Мёртвая княжна

После очередного интервью Андрей срывается. Водка жжёт желудок, взгляд не фокусируется на клавиатуре, но пальцы, почему-то, всё ещё помнят нужные кнопки. Гудки прорезают тишину, но на том конце провода никто не торопится с ответом. Андрей набирает снова, ещё и ещё, затем бросает телефон в стену. Туда же летит пустая бутылка, осколки рассыпаются по полу. Андрею насрать, теперь есть дело только до магазинчика в подвале через два дома. Окровавленными пальцами суёт мятую купюру, продавец неодобрительно поджимает губы. Не готов человек к панк-року. Кровь в ушах грохочет как колёса поездов, в которых они полжизни, считай, провели. Если Миха, конечно, был в достаточном расположении духа, чтобы считать жизнью что-то кроме угара и приходов. Чтобы наличия рядом Андрея хватало, чтобы его заливали лимонным соком, поджигали и вводили в не успевшие спрятаться вены. Чтобы у Михи тоже Князь проник под кожу, в венах расплылся, вытеснил все мысли в голове. Чтобы тот просыпался в поту, шепча чужое имя. Андрей так часто видел ломки Миши, но не знал, что его без Михи будет ещё сильнее ломать. Пьяный мозг, обида и желание отомстить укладываются в отличный план, и Князь плетётся к дунайскому путепроводу. Там было приятно встречать закаты, глядя на рельсы. Там будет приятно встретиться с рельсами снова? Ветер бьёт в лицо, асфальт скользкий от дождя, каждый шаг требует охренительных усилий сохранять координацию. Андрей представляет панихиду: чёрный гроб, чёрные каллы, шут завлекающе машет руками перед входом в прощальный зал. Людей немного – лицемеры, вычеркнувшие его из своей жизни, ему не нужны. Один, впрочем, топчется у входа. Боится зайти, боится увидеть когда-то – так давно, что и не правда – любимое лицо, застывшее восковой маской. Боится показаться на глаза тем, кто и его считал семьёй. А может, и не боится, просто тошно признавать, что проиграл. Князь не верующий – венчик на лоб надевать никто не будет. Захочет разбудить мёртвую княжну – целовать придётся трёхдневный труп кожа к коже. Интересно, найдутся ли желающие. Выныривая из мыслей, Князь замечает, что прошёл за эту вечность всего метра три. Ноги разъезжаются, и он кубарем катится обратно. В глазах темнеет, а в голове становится неожиданно легко. Андрей медленно разлепляет глаза. В помещении царит полумрак, при попытке двинуть головой хоть на сантиметр всё взрывается болью. Тупая боль разливается и по всему телу – ногой не пошевелить, в левой руке катетер. Горло дерёт как-то незнакомо, но при мысли о воде рефлекторно начинает подташнивать. Андрей тихо стонет, периферическим зрением замечая, как на полу завозился лохматый силуэт. - Эй, тих, тих, тих. Воды? Не дёргайся ты, шут тебя дери, капельницу же вырвешь, идиот. Дёргаться в планах у Андрея изначально не было, слишком болезненно давался этот процесс. Но знакомый хриплый голос не мог не оказаться горячечным бредом, и проверить это сейчас было важнее всего. - Мих? Мы где? И что ты тут?.. - Оо, очнулась мёртвая княжна, ё-моё, доброе утро, - Миха ехидно ухмыльнулся, глядя, как Андрей морщится от громкого голоса. А и нехуй было бессонную ночь устраивать, исполнил тут, придурок. - Я вот, понимаешь, спал ночью, есть такое хобби у людей. И тут вдруг телефон звонит. Я, сука, сбрасываю, а он звонит снова. Решил узнать, кто, сука такая, доебался. А там ты вдруг чирикаешь о том, как был неправ. Вот я и приехал, понимаешь, да? - Не пизди, я телефон разъебал ещё вечером. Не мог я тебе звонить. - Ой, бля, ну не ты, а со скорой. Сказали, что вызвали их на алкаша с переломом, а тот прицепился, и всю поездку орал, что я твой «эсренный кнтакт». Пиздец ты, Андро, имя своё не вспомнил, а вот номер мой сказал, - фыркнул Миха и вытянул ноги на полу, спиной откинувшись на тумбочку у кровати, - ну я подогнал, тебе тут уже желудок полоскали. Увидел меня и начал орать, что ты ради меня умер. Чтобы я тебя воскресил. Но типо не люблю, и ты так и сгнил, что, вон, нога отвалилась. Ну и санитарка психанула, что товарищ труп многовато пиздит. - И? - Ты расплакался и уснул. Да не дёргайся так, алкашня, мешаешь витаминкам капать. В палате повисло молчание. Князь пытался сформулировать хоть что-то внятное сквозь пелену удушливого стыда. В голове стали смутно вспоминаться вчерашние суицидальные намерения и тряска в машине. Прохладную ладонь на вспотевшем лбу он, наверное, выдумал. Миха не мог, не сейчас, он же его презирает. Его и его сказочки, в одну из которых пьяный мозг так нелепо Гаврилу вписал. И с чего вдруг тот вообще сорвался среди ночи в какие-то ебеня к якобы предателю? Горячечный бред, надо закрыть глаза, и всё пройдёт. Как же не хочется, чтобы прошло. Ну хоть ещё минуту. А напоследок?.. - Мих, а чё ты вдруг приехал? Корона не упадёт? - За тебя, дятла, испугался. Спи давай. Я не уйду. Андрей судорожно выдыхает и закрывает глаза.