Repaint

      Когда Джисон под утро возвращается в их квартиру, коты приветственным мяу встречают его у двери в то время, как Минхо сидит за рабочим столом, громко клацая клавишами на своём ноутбуке. — Как прошла смена? — спрашивает он, когда Джисон, скинув с себя легкое пальто, проходит в зал. — Почему ты ещё не спишь? — вопросом на вопрос строгим голосом отвечает Джисон, после чего включает свет. Коты, словно хвостики, следуют за ним. — Ты чего тут в темноте глаза портишь? — Ты же знаешь, мне нужно закончить проект, — с напускной раздражённостью говорит он, даже не оборачиваясь на вошедшего Джисона. Если он сделает это, он больше не сможет работать. Джисон имеет привычку быть слишком отвлекающим. — Ты не сможешь закончить его, если не будешь спать, — обиженно говорит он, видя, что Минхо опять не хочет его слушать. — Я уже почти закончил! — протестует Минхо. — Мне осталось только чуть-чуть подкорректировать. — Ты корректируешь дольше, чем делаешь, — как бы Минхо ни хотел с этим поспорить — это являлось правдой. Сколько бы Джисон ни говорил ему, чтобы он прекращал так много работать, Минхо просто не мог себе этого позволить. Он должен усердно трудиться, чтобы достигнуть желаемых вершин. Не помогало и то, что он был чёртовым перфекционистом, что значило стремление довести всё до идеала. Проделанная работа, в первую очередь, должна была устраивать его, ему бы этого хотелось. Чего ему не хотелось — так это видеть беспокойное лицо Джисона, расстраивать его и видеть грустный блеск в его глазах. Каждый раз, когда Минхо засиживается допоздна, он тяжело вздыхает и надувает и без того пухлые щёки, и Минхо знает, что не должен так на него реагировать, у него банально нет на это прав. Джисон — его лучший друг, но для Минхо это словно клеймо. Вообще, если начинать историю с начала, познакомились они, когда оба учились на первом курсе, только Минхо на танцевальном, Джисон — на музыкальном. Музыкальном продюсировании, если быть точнее. Минхо благодарит коменданта, что поселил их в одну комнату, сплёл их судьбы, ведь если бы он этого не сделал, Минхо не думает, что когда-нибудь бы познакомился с Джисоном. Хотя, может быть, не встреть он Джисона — жить стало бы легче. Сейчас уже трудно сказать, ведь он больше не может представить себе жизни без него, слишком привязался, что в дальнейшем стало огромной проблемой. Дело в том, что они были полными противоположностями. Джисон — активный, общительный, эмоциональный и с шилом в заднице, в то время как Минхо — спокойный интроверт, плохо разбирающийся в своих чувствах и скрывающий эмоции. Различия характеров вовсе не были проблемой, наоборот, они хорошо гармонировали и дополняли друг друга. У них были общие интересы, одинаковые предпочтения в еде, аниме, а мнения зачастую сходились. Всегда были темы для диалогов — с Джисоном легко было разговаривать. А когда он сказал Джисону, что слушает женские K-pop группы, тот очень удивился, сказав, что Минхо не похож на такого человека, а позже признался, что тоже их любит. Так что вскоре они съехали с маленькой тесной общажной комнатушки и стали снимать квартиру вместе. Минхо был на седьмом небе от счастья, ведь в общежитии ему приходилось находиться вынужденно — жил слишком далеко от универа. Тётушка, что сдавала им квартиру, оказалась очень милой доброй женщиной и разрешила Минхо привезти его любимых котов — Суни, Дуни и Дори, что остались в родительском доме, пока Минхо жил в общаге. Он не знает, в какой момент это началось, но осознание захлестнуло его, как лавина, придавило, как снежный ком, что со временем рос и становился всё больше и больше, пока не стал убийственных размеров. Он понял, что влюблён. Влюблён в Джисона — своего лучшего друга. Это происходило постепенно: Джисон тихонько, не торопясь, переезжал в его холодное сердце, растапливая его изнутри, заставляя трепетать от его тёплых взглядов. Вещи, которые раньше он не замечал, в какой-то момент ударяют в голову, и вау, оказывается, Джисон красивый. Даже не так — очень красивый. Сексуальный, горячий и всё в этом роде. Даже в своей старой заношенной, заляпанной каким-то соусом, футболке, которой точно не меньше пяти лет, он выглядит как чёртово божество. Это было иррационально. Конечно, он долгие месяцы уходил в отрицание, списывал на минутное влечение, ждал, пока пройдёт. Но чувства не проходили, так что пришлось просто смириться и учиться с ними жить. И вот он здесь и сейчас встречает Джисона, вернувшегося с работы в их общую квартиру. Каким бы милым ни был надутый Джисон, он старался работать ночью только тогда, когда Джисон брал ночные смены в баре, дабы не расстраивать того. Он знает, что Джисон искренне беспокоится за него, хоть Минхо и не видит на то особых причин. Спит он достаточно — не ночью, так днём. В любом случае, если Джисон дома, Минхо послушно ложится не позже двенадцати. — Ну так как прошла смена? — повторяет он свой вопрос, обратно переводя тему, не желая больше говорить о своём здоровье. — Ответишь? — Отвечу, если пойдёшь и полежишь со мной, — шантажирует Джисон, и Минхо не способен отказаться от такого заманчивого предложения. Как он может? Всё-таки в объятиях Джисона ему нравится куда больше, чем в объятиях научных статей и презентаций. — Если ты не соврал, и тебе осталось немного, то у тебя есть время, пока я буду принимать душ, — говорит Джисон, прежде чем скрыться за дверью в свою комнату, чтобы, видимо, переодеться. У него есть около двадцати минут для завершения работы. Он не думает, что успеет, но, по крайней мере, он постарается, поэтому мгновенно сосредотачивается на задании, что даже не замечает, как Джисон проскальзывает из своей комнаты в ванну, и не замечает, как через минут десять он высовывается из-за двери. Он обращает внимание только тогда, когда тот подаёт голос: — Хён, у тебя есть мицеллярная вода? — Зачем тебе она? — спрашивает он, всё также не отрываясь от экрана. Чем быстрее он закончит, тем быстрее он сможет полностью отдаться Джисону. — Пить хочу, блять, хён, что за вопросы? — язвит он, после чего, выдерживая небольшую паузу, говорит: — Скажи, для чего людям нужна мицелярка? — Ты же не красишься! — оправдывается он. — Блять, просто ответь на вопрос, — Джисон звучит раздражённо, что всё же заставляет Минхо оторваться от ноутбука, чтобы в ту же секунду залиться неконтролируемым смехом. Джисон выглядел сейчас весьма забавно: полностью голый, завёрнутый в одно только розовое полотенце, что едва держалось на его тонкой талии, волосы мокрые, с них стекают капли воды прямо на его подтянутый торс. И у Минхо наверняка потекли бы слюнки, если бы он не посмотрел на его лицо. С первого взгляда и не поймёшь: избили его, или он просто не спал неделю. Ну, или же он просто пытался смыть тушь водой. — Господи, что с тобой? — ему потребовалось приложить титанические усилия, чтобы проговорить это сквозь приступы непрекращающегося хохота. — Кто тебя побил? Ты только скажи, и хён отомстит за тебя. — Заткнись, блять! — он моментально краснеет. Жар растекается от ушей до самой груди. Минхо думает, что это очаровательно. — Ладно, — сдаётся он, решая больше не мучать Джисона. — Она должна быть на туалетном столике. Посмотри там. — Спасибо, — бурчит Джисон. — Не думал я, что эта хрень такая стойкая. — Индюк тоже думал, да в суп попал, — бросает он вслед уходящему Джисону. Он этого уже не видит, но Джисон закатывает глаза. Некоторое время спустя, Минхо чувствует, как Джисон подходит сзади, кладя руки на его напряжённые плечи, массируя и разминая мышцы. Минхо стонет от боли в мышцах и просто ненавидит то, насколько Джисон мил и заботлив. Ну вот как в него не влюбиться? — Хён, — шепчет он. — Я закончил. Выключай свой гаджет, и пошли уже спать. Хватит на сегодня работы, пора бы заняться чем-то приятным — заслужил, поэтому Минхо послушно захлопывает крышку ноутбука — ничего страшного, завтра доделает. Всё равно выходной же. — Иди пока ложись, а я быстренько умоюсь и приду, — говорит он, поднимаясь со своего места, спина хрустит — оно и неудивительно, учитывая, сколько времени он просидел в полусогнутом положении. Когда он заходит в комнату Джисона, тот уже лежит и терпеливо ждёт прихода Минхо. До того, как Минхо успевает закрыть дверь, за ним проскальзывает сонный Суни — самый преданный кот, что не может спать без Минхо, а остальные, видимо, устроились где-то в другом месте: либо в комнате Минхо, либо на излюбленном диване. Свет в комнате выключен, так что лицо Джисона подсвечивается лишь только прикроватным светильником. Сначала Минхо думает, что ему показалось, но подходя ближе он всё же понимает, что это не так. — Эй, ты чего так пялишься? — спрашивает Джисон, смущённый таким пристальным вниманием со стороны старшего. — Не пугай меня так, хён! Что опять не так? — Джисон. — М? — Скажи, ты хоть что-то можешь без моей помощи сделать? — возмущается Минхо. — Ты что, хочешь, чтобы у тебя появилась аллергия? Или, того хуже, занести инфекцию? — Да о чём ты, блять, вообще? — Ты очень плохо смыл тушь, она у тебя на слизистой осталась, — объясняет он, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, и топает в свою комнату. — Эй, да куда ты пошёл, блин? — кричит ему в спину Джисон. Минхо проверяет туалетный столик, роется на полках, смотрит в ванной комнате. — Джисон-и, тебя не учили класть на место то, что ты берёшь? Особенно, если вещь не твоя, — отчитывает его Минхо, когда всего спустя минуту возвращается обратно. — Ты мицелярку откуда взял? — У тебя со стола, — признаётся он. — А что она тогда в ванной то делает? Он вовсе не злится, да и как он может, когда это пучеглазое чудо смотрит так виновато? Минхо по натуре своей организованный, для каждой его вещи в доме есть своё место. Он не любит хаос, но дело в том, что хаос — это буквально синоним к слову Джисон. Правда за столько лет совместной жизни он уже привык и принял тот факт, что беспорядок и Джисон идут в комплекте. — Прости, — извиняется Джисон. Минхо старается игнорировать эти щенячьи глазки, даже если это невозможно, учитывая то, что он собрался сейчас делать. Вместе с мицеллярной водой он прихватил ещё и ватные диски, на один из которых он сейчас выливал немного средства. — Сам смоешь или тебе помочь? — О, великий и всемогущий хён, пожалуйста, помоги мне, ни на что не способному без тебя Джисону, — шутливо взмолился он, складывая ладошки в соответствующем жесте. — Ладно, большой ребёнок, — вздыхает Минхо. — Закрывай глаза. — А рот открывать не нужно? — шутит Джисон. — Рот свой закрыть нужно, в противном случае, он будет сыт салфетками. — А я думал, это привилегия Хёнджина. — Индюк тоже… — Я понял, хён! Вскоре Джисон заканчивает пререкания и наконец закрывает глаза. Минхо в свою очередь стремительно приближается к его лицу, чтобы стереть остатки косметического средства. Он впервые находится так близко к лицу своего друга, но он помнит, что это происходит не по той причине, по которой ему хотелось бы. Он представляет, что в другой вселенной, где его чувства были бы взаимны, он мог бы просто сократить это ничтожное расстояние между ними, попробовать его губы на вкус. Он готов поспорить, они настолько сладкие, что сводят челюсти. Теряясь в своих мыслях, он не замечает, что какое-то время трёт один и тот же участок кожи Джисона, при этом залипнув на его целовательные губы, на которых осталась недо смытая помада. Слава богу глаза Джисона закрыты, и Минхо может без зазрения совести пялиться. Чуть-чуть же можно. — Айщ, серьёзно? Чтобы смыть это дерьмо полностью, обязательно тереть так долго? Мне просто кажется, что такими темпами у меня скоро дырка в глазу появится. — Ой, прости-прости. Я, кажется, слегка переусердствовал, — шипение Джисона вернуло его к реальности, и он мысленно отвесил себе оплеуху за то, что поддался своим фантазиям, вследствие чего сделал Джисону больно. — Теперь открой глаза и посмотри вверх. Джисон слушает его и открывает глаза, что заставляет Минхо отпрянуть назад, когда их взгляды встречаются. Он краснеет от глупости своего поступка, боясь, что Джисон всё понял, догадался о его чувствах, ведь в том, насколько близко лицо Джисона находилось от его собственного, не было ничего такого. Конечно, он будет близко к нему, он же смывает ему чёртов макияж, непойми откуда взявшийся, учитывая то, что у Джисона даже косметики нет. Он переживает, что выдал себя, но безмятежное, слегка недовольное, выражение лица Джисона говорит ему о том, что всё в порядке. Затем Джисон смешно закатывает глаза, что заставляет Минхо фыркнуть: — Я сказал тебе посмотреть вверх, а не закатить глаза. — А, окей, — говорит Джисон, наконец делая так, как ему сказали. Минхо пытается стереть остатки косметики, но понимает, что угол, под которым Джисон держит лицо, крайне неудобен, поэтому даже не задумываясь, берёт подбородок Джисона большим и указательным пальцем, направляя. Джисон издаёт удивлённое оу, на автомате опуская взгляд на Минхо, из-за чего тот попадает диском прямо ему в глаз. — А-а-а, хён! Ты меня убить хочешь? — жалуется он. — Как же щиплет, блять. — Прости, — извиняется Минхо, но подумав секунду, добавляет: — Хотя хули я извиняюсь? Я сказал тебе вверх смотреть. Не мои проблемы, что ты этого не понял. Но теперь, я надеюсь, ты усвоил урок, — Минхо так хочется быть с ним мягким, но он всё ещё боится, что выдаст себя. Минхо всегда был краток, прямолинеен и даже слегка груб, общался исключительно шутками и подколами, не любил тактильный контакт. А потом в его жизни появился Джисон, и всё. На кого он теперь похож? На розовую соплю, готовую растечься от любого действия Джисона. Друзья и так постоянно подкалывают их, называя парочкой, женатиками и прочими глупыми словами. Честно признаться, это разбивает ему сердце. После появления Джисона в его жизни многие принципы Минхо канули в лету, но тем не менее, он всё ещё старается держать планку. Первым обниматься никогда не лезет, но вот если полезет Джисон, отказать ему не сможет, а тот об этом прекрасно знает и нагло пользуется. Он не хочет казаться эгоистом, но, по факту, им он и является. Наверняка, Джисон обнимает его без задних мыслей, только вот Минхо воспринимает всё слишком серьёзно, словно маленький огонёк надежды загорается внутри каждый раз, когда младший прижимается к нему всем телом, заключает его в плен своих накачанных рук. Минхо хочет быть для него особенным. Вот только это невозможно. Джисон тактильный абсолютно со всеми: с друзьями и даже с простыми знакомыми. Интересно, как бы отреагировал Джисон, узнай он о чувствах Минхо? Наверное, послал бы его куда подальше, назвал противным, собрал вещи и свалил бы из его жизни навсегда. Да, так бы оно и было. Вот только из его сердца, в любом случае, он бы не свалил так быстро. Там, даже если пользоваться услугами грузчика, выносить чемоданы, коробки и все пожитки, которые вросли в его сердце, заняло бы не меньше года. — Тц, какой злой хён, — надувается Джисон, и Минхо изо всех сил сдерживает порыв потискать его очаровательные щёки. — Не мог бы ты, не знаю, пожалеть меня? В конце концов, ты меня чуть не убил. — Обойдёшься! Я и так спас тебя от возможной инфекции. И что я получаю? Никакой благодарности. — Ты обязательно получишь её, хён, как только ляжешь уже со мной, — улыбается Джисон, играя бровями. Как бы стыдно ни было это признавать, Минхо будет доволен всем, что может предложить ему Джисон. — Ещё немного, Хани. Ты такой нетерпеливый. — Что я могу поделать? Я зависим от тебя, — подмигивает он. Для них это является нормой — безобидный, ничего не значащий шутливый флирт. — Теперь давай губы, — говорит он, когда заканчивает смывать остатки туши с его левого глаза. — А? — тушуется Джисон. — Я не знаю, как ты умывался, но помаду ты тоже плохо смыл, — объясняет Минхо. — Но, думаю, с этим ты и сам в состоянии справиться. Минхо бы не прочь ему помочь, но он не думает, что готов к такому. Если ему придётся трогать губы Джисона, то он умрёт прямо здесь и сейчас от сердечного приступа. — Ты же сам сказал, что я ни на что не годен! Так не пойдёт, хён. Раз начал, то доведи дело до конца. Разве это не твой девиз? Тем более, я уже снял линзы, а за очками я идти не хочу. — Тебе пора прекращать лениться. — Но я устал, хён! — Боже, — выдыхает он, собираясь с духом. — Почему я всё ещё живу с тобой? — Ты меня любишь, — он даже не представляет, как чертовски прав, но ему этого знать необязательно. — Ты можешь убеждать себя в этом и дальше, — препирается он. Тем не менее, он тянется за новым чистым диском, смачивая его мицеляркой, параллельно успокаивая своё бешено колотящееся в груди сердце. Он человек сильный — и не с таким справлялся. Джисон выжидающе на него смотрит, пока он борется со своими внутренними демонами, пытаясь не сжаться под его пристальным взглядом. Он последний раз напряжённо выдыхает и тянется к влажным от постоянного смачивания слюной губам Джисона. Осторожно, едва касаясь, он старается убрать остатки косметики из каждой складки. Он всё еще чувствует, как Джисон смотрит, но старается абстрагироваться и выкинуть навязчивые мысли из головы, пока он не закончился на месте. Вытирать у линии смыкания губ в разы тяжелее, поэтому он случайно задевает его верхнюю губу, совсем чуть-чуть, но этого достаточно, чтобы палец намок от слюны. Минхо чувствует себя супер неловко, да даже не только поэтому, а вообще — от сложившейся ситуации. Он никогда бы не подумал, что когда-либо в своей жизни будет трогать губы Джисона, пусть даже в таком контексте. Тишина давит, а напряжение сгущается со скоростью света. Минхо мелко вздрагивает, пытаясь побороть смущение. Если он сейчас же ничего не скажет, можно будет заказывать ему гроб. Так что он говорит первое, что приходит на ум: — Не слюнявь меня! — какой же идиот, ей богу. Джисон же не виноват. Он вообще сидит не двигается, терпеливо ждёт, пока Минхо закончит. Ну…вернее, был не виноват, пока не высунул свой блядский язык и не обслюнявил ему палец. — Ты что творишь? — верещит он. — Фу. Гадость какая. Почему мицелярка такая горькая? — кривится Джисон. — Почему небо голубое? Отчего люди не летают? — язвит Минхо, внутренне умиляясь ребячеству Джисона. Он всегда такой спонтанный, невозможно предугадать, что тот собирается сделать. — Не знаю, хён, загугли. Минхо снова вздыхает, успокаиваясь, продолжает начатое. Нижняя губа под напором пальцев Минхо слегка оттопыривается, а он в свою очередь старается не залипать и не выпадать из реальности. Джисон тем временем продолжает пристально смотреть. — Ты знал, что у тебя очень красивая арка Купидона? — неожиданно говорит Джисон. — А? Эм… Спасибо? — стушевался он. Его уши покраснели, но он надеется, что этого не видно в тусклом свете лампы. В этот момент, он очень рад, что всё же не записался к парикмахеру, как изначально хотел, и решил отращивать волосы. Когда он поднимает глаза на Джисона, тот, конечно же, уже на него смотрит. Минхо, ранее гордившийся своей способностью читать людей, крайне в себе разочарован. Он так же, как и Джисон, пристально смотрит в ответ, пытаясь прочесть что-то в его взгляде. Он снова подвис, его рука с ватным диском всё ещё у губ Джисона, замерла. Напряжение все ещё никуда не пропало. В моменте ему кажется, будто лицо Джисона приближается к нему, медленно, едва ощутимо, но это ему кажется. Глюки пошли. Или… Да, чёрт возьми, оно приближается. У него на лице что-то? Может, он испачкался чернилами, пока работал? Да нет, быть не может, он же умывался. Он отводит глаза от Джисона, судорожно бегая взглядом по комнате, рука, покоящаяся на его губах, дёргается от нервов, что, видимо, заставляет Джисона остановиться. Минхо на секунду подумал, что Джисон хотел его поцеловать, но он быстро отмахивается от этих мыслей, потому что с чего бы ему это делать? На то есть ровно ноль причин. — Кхм, — прочищает горло Джисон, выглядя слегка потерянным. — Прости, я просто… — Всё в порядке. Давай просто покончим с этим. Он уже более смело водит по губам Джисона, стараясь быстрее всё смыть и просто лечь уже спать. Он не хочет знать, что тот собирался сказать. Он боится, что просто не выдержит. Он облегчённо выдыхает, когда скидывает использованные диски на тумбу и оповещает: — Готово. В любой другой ситуации, с любым другим человеком, Минхо бы сейчас встал и отнёс свои вещи обратно в комнату, обязательно бы поставил всё на свои места, выбросил мусор, но Джисон на него плохо влияет, поэтому он просто скидывает всё на прикроватную тумбочку, зная, что уберёт всё завтра. Или, если быть точнее, уже сегодня, через несколько часов. Он откидывается спиной на мягкие подушки. Джисон тем временем пристраивается рядом, точно кот, ластится. Никто из них не говорит о произошедшем, Минхо не горит желанием. Точнее как, он бы хотел всё прояснить, чтобы не придумывать и не накручивать себя, но в то же время он слишком смущен. Тем не менее, раз Джисон ведет себя как обычно, значит никакого скрытого смысла в его действиях не было. — Ну так как смена сегодня? — уже третий раз спрашивает Минхо, усиленно скрывая неловкость. — Когда накраситься успел? Ты же не пиздил мою косметику? — с подозрением спрашивает он, на что Джисон игриво пихает его в грудь. — Боже, нет! Не брал я твой дорогой косметос, не волнуйся. Да даже если бы и брал, тебе для любимого друга жалко что ли? — В том то и дело, что дорогой. Тебе дорогие вещи опасно в руки давать. — Эй! — Ну давай, скажи, что это неправда. — Ладно, ты прав, — признаёт Джисон, тяжело вздыхая. Он обнимает Минхо поперёк живота, а тот плавится от его прикосновений. — Помнишь Чана? — Ага, твой друг, с которым ты и Чанбин иногда работаете в студии, — отвечает Минхо. — Верно, — подтверждает он. — Так вот, наша управляющая в баре давно подумывала над чем-то вроде концертов с живой музыкой по выходным, чтобы привлечь больше клиентов. А Чан как раз давно пытается пропихнуться куда-нибудь. Вот я и предложил его кандидатуру, а она одобрила. Так что он завтра выступает. И я бы очень хотел, чтобы ты пришёл, хён! — Да, почему бы и нет, звучит здорово, — говорит Минхо. Он уже приходил пару раз вместе с Чанбином, во время смены Джисона. И он должен сказать, что место, где работает Джисон, довольно уютное. Там новый ремонт и большой зал, так что всем места хватает, и люди не толпятся по всему помещению, а только у бара. Минхо даже познакомился с некоторыми его коллегами, что оказались действительно милыми людьми. — Из-за того, что афишу уже разместили на сайте и расклеили по району, сегодня у нас было немного клиентов — мало кто захочет бухать два дня подряд, — смеётся Джисон. — У нас было много свободного времени. Нам стало скучно, и Суа меня накрасила. Минхо со своей глупой работой даже не обратил внимание на накрашенного Джисона, и он не знает, успех это, или величайшее упущение. Минхо даже не сомневается в том, что младший выглядел горячо, но не уверен, выдержало ли бы это его хрупкое влюблённое сердце. — Я не вижу здесь причинно-следственной связи. — Ну она дополнительно проходит курсы по макияжу, поэтому предложила потренироваться на мне. — А ты у нас типа подопытная крыса? — Не вижу здесь причинно-следственной связи, — передразнивает он. — В любом случае, мне сегодня сделали комплименты с десяток человек. Даже подкатить пытались. Я прям себя даже как-то уверенно почувствовал. После этих слов сердце болезненно сжалось. Джисон не его, и он спокойно может найти себе вторую половинку, сказать Минхо «ариведерчи» и укатить в туман с какой-нибудь красоткой. — А ты что? — всё же спрашивает он. Минхо не уверен, что хочет знать ответ. Может, у Джисона в телефонном справочнике уже красуется парочка новых номеров, а в мессенджере пылится одно непрочитанное сообщение. — Отшил, конечно, — Минхо облегченно выдыхает. — Я же на работе. — Ты в курсе, что мог бы просто попросить номерок? — он не знает зачем это говорит. — Зачем мне это, когда у меня есть ты? — вопрошает Джисон, и мозг Минхо понимает, что он шутит, но его глупое сердце принимает всё за чистую монету, трепеща где-то в его груди. — Правильно, хён у тебя самый лучший, — говорит он, поглаживая макушку Джисона. — А теперь, давай спать. — Давай. Я так устал, — зевает он. — Спокойной ночи, хён. — Спокойной, Джисон-и. Всё в порядке. Он в порядке, если и Джисон тоже.

✦•┈๑⋅⋯ ⋯⋅๑┈•✦

      Новый день встречает нестерпимой головной болью (конечно, чего он ожидал, ложась под утро?). Яркое солнце слепит глаза, заставляя щуриться. Минхо сонно промаргивается; шею ломит, а на затёкшей руке ощущается неприятная тяжесть. Под одним боком сладко сопит Джисон, пуская слюни на его футболку, а другой бок греет свернувшийся калачиком Суни. Минхо вдруг смущается тому, что коту пришлось стать свидетелем его вчерашнего кризиса. Минхо пытается пошевелиться, по телу проходит разряд лёгкой боли, что заставляет зашипеть. Дуни и Дори пробираются в комнату, услышав посторонние звуки, и начинают требовательно мяукать. — Тише, тише, — шепчет Минхо, стараясь не разбудить Джисона — пусть поспит ещё немного, устал ведь с работы. — Подождите, папочка вас сейчас покормит. Удивительная особенность Джисона всегда дрыхнуть дольше Минхо, независимо от того, кто лёг раньше, всегда умиляла. Умилял также и сонный Джисон со своими пухлыми щеками, растёкшимися по подушке, которую Минхо любезно подложил вместо своего плеча. Тонкая струйка слюны, что стекала из приоткрытого рта, образовывала на белой подушке тёмное пятнышко. Минхо обречённо вздыхает, бросая последний влюблённый взгляд на Джисона, и покидает комнату с целью сменить обслюнявленную футболку на чистую. Он успевает сделать много мелких дел и уже начинает готовить поздний завтрак для них двоих, когда Джисон наконец просыпается. Вода закипает, и он засыпает в кастрюлю зёрна риса. Квартиру заполняет запах любимой жаренной в соевом соусе курочки Джисона. — Что такого я сделал в прошлой жизни, чтобы заслужить такого чудесного хёна? — говорит Джисон, подходя сзади. Он обнимает его поперёк живота, приветственно поглаживая. Вытягивает шею, кладя подбородок на плечо, чтобы заглянуть за него, посмотреть, что же так вкусно пахнет. Бабочки в его животе вновь просыпаются. Джисон с утра всегда до невозможности тактильный, и в те редкие дни, когда им обоим никуда не нужно, Минхо старается насытиться этим в полной мере. Хотя он не думает, что когда-то сможет — Джисона всегда мало. — Ты должен был как минимум спасти планету от инопланетного вторжения. — Ты слишком высокого о себе мнения. — Вовсе нет, — фыркает Минхо, помешивая рис. — Кстати, ты в курсе, что опять напускал на меня слюней во сне? — Мог бы и промолчать, — дуется Джисон. — Да ладно тебе, ты милый, — его щёки порозовели, делая его ещё более очаровательным. Минхо всё ещё учится держать себя в руках, чтобы не затискать его до смерти. — В любом случае, — громко обрывает Джисон, прочищая горло. — Как скоротаем время до вечера? — Не знаю, Хани, мне ещё нужно поработать над проектом, — хоть до дедлайна ещё три недели, Минхо предпочитает делать всё заранее, чтобы потом не крутиться как белка в колесе. — Минхо-о-о, дорогой, пожалуйста, проведи со мной время, — начинает ныть Джисон. — Мне т-а-ак скучно! — Займись чем-нибудь полезным. — Посмотрим фильм? Пожалуйста, хён, — опять эти щенячьи глазки. Минхо слишком слаб перед этим дерьмом. Поэтому спустя всего тридцать минут они сидят на диване, прижавшись к друг другу. Джисон разместил у себя на коленях поднос с горячей едой. Крышка контейнера из-под кимчи открывается с характерным звуком, на что Джисон только облизывается и множество раз благодарит Минхо за вкусный завтрак. У самого то руки не из того места растут, поэтому за готовку в доме отвечает Минхо. Честное слово, Минхо не знает, как бы Джисон жил без него — наверняка, давно бы загнулся от нехватки денег, что уходили бы на доставку. Но Минхо только в радость быть полезным для него. Он может только надеяться, что будущая девушка Джисона будет хозяйственной и позаботится о Джисоне как следует вместо него. На экране телевизора транслируется какой-то второсортный слэшер; тарелки опустели, а голова Джисона переместилась на его плечо. И даже несмотря на постоянные крики с экрана, создаётся атмосфера уюта. Минхо впитывает такие моменты словно губка. — Ставим ставки, кто умрёт первым, — говорит Джисон, когда сюжет начинает потихоньку сдвигаться с мёртвой точки к середине фильма. — По всем канонам дешёвых ужасов, ставлю десятку, что первым сольют пёселя. — Какие высокие ставки. Должно быть, ты уверен в себе. — Так и есть. А ты, что думаешь? — Я хочу верить в лучшее, поэтому рискну предположить… — отвечает Джисон. Он задумывается на секунду, тыкая пальцем в свои губы — его милая привычка, после чего говорит. — Думаю, это будет тот темнокожий здоровяк. — Оригинально, — закатывает глаза Минхо. — Да ты авантюрист. Когда Минхо выигрывает, Джисон обижено зыркает на него, в конечном итоге обещая позже угостить его обедом. Когда фильм уже почти подошёл к концу, на телефон Джисона приходит уведомление, и он отвлекается от просмотра, надувает губы и хмурит брови, увлеченно листая, по видимому, какой-то чат. — Чего там? — спрашивает Минхо, не способный бороться со своим любопытством. — Да так, в рабочем чате пишут, обсуждают сегодняшний вечер, — отвечает он. — И что пишут? — Предлагают сыграть в игру, типа э-эм, — он слегка замялся. — Кто больше номеров от незнакомцев получит. Ну, сегодня должно быть дохера народу, работы много, вот мы и хотим так развлечься. — И в чём смысл? — Ну, знаешь, время пролетит быстрее. Так ещё и победитель сможет уйти пораньше, чтобы не закрывать смену. Я просто обязан победить! Внутри что-то неприятно сжимается от осознания того, что, возможно, Джисон возьмёт номер у какой-нибудь красотки, и Минхо ему станет не нужен. Это эгоистично и неправильно, он знает, что не имеет права его в чём-либо ограничивать, даже если это пойдет в ущерб его сердцу. Какой же он ему друг, раз не способен за него порадоваться? Глупо думать, что они навсегда останутся вдвоём. Конечно, рано или поздно Джисон найдёт свою вторую половинку, а Минхо останется один у разбитого корыта. Хватит, чёрт возьми, об этом думать. Джисон ещё никуда не делся. Вот он, сидит рядом, так близко, что бедра сталкиваются. Не нужно придумывать проблем на пустом месте, их нужно решать по мере поступления, а пока ещё ничего не произошло. Этим Минхо, наконец, себя успокаивает. — И как же ты собираешься это сделать, социально тревожный ты мой? — Блять, я об этом ещё не думал. Джисон замолкает, и Минхо уже было подумал, что тема закрыта и продолжил смотреть фильм, где дешёвые спецэффекты сменялись один за другим, а почти все персонажи уже отправились на тот свет. Он готов смотреть всё, что угодно, лишь бы много не думать. Он слегка дёргается, когда Джисон резко подскакивает на месте. Его глаза горят, а губы растянуты в радостной улыбке, но как только Минхо это замечает, Джисон пытается казаться невозмутимым, кусая губы, чтобы перестать палиться. Затем он приподнимается, перемещая голову Минхо на колени, поглядывая на Минхо из-под ресниц. Минхо этого засранца слишком хорошо знает — Джисону что-то нужно от него. — Ну чего тебе? — спрашивает он, заранее зная, что мало идей Джисона оказываются хорошими. — С чего ты вообще взял, что мне что-то нужно? — О. Ты хочешь поспорить? — улыбается Минхо. — Раз тебе ничего не нужно, я пойду лучше поработаю. М? — Ладно, возможно, у меня есть идея. — Выкладывай. — Ты должен накрасить меня. — Иногда умные мысли посещают твою голову, — говорит Минхо. — Но явно не сейчас. Н-е-е-ет. Нет, нет, нет и нет. Он не будет этого делать ни при каких обстоятельствах. Ему вчера хватило. Больше такого кризиса он не вывезет. Шутки про гроб просто-напросто перестанут быть шутками. — Детка, ну пожалуйста, выручай! — Джисон обречённо дёргается, дрыгая ногами от перевозбуждения. Слишком уж вдохновился этой идеей. — Скажи, чем тебе это поможет побороть твою тревожность при общении с людьми? И перестань трястись! — Вчера, когда Суа накрасила меня, я почувствовал себя более уверенно благодаря многочисленным комплиментам в мой адрес. Поэтому, я думаю, если ты накрасишь меня, мне будет легче. — Ты прекрасно выглядишь и без косметики. Она не нужна тебе, чтобы привлекать внимание. — Оу, хён, ты считаешь меня красивым? — М? Разве я говорил такое? — Только что. — Тебе послышалось, — препирается он, не желая льстить Джисону. Было бы желание, гроб бы пришлось заказывать Джисону, склонному смущаться от любой похвалы. — Хён, пожалуйста, я сделаю для тебя всё, что хочешь, только помоги мне. Ты моя последняя надежда. Без тебя я помру в обнимку со шваброй. Такого конца ты мне желаешь? — Не неси чушь. — Назови хоть одну причину, почему ты не хочешь меня накрасить. — Ну, во-первых, я как минимум вообще не визажист. — Но ты постоянно красишься. И для концертов, и в повседневной жизни. — И что? — Хё-ё-ё-ён, — обречённо стонет он, понимая, что Минхо непреклонен. Именно поэтому в дело вступают запрещённые приёмы. — Я не отпущу твою руку, пока ты не согласишься, — он вцепляется мёртвой хваткой, окольцовывая конечностями руку Минхо. Да, это ребячество, но на какие меры не пойдешь, дабы добиться желаемого. — Ты в курсе, что дети не красятся? — играет бровями Минхо. Останься с ним Джисон так до конца жизни, держась за руку, Минхо бы не был против. Угроза Джисона для него скорее награда, чем наказание, но тому этого знать необязательно. — Да сейчас такие дети пошли, знаешь… — В любом случае, я в состоянии просидеть с тобой в таком положении, пока ты не захочешь в туалет. — Так не честно! — возмущается Джисон, уже готовый сдаться, ведь просто не знает, как ему повлиять на Минхо. — Ладно, просто скажи, чего ты хочешь? — Ничего, — конечно, он много чего бы хотел, но озвучивать этого, по понятным причинам, не будет. — Что насчёт бесплатного пудинга? — Минхо показательно скрещивает руки на груди и отворачивается. — Ладно, три бесплатных пудинга. Минхо ненавидит то, насколько хорошо Джисон знает его, его слабые места и то, как лучше надавить. Ну серьёзно, какой идиот будет отказываться от бесплатных пудингов, когда они стоят целое состояние? Видимо, победа в их глупой игре, действительно, важна для Джисона, ибо зачем ему так раскошеливаться? — Ладно, — всё же говорит он, коря себя за продажность. — Ура! Ура! Ура! Хён, ты у меня самый лучший! Я люблю тебя, хён! — верещит обрадованный Джисон, крепко обнимая его. — Посмотрим, как ты запоёшь, когда денег на еду не останется. — Я могу себе это позволить, не зря же я работаю, — гордо говорит Джисон. — Ладно, давай начнём прямо сейчас! — Сейчас? — удивляется Минхо, ведь стрелка часов едва перевалила за четверку. — Ну а чего тянуть? Давай тащи косметику, — говорит он, поднимаясь с дивана. — Может хотя бы фильм досмотрим? — пробует Минхо в надежде оттянуть время. Ему нужно морально подготовиться. — Будто ты его смотрел, — говорит Джисон, но когда видит, как Минхо надувается, продолжает: — Если так хочешь, можем досмотреть позже. Джисона, загоревшегося какой-то идеей, невозможно переубедить. Он моментально превращается в перевозбуждённый комок хаоса, неспособный концентрироваться ни на чём другом. — Хорошо, — вздыхает Минхо, понимая, что это мёртвый номер. — Иди пока в мою комнату, я руки помою и приду. Всего через пару минут он стоит у своего туалетного столика в комнате и роется, ища нужные средства. Джисон удивлённо на него смотрит, когда он вываливает на прикроватную тумбу целую гору всяких баночек и пузырьков. — Нам действительно всё это нужно? — Сядь напротив света, — указывает Минхо, игнорируя его вопрос. Всю свою сентиментальность, эмоции и глупую влюблённость в лучшего друга он оставил за пределами комнаты, дабы это не мешало ему выполнять, между прочим, оплачиваемую работу. Он встает напротив Джисона, сгибаясь в три погибели пред его лицом, чтобы нанести тонер, а затем и сыворотку с жирным кремом. Он наслаждается мягкой кожей Джисона под своими пальцами, втирая средства в его пухлые щёки. Лицо Джисона перекашивается, заставляя Минхо пустить смешок со своих пухлых губ. — Что смешного? — дуется Джисон. Его кожа блестит на свету, впитывая уходовые средства. Минхо выпрямляется, пока ждёт, его спина приятно хрустит. — Твои щёки такие большие, ты похож на хомяка, — просто отвечает он. — Эй! Минхо вновь выходит из комнаты, чтобы смочить спонж, используя его для нанесения bb крема на лицо Джисона. Его лицо почти без изъянов, но всё же на скулах есть мелкие высыпания, что делает его чуть менее похожим на ангела и более похожим на человека. Минхо не считает это минусом, Джисон в любом случае нереально красив, с высыпаниями, или без. После нанесения матирующей пудры, спина начинает затекать. Он выпрямляется уже во второй раз, и спина хрустит уже не так приятно, но терпимо. Он может с этим справиться, пока что ограничиваясь чуть болезненным стоном. Джисон увлеченно следит за всем, что он делает, иногда задаёт вопросы, прося Минхо комментировать процесс, чтобы в дальнейшем научиться краситься самому. Минхо старается не смущаться под его пристальным взглядом, делая для этого всё возможное. — Закрывай глаза, — инструктирует он. Минхо берёт любимую палетку, выполненную в коричневых оттенках, что, как он думает, очень подойдёт под его карие глаза, и тонкую кисть, ту, что он как раз кстати мыл несколько дней назад. Аккуратно наносит на верхнее веко, не отходя от линии роста ресниц, другим цветом, чуть светлее, мажет выше, тушуя. Спину начинает ломить от стояния в одной позе на протяжении пятнадцати минут, а ноги жутко устают. Он тихо шипит себе под нос, не вынося боли, старается скрыть дискомфорт от Джисона, но тот всегда замечает, когда ему плохо. Они ведь родственные души, обладающие крепкой эмоциональной связью. — Всё в порядке? — обеспокоенно спрашивает Джисон. — Да, просто чуть-чуть спина затекла, — сильно затекла, на самом деле, но он не собирается жаловаться Джисону. — Просто дай мне секунду. — Тебе не обязательно стоять, — говорит Джисон. — Что ты имеешь в виду? — Просто сядь на меня. Зачем ты мучаешься? — просто говорит Джисон. Будто это ничего не значит. Будто это плёвое дело — оседлать его бёдра. Чёрт возьми, это буквально является частью его мокрых снов. Он не может этого сделать. — Ты меня не выдержишь. Я тяжёлый. — Поверь, я на многое способен, — о, Минхо и не сомневался. Блять, почему он везде ищет какой-то скрытый смысл? Джисон просто хочет как лучше, хочет помочь ему, облегчить работу. Джисон добрый, понимающий, заботливый, а Минхо — похотливый. Джисону бы стало мерзко от него, узнай он правду. Минхо корит себя за это, но тем не менее ничего поделать с собой не может. Но надо признать, что предложение его вполне разумно. Это бы значительно облегчило ему задачу. Стоит ли согласиться? Всё равно хуже уже не будет. Да и что может быть хуже лучшего друга, тайно мечтающего оседлать твой член? Разве что только отваленная спина. — Хорошо. Ладно, — говорит он. Его голос слегка дрожит от волнения, и Минхо просто надеется, что Джисон этого не замечает. Он осторожно забирается на его бёдра, упираясь руками о матрац. Они у него очень худые, почти как у девочки, так что Минхо еле помещается на них со своими мускулистыми ногами и пятой точкой (спасибо долгим годам занятия танцами). Скорее всего, он бы упал назад, если бы не руки Джисона, подхватившие его сзади. — Осторожно, — говорит Джисон, ухватившийся за его талию. — Ты можешь продолжать и не беспокоиться, я держу тебя. Не беспокоиться, как же. У него от одного только касания ток по всему телу, а ему ещё предстоит его красить. В таком положение их лица стали значительно ближе друг к другу, и Минхо уже успел пожалеть о своём опрометчивом решении. Всё это, конечно, круто, но дальше то ему что делать? Он резко вспоминает, на чём остановился, и тянется за кистью, чтобы начать прорисовывать складку на нижнем веке. Это визуально сделает его глаза больше. Их груди сталкиваются, а руки Джисона сильнее впиваются в его кожу. От неожиданности Минхо едва не вскрикивает, но успевает себя сдержать в последний момент, больно прикусывая нижнюю губу. — Сейчас тебе нужно немного прищуриться, чтобы я смог подчеркнуть форму твоего глаза. — Есть, капитан. Это довольно кропотливая работа, поэтому ему приходится слегка придерживать лицо Джисона, чтобы он не двигался. Это, конечно, довольно смущает, но выбора не остаётся. Он лёгкими движениями кисти красит нижнее веко, когда вдруг ощущает, как пальцы Джисона начинают втирать круги в его кожу. — Что ты делаешь? — спрашивает он, неуверенный, что чувствует на этот счёт. — Расслабься, хён, ты слишком напряжён. Боюсь, если ты не сделаешь этого, мышцы потом будут болеть. — Я не напряжен, я просто сосредоточен, — врет он. Он как раз таки напряжен и ни разу не сосредоточен. В свое оправдание он может сказать, что пытается, но как уже выяснилось ранее, Джисон имеет особенность быть слишком отвлекающим. Все его мысли сконцентрированы на том, как близко к нему находится Джисон, какой он красивый, на том, как их бедра соприкасаются (черт, он буквально оседлал его, что буквально предел его мечтаний), и на том, как сильно хочется поцеловать его сейчас. Он даже не закончил макияж, а Джисон уже выглядит как чертов бог с этими затемненными веками и выделенной складкой под глазом. Он улыбается, когда говорит, что делает его взгляд добрее: — Как скажешь, — Минхо плавится под ним. — Сейчас мне придется залезть тебе в глаза, — предупреждает он. — Блестки проблематично нанести на кисть. Стой. А ты вообще хочешь блестки? — Хен, ты же красишь меня. Делай, как по-твоему будет лучше. Но, вообще, я бы хотел. — Окей, блестки так блестки. Он набирает на палец золотистый пигмент, другой рукой осторожно берет Джисона за шею, чтобы зафиксировать его лицо в одном положении. Придвигается ближе, ставя локоть на его плечо, ведь не хочет случайно дернуться от нервов и зарядить ему прямо в глаз. В такой позе нос Джисона находится на уровне его губ, он борется с собой, чтобы не чмокнуть его прямо в кончик. Джисон неожиданно морщит нос, и Минхо было думает, что тот научился читать мысли, но все оказывается в разы проще: — Щекотно. — Что? — промаргивается Минхо. — Твоё дыхание щекочет мой нос. — Какие мы нежные, — закатывает глаза Минхо. — Если не хочешь, чтобы я промахнулся, не корчись. — Бе-бе-бе, — дразнится Джисон. — Щас сам стрелки себе рисовать будешь. — Понял, каюсь. Минхо проделывает те же махинации и со вторым глазом, после чего вытирает пальцы о ватный диск. Джисон тем временем продолжает пялиться, Минхо четко ощущает его взгляд на себе. — Да что ты так пялишься? — не выдерживает он. Ещё немного, и он сам на него набросится. Это уже просто невозможно. Эти странные взгляды, руки на его бедрах, лицо в нескольких сантиметрах от собственного, он может ощущать его дыхание в районе подбородка. — Я просто… эм, — он мнется, и Минхо не дает ему договорить: — Мне твои щеки в кошмарах скоро сниться будут, — отшучивается он, не выдержав напряжения, повисшего в комнате. Он всегда так делает: шутит, язвит, грубит, лишь бы не выдавать настоящих чувств. Как же жалко. — В моих объятиях тебе не будут сниться кошмары, — уверенно заявляет он. — В любом случае, у тебя тут… — он тянется одной рукой к его лицу, в то время как вторая крепче сжимает его ногу, чтобы удержать Минхо на месте. Он нежно касается щеки Минхо, осторожно проводя по ней пальцами, а Минхо сидит и пошевелится не может. Что, блять, происходит? Джисон смотрит ему в глаза, а его пальцы щекочут щеку. Минхо понимает, что он пытается что-то подцепить, но все равно не может отвести взгляд. Джисон ругается себе под нос, отводя на секунду взгляд, а когда возвращает его, что-то в нем меняется. Этот взгляд новый, незнакомый. И это пугает. Минхо даже не успевает ничего понять, потому что в следующую секунду Джисон резко приближается и… какого черта? Он целует его. Минхо сидит в оцепенении, не шевелится. Его кадык дергается, когда он сглатывает, и только тогда Джисон резко отстраняется, не получив ответной реакции. — Черт, черт, черт. Прости! Я просто… У тебя ресница там, и я, черт, прости! Просто забудь, я… господи… Только тогда Минхо приходит в себя, его мозг работает с третьей космической, мысли путаются, хаотично перемешиваются. Он не понимает, зачем Джисон поцеловал его, да это и не важно. Минхо грезит этим последние несколько лет и, черт, может ли он хоть раз побыть эгоистом и сделать то, чего ему очень хочется? Хоть раз! Да и хуй с ним, — думает Минхо в ту секунду, так что притягивает Джисона обратно, затыкая ему рот, из которого бесконечным потоком продолжали литься извинения, своим. Он целует Джисона с таким напором, что тот чуть ли не падает назад, но вовремя выставляет руки за спиной. Минхо тем временем теряет поддержку, что заставляет его почти упасть на Джисона. Он резко просовывает язык ему в рот, Джисон едва за ним поспевает. Поцелуй превращается в хаотичное месиво, языки сплетаются, губы саднит, а слюна стекает по подбородку. — Блять, — ругается Джисон, отодвигаясь назад, не разрывая поцелуя, полностью садится на кровати так, чтобы облокотиться спиной о стену. Минхо на коленях ползет за ним. Благодаря тому, что Джисон нашел опору, его руки освободились, так что теперь он может вернуть их Минхо на бедра. Теперь он совсем не стесняется — мнет их в руках как чертов антистресс. Минхо своим напором припечатывает Джисона к стенке сильнее, не оставляя между ними ни сантиметра. Грудные клетки сталкиваются, а руки Джисона ползут назад, находя его задницу. Минхо стонет от неожиданности. У него нет желания думать над тем, что происходит — он действует по наитию. Сначала быстро стаскивает с себя футболку, а затем и с Джисона, тот и не против вовсе. На языке ощущается легкий привкус тонального крема, но его это ни чуть не смущает — Джисон в любом виде вкусный. Он кусает его пухлую нижнюю губу чуть ли не до крови, Джисон стонет, сильно сжимая его зад. — Ты хочешь? — нетерпеливо спрашивает Минхо ему прямо в рот. — Я… Да, да, черт! Да! Этот ответ — все, что нужно Минхо, чтобы не испытывать угрызений совести, будто он использует его. Джисон хочет его трахнуть, и это главное. Минхо отрывается от его губ, но только для того, чтобы расцеловать его грудь. Он слегка сползает вниз, беря в рот розовую бусину его соска, зажимает его меж зубов, тем временем лаская второй сосок свободной рукой. Долго не задерживается — спускается все ниже, обсасывая все тело Джисона. Языком проводит по кубикам пресса, что Джисон так старательно накачивал в зале, а потом щеголял по дому без футболки, словно специально провоцируя. Джисон откидывает голову назад, когда Минхо доходит до резинки его домашних шорт. Не церемонится, быстро стягивает их вниз прямо вместе с трусами, заставляя Джисона приподнять бедра. Его твердый, налитый кровью, член выскакивает из одежды. Минхо всегда таким его себе и представлял — такой же красивый, как и Джисон. Живот сводит от нетерпения оседлать его. Он, даже не спрашивая разрешения, полностью берёт его в рот с целью поскорее довести до полной твёрдости, чтобы после трахнуть себя им. Одной рукой он помогает себе, водя по члену Джисона, а свободной ласкает его тело, блестящее от слюны. Всё происходящее кажется ему очередным реалистичным сном. Чувства, что всё это время копились глубоко внутри многими годами их дружбы, сейчас выливаются во всю силу, они распирают грудную клетку, что Минхо едва сдерживает себя, чтобы не разрыдаться. Он чувствует себя настолько счастливым и полным энтузиазма, что хочется прыгать и кричать, хотя отсосать Джисону хочется немного больше. Он резво двигает головой вверх-вниз, наслаждаясь сбитым дыханием Джисона и его естественным вкусом. Ведомый своими импульсивными желаниями он совсем не осторожен, задевает зубами его член, заставляя особенно громкий стон слететь с губ Джисона, он и сам стонет от одного только звука. — Чёрт, куда ты так спешишь? — вопрошает Джисон, кладя свою руку ему на затылок, пытаясь замедлить темп. — Я так скоро кончу. Минхо не хочет, чтобы он кончал до того, как он сможет оседлать член Джисона, так что ему приходится сбавить темп. Вынужденно. Прядь его отросших волос спадает на лицо, щекоча щеки, так что Минхо поднимает руку, чтобы зачесать ее обратно за ухо. И в тот момент, как он делает это, он решает посмотреть на Джисона, тот смотрит на него. Макияж отлично подчеркивает его глаза, делая взгляд хищным, полным вожделения, что приводит к тому, что Минхо стонет вокруг его члена, пуская вибрации. — Блять. Видел бы ты себя сейчас, — говорит ему Джисон. — Боже, это так странно. Я, блять, даже и подумать не мог, что ты когда-нибудь будешь сидеть вот так с моим членом во рту. — Кто-то сегодня слишком много ругается, — шепчет Минхо. Его слова приглушаются членом Джисона, так что едва можно понять, что он сказал. Он в последний раз оставляет несколько поцелуев по всей длине, после чего приподнимется, моментально стягивая с себя штаны и беря смазку из тумбы. Он уже полностью возбуждён и едва сдерживается, чтобы не запрыгнуть на Джисона без всякой подготовки, но он помнит, что ему сегодня ещё в бар идти. Если конечно Джисон не передумает после всего произошедшего. Одной рукой он продолжает дрочить Джисону, чтобы его член не размяк к тому моменту, как он закончит с растяжкой, другую же заводит себе за спину, проталкивая один палец в отверстие, предварительно смазав. — И что, по-твоему, ты сейчас делаешь? — громко говорит Джисон. — Растягиваю себя? — как-то неуверенно отвечает он, не понимая, что не так. — Я вижу. Почему это делаешь ты, когда это моя работа? — Ох…? Я не думал, что ты…эм…захочешь. Это же неприятно, наверное? — С чего ты вообще это решил? — Не знаю, просто… — Убирай руку. Я сам хочу. — Ох ты ж блять, — стонет Минхо, когда скользкий палец Джисона заменяет собственный. Он немного сбавляет свой накал, смущённый словами Джисона. Он никогда бы не подумал, что Джисон захочет сделать это сам, ведь лезть в задницу лучшего друга, согласитесь, звучит так себе. Но иначе никак, поэтому Минхо решил действовать сам. Минхо даже сомневался, что у того хоть раз с парнем то было — Джисон никогда ему не говорил. Вообще, удивительно, что они, общаясь так близко, буквально рассказывая друг другу все секреты, о романтических предпочтениях никогда так не говорили. Разве что Джисон пару раз упоминал каких-то красивых девушек с его потока. Вот и вывод напрашивался сам собой. — Быстрее, — приказным тоном говорит он, забивая на свой внутренний кризис. — Ты всегда такой нетерпеливый? — спрашивает Джисон, его лицо украшает ехидная улыбка. — Нет. Только с тобой, — честно отвечает он. — Добавь второй. — Блять, — ругается Джисон, когда Минхо, неспособный остановить себя, сам насаживается на пальцы. Они у Джисона в разы длиннее, чем у него, так что ощущаются просто крышесносно. Джисон кусает и лижет его сосок, ведь Минхо сам подставляет грудь Джисону в лицо в поисках большего контакта. Он готов слиться с ним воедино, чувствовать его каждой частичкой тела, прямо как в его мечтах. Он сдерживал себя годами, отрицал, подавлял желание, и где он сейчас? Он чувствует всё и сразу прямо сейчас и хочет больше. — Ты отлично справляешься, Сони. Вставляй третий. Он слушается, и Минхо стонет от ощущения наполненности. Минхо двигается навстречу пальцам Джисона, когда тот толкается вверх с большей амплитудой и попадает точно по простате, заставляя Минхо откинуть голову в блаженстве. Губы Джисона продолжают ласкать его тело, оставляя засосы и следы от зубов прямо на шее, Минхо это чертовски нравится, он продолжает хвалить его и осыпать комплиментами. Когда он наконец чувствует, что готов принять больше, он отстраняет руку Джисона от себя, заводя собственную за спину, пытается нащупать его возбуждение. Он нетерпеливо подносит головку к своему отверстию, руки трясутся, и он пытается протолкнуть его внутрь. Как только у него получается, он сразу вбирает половину и стонет от чувства наполненности. Джисон пытается за ним поспевать, но у него это слабо выходит — Минхо берет ведущую позицию на себя. С каждым прыжком амплитуда становится больше, а комнату наполняет звук шлепков кожа о кожу. — Блять, блять, — стонет Минхо. — Ты так хорошо ощущаешься внутри, будто был создан специально для меня. Такой идеальный, — говорит он словно в бреду. Поток мыслей кружится у него в голове, но он не может ухватиться ни за одну, поэтому просто обсыпает Джисона комплиментами. — Тише, хён. Сбавь обороты, либо я сейчас кончу, — говорит он, когда бешеный напор Минхо припечатывает его к стенке. Он перемещает руки на зад Минхо с целью заземлить. На самом деле, Минхо немного стыдно за себя. Он, как изголодавшееся животное в брачный период, набросился на Джисона и продыху ему не даёт. Но что он может сделать с собой, когда понятие контроль потерялось где-то в глубинах мозга. Он может думать только о том, какой Джисон красивый, сексуальный, как правильно его руки ощущаются на собственной заднице. — Шлёпни меня, — скорее приказывает, чем просит он. — Ох, блять. Как скажешь, — и в следующую секунду по его левой половинке прилетает сильный удар. Минхо стонет от наслаждения и лёгкой боли. Опомниться не успевает, как Джисон бьёт снова. — Да! Вот так, — он приникает благодарным поцелуем к его рту, закусывает его пухлую нижнюю губу в тот момент, когда Джисон облизывает его верхнюю. Минхо часто думал о том, что их губы на самом деле очень подходят друг другу: у Минхо верхняя губа пухлее, чем нижняя — у Джисона наоборот. Он всегда мечтал попробовать, как это будет ощущаться на практике. Итог — ахуенно. От резких движений и поцелуев воздуха совсем не хватало, поэтому им пришлось отстраниться, но только для того, чтобы столкнуть свои лбы и делить кислород на двоих. Минхо продолжал скакать на нём, а Джисон в свою очередь раздвигал половинки и толкался навстречу, попадая по простате, пока не убрал одну руку и не наклонился вперёд, чуть не повалив Минхо. Он пошарился по кровати в поисках чего-то, а когда нашёл, что искал, победно улыбнулся и протянул вещь Минхо. Оу. Оу. Это то, о чём он подумал? Сквозь затуманенный возбуждением взгляд он сумел разглядеть что-то сильно напоминающее стик от помады. — Хён, не мог бы ты мне помочь? — плаксивым голосом спросил Джисон, всё еще держа помаду перед его лицом. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? — заинтересованно смотрит он, слегка сбавляя темп. — Накрась мне губы. Сердце Минхо упало в пятки. Чёрт возьми, Джисон действительно хочет, чтобы он сделал это? — Хм. Думаю, тебе стоит попросить получше. — Пожалуйста, детка, пожалуйста, — просил Джисон. Он выглядел сейчас неземным: тон слегка потек из-за выступившего пота, чёлка слегка прилипла ко лбу, а на щеках проступил румянец, видный даже из-под тонкого слоя бб крема, и если бы Минхо успел нанести тушь — она бы со сто процентной вероятностью потекла бы. — Ладно. Я сделаю это, но ты же в курсе, что твой макияж уже ничем не спасти? — Мне уже всё равно, хён. — Да? Это ничего для тебя не значит? Зачем же ты так слёзно умолял меня тебя накрасить? — вопрошает он, снова ускоряя темп, но всё же принимая стик из руки Джисона. — Хё-ё-ён. — скулит Джисон, когда руки Минхо фиксируют его голову, грубовато удерживая за волосы. — Давай, милый, сделай губы бантиком для меня, — Джисон слушает, тут же вытягивая губы. Минхо осторожно, насколько это вообще возможно в его положении, пытается нанести помаду бордового оттенка на рот Джисона, который приоткрывается в немом стоне при особенно сильном толчке, и, конечно, помада выходит за чёткий контур его пухлых губ, оказываясь на подбородке. Минхо никогда раньше не замечал за собой таких фетишей, но вид Джисона с неаккуратно накрашенными губами выбивает его из колеи. Сложно точно сказать, кто потянулся первым, но в следующую секунду их губы сплетаются в отчаянном поцелуе. На языке остаётся неприятный привкус от помады, а собственные губы и вся область вокруг них окрашивается в красный. Джисон спускается поцелуями ниже, по подбородку, шее, ключицам, груди, оставляя следы-поцелуи везде, где только может достать, пока Минхо продолжает насаживаться на его член. — Чёрт, — стонет Джисон, отрываясь от красивого тела всего на минуту, чтобы осмотреть своё творение. — Видел бы ты себя сейчас. — М? Как я выгляжу? — улыбается Минхо, зная, что выглядит, вероятно, как чья-то мокрая мечта. — Невъебически ахуенно, — говорит Джисон. — Знаешь, я бы трахнул тебя, если бы уже не делал этого сейчас. Он опускает взгляд вниз, осматривая своё тело, Джисон пользуется его секундным замешательством, чтобы повалить его на спину и начать двигаться уже самому, параллельно оставляя поцелуи там, куда не мог дотянуться раньше. Минхо хотел было начать возмущаться, но понял, что Джисон сверху выглядит ничуть не хуже, чем Джисону снизу, так что он даст ему немного поиграть с его телом. Джисон возможностью пользуется — теперь поцелуями покрыта не только верхняя часть Минхо, но и нижняя: рёбра, пресс и тазовые кости. — Сильнее, — говорит Минхо, чувствуя, что уже приближается к кульминации. — Я уже скоро… — Да-да, детка, я тоже. Господи, — стонет Джисон, вбиваясь с новой силой в поисках разрядки. Напряжение скапливается внутри, что становится больно, Минхо понимает, что не в силах сдерживаться, поэтому с протяжным стоном кончает себе на живот, перекрывая спермой следы от помады. — Чёрт, чёрт, — ему так хорошо, как никогда раньше. — Кончи внутрь. — Чёрт, ладно, — говорит Джисон, чувствуя, как стенки Минхо сжимают его член. Пару-тройку толчков спустя кончает следом, заполняя его изнутри. Какое-то время он не выходит, отходя от оргазма, а затем осторожно вынимает член из его колечка мышц. Минхо стонет от потери контакта, холодный воздух в комнате обдувает его разгорячённое тело. Он так вымотался, что, кажется, ему нужно поспать часов двадцать. Бёдра гудят от постоянных прыжков, а ещё, кажется, он немного замёрз. — Хани, — зовёт он. — Мне холодно. — Значит пойдем примем горячий душ, отмоем тебя и согреем, — говорит Джисон, обнимая его поперёк живота, даже не брезгуя перепачкаться в сперме. — Как тебе такая идея, м? — Не хочу. Мне лень, — ноет Минхо. — Не думаю, что смогу встать с кровати в ближайшее время. — Ну ничего, это не проблема! — В каком смысле? Притащишь сюда душ? — Нет, притащу тебя в душ. — Пф, ты слишком самоуверен. Ты даже поднять меня не сможешь, не говоря уже о понести. — Спорим? — Не хочу я с тобой спорить! Отвали. — Отвалить? Так и продолжишь лежать и мёрзнуть, еще и перепачканный в сперме? — конечно Джисон не бросит своего хёна так, но повыделоваться же нужно. Поэтому он сползает с кровати, собираясь уходить. — Стой! Хан-и-и, — он просто ненавидит то, каким тактильным и уязвимым стал после секса. Да, ещё и неработоспособным. — Куда ты пошёл? — кричит он, когда Джисон выходит из комнаты. Всё, — думает он. Это конец. Джисон понял, что совершил ошибку, переспав с Минхо, и теперь жалеет. Интересно, кто останется в квартире, а кто съедет? Вообще, по-хорошему, он виноват, ему и освобождать жилплощадь. Поток его хаотичных мыслей прерывает Джисон, вернувшийся в комнату с телефоном в руке. — Я сфоткаю тебя? — вдруг говорит Джисон. — Чего?! — чуть ли не пищит Минхо, резко приподнимаясь на локтях, от чего голова слегка кружится. Сонливость моментально отходит на второй план. Он, значит, тут только что думал монатки уже собирать, а Джисон ему говорит такое. — Зачем? — Ну знаешь, ты выглядишь как чёртово божество… — Само словосочетание звучит странно, не находишь? — всё-таки язвит он. Это своего рода защитная реакция. На самом деле, он сейчас на грани слёз. — Не перебивай! — ругается Джисон. — Так вот, я бы хотел запечатлеть это. Типа, не каждый день ты выглядишь так, — он делает акцент на этом слове. — Покрытый моими поцелуями. — Так, ради интереса, ты на это дрочить собрался? — шутит Минхо. — Возможно? — звучит больше как вопрос. — Блять, — стонет Минхо, прикрывая лицо руками. Серьёзно? Серьёзно?! Он никогда в жизни не стеснялся своего тела, но в этот момент ему почему-то хочется провалиться сквозь землю. Не подумайте, он совсем не был бы против, дрочи Джисон на его фото. Напротив, он только за. — А что если ты потом сольёшь мои фото? Что мне делать? Я тогда никогда не смогу стать айдолом. — Ты хочешь стать айдолом? — Может, в другой вселенной. — А как тебе айдолу помешают твои интимки из другой вселенной? — Так или иначе, наши вселенные связаны, — говорит он. — Стой! Ты всё-таки собрался их слить? — Такого ты мнения обо мне? — возмущается Джисон. — Я бы никогда не поступил так с тобой! Нет, правда, ты же знаешь это? — Да, знаю, Джисон-и, — тепло улыбается он. Он очень рад, что даже после секса они продолжают нормально общаться. Может, у них всё же получится остаться друзьями? — Ну так что, как мне сесть? — Черт, ты серьёзно? — Я не чёрт, но да. — Сядь как тебе удобно, ты в любой позе будешь выглядеть ахуенно. С коварной ухмылкой Минхо, раскрепощённый дурацкими шутками, принимает позу, лежа на боку, облокачивается на локоть, а руку закидывает себе за голову, точно женщина с античной скульптуры. Свет очерчивает каждый изгиб его подкачанного тела, сперма поблескивает, стекая вниз, а следы от поцелуев контрастируют с бледной кожей. — Ты это специально делаешь? — говорит Джисон после того, как делает десяток снимков на свой телефон с разных ракурсов. — Что я делаю? — невинно улыбается Минхо. На самом деле, он правда не понимает, что не так. Это слишком? — Не важно. — шипит Джисон. — Просто ещё немного и у меня снова встанет. — Тебе стоит держать своего друга под контролем, потому что второй раунд я не вывезу. — В любом случае, вставай! — Я же сказал, я не в ресурсе. И вообще, ты обещал понести меня! — Так хочешь ко мне на ручки? — Пф. Нет, просто хочу выиграть спор. — Так мы всё же спорим? — Нет. Джисон только смеется, подхватывая Минхо под бедра. Тот и пискнуть не успевает, как земля (или вернее сказать, кровать) уходит из-под ног, и он оказывается прижат к обнажённой груди Джисона. Он без особых проблем доносит его до ванной комнаты, и, честно сказать, Минхо крайне удивлён его физической силе, все-таки походы в зал с Чаном и Чанбином дают плоды. Ноги касаются прохладной плитки душевой, заставляя пройти по телу целый табун мурашек. Он вспоминает, что он все еще обнажен, и, вообще-то, ему холодно. Как только он оказался в вертикальном положении, сперма начала вытекать из него, спускаясь по внутренней стороне бедра, что заставляет его зашипеть. Хорошо, что Джисон отнёс его в душ, и он сможет скорее всё с себя смыть. Джисон тем временем возится с водой, пытаясь настроить её температуру, чтобы Минхо смог согреться под горячими струями. — Всё готово, вставай под душ, — инструктирует Джисон. Минхо слушает его, потому что почему бы и нет? Он весь грязный, еще и замерз. Нет ни одной причины ёрничать. Поэтому он встает под горячие потоки воды и начинает тереть кожу. — Эй. Эй, стой. Позволь мне о тебе позаботится. Для Минхо и его принципов это слишком интимный жест, даже интимнее, чем сам секс. Почему Джисон хочет сделать это? Может, в его понимании в этом ничего такого и нет, но Минхо боится, что его хрупкое влюблённое сердце этого не выдержит — расколется на маленькие кусочки. Поэтому он протестует: — Я и сам могу. — Я знаю, но я хочу помочь. Тебе следует просто расслабиться и отдохнуть. Тем более, ты не сможешь смыть помаду сам, потому что банально не видишь, где она находится. Да, это звучит разумно. У него нет никаких сил отмывать всё с себя, тем более помада, сука, стойкая — придётся постараться, чтобы стереть ее. Поэтому он позволяет Джисону тереть свою кожу мягкой мочалкой, на которую тот предварительно вылил любимый гель для душа с ароматом цитруса. Горячий душ расслабляет, как и нежные руки Джисона, ласкающие его тело, и Минхо просто теряется, тонет в потоке своих мыслей. Сначала он думает о том, какие мягкие у Джисона руки, как приятна ему его забота, потом думает о том, каким хорошим был секс с ним, а в конце его пробивает осознание: он переспал со своим лучшим другом, в которого влюблён несколько лет. Вроде, Джисон ведёт себя вполне нормально, шутит, как обычно. Если бы ему было противно, он бы уже сказал. Верно? Стал бы он тогда мыть его в душе? Заботиться? Минхо хочет оставить всё как есть, он не хочет прояснять ситуацию: ему банально нечего сказать. Правда. Что он скажет? «Сорян, бро, я влюблён в тебя со второго курса и давно мечтал потрахаться с тобой. Кстати, было супер. Не против остаться друзьями?» Как ему продолжать дружить с Джисоном, если он знает, какой на вкус поцелуй с ним, какой большой у него член и как круто с ним трахаться? Как он выглядит после оргазма, как звучат его стоны и скулёж… Так. Минхо запрещает себе об этом думать, заталкивая мысли далеко-далеко в глубины своего сознания. Он поддался своему импульсивному желанию, позволил чувствам вылиться наружу, хотя, что мешало и дальше их скрывать? Зато их дружба бы была в порядке! Если Джисон решит забыть об этом — наверное, это бы был лучший исход событий, несмотря на то, что Минхо бы было безумно трудно. Но так лучше, чем просто потерять его. Какой же пиздец. Джисон, вероятно, ещё просто не осознал произошедшего, но когда осознает… Не будет ли он чувствовать вину? Он не должен, он же не виноват. Минхо пытается найти логичное объяснение такого поступка со стороны Джисона. Во-первых, будь Джисон в него влюблён, Минхо бы точно заметил — он хорошо умеет читать людей, особенно, Джисона. Так что этот вариант сразу отбрасывается. Может, он привлекает его внешне? Типа… Много людей говорили ему, что он красивый. Может, дело действительно в этом? Проблема в том, что внешняя красота не равна внутренней. А у Минхо объективно не лучший характер. Может… — Эй, хён, ты здесь? — слышит он голос Джисона, звучащий словно сквозь толщу воды. — А? — промаргивается Минхо. — Ты долго молчишь и втыкаешь в одну точку. — Ой. Прости, я просто задумался. — О чём думаешь? — Эм… Я просто… — он правда не знает, что ему сказать. Знает, что точно не правду. Он не хочет пугать Джисона и обрекать его своими тупыми чувствами. — Я просто подумал о том, что тебя придётся перекрашивать. Полностью. И я боюсь, что я не успею. — Не беспокойся об этом. Я всё равно куплю тебе пудинги. Технически, ты всё же выполнил свою часть сделки. Точно. Сделка. Пудинги. Он уже успел забыть об этом. — Прости, что подвел тебя, — грустно говорит Минхо, склоняя голову. — Для тебя это было так важно, а я… Джисон не даёт ему договорить: — Стой. Притормози. Ты сделал для меня гораздо больше. О таком я не мог и мечтать. — Что? Мечтать? — недоуменно уставился Минхо. — О чём? О чём ты говоришь? — Я со своей, очевидно, обречённой влюбленностью, не мог даже мечтать о том, что бы потрахаться с тобой. Честно, я думаю, что всё еще сплю. Я пойму, если ты захочешь забыть об этом или что-то ещё. Я всё приму, только не бросай меня. Сердце Минхо бьётся в груди, грозясь выпрыгнуть оттуда. Что он только что сказал? — Что ты только что сказал? — Не бросай меня, если это возможно. — Нет, я не про это? Ты влюблён в меня? — глаза его расширились, а щёки покраснели то ли от его слов, то ли от горячего душа. — Ну да? Я думал, ты знаешь. Ты типа постоянно говоришь про то, как хорошо ты меня знаешь, читаешь мои эмоции. Да и вообще, я сам тебе об этом говорю. Ну, что люблю тебя. Ты же знал об этом? — Нет, чёрт возьми, ты говоришь об этом в самых разных ситуациях. Это вообще не похоже на признание! Как я должен был понять? — Ты не знал? — пугливо спросил Джисон. — Чёрт, прости. Просто забудь, окей? — Как я могу, блять забыть об этом? Боже, какие же мы идиоты. — Что ты имеешь в виду? — Я люблю тебя, Джисон! Типа реально. Думаешь, стал бы я просто так терпеть весь этот беспорядок в квартире? Мне нравится в тебе абсолютно всё: твои пухлые щеки, твоя глупая привычка разбрасывать вещи, твоя хаотичность. Всё. Причем давно. — О боже, я что сплю? — Честно, мне кажется то же самое. Улыбка на лице Джисона такая нежная, счастливая, лучезарная, что у него нет никаких сил сдерживать себя. Да и почему он должен, если спустя столько времени узнаёт, что зря пиздострадал всё это время. Поэтому он целует его. Только на этот раз сдержано и мягко. Он обнимает его и притягивает ближе за тонкую талию. Вода продолжает течь на них, смешиваясь со слюной. Минхо не знает, сколько они так стояли просто целуясь, но в какой-то момент он не сдерживается и начинает несдержанно хихикать. — Почему ты смеёшься? — недоуменно спрашивает Джисон. — Я просто не могу поверить в то, чтобы признаться в своих чувствах нам пришлось переспать. Джисон смущенно смеётся Минхо в рот. — А ещё, — продолжает Минхо. — Мне смешно от комичности ситуации. Ты прикинь, мы стоим голышом в душе и признаемся друг другу в чувствах. Блять, я не думал, что когда-либо тебе вообще признаюсь, но чтобы голым в душе — это мем какой-то. — Поверь, мне тоже сложно представить, что мы оказались в такой ситуации. — В любом случае, — говорит Минхо, вдоволь насмеявшись. — Ты будешь моим парнем? — Нет. — Нет? — Нет, подожди. Забери свои слова назад. — Почему я должен? — Потому что я хочу тебе предложить стать моим парнем, а не наоборот. — Блять, вот чего ты меня так пугаешь? — А нечего рушить мои планы. — Ну почему ты такой вредный? — Какой есть! — Кто не успел, тот опоздал. Слышал о таком, Джисон-и? — Это я то вредный? — дуется Джисон. — Ладно, я согласен. — Это ты мне одолжение сделал? — Я тебе щас врежу!

ฅ/ᐠ. ̫ .ᐟ\ฅ

      Пару часов спустя, Джисон, под руку с Минхо, заходит в бар. Они недолго говорят, прежде чем Джисону приходится вынужденно ретироваться в служебное помещение, чтобы переодеться. Долг зовёт — деньги с неба не капают. Позже он встречается со своими коллегами, в том числе и с Суа. Она отводит его в сторону и с лукавой улыбкой спрашивает: — Готов проиграть? — Я не буду играть, — отвечает он. — Что? Почему? Тебе так хочется закрывать смену? — Нет. Потому что я уже выиграл. — Что ты имеешь в виду? — Я уже получил номер самого красивого человека в этом здании, — ехидно подмигивает он. — Я бы даже сказал, в этом мире.

⋆｡ ﾟ ☁︎｡ ⋆｡ ﾟ ☾ ﾟ ｡ ⋆