Летопись

1. Я — Хомураби-сама, тень непрямого королевского рода. С нынешнего дня я зовусь так. Кто я и откуда появился? К сожалению, не помню. Мир, куда я попал, оказался совсем непохож на наш, но в то же время — почти такой же. Я думал, что умираю, а оказалось, теперь я наделен обязанностями и властью в другом измерении. Быть правителем и отвечать за благополучие своих подданных мне было привычно. Или нет? Попав сюда, я почему-то частично забыл прошлую жизнь... Я помню вкус, запах. Помню, как моя рука рассекала тела врагов так, что внутренности волочились за ними по траве, бились о бока их коней, напитывались грязью под копытами. Я помню, как умел улыбаться так, что всем вокруг становилось холодно. И сейчас так же улыбнулся Широгане, тень прямого королевского рода. А больше я не помню ничего. Но меня ждет новая жизнь. 145. Мой напарник оказался достойным. Главное, что не похожим на Рюуко. Его имя — Шисуи, а глаза сияют истинным светом, которого и в помине не излучал Рюуко... Вроде бы, Шисуи покраснел от смущения. Может, я ему понравился, как... Нет, все это глупости. Говорят, Шисуи был слепым, но сейчас, видимо, отчетливо видит, раз ему понравилась моя улыбка. 279. Я видел их в приоткрытую дверь, словно они были у меня на ладони. Увлеченные, не видящие ничего, кроме себя самих, бесстыдные, они предавались любовным утехам, устроившись прямо в глубоком кресле. И при этом повседневно беседовали, словно этот процесс для них ничего не значил: — Вначале, Рюуко, я думал, что не смогу вынести этого. И подчинить Хомураби себе. Слишком уж крут у него темперамент... — Ну что ты, Широ, — тело Широгане прогнулось назад, и Рюуко подался бедрами навстречу ему . — Хомураби, очевидно, опасен. Но нашим целям это не помешает. Широгане фыркнул, а потом глухо, холодно рассмеялся. Глядя друг на друга, они не видели ничего вокруг. Я видел лицо своего Короля , Широгане, в момент удовольствия. И тогда впервые отметил в его чертах нечто отвратительное. Он — подлый, лживый и жестокий. Считает себя выше других Королей. По дворцу давно ходили слухи, что Широгане и Рюуко — братья. Я тоже им верил, ведь выражение лица Рюуко в профиль, которое я видел, было точно таким же, как у Широгане. — А что Шисуи? — спросил Широгане, продолжая медленно двигаться. И тот ответил, что раз Шисуи не может справиться с эмоциями и обратить человека в рея, возможно, следует стереть его личность. Частично или полностью. Или использовать его фактор в экспериментальных целях Что же тогда получится? Шисуи, каким я успел его узнать, исчезнет? Я уже знал, что делать. 280. У нас с Шисуи все было иначе, чем у Рюуко и Широгане. Я старался быть сдержанным, но говорил ему глупости. И сделал для него то, что ни для кого другого бы не подумал. Он метался по постели, когда я заглатывал его член, принимая почти в самое горло. Я помню его хриплый, почти звериный вой, его смущение от неизведанного доселе удовольствия. Дрожь его бедер под моими руками. И вкус. И сладкие несдержанные вздохи. И мягкость волос, что грели щеку, пока он спал на моем плече. 299. Капли крови, стекающие с ножа Саваки, падали на пол между мной и еще теплым телом Рюуко. Он улыбался, сознавая свое превосходство. Я улыбался ему в ответ, скрепя сердце. И почему-то хотелось, чтобы Саваки резко выдернул нож, развернул ко мне его тело спиной, чтобы мое одеяние обагрилось его кровью. Я жалел, что он до сих пор считает меня никем и что не сам убил его. Но я не мог сам. Шисуи бы не простил. **** Я пытался объяснить пришедшим с Широгане детишкам: призванные не похожи на обычных людей, но куда им понять. Когда эта девочка, Ая, стояла напротив меня, произошло нечто необычное... Я, кажется, вспомнил, кем был. Что я мудр, умен, дипломатичен. Что не любил войну, а всегда грустил, пытаясь вспомнить число убитых противников. Жаль, было поздно. ***** Акира проскользнул в мой кабинет настолько бесшумно, что я вздрогнул, ощутив на плече его руку. Я обернулся, и наши взгляды пересеклись. В нем было что-то горькое и непривычное. Я осознал, что Акира, истомившись, несчастен. Даже более глубоко, чем когда-то был я. Только даже улыбаться не умеет. Мне захотелось защитить его, как когда-то Шисуи. Захотелось, как когда-то Шисуи. Он несколько раз шевельнул губами перед тем, как огласил — на благо миров я, в качестве наказания, лишусь памяти. Так желает Широгане. Только вот... скрипя зубами, от меня Широгане тоже пожелал кое-чего. Убить Акиру, которого он так и не принял. Мы долго беседовали. Теперь, будучи собой, я сумел склонить этого мальчика, в котором не было ничего от Рюуко, кроме частиц его памяти, на свою сторону. Он был другим. Он любил ту девочку, Аю. И друга, которому я разорвал грудь — тоже. Мне стало жаль. Наверное, искренне, потому что он поверил в мои раскаяние и лояльность. К тому же он знал, что блокировка воспоминаний не оставляет ощутимого физического урона. Ведь Ко, слуга Рюуко, уже проделывал с ним подобное. А потом его подрагивающая рука вновь легла на мое плечо. Я наклонил его к себе и осторожно попробовал на вкус его губы. Обнял за талию, увлекая к себе на колени. Я знал, что Шисуи простит. Что Шисуи смотрит. Мое тело будто горело, когда я овладел Акирой на столе. Шисуи, решившийся подойти к ко мне сзади в разгар процесса, больше не был стеснительным. Было неудобно держать Акиру на весу, выгибаясь для его нетерпеливых толчков. Тот был пылким, отзывчивым, страстным. Ничего общего с Рюуко. Ничего общего с прошлым. Нас ждало будущее. А потом они целовались. И Акира, простив меня, молчал. Мы примирились. И решили, что Королей должно быть четверо, а поэтому... 1. На страже Баланса между Светом и Тенью стоят Короли. Двое Истинных, двое Призванных. Двое из них — тени. И связывает нас всех... физическая близость. Я, Широгане-сама, тень прямого королевского рода. Кто я и откуда появился? К сожалению, не помню. Я лишь точно знаю — нас всегда было четверо.