом в каждом выпуске, а ты продолжаешь стесняться своих соплей. — Ну да, и так будет всегда. Что-то в этом мире не изменится, Калинкин. — Но я же проявляю свои эмоции даже на камеру! Даш, мы ж с тобой реально как семья! — А я и в семье не хотела, чтобы видели мои «сопли», как корректно выразился ты. — Ладно, спорить с тобой — бесполезно, но просто попытайся. — Пытаюсь, буду. Калинкин вздохнул и снова их существо окутала тишина. И каждый из них думал о своём, а может, об одном и том же. * * * Они пролежали так около получаса, а может, и целого часа — Касьян не знала. Она даже подумала, не спит ли её дражайший друг. Всё это время Даша смотрела на звёзды и думала, думала, думала. И ей в голову пришла мысль, которую хотелось озвучить. Она повернула голову и увидела лицо Калинкина, пускающего слюни и еле сдержалась от смеха. Как же он предсказуем. — Калинкииин, — шепнула она, тормоша его за плечо. — хей, не время спааать! Женька нехотя расплющил глаза и сонным голосом ответил: — А по-моему самое время, Касьян. Мне такой сон снииился… А теперь из-за тебя я его точно не досмотрю! — Да брось! Знаю я, тебе эти сны постоянно снятся. Мне вот не всегда, зато если снятся, то книгу писать можно. — Вау, это ооочень интересный факт. — изобразил удивление Калинкин — А разбудила ты меня зачем? Касьян цокнула и отвернулась. — Думала поделится мыслёй… — И всё? Ну делись, раз уж разбудила. — Ну вот я лежала тут, думала, не спала. И мне пришло в голову, что сейчас мои эмоции не такие, как были раньше. — Ну, у всех наверное так. — немного подумав, ответил Евгений. — Вот я и думаю: а может и не у всех? Вот как ты считаешь, ты был мечтателем? — Да вроде как… — Вооот. Я тоже, наверное. Я в детстве очень много мечтала, ты не знаешь какие у меня сюжеты в голове перед сном сочинялись. — Даша эмоционально в кинула руки и тут же опустила. — А может, если бы я не была такой мечтательной, то сильнее бы удивлялась жизни… Повисло молчание. — Ну неееет, Дашк. Не так всё. Все дети очень много мечтают и придумывают. То как ты воспринимаешь жизнь, зависит только от тебя самой. И у всех это по-разному. Просто нужно уметь удивляться жизни, уметь находить во всём что-то новое, прекрасное. — Вау, Калинкин, ты меня уделал. — на выдохе произнесла Касьян. — Возможно всё и так. Черт, обычно я тебе всё объясняю! — Иногда твоему мозгу тоже нужно расслабить булки и показать своё истинное лицо, а моему — подняпрячься. — и он засмеялся от своей гениальной шутки. — Ты сегодня ещё и невероятно остроумен, потрясающий юмор! — она тоже рассмеялась. Они утихли и их думы разошлись в разные стороны. Мысли переплывали из одной в другую, так они и заснули прямо в поле, под звёздами. * * * Первым проснулся Женя, щурясь от восходящего солнца. Ему было грустно сидеть одному и он решил разбудить верную подругу. — Касьян… Касьяяяян! Просыпайся! — тормошил он девушку за плечи. Она тут же подскочила и начала озираться. — Что? Куда? Где я? — Дашк, ты чего? — приобнял её Калинкин, поняв свою ошибку. — Мы в поле. Извини, что разбудил так. — О боже, никогда так не делай. — сглотнула Дарья, переводя дыхание. — Просто давно в полях не спала. — Та же фигня. — согласился парень —Может пойдём, а то я уже кушать хочу. — Давай, нам дорога долгая предстоит, как раз магазины в то время откроются. — Ага, помнишь ту кафешку? Там ещё сырники обалденски готовят…