Производственное обучение

Прозвенел звонок; старшеклассники натягивали синие рабочие халаты, готовясь к производственному обучению. Феррус Манус, потомственный работяга, посвистывая, подошел к станку — и присвистнул громче. За соседним станком очутился местный пижон и задавала Фулгрим в фирменных джинсах — настоящих «Левисах», явно купленных у фарцовщиков, и шелковой водолазке. — Раскройте рты, сорвите уборы, — издевательски пропел Феррус, — по улице чешут мальчики-мажоры! — Фальшивишь, — оборвал его Фулгрим. — Спорим, я больше твоего наточу? — Ты? Мажорская ты морда, да ты вообще знаешь, как к станку подойти? Фулгрим фыркнул. — Мой старик — начальник цеха, — объяснил он, — сам после работы шабашит, и меня привлекает. Так что посмотрим, чья возьмет… Неподалеку от них лучезарно улыбался мастеру комсорг класса — Хорус Луперкаль. Он отлично знал, что лучше всех с заданиями справляется Вулкан, но похвалы достанутся в первую очередь ему, Хорусу. Еще бы! Добродушный Вулкан выточил деталь, полюбовался сияющими краями, затем так же быстро и сноровисто выточил вторую и незаметно подсунул ее Хорусу. Он никогда никому не мог отказать, поэтому его добротой пользовались все, кто ни попадя. Но если большинство одноклассников его ценили, — например, Русс помогал ему с сочинениями по литературе, — то Хорус втайне ненавидел. Он нацелился на номенклатурную карьеру, и ударники труда вроде Вулкана казались ему соперниками. Впрочем, он придумал, как использовать Вулкана, и на этом успокоился. «Гниловатый он парень, — рассуждал про себя Вулкан, замечая, что Хорус приближает к себе Пертурабо и поет ему в уши, как к нему несправедливы учителя. — Только и знает, что командовать другими… Может, и далеко пойдет, но с таким коммунизм не построишь!» Пертурабо тоже подсунул Хорусу выточенную деталь. Работа у него спорилась, к тому же Пертурабо всегда был первым по математике. Но устные уроки он презирал, языки ему не давались, а золотую или хотя бы серебряную медаль получить очень хотелось. К тому же из-за вспыльчивого характера он перессорился с половиной учителей… — А у тебя руки из плеч, — с удивлением отметил тем временем Феррус, глядя, как ловко справляется Фулгрим. — У тебя тоже, — ответил тот. — Я думал, ты просто выпендриваешься! — И я… — А хочешь, пойдем потом ко мне, «Зеппелинов» послушаем? — На ребрах? — Обижаешь! Натуралка, последний альбом! Рогал Дорн и Робаут добросовестно пыхтели каждый над своим заданием. Робаут собирался стать бухгалтером, а Рогал — инженером-строителем, оба нацелились на поступление в вузы, но Робаут считал, что хорошему бухгалтеру непременно нужно знать производственные процессы, а Рогал просто полагал, что немного токарного дела инженеру не помешает. Магнус залихватски щелкнул пальцами, подбрасывая новую деталь. Она была выполнена неправильно, зато красиво блестела. Мастер покачал головой, тыча заскорузлым пальцем в неверный скос, и сделал ему замечание. — Я стану ученым, — сказал Магнус, — у меня ни одной четверки за всю четверть! Зачем мне эти детали? Я в МГИМО поступлю! Подумаешь, конкурс, я там всех уделаю. А детали пусть всякие спортсмены учатся точить, у них спортивная карьера не сложится, так хоть на завод пойдут… — «МГИМО», — передразнил Русс, на которого Магнус указал пальцем. — У тебя развитие однобокое! Иняз зубришь, политэкономию зубришь, а сочинения у тебя — одна пустая демагогия. Вот на сочинении и засыплешься! — Да что ты можешь об этом знать, ты, самбист? — Не самбист, а дзюдоист. Сам-то ты много знаешь? Сангвиний хотел заступиться за друга и сказать, что он очень талантливый, но смолчал, потому что пообещал никому не рассказывать. Он один знал большой секрет Русса: тот писал стихи и даже давал ему почитать свои тетрадки. А Сангвиний показал ему свои рисунки — тоже под большим секретом, потому что родители отговаривали его поступать в художественный, и он собирался сделать это тайком от них, потом поставив перед фактом. Хорус восхищенно сказал: — Санек, как у тебя здорово получается! — У тебя тоже, — Сангвиний покраснел. «Все-то у него получается, — подумал Хорус, продолжая хлопать друга по плечу и хвалить его работу. — И контрольные по всем предметам первым сдает, и авторитет у него — ого-го… Как бы его так подвинуть?» И, отойдя от Пертурабо, он бочком протиснулся к Ангрону. В младших классах маленький Ангроша был ясноглазым зайчиком. Но что-то случилось с ним — может быть, после тяжелой травмы головы, а может быть, виной всему было взросление в не очень счастливой семье, — и характер у него катастрофически испортился. Теперь это был записной школьный хулиган. К удивлению Хоруса, с Ангроном о чем-то беседовал Лоргар, староста класса. Лоргару очень хотелось стать комсоргом. Но выбрали более авторитетного Хоруса, несмотря на зажигательные речи на комсомольских собраниях и на политинформациях. То ли скотина-завуч заметил Лоргара в церкви в воскресенье, то ли не те уши услышали, что он по ночам слушает «Немецкую волну» и даже шепотом высказывается, что надо было проиграть Хаосу — теперь пили бы кхорнитское пиво. Однако он и как староста реализовал себя. Там, где Хорус норовил всеми командовать, Лоргар убедительно клал руку на плечо, улыбался и нажимал на больные места. Как очень быстро выяснилось, Сангвиния не любили все трое, хотя больше всего Лоргар не любил Жиллимана. Ангрон же ненавидел всех, кого хвалили учителя. — Лучше бы в тир пошли, чем на этот УПК, — послышался голос Конрада. — Охотником стать собираешься? — спросил его Рогал. — Еще чего! Я собираюсь в милицию пойти. — Станешь мусором? — поддел его Корвус. Конрад мгновенно завелся: — А ты-то — хиппарь патлатый! Ты вообще никем не станешь, антисоветчик! — Да ну? Так в кого ты стрелять собрался? — Я буду стрелять в преступников, — убежденно ответил Конрад. — Самых опасных просто пристрелю при задержании, так будет лучше всему обществу. А таких, как ты, Корвус, отправлю на исправработы, от вас все равно никакой пользы! — А от тебя вообще один вред! Мусор! — Ну-ну, Конрад, прекрати, — вмешался Вулкан. — Не фиг меня поучать! — Конрад, заткнись, — начал Рогал, добавив пару бранных слов — он не выносил Керза, и вдруг выведенный из себя Конрад набросился на него с кулаками. Мортарион задумчиво созерцал склоку. — Не получается, — сказал он, отложив деталь. — Ну, и зачем она мне? Я на биохимию буду поступать. За химией будущее! Мастер разнял скандалистов, поставил Мортариону «три», а Фулгриму и Хорусу «пять с плюсом», огляделся и спросил: — А где Эль Джонсон? — Он все выполнил, но ему стало плохо, и он пошел к врачу, — подал голос Пертурабо. — Вот его задание. После занятий Корвус подошел к Пертурабо. — Слушай, а откуда ты знаешь, что Левка заболел? Пертурабо покраснел и что-то пробормотал. Уже не первый раз Лев давал ему импортные жвачки и пластинки, чтобы Пертурабо его выгораживал. — Может, его навестить надо? — подключились Робаут и Вулкан. — Да он скоро выздоровеет, — выкручивался Пертурабо. — Заболел он, — буркнул Хорус, поравнявшись с ним. — Он-то тебе спину не прикроет. — Зато перед учителями выкобенивается, — проворковал Лоргар. — А он хоть раз тебе дал скатать или помог с немецким? «А и правда», — подумал Пертурабо. Подумал еще немного — и решил в следующий раз сдать Льва с потрохами. — Да, а что вы там затеваете в субботу? — спросил он, тщетно притворяясь равнодушным. — Сейшен. Конрад и Ангроха тоже с нами, — сказал Хорус. — И Морт. Я еще Фульку хочу зазвать, у него записи хорошие. — А если что, — вклинился Лоргар, — скажем, что раздобыли у Роба, у него родаки в посольстве работают, там и взяли. Скажем, думали, что просто сигареты. — И у Санька! — припечатал Хорус. Хихикнул и добавил: — Я Руссу сказал, что Ангрон берет дурь у Магнуса, вот он взбеленился! — И у Санька, — повторил Лоргар. Он еще не знал, что Магнус собирается бежать к директору и доносить, но и Хорус еще не знал, что Лоргар собирается доложить в комитет комсомола. Желание подставить Роба у него перевешивало даже интерес к развлечениям. — И у этого козла Рогала! — заявил Пертурабо. — Задрал!