Танцуй только для меня

             Хёнджин сидит напротив Чанбина уже добрые минут пятнадцать и просто молчит, прожигая того взглядом.       — Скажешь что-нибудь наконец? — не выдерживает Со.       Хван лишь смотрит в упор, словно не слыша.       — Ты же понимаешь, что мы не сдвинемся с мертвой точки, если ты не начнёшь говорить?       — Я не знаю, что сказать, — судорожно выдыхает Хван.       — А что ты хотел сказать Чану?       — Знаешь, он как-то без слов понимает в отличие от...       — Я не понял, это что, тапок в мой огород? Хённи, тебе ещё пить из этого колодца, не пили сук, что ещё на плаву, — возмущенно произносит Чанбин, подавляя смешки.       Хёнджин улыбается. Наконец улыбается, поднимая взгляд.       — Так привычнее, — по-доброму улыбается ему в ответ Со. — Хмурый Хёнджин и не Хёнджин совсем.       — Сам себе удивляюсь,— грустно усмехается Хван.       Чанбин понимающе кивает.       — Так ты расскажешь? — вновь спрашивает Чанбин о том, для чего они вообще встретились.       — В общем.... — Хёнджин запинается и закусывает губу, собираясь с мыслями, — Чонин он...       — Ты признался ему и он отверг твоё предложение? — предполагает Чанбин, изрядно подустав от пауз.       — Не совсем... Погоди, что? Неужели всем так очевидно было, что я... Ну, ухаживаю за ним?       — Ещё как, — кивком подтверждает свои слова Со. — Наверное, слепой бы только не заметил.       — Ага, Джисон.       Чанбин смеётся про себя.       — Так и?       — Вот представь, всем было очевидно, кроме него самого, — хмурится Хван и нервно сжимает ладони в кулаки.       — И что?       — В смысле "и что"?! — вскипает Хёнджин.       — Ну, в чём проблема сказать ему было об этом? Честно и откровенно сказать. Не понимаю тебя.       — Я был уверен, что он понимает меня без слов, — тише произносит старший, больно прикусывая щёки изнутри.       — Чонин не глупый, так что вполне может быть, что понимает, но старается не быть наивным.       — Что ты имеешь в виду? — приподнимает бровь Хёнджин.       — Ну, ты не кажешься надёжным. Скорее всего, он просто не хочет потом страдать из-за твоей несерьёзности.       — Вот он примерно так и сказал, — отворачивается Хван, нервно сглатывая, и прожигает взглядом стену.       — Так это и не его проблема, Хённи.       — Ну, конечно!       — Перестань, — шипит Чанбин и смотрит с укоризной, — послушай, тебя никто не осуждает. Это твоя жизнь и ты волен делать всё, чего только заблагорассудится. Мы все и всё понимаем, честно. Но и ты пойми Чонина. Возможно, у него и есть чувства к тебе, однако, как он может их проявить, если ты, как минимум, вполне себе можешь его высмеять? Можешь разбить ему сердце. Можешь...       — Я бы никогда не... — перебивает Хван.       — Откуда ему об этом знать? — так же нагло и бесцеремонно прерывает на полуслове того Чанбин.       Хёнджин взгляд потупляет, тяжело вздыхая.       — Вот и я об этом, — негромко произносит Со. — Тебе стоит использовать свой рот по прямому назначению.       Хван поднимает глаза на старшего.       — И что? Шутки не будет?       — Я же не ты, — Чанбин закатывает глаза.       — Ладно, но дело в том, что Чонин считает...       Дверь слишком резко открывается, заставляя Хёнджина заткнуться и повернуть голову вбок.       — Привет, Чонин~а, — улыбается Со.       — Да, привет, — кивает Ян.       Хван рефлекторно привстаёт, как только видит того в проёме.       — Чанбин-хён, ты не мог бы оставить нас? — даже не смотря в его сторону, спрашивает Чонин. — Мне ну очень нужно поговорить с Хёнджином, — выстраивает зрительный контакт с Хваном.       — Конечно, — с этими словами Со выходит из студии.       Ян смотрит нечитаемым взглядом и предательски долго молчит.       — Что? — не выдерживает напряжения Хван.       — Ты раздражаешь, знаешь? — шипит Чонин.       — Знаю, — кивает Хёнджин. — Я стараюсь.       — Прекрати быть таким.       — Каким таким?       — Неискренним.       — Знаешь, я уже был с тобой искренним, и чем это обернулось? — язвительно отвечает старший.       Чонин замолкает, до боли закусывая губу, и чувствует подкатывающие слёзы, а вместе с тем — и ком в горле.       — Ладно, это бессмысленно, — легко бросает Хёнджин, делая шаг в сторону выхода, но его хватают за запястье.       — Опять сбегаешь? — нервно сглатывая, с некой злостью спрашивает Ян. — Ты серьёзно сейчас?       — А что ты хочешь? — Хван одёргивает руку. — Мне стоит опуститься на колени и молить тебя быть со мной? — фыркает он, отводя глаза. — Ты много на себя берёшь, Чонин~а, — приторно сладко произносит его имя Хёнджин.       — Не веди себя как идиот. Ты можешь использовать свой рот не для изречения хохмы? — на тот же манер отвечает Чонин.       — Что ты...       — Нет, серьёзно, — Ян толкает его в плечо, — хотя бы попробовать не хочешь? — еще один толчок и повышенный тон, — как мне тебя понимать, когда ты молчишь, как рыба, а потом обижаешься на мои домыслы? Сюрприз, но я не умею читать мысли. Неожиданно, да? — чуть ли не в упор подходит к старшему.       — А сам? — кривится Хван. — Как насчёт проявить себя? Ведёшь себя как бездушный мудак, а на меня пеняешь!       — Я ли так себя веду? — скалится Ян.       — А кто? — вскипает Хёнджин.       — Ты флиртуешь со всем, что шевелится, а потом дуешься, что я не воспринимаю тебя всерьез!       — Я не флиртую!       — Враньё! — чуть ли не кричит Чонин. — Наглая ложь! Ты постоянно это делаешь. Со всеми!       — Нет! — протестует Хван.       — Да!       — Да хуй с тобой! Даже если так, то я просто общаюсь. Да, пусть это выглядит со стороны, как флирт, но это просто коммуникация. Я ни с кем не сплю, ни с кем не бываю таким откровенным, как с тобой, потому что ты особенный. Особенный, блять! Понимаешь?! Нет?! — яростно и очень громко говорит тому в лицо Хёнджин. — Не понимаешь, — с болью в глазах усмехается. — Ты просто эгоистичный и равнодушный. Я жалею, что обратил на тебя внимание.       — Я не эгоистичный! Погоди... Ты что? Жалеешь?       — Эгоистичный, — спокойнее говорит Хван.       — Я не...       — Да. Тебе нравится, что я стелюсь перед тобой. Ты пытаешься вить из меня верёвки, потому что знаешь, что нравишься мне. Настоящий эгоистичный мудак, — подытоживает Хёнджин.       — Ты правда жалеешь? — Чонин чувствует подкатывающие слёзы, что вот-вот вырвутся наружу.       — Да, — Хван отворачивается. — Очень. Если бы знал, какой ты чёрствый и бессердечный, я бы не подошёл к тебе никогда.       — Я не бессердечный! — срывающимся голосом кричит Чонин. — Это ты. Ты такой. Ты со всеми такой.       — Я не...       — Да, Хёнджин, да! Сколько у тебя было отношений? А сколько влюблённых в тебя ходят по этой земле? Со сколькими ты спал и скольким перезвонил на следующий день? Это ты бессердечный, а меня ровняешь под эту гребёнку!       — Что ты...       — И знаешь, что? — перебивает Чонин, больше не намериваясь слушать. Достаточно было. — Я тоже из этого числа. Я влюблённый дурак, а не равнодушный мудак. Просто ты... К тебе иначе не подступиться. Тебя по-другому не завлечь. Это твоя и только твоя вина, что ты так обжёгся.       — Ты серьёзно винишь меня?       — Да, — легко бросает Ян.       — Какого...       — Скольких миловидных особ ты отверг из-за навязчивости? А сколькие заинтересовали тебя?       Чонин смотрит выжидающе, пока Хван призадумывается, опуская взгляд, и отворачивается, делая несколько шагов в другую сторону от старшего. Запрокидывает голову назад, чтобы слёзы предательски не скатились по щекам.       — У тебя получилось оправдать себя, — очень тихо произносит Хёнджин, поджимая подрагивающие губы.       — А у тебя нет! — снова пылит Чонин. — Какого хера ты пропал, выключив телефон? Тебе что, пять? Почему ты ведёшь себя как ребёнок, Хёнджин?! Может, тебя Джисон покусал, м?!       — Ты волновался? — то ли с недоверием, то ли с желанием просто знать, спрашивает Хван.       — А ты, блять, как думаешь?! — бросает яростный взгляд на него Ян. — Ты включи свой телефон и посмотри на пропущенные.       — Чонин~а...       — Что? — нервно усмехается. — Уже начинаешь понемногу терять интерес? — закусывает губу Чонин.       — Нет, — вертит головой Хван.       — Неужели? — Ян кривит губы в ухмылке.       — Правда, — с ласковой улыбкой на губах произносит Хёнджин, медленно подходя ближе.       Чонин медленно выдыхает и делает шаг навстречу, чтобы коснуться выставленных рук Хвана своими.       — Послушай, я правда догадываюсь обо всём, о чём ты не говоришь, но хотя бы иногда мне нужны слова, чтобы просто убедиться в этих догадках, понимаешь? — с надеждой во взгляде смотрит Ян.       — Понимаю, — Хёнджин улыбается.       — Правда?       — Да, Инни, правда, — кивает Хван. — Ты такой всё-таки хитрый... Я всё ещё удивляюсь твоим способностям, хотя стоило бы обратить внимание на то, что ты проделал с Джисоном и Минхо.       — Я же хочу, как лучше, — немного обиженно произносит Чонин, не отрывая взгляда от чужих глаз.       — Я клянусь, ты единственный, у кого в итоге не получается как хуже, — посмеивается Хёнджин.       Ян неловко опускает голову и тянется вперед, вовлекая того в объятия. Касается щекой чужого плеча и жмётся крепче, в то время как Хван нежно приобнимает его за талию, аккуратно поглаживая бока.       — Маленький жулик, — шепчет он в самое ухо.       — Зато милый, — шипит в ответ Чонин.       — Очаровательный.       Ян немного отстраняется, чтобы посмотреть в глаза старшего, но всё ещё тесно соприкасается с его телом своим.       — Чонин~а, — серьёзно произносит Хёнджин, — ты очень дорог мне. Настолько, что каждое твоё слово откладывается в голове, а от каждого твоего действия ёкает сердце, — он касается ладонью чужой шеи, проводя большим пальцем по подбородку. — Я понимаю, что веду себя глупо, но это только потому что не знаю, как иначе справляться с этой бурей эмоций, которую ты заставляешь меня проживать одним своим присутствием.       Хван чуть наклоняется и касается носом кончика носа Чонина, чувствуя как бегут мурашки по его шее.       — Что ты чувствуешь? — спрашивает Ян, прикрывая глаза.       — Я чувствую, как у меня сосёт под ложечкой.       Чонин усмехается.       — Нет, правда, прямо сейчас, — смеётся уже Хёнджин.       — Знаешь, я чувствую это с тех пор, как впервые тебя увидел, — застенчиво произносит Ян.       — Как давно?       — С посвящения.       — О, ты меня видел?       — Тебя невозможно не заметить, — Ян опускает голову.       — Сл...       — Я люблю тебя, Хённи, — резко выпаливает Чонин, поднимая взгляд, — пиздец как сильно. Это просто невыносимое чувство.       Хван подаётся вперёд, чтобы оставить лёгкий поцелуй в уголке его губ.       — Я тоже... Тоже люблю тебя, Чонин~а, — и ещё один поцелуй.       У Чонина точно сердце разрывается от столь долгожданного признания, в котором так нуждался. Смотрит ещё недолго в глаза Хвана, словно в самую душу, тянет руки вперёд, обвивая его шею, и целует, будто закрепляет всё сказанное.       Целует смело, свойски, но очень ласково и нежно. Легонько кусает чужие губы, зализывает следы, сплетает языки и просто растворяется в моменте. И сколько бы не было поцелуев, их всё ещё мало.       Чонин целует долго, не отрываясь ни на мгновение, даже когда губы уже начинает саднить, а язык — неметь. Льнёт лишь ближе, прогибаясь в пояснице, ощущая как длинные холодные пальцы проникают под футболку и оглаживают покрытую мурашками кожу, несильно сжимая.       — Я думаю... — Хван запинается, — думаю, нам стоит остановиться, — шепчет в самые губы Яна.       — Да, — соглашается Чонин, — иначе 3RACHA нас покалечит.       Однако никто, кажется, и не собирается прекращать. Чонин продолжает вылизывать мягкие губы, толкая язык в чужой рот, а Хёнджин лишь крепче прижимает его к себе, укладывая ладони на лопатки.       Ян смещает руки с чужой шеи на плечи и упирается в них ладонями, подталкивая того назад. Хван не сопротивляется и делает несколько шагов, а когда упирается в преграду, просто опускается на диван, утягивая Чонина за собой. Тот садится сверху, расставляя ноги по краям от бёдер Хёнджина, который в свою очередь прислоняет ладони к его ягодицам, придвигая к себе ближе.       Чонин задыхается в переизбытке чувств — или это из-за поцелуев воздуха в лёгких не хватает — и отрывается на мгновение, чтобы сделать вдох, но вместо этого лишь приглушенно стонет, ощущаясь, как чужие пальцы резко скользнули за край штанов и уже касаются оголённой кожи.       Ян немного ёрзает на бёдрах Хвана, то и дело соприкасаясь с уже давно твёрдым органом через слой одежды, и прогибается в спине.       Хёнджин скользит ладонями вверх к пояснице и крепко хватается за талию Чонина, вновь пленя его губы. Привстаёт немного и, не разрывая поцелуя, как-то чересчур легко и быстро меняет положение, роняя того лопатками на мягкую поверхность.       Нависает сверху, целуя всё более развязно, и подминает Яна под себя, стискивая пальцами мягкую кожу везде, докуда достаёт.       Чонин не сразу замечает, как с него проворно стягивают штаны, но привстаёт, помогая, когда до него доходит.       — Какой плохой мальчик, — шепчет тому в рот Хёнджин.       — Неправда.       — А разве хорошие мальчики не носят белья? — усмехается Хван, отрываясь от зацелованных губ.       — Я знал куда шёл, — недовольно произносит Чонин.       — Неужели?       Хёнджин прищуривается и опускает руку вниз. Невесомо соприкасаясь кончиками пальцев с изнывающим членом, скользит вниз и легонько оглаживает колечко мышц, несильно надавливая.       — Обманщик, — смеётся Хван. — Ты не готовился.       — Ладно, я просто спешил.       — Да, — кивает, — я тоже в спешке забываю надеть трусы, их же на мне никогда нет обычно.       Чонин рот приоткрывает в возмущении, смотрит с укоризной и бьёт того по плечу, не жалея сил.       — Так и живём, — снова смеётся Хёнджин.       — Твой рот когда-нибудь закрывается?       — Только когда он занят твоим членом, — подмигивает ему Хван и сползает ниже, умещаясь меж разведённых бёдер.       Чонин хочет что-то ответить, но соприкосновение головки члена с чужими пухлыми губами выбивают все мысли из головы, заставляя подавиться стоном. Он царапает ногтями обивку дивана под собой и тихонько скулит, кусая губы.       Хёнджин не медлит — вбирает член в рот, толкает головку во внутреннюю сторону щек, посасывая, и насаживается практически до основания, расслабляя горло и выдавливая всё больше стонов из Чонина.       Ян глотает воздух кусками, задыхаясь от собственных гортанных стонов, и немного теряет себя в прострации. Неосознанно кладёт ладонь на макушку Хвана, зарываясь в густые шелковистые волосы пальцами, и непроизвольно двигает бёдрами.       Хёнджин останавливается и даже замирает, вглядываясь в чужие полуприкрытые глаза. Ян смотрит с растерянностью, мол, что? А Хван улыбается так коварно и отстраняется, выпуская член изо рта, оставляя на языке только головку.       Чонин на пробу двигает бёдрами, выжидая реакции, и не разрывает зрительный контакт. Не ощущая сопротивления, повторяет незамысловатое движение ещё раз, а потом ещё и ещё, ускоряя темп и крепче сжимая прядки волос в руке.       Хёнджин лишь сильнее стискивает мягкую кожу на бёдрах под ладонями и высовывает язык моментами, а моментами — втягивает щёки, создавая вакуум, и Чонин вовсе растворяется в беспощадно блаженном чувстве, грубо трахая узкую глотку.       Ещё пара грубых толчков и Ян ощущает приближение разрядки. Нет. Ему не того хочется. Резко останавливается и отстраняет Хвана, несильно потянув того за волосы. Он замечает непонимание во взгляде и спешит объясниться.       — Твой рот творит чудеса, но я... Я слишком сильно хочу тебя, Хённи, — немного сбито выпаливает Ян.       Хёнджин хлопает ресницами, смотря в упор на младшего и, кажется, пытается осмыслить.       Наваждение — вещь заразительная, однако.       — Мм, ладно, — мямлит Хван, пребывая в смятении, и немного отстраняется, напоследок легко целуя зардевшую головку.       Привстаёт, упираясь ладонями в глянцевую обивку, а Чонин немного двигается в сторону. Не успевает Хёнджин подняться, как тут же снова оказывается в горизонтальном положении, когда Ян дёргает его за плечо, вынуждая рухнуть лицом вниз.       — Ты как? — обеспокоенно спрашивает Чонин.       — Да трахни ты меня уже, — шипит Хван.       Ян морщит нос в улыбке и стягивает с того спортивные штаны одним рывком. Умещается меж разведённых бёдер, но быстро передумывает и расставляет ноги по краям от тазовых косточек. Тянется к шопперу, достаёт оттуда смазку и, немедля выдавливая её на ладонь, растирает между пальцев, согревая.       Чонин прикладывает подушечки пальцев к неплотно сжатому отверстию из-за недавнего — недавнего ли? — их раза с пристрастием и легко поглаживает чувствительную кожу, несильно надавливая и рассматривая, как охотно поддаются тугие стеночки.       Ревностное чувство селится в груди и Ян решает спросить.       — Ты был с кем-то? — хрипловатый голос подводит и он откашливается. — Был ли ты с кем-то, пока мы... Пока мы были в ссоре? — спрашивает чуть отчётливее и вместе с тем медленно вводит сразу два пальца внутрь.       — Я... — стон, слетевший с губ, заставляет проглотить все слова.       — Скажи, — с различимой грустью в голосе просит Чонин, замирая.       — Ревнуешь? — пытается усмехнуться Хван.       — Просто... — Ян запинается и вынимает пальцы, просто аккуратно поглаживая колечко мышц.       — Ревнуешь, — подытоживает Хёнджин.       — Ты дал понять, что у тебя есть чувства ко мне, и мне просто интересно, переспал ты с кем-то или нет, несмотря на это?       — Есть сомнения?       — Ты растянут, однако не собирался встретиться со мной, — раздосадованно вещает Ян, легонько надавливая кончиками пальцев на пульсирующую дырочку, но не проникая, — и... ты был зол, а это эмоция и...       — Всё-таки допускаешь такую мысль, да?       — Твои ответы не делают лучше.       — Я просто пытаюсь понять, насколько сильно ты ревнуешь, — усмехается Хёнджин, отвечая в любимой манере.       — Хённи, я же пытаюсь быть искренним с тобой, — Чонин даже не злится и не обижается на тон.       — Прости, — резко осаждает себя Хван. — Я ни с кем не был, кроме тебя, с тех пор, как мы впервые переспали.       — Серьёзно? — с недоверием переспрашивает Чонин.       — Да, и даже раньше.       — Насколько? На пару часов? — нервно усмехается Ян.       — На месяц где-то, — действительно серьёзно произносит Хёнджин.       — А...       — Тебя тянет на поболтать? Чонин~а... Пожалуйста, давай мы сначала закончим начатое, а потом я тебе всё расскажу и отвечу на любой вопрос?       Чонин не отвечает, но кивает словно сам себе — проталкивает в отверстие пальцы вновь, вызывая томный вздох, разводит на манер ножниц и добавляет третий. Немного подразнив Хвана и поиграв с его дырочкой, Ян вынимает пальцы и приставляет головку члена к колечку мышц, слабо толкаясь внутрь.       Ян замечает, как тот сжимает ладони в кулаки, когда младший проникает глубже, и невольно любуется реакцией. Упирается собственными ладонями в поясницу Хёнджина, стискивая пальцы на мягкой коже, и отводит бёдра назад, но лишь для того, чтобы толкнуться вновь.       Чонин не даёт времени, которому теряет счёт, привыкнуть, медленно, но верно наращивая темп. Наклоняется вперёд, продолжая вилять бёдрами, и оставляет лёгкий поцелуй на плече Хвана, вызывая мурашки, а в следующее мгновение прикусывает нежную кожу, заставляя заскулить.       Улыбается ответной реакции на свои действия и отстраняется. Прожигает взглядом подрагивающее тельце под собой и смещает ладони вниз, укладывая на ягодицы. Проникает большими пальцами обеих рук в ложбинку и, несильно надавливая, разводит половинки в стороны, открывая больший доступ и лучший обзор.       Чонин смотрит внимательно за тем, как член исчезает в раскрытой дырочке и выскальзывает из неё, а потом снова и снова. Он уже готов кончить лишь от вида, но нет. Одергивает руки, заставляя соблазн утихнуть, и тянет их вперёд, хватаясь одной за плечо Хёнджина и больно сдавливая, а второй — впивается в волосы, оттягивая голову Хвана назад, крепко держа за прядки.       Ян немного увлекается, забываясь, но быстро возвращает себя в реальность. Меняет угол проникновения, пока Хёнджина не выгибает дугой, и начинает двигаться в одном конкретном направлении.       Чонин усиливает хватку на волосах и наклоняется вновь. Касается губами чувствительной кожи на шее, аккуратно цепляет зубами и всасывает её в рот, повторяя последовательность действий несколько раз, чтобы оставить засос.       Для Чонина это значит больше, чем порыв страсти.       Чонин оставляет метку осознанно.       Сам не знает почему, но отчего-то всегда считал людей, у которых есть засосы, занятыми кем-то.       Чьими-то.       Чонину хочется думать, что таким образом он ставит явный штамп на Хёнджине, что это его человек.       Его и только его.       Ничей больше.       С потоком собственнических мыслей, Ян не замечает, как начинает слишком грубо проникать в Хвана, вынуждая того гортанно стонать.       Нет.       Скулить.       Скулёж — это уже ну слишком вкусно.       Чонин вторгается в разгорячённое тельце максимально неистово — грубо, резко, глубоко, но Хвану определённо всё нравится. Он безнадёжно виляет бёдрами, стараясь попасть в такт, но всё безуспешно.       Ян чувствует предоргазменное покалывание внизу живота и его первого накрывает волной неизбежного наслаждения, унося куда-то далеко, за пределы здравого смысла и реальности в том числе.       Единственное, что Чонин успевает сделать, — покинуть разгорячённое тело, которое и само уже плывёт и чуть ли не трещит по швам.       Мгновенное забвение выбрасывает наружу, а жар проходящий по телу возвращает в реальность, словно пробуждая прикладами ладоней по щекам, не позволяя забыться и утонуть в неописуемо потрясающем чувстве.       Лишь доли секунды длилась эйфория, а у Чонина полное ощущение того, что океан удовольствия поглотил его полностью на долгие столетия, чтобы выбросить на берег, как только он коснулся дна.       Ян упирается ладонями о лопатки Хвана, чтобы просто не рухнуть вниз, и берёт ещё несколько секунд на осмысление. Немного отодвигается и просовывает руку под животом Хёнджина, уже ожидая услышать что-то колкое из его уст — это он умеет, тем более, когда Чонин забывает о "золотом правиле", однако тот не издаёт и звука и Ян понимает почему. Наблюдает за подрагивающими плечами пару мгновений и касается их губами, оставляя россыпь невесомых поцелуев на оголённых участках кожи.       — Блять, — выдыхает Хёнджин.       — Да, — улыбается Чонин и оставляет звонкий чмок на его макушке.       — Может, уже встанешь с меня? — Хван лениво виляет тазом.       — Может, — посмеивается Ян, — но твоя задница такая мягкая, а бедра такие удобные, что совсем не хочется.       — Чонин~а, — шипит Хван, пытаясь приподняться.       — Ладно-ладно, — сдаётся Чонин. — Только ты ещё полежи минуту.       — Зачем?       Чонин лишь глаза закатывает. Тянется за салфетками и тщательно стирает ими все следы с поясницы и ягодиц старшего, пока тот пытается отдышаться. Неохотно слезает с чужих бёдер и напоследок оставляет несильный шлепок на одном из них, заставляя Хвана вздрогнуть и тихо выругаться.       — Шкодник, — комментирует он.       — Совсем капельку, — Ян расплывается в улыбке.       Ещё добрые минут десять уходят на поцелуи, двадцать — на уборку, чтобы 3RACHA их всё-таки оставила живыми, и буквально минуты полторы — на натягивание одежды и удобное умещение на том самом диванчике.       Хёнджин усаживается на край, облокачиваясь на спинку и подлокотник, а Чонин укладывается у него под боком, прижимаясь щекой к груди.       И так хорошо. Уютно. Спокойно. Наконец-то спокойно. Впервые за последние несколько дней.       — Так ты расскажешь? — подаёт голос Чонин после недолгого молчания.       — О чём? — Хван приподнимает бровь.       — Эй! — возмущается Ян, пихая того в бок.       — А, да, ну...       — Только не говори, что из-за ЗППП, — кривит губы в усмешке Ян.       — Вполне может быть, — серьёзно говорит Хван.       — Не шути так, — обиженно шипит Чонин.       — Успокойся, венерическое быстро проявляется, — попытка успокоить едва ли венчается успехом.       — Странно, что ты знаешь об этом, — младший прищуривается.       — Мм...       — Завтра же пойду провериться.       — А это уже обидно.       — Прости?       — Нет, — резко отвечает Хёнджин, но спешит объясниться, — то есть проверяться нужно и, если ты действительно сделаешь это из-за соображений собственной безопасности в плане здоровья, это, конечно, хорошо, но твоя реакция... Это действительно обижает. Какого хрена?       — Прости, — Чонин поднимает виноватый взгляд.       Хван кривит губы в трогательной улыбке и оставляет лёгкий поцелуй на кончике носа младшего.       — В общем, примерно за месяц, может, больше, до знакомства с тобой, у меня в голове что-то щёлкнуло. Тогда ещё Чан присел на уши о Феликсе, у Чанбина девушка была, да даже Джисон там с кем-то флиртовал и это давило, — Хёнджин придаётся воспоминаниям, задумчиво рассматривая стену.       — Тоже захотелось отношений? — предполагает Чонин, когда тот замолкает, закусывая губу.       — Да, — кивает Хван.       — И ты месяц был в активном поиске?       — Если это можно так назвать, — старший усмехается. — Я просто присматривался к людям вокруг. Взял отпуск в клубе и стал больше времени проводить в универе, но не для того, чтобы учиться, а чтобы присмотреть жертву.       — Жертву, — повторяет Ян, посмеиваясь.       — Да, я даже ходил на все эти скучные вечеринки, вступил в КВН и тусил в общаге.       — Как тебя туда пустили?       — Я через окно.       — Ни дня без экстрима? — в голос смеётся Чонин.       — Это было весело.       — И? Нашёл кого-нибудь?       — Нет, не срослось, — вертит головой Хван, — те, кому нравился я, не нравились мне, и наоборот.       — Избитая тема.       — Несправедливость, — выдыхает Хёнджин, неосознанно прижимая младшего к себе ближе.       — И что? Что в итоге?       — И я сдался. Решил, что к чёрту. Не получается и не надо, чего душу травить? Решил податься во все тяжкие.       — Имеешь в виду, вернуться к привычному образу жизни? — уточняет Ян.       — В точку, — улыбается Хёнджин, — и ты был первым, кто встретился мне на пути, и почему-то преградил его в итоге.       — Это так мило, — Чонин тает лужицей по ощущениям.       — Да, наверное.       Ян поднимает взгляд, и Хван только шире улыбается. Тянется вперед и пленит чужие губы своими, вовлекая в нежный недолгий поцелуй.       — И ты... Ты правда ни с кем не был с момента нашего знакомства? — робея на глазах, спрашивает Ян.       — Ни с кем, — подтверждает Хёнджин, ласково улыбаясь.       Чонин смотрит на него с чуть ли не сердечками в глазах ещё мгновение и прячет лицо в изгибе его шеи, прижимаясь теснее.

***

      Много ли мало ли времени прошло за крепкими объятиями и сладкими поцелуями, коих сколько бы ни было всё мало, однако приводит в чувства мобильный Чонина, нарушая повисшую тишину. Seo Changbin: 04:05 Если вы ещё на студии, брысь оттуда. 04:06 Я буду через полчаса. 04:06 И чтобы никого не было. 04:07 Ключи оставьте внизу на посту.       — Что там? — интересуется Хван.       — Бин говорит, чтобы мы выметались.       — Ох, как грубо, где же его гостеприимность? — наигранно бунтует Хёнджин, расплываясь в улыбке.       — Кошмар, да? — смеётся Ян, поднимаясь со своего места. — Ох, чёрт, — шипит он, выгибаясь.       — Что такое?       — Жопа замлела, — скалится Чонин.       — Массаж? — поигрывает бровями Хван.       — Не откажусь, — подмигивает ему Ян.       Хёнджин поднимается с диванчика, становясь рядом, и аккуратно едва ощутимо касается ягодицы Чонина. Посмеивается и вовлекает того в поцелуй, сжимая ладонь и приобнимая второй рукой за талию.       — Пойдём? — шепчет в поцелуй Ян, не в силах сдержать умилительную улыбку, что так и норовит изогнуть губы.       — Пойдём, — соглашается Хван, чмокая последний раз его в кончик носа.       И шага сделать не успевают, как дверь студии открывается, а на пороге показывается Джисон.       — Ой, блять, — чертыхается Хан, завидев товарищей.       — И это вместо приветствия? — приподнимает бровь Хван.       — Вы чего тут вообще до сих пор?       — Тебя ждём, — усмехается Хёнджин.       — Ну всё, дождались, можете теперь свалить.       — Кстати, — Хван пропускает мимо ушей сказанное Джисоном, — я хотел спросить тебя.       — Мм? — Хан идёт к своему рабочему месту.       — И как там твоя не гейская жизнь? Полным ходом? Твой парень-то знает, что ты не гей? — смеётся Хёнджин.       — Это уже давно не смешно, — Джисон закатывает глаза.       — А ты что, работать пришёл так поздно? — спрашивает Ян, подавляя смешки.       — Нет, — ответ, чтобы просто был.       — Да он за презервативами, что ты как маленький? — уже давится смехом Хёнджин, держась за живот.       — Не угадал, — Хан бросает недовольный взгляд на старшего.       — И что ты тогда так усердно ищешь?       — Кляп, чтобы закрыть тебе рот, — шипит Джисон.       — Ого, ты с Минхо уже и такое практикуешь? А он шустрый.       — Уймись.       — Слушай, Джи, Чанбин писал, — вмешивается Чонин, — он просил, чтобы никого на студии не было.       — Мм, неужели меня это тоже касается? — доставая штекер и пряча его в карман, интересуется Джисон.       — Чанбин сказал, чтобы никого тут не было, — пожимает плечами Ян.       — Брось, Инни, он сумеет пере...       — Заткнись, — шипит Чонин, толкая Хвана в бок локтём.       — Так лучше, — вместо спасибо говорит Хан.       — Ладно, мы пойдём, — негромко произносит Ян, подталкивая насупленного Хёнджина к выходу.       Джисон смотрит им вслед ещё мгновение и тоже уходит. Спускается вниз, оставляет ключ у охранника и выходит из здания.       — Забрал? — спрашивает Минхо, что ждал его у парадного входа.       — Да, — Хан крутит штекером перед его лицом.       — Какая всё-таки важная вещь, что мы поехали за ней в столь поздний час, — вздыхает Ли.       — Ну а как я буду без зарядки на телефоне, м? — прищуривается Джисон, подходя ближе. — Вот ты будешь мне писать какие-нибудь милые вещи, а я даже не прочитаю, а если вдруг позвонишь, м? Или я захочу позвонить, чтобы услышать твой голос? И что тогда? Во-о-от, — тянет Хан, приобнимая Минхо, — вещь безумно важная! — улыбается и оставляет короткий поцелуй на его губах.       Медленно качая головой, Минхо лишь облизывает губы, которые словно обожгло секундное касание.       — Пойдём, хитрюга, — ласково отзывается он, кладя ладонь на плечо и заставляя Джисона развернуться, подталкивает вперёд в сторону машины.       Джисон усаживается удобнее на пассажирском сиденье, пока Ли обходит автомобиль, залезая с водительской стороны. Хан тянется к ремню безопасности и долго с ним возится.       Минхо умиляется.       — Давай помогу? — любезно предлагает и подаётся вперёд.       Джисон отпускает ремень и немного отклоняется, давая больше пространства. Ли управляется за считанные мгновения.       — Какой ты умничка, — ласково улыбается Хан и оставляет лёгкий поцелуй на щеке старшего.       "Любовь она в мелочах" — думается Джисону, но едва ли он считает эту любовь мелочью.       Минхо немного застенчиво, что совсем на него не похоже, опускает взгляд и отворачивается, хватаясь одной рукой за руль, а второй — за ручник.       Хан воодушевлённо вздыхает и поворачивает голову вбок, просто оглядывая окрестности.       И вдруг....       На горизонте появляется знакомый силуэт.       — Стой, — чересчур резко выпаливает Хан и касается руки Ли ладонью.       — Что такое? — непонимающе смотрит на него Минхо, но тот взгляда не отводит от парочки за окном.       — Тебе не кажется, что это Сынмин?       — М? — Ли ищет глазами какого-то Сынмина, которого даже не знает.       — Ну, вон, — Хан указывает пальцем.       — Это Чанбин, разве нет?       — Это понятно, а рядом?       — Хм... Этот парень похож на танцора из того клуба.       — Точно Сынмин! Пойдём, — Джисон снова копошится с ремнём безопасности, безуспешно пытаясь тот отсоединить.       — Куда идти-то? И зачем?       — В смысле зачем? — изумляется Хан. — Тут авантюра века на горизонте, а ты ещё спрашиваешь?       — Какая авантюра?       — Ну, раскрытие? Так лучше?       — Джисон, — тянет Минхо, — ты правда этого хочешь?       — Да, очень.       — Что за прилив адреналина?       — Это просто любопытство.       — И откуда его столько в тебе? — устало спрашивает Ли.       — Ну это же мой лучший друг! Я могу его сейчас застать с поличным, — воодушевлённо тараторит Хан.       — А нельзя просто спросить?       — И кто тебе скажет?       — Джисон~и...       — Пожалуйста, Хо~я, — Джисон строит умилительную мордашку, расширяя глаза и выпячивая губы.       — Четыре утра, Джисон~и...       — Пожалуйста...       Минхо смотрит с некой досадой, а Хан лишь тянется вперед, прикрывая глаза. Ли устало вздыхает и оставляет короткий поцелуй на мягких губах, но Джисон не отстраняется. Приоткрывает один глаз, подглядывая, и тут же смыкает веки, расплываясь в улыбке.       Минхо ещё немного медлит, а после снова подаётся вперед, по-хозяйски запуская руку в волосы Хана, и аккуратно целует. Совсем недолго, но так нежно и приятно, что сам начинает искренне улыбаться в поцелуй.       — Это да? — шепчет ему в губы Джисон.       — Да, — выдыхает Ли, разрывая сладкий поцелуй, и прислоняется лбом к переносице Хана на мгновение.       Отстраняется и помогает расстегнуть его ремень безопасности. Джисон тут же приоткрывает дверь и выходит наружу.       Минхо следует примеру.       Хан берёт его руку, несильно сжимая, и оба крадутся чуть ли не на цыпочках по маршруту, выстроенному Чанбином и Сынмином.       Джисон останавливается за углом, подглядывая и временами ныряя обратно за стену, чтобы не быть замеченным.       Чанбин уходит, оставляя Сынмина у края здания в метрах тридцати от парадного входа, и Хан поворачивает голову, устремляя удивленный взгляд на Минхо.       — Я не знаю, — открещивается он.       Джисон выжидает минуту и, понимая, что Ким не собирается уходить, решает обойти здание.       — Пойдём, — Хан разворачивается, направляясь в противоположную сторону от знакомого танцора.       — Домой, надеюсь?       — Не надейся, — шёпотом отвечает Джисон, ускоряя шаг.       — Это уже бег, Сон~и, — взмаливается Ли.       — Не надо канючить, мы должны скорее добраться, пока они не ушли, — Хан всё быстрее и быстрее начинает идти и тянет за собой старшего.       — Я всё ещё не понимаю, зачем?       — Хо~я...       — Ладно.       Минхо замолкает, позволяя довести себя до нужного места.       — Напрямик было бы метров десять, Джи, а мы пробежали пару сотен, — бубнит Минхо, когда они останавливаются.       — Тш, — Хан прислоняет указательный палец к губам.       Ли снова замолкает и без особого интереса очерчивает глазами фигуру Сынмина, пока Хан выжидающе смотрит то на выход, то на Кима, чувствуя, как начинает сосать под ложечкой от предвкушения.       Джисон замечает, как Со выходит из корпуса, и затаивает дыхание.       — Идём, — произносит Чанбин, беря Сынмина за руку.       — Ты уверен, что нужно? — робко спрашивает Ким.       Хан слышит эту интонацию и удивляется, каким тот может, оказывается, быть. В день, когда Джисон проснулся у него после пьянки, он был совсем другим. И кто бы мог подумать?       — Не переживай, там никого, — убеждает Чанбин.       Джисона ожидает новое потрясение — Чанбин бывает таким милым? Серьёзно? Ни с одной девушкой не был.       Сынмин сдаётся и позволяет себя увести.       — Ты видел?! — восторженно спрашивает Хан, как только эти двое удаляются. — Просто офигеть!       — А что такого? — недоумённо вопрошает Минхо.       — В смысле?!       — Ну, ничего же интересного так и не произошло, чего ты такой возбуждённый, м? — приподнимает бровь Ли.       Джисон глаза закатывает.       — Ты не умеешь читать между строк.       — Объясни.       — Ты шутишь?       — Я правда не понимаю. Ну привёл Бин его и что? Подумаешь. Может, какой-нибудь трек ваш новый показать хочет.       — А то, что они скрываются? — возмущенно спрашивает Джисон.       — Возможно, Бин просто думает, что вы будете против с Чаном, ведь трек может быть незаконченным, — парирует Минхо.       — А то, как они мило болтали? — не унимается Хан.       — Тебе навеяло. Ты устал, милый.       — Нет! Идём.       — Домой?       Джисон цокает языком и, предварительно взяв за руку Ли, идёт к парадному входу. Минхо не по нраву всё это, но больше он не возмущается, лишь томно вздыхает время от времени.       — Мы будем подслушивать? — неверяще спрашивает Ли, когда они подходят к дверям студии.       — Тише, — шипит Хан, навостряя слух.       — Ты чего мнёшься? — доносится приглушенный взволнованный голос Чанбина по ту сторону.       — Мне некомфортно тут, — ещё менее разборчиво слышится голос Сынмина.       — Боишься, что кто-нибудь придёт?       — Они реально могут прийти.       — Вряд ли, — сомневается Со, — Чан уехал, а Джисон едва ли променяет Минхо на работу в студии, тем более ты сам говорил, что слышал... Ну, в привате. В общем, не до студии им. Не переживай.       Джисон только усмехается тому, насколько сильно ошибается Чанбин. Да, слишком опрометчиво скидывать со счетов такую хитрую белку.       Минхо же напрягают слова Чанбина — обидно, что тот неправ. Ах, если бы Хан и впрямь не променял его на своё любопытсво.       — Ну, да, зачем ему музыка, когда у него такой парень под боком, — улыбается Сынмин.       По голосу слышно, что улыбается.       Минхо становится ещё чуть более понурым, но не то чтобы всерьёз готов обижаться на такую глупость.       — Ну вот, — и снова ласковый голос Со въёдается в барабанные перепонки, — выбрось эти мысли из своей светлой головушки.       — Я бы с радостью, а если всё-таки...       — Тогда придется признаться, — чеканит Чанбин, прерывая на полуслове, — и ничего тут не попишешь.       — Чанбин~а... — тянет Ким.       — Всё будет хорошо, доверься мне, — уверяет Со. — Но почему ты так боишься этого, м? Что они тебе сделают?       Повисает недолгая тишина.       Джисон улыбается своим мыслям и тянется к ручке двери, но его перехватывает Минхо за запястье.       — Ты не сделаешь этого, — хотя и шепчет, но достаточно грозно.       — Что? Почему? Эй! — возмущается Хан достаточно громко, опять же несмотря на шёпот.       — Ты не можешь быть таким жестоким и портить уют других людей, — пытается вразумить Ли.       — Это будет забавно! — и снова недостаточно тихо шипит Джисон.       Минхо вешает на лицо недовольство и резко зажимает чужой рот ладонью, всматриваясь в глаза напротив.       — Не ори, — и взгляд с укоризной, — ты просто не имеешь прав на такой поступок даже ради хохмы.       Джисон легонько касается руки Ли, постукивая, а в глазах мелькает непонимание вперемешку с неозвученным клятвенным обещанием не шуметь. Ли, кажется, верит и убирает ладонь.       — Минхо...       — Хёнджин на тебя плохо влияет, — подытоживает старший.       — Почему ты думаешь, что это будет невесело?       — Вспомни, что Сынмин сказал про приват? А что, если бы он зашёл? — Минхо прищуривается. — Сколь смешно бы тебе было?       Джисон потупляет взгляд в пол, чувствуя, как щёки обдаёт жаром.       — Но они же там не трахаются, — давит из себя Хан.       — Откуда тебе знать? Может, Чанбин уже зажимает Сынмина в каком-нибудь углу, касаясь его так, как может только он? За закрытой дверью не видно, знаешь, — Минхо тянет Джисона на себя за руку, приобнимая за плечи.       — Ты прав...       — Я открою шампанское, — тихо смеётся Ли.       — Что?       — Ну, ты признал это.       Джисон хмурит брови, выражая крайнее недовольство, но молчит. Поднимает взгляд и меняет эмоцию, вздёргивая уголки губ кверху.       — Пойдём домой?       — А послушать? Мне интересно...       — Разве мы недостаточно услышали? — изумляется Ли. — Они вместе. Они счастливы. И давай просто порадуемся за них откуда-то издалека, м?       — Но Чанбин такой тихушник...       — Это их дело, Джисон~и, мы не можем себе позволить так нагло встревать в их личное пространство.       — Можем, — бубнит под нос Хан.       — Это было бы слишком низко.       Джисон кивает и наконец приобнимает Минхо в ответ, обвивая талию руками и роняя подбородок на плечо.       — Я думаю, главное, что все танцоры этого погорелого клуба теперь обрели того единственного, для кого они танцуют, — усмехается Ли и оставляет лёгкий поцелуй в уголке губ Хана.       — Хм, ну, не всё так складно получается, — протестует Джисон, призадумываясь о чем-то своём.       — Почему?       — Ну, ни Чан, ни Феликс не танцуют, — пожимает плечами Хан.       — Чан же администратор, так что не сомневайся, что он танцует, просто не всегда, а только тогда, когда положение безвыходное, например, когда танцоров не хватает, — парирует Ли.       — Да ну, нет, — кривится Джисон.       — Да, — кивает Минхо, — сам видел, — смеётся.       — Что ни день, то событие, — фыркает младший.       — Ну, кажется, всё стабилизируется, — улыбается Минхо и прижимает того к себе крепче.       — Получается, happy end?       — Всё только начинается, Джисон~и...       "Всё только начинается" — повторяет про себя Джисон и расплывается в счастливой улыбке.