Ты всё ещё жива, и это главное.

Я не знала, что со мной происходит. Когда я садилась в машину, не имея прав, я вообще ни о чём не думала. Я просто веселилась. И не догадывалась, чем обернётся моё милое веселье. Конечно же, мы попали в аварию. Я совершенно не умела водить, и было бы даже странно, если бы этого не произошло. Но кто вообще знал? Разве я могла тогда подумать об этом? Пятеро в машине. Все остались в порядке, не считая немногочисленных переломов, кроме меня. Я потеряла зрение. Самое страшное, что я даже сначала не поняла, что происходит. Доктора мне льстили, говорили, что через пару дней я смогу видеть. И я поверила им, ухватилась за последний лучик надежды. Меня отправили домой, моё зрение не вернулось. Всему пришлось учиться заново. Сестра водила меня по комнате, объясняя где находится тот или иной предмет. Она была со мной тогда, и я знаю, что она не покинет меня, хоть я и не хочу лишать её полноценной жизни. Мы скачали какую-то методику обучения для таких, как я, и мне пришлось медленно постигать азы. Это было так странно, будто я вновь попала в первый класс. Слепому человеку нельзя ткнуть пальцем в предмет и сказать: «Вот он!». Нужно рассчитать точное местонахождение, с помощью шагов, фаланг пальцев, определить в какую сторону идти. Я не приглашаю никого в гости, потому что люди имеют привычку трогать вещь и класть её не на своё место. Пусть даже лишь на пару сантиметров, для меня эти сантиметры – мука. Пришлось научится невероятному порядку, потому что по-другому было невозможно найти нужные предметы. Отсутствие зрения обострило мой слух и осязание. Я научилась различать людей по звуку шагов, определять любой предмет на ощупь. Это стало самым трудным. Попытаться нормально функционировать без глаз. К сожалению, я поняла это слишком поздно. Я не могла видеть, я не знала, во что я одеваюсь, да и мне было всё равно. Я даже не видела, какого цвета то, что я ем. Поначалу это очень пугало, но и с этим я научилась мириться. Мне хотелось кричать, бить по стене, оставляя саднящиеся царапины на руках, оттого, что людям всё равно. Они лишь пугаются моих слепых, белёсых глаз и отходят в сторону. Никому нет дела до слепой девушки. Да, те кто были со мной в машине, иногда заходят ко мне, да вот только, что мне дело до их ободряющих слов, когда они не понимают что со мной происходит. Я живу в чёрном квадрате, никогда не включая свет, потому что он мне просто не нужен. Я слушаю телевизор, потому что не могу смотреть любимые сериалы. Я не могу читать обычные книги, писать в обычном блокноте обыкновенной ручкой. Я не могу сидеть за компьютером, или гулять спокойно по улице, не боясь, что я толкну кого-нибудь. Я завела себе щенка, Фрэдди. Сейчас он уже подрос, и с ним мне намного легче. Он предупреждает меня о ямах или кочках, позволяет мне не падать на людей. Солнечные очки стали моим постоянным спутником, так как люди очень сильно пугаются, когда видят мои глаза. Мне давали ежемесячное пособие, но это унизительно, не работать, а получать вот так деньги от государства, с одними и теми же словами поддержки. На самом деле, когда с тобой что-то такое происходит, сначала, наступает ненависть ко всем видящим людям, они могут видеть, пусть и не ценят этого, а я готова начать ценить, но не могу. В моём случае потом была апатия и безразличие ко всему. Мне снятся сны, раньше они были ярче, сейчас стали совсем тусклыми, думаю, что скоро я забуду как выглядит свет. Я всё ещё немного помню, как он выглядит, как выглядит небо, и снег, и трава. Я боюсь забыть всё это. Каждый день я трачу час, что бы вспоминать все смешные моменты детства, что бы вспоминать людей, которых я знаю, что вспоминать как я выгляжу. Но с этим проблем нет, я научилась запоминать руками. И с людьми знакомлюсь только так. Но тучу с дождём нельзя потрогать и представить её вид. Сестра помогла выкинуть все зеркала из квартиры. Зачем они мне, такой как я не суждено смотреть на себя в зеркало. Да, существуют дорогостоящие операции, но не в моей ситуации. У меня совершенно нет денег, ведь я не работаю. А при сестре или друзьях я всегда держу лицо и с улыбкой говорю, что уже освоилась. Но это не так. Дети смеются надо мной. Показывают пальцем и кричат. Я стараюсь держаться, но непрошенные слезы катятся по щекам, не давая возможно выдохнуть. Моя слепота – мой приговор. Приговор, закрывающий мне свет солнца. Я будто брожу по холодному тёмному коридору, и не могу найти выход. Но я научилась справляться, я научилась жить. Я редко гуляю, но даже эти прогулки становятся чем-то волшебным для меня. Я ловлю каждый запах, каждый звук, перевариваю их через себя. Я устроилась на работу, в службу телефонной поддержки. Я каждый день разговариваю с людьми, которые не могут справиться с трудными ситуациями и, вкладывая всё тепло, что есть в моей душе, я пытаюсь их успокоить и помочь им. Да, это нелегко, но я и не ищу лёгких путей. Мне хочется помочь таким как, я. Не дать позволить им забыть, что они всё ещё живы. Я не жалею того, что произошло, и, какой бы она не была, я бы не стала менять свою жизнь на чью-либо другую. Я – это я. Я осталась жива, здесь, я наслаждаюсь жизнью, так, как могу ею наслаждаться. Нужно уметь мириться с тем, что преподносит тебе жизнь. Ведь всё, что не делается, к лучшему.