***
Апо появился в его офисе прямо после того, как Майл вернулся с утомительного совещания, проходящего каждый понедельник, где больше четырех часов подряд обсуждались биржевые прогнозы текущей недели и определялись все ключевые действия относительно самых влиятельных клиентов и партнеров компании, чьи контракты зависели от наиболее волатильных курсов валют. Он чертовски устал и, если честно, больше всего на свете хотел выпить пару стаканов виски и подрочить, чтобы снять наряжение этого премерзкого дня, когда его помощница сообщила ему, что в кабинете его уже ожидают. Майл готов был войти туда и увидеть чье угодно лицо, а затем выставить этого человека вон, когда его взгляд встретился с сияющими глазами, смотрящими на него в волнении и растерянности. — По, — удивленно вздохнул Майл, проходя в кабинет и закрывая за собой дверь. — Здравствуй, — резко вставая с кресла улыбнулся Апо маленькой, смущенной улыбкой, тут же закусывая губу. Столько времени спустя он был еще более похожим на мираж, чем когда они встретились впервые. Он выглядел также прекрасно, как и всегда, одетый в белый легкий костюм и с небрежно уложенной челкой, спадающей на лоб, и Майл на несколько секунд потерял себя, смотря на мужчину и стараясь не упустить ни единой детали: ни едва заметных теней на веках, ни раскинутых в стороны острых ключиц, во впадинку которых аккуратно помещался блестящий кулон, ни оголенной груди, прикрытой лишь полами пиджака, ни длинных тонких пальцев, ощутимо впивающихся ногтями в ладони. Майл хотел бы сказать, что после того, как у них был секс, этот мужчина перестал быть для него недостижимой мечтой, но он не был лжецом и смотрел правде в глаза: теперь, когда он узнал, каково находиться рядом с Апо, быть в центре его внимания и греться в лучах его солнца, он мечтал о нем еще сильнее, чем прежде. — Что ты здесь делаешь? — тяжело сглотнув, наконец спросил Майл, подходя к мужчине поближе. Если бы он вытянул руки, он смог бы обнять ими чужие плечи и почувствовать тепло тела. Но, конечно, свои руки он оставил при себе. — Я привез материалы, — неопределенно махнул рукой Апо, указывая куда-то за свою спину, где на столе Майла лежал большой запечатанный конверт с логотипом журнала Vision, броским, но не вычурным, каким был и его владелец. — Черновик статьи и фотографии, которые отобрала команда, чтобы… — он запнулся, мечась взглядом по кабинету и фигуре Майла, но избегая смотреть ему в глаза. — Мм… Чтобы ты мог сам их посмотреть и внести коррективы, если вдруг тебя что-нибудь не устроит. Майл готов был поставить что угодно на то, что в обязанности главного редактора Vision не входило лично привозить материалы для номера кому бы то ни было, с кем бы они ни сотрудничали. — Почему же ты просто не отправил их? — упрямо спросил Майл, сгорая от повисшего между ними напряжения и желания наконец понять, почему мужчина, избегавший его столько времени и весьма определенно давший ему понять, что не заинтересован, теперь торчал в его офисе и смотрел на него так, будто ждал, что его вот-вот выбросят за дверь. И почему-то именно это разозлило Майла больше всего. — Это сэкономило бы тебе много драгоценного времени. — Полагаю, я просто забыл, как пользоваться почтой, — смущенно хохотнул в ответ Апо, наконец встречаясь с ним взглядом и будто умоляя не задавать вопросов, ответы на которые он не готов был дать. Несколько долгих секунд Майл просто вглядывался в уже знакомые черты: сияющие кошачьи глаза, едва заметный шрамик между бровями, аккуратный тонкий нос и пухлые губы с хорошо замаскированными следами от укусов. Этот мужчина казался ему совершенством, и Майл интуитивно стремился к нему так же, как стремился ко всему самому лучшему в этом мире: кофе, машинам, музыке, женщинам. Вот только теперь он почему-то не мог больше смотреть на женщин и думать о них так же, как делал это раньше. Потому что теперь каждая его мысль о наслаждении, удовольствии и сексе сводилась к мыслям об Апо. Но Майл не мог винить мужчину в том, как глубоко он погряз в нем. Апо просто делал то, что он делал со всеми мужчинами в своей жизни: флиртовал, восхищал, соблазнял, заставлял отчаянно броситься к своим ногам, а затем использовал в удовольствие и забывал о них навсегда. Майл достаточно прочитал об этом в интернете, чтобы знать, что среди них всех он даже не был лучшим: арабский принц Мухаммед ибн Салман и что-то там дальше точно мог дать ему сто очков вперед. — Послушай, я… — снова заговорил Апо, стараясь заполнить неловкую паузу между ними хоть чем-то, напоминающим разговор двух взрослых людей друг с другом. — На самом деле я здесь, чтобы извиниться. Я с самого начала перешел черту и… Начал делать то, что не должен был. Майл старался не думать о том, что чертовски болезненно разъедающее его грудь разочарование было написано у него на лице. — Это в некотором роде повлияло на деловые отношения между нами, — продолжал Апо, снова избегая взгляда в глаза. — И мне очень жаль. В этот момент тот идиотский мыльный пузырь, в котором Майл жил, думая, что если бы Апо поговорил с ним открыто, а не просто сбегал в ночи, то все это дерьмо он пережил бы намного легче, лопнул с оглушительным звуком. Теперь он знал, что не было ни единого шанса принять этот отказ так легко, как он надеялся. Тяжело вздохнув, он думал о том, сложилось бы все иначе, если бы он не позволил себе заснуть той ночью и не отпустил бы Апо так просто? Если бы он убедил его поцелуями, обещаниями, еще одним бокалом вина или танцами до утра голышом под Элвиса Пресли? Смог бы он когда-нибудь убедить Апо передумать и остаться? Когда-то один мудрый человек сказал ему, что прошлое должно оставаться в прошлом, а это означало, что ответы на его вопросы теперь уже не имели значения. Это было чертовски больно принять, и еще больнее — улыбнуться, собрав остатки воли в кулак, чтобы окончательно не испортить все с Апо, пытаясь заявлять права на мужчину, который не хотел ему принадлежать. — Что ж, мы делали это вместе, верно? — тоскливо усмехнулся Майл, окончательно принимая поражение. — Так что мне тоже следует извиниться за то, что я перешёл черту. Возможно, он по крайней мере сможет спустя время вспоминать об Апо без этого давящего ощущения в грудной клетке, появляющегося от мысли, что он оказался недостаточно хорош для того, кто подчинил себе его существование так легко. Или, может, они даже смогли бы быть друзьями?.. — Я говорил серьезно насчет правок к статье, — кивнув, мягко улыбнулся Апо, возвращаясь к своей привычной легкости и изящной расслабленности. — Ты можешь внести корректировки и отправить их по адресу, который я подписал на конверте. — Спасибо, — Майл вежливо кивнул, но не нашел в себе силы улыбнуться в ответ. — Раз уж ты здесь, может выпьешь кофе? — Мне уже пора возвращаться в офис, — отклонил его предложение Апо, впрочем Майл и не слишком надеялся на положительный ответ. Он с трудом представлял, как смог бы дышать рядом с этим мужчиной еще какое-то время и делать вид, что он в порядке. Потому что он не был в порядке. Его рвало на части от злости и безысходности, желания что-то сделать и смирения с тем, что ничего уже не исправишь, а еще раздражение, тоска и, о господи, вожделение такое сильное, как будто Апо рядом с ним был голым и предлагал себя, в то время как на самом деле он был очень далек от этого. Часть Майла хотела, чтобы Апо как можно быстрее убрался из его кабинета, чтобы он смог спокойно остаться наедине со своей жалостью к себе и без капли смущения заливать ее бутылкой ирландского виски. Другая его часть хотела запереть дверь, чтобы Апо никогда не смог выйти отсюда и пропасть для него навсегда. — О, ясно, — ответил он без единой эмоции в голосе, делая шаг назад и приглашая Апо выйти первым. — Тогда позволь мне тебя проводить. — Конечно, — одобрительно кивнул Апо, проходя мимо и оставляя за собой шлейф знакомого запаха его тела. Майл сделал глубокий вдох, а затем задержал дыхание в надежде, что этот запах запечатлеется у него на подкорке, и он сможет вспоминать о нем своими долгими, одинокими ночами, пока Апо будет наслаждаться ласками других мужчин. Боже мой, как же он жалок. Пока они шли по коридору к лифту, спускались на подземную парковку и шли по направлению к машине Апо, Майл думал о том, каким, должно быть, он выглядел идиотом, позволяя тому вот так вот играть с собой. Майл не собирался переходить границы дозволенного, но Апо протянул ему свою визитку с прямым приглашением на свидание. Майл хотел, чтобы они мило поужинали и, может, даже немного сблизились, но Апо флиртовал с ним и гладил под столом его ногу. Майл хотел потанцевать с ним, но Апо поцеловал его, а затем объездил и сбежал, отрезая любую возможность связаться с собой после. И нет, конечно Майл не был воплощением невинности, но он также был убежден, что они не зашли бы так далеко, если бы Апо был более сдержанным. А теперь этот мужчина, сломавший все границы и взявший то, чего хотел, собирался просто вернуться к деловым отношениям? О, Майл был так неописуемо зол. — Вон моя машина, — указал Апо на стоящий впереди белый Porsche, выгодно выделяющийся на фоне других, менее вычурных машин. — Неплохо, — усмехнулся Майл, вдруг подумав о том, была ли эта красавица приобретением самого Апо или подарком очередного мимолетного любовника? — Не думал, что ты водишь. — К сожалению, очень редко, — смущенно признался Апо, закусывая свою чертову губу, и от одного взгляда на это у Майла сжались зубы. Сколько мужчин целовало, облизывало и кусало эти губы с тех пор, как это делал он? Сколько еще их будет после? — Мир полон идиотов, а я становлюсь слишком вспыльчивым, когда веду машину, так что иногда это заканчивается не очень хорошо. — Насколько? — Ох, тебе лучше не знать этого, если я хочу сохранить перед тобой лицо, — хихикнул Апо, доставая из широкого кармана пиджака ключи от машины и нажимая на кнопку, заставившую его белую голубку заиграть яркими огнями. — Вот мы и пришли, — подытожил он, останавливаясь у водительской двери своей машины. Майл ненавидел этот момент. — Спасибо, что проводил, — продолжал говорить он, но Майл ничего не слышал. Он смотрел на то, как шевелятся губы Апо, как плавно движутся его руки и размеренно вздымается его грудная клетка, едва скрытая полами пиджака. — И за то, что понял. Я всегда считал, что ты невероятный мужчина, но сегодня ты доказал мне это еще раз. Понял ли Майл? Едва ли. А необходимость потакать чужим правилам выводила его из себя настолько, что, сжав челюсть, он мог только отрывисто кивать, сжимать руки в кулаки, чувствуя, как вспотели ладони, и проклинать тот миг, когда он позволил Апо Наттавину Ваттанакитипату проникнуть к себе под кожу. — Тогда увидимся? Определенно нет. Как бы молящие глаза Апо не пытались заставить его снова сдаться, Майл не был способен пойти на это снова. Наоборот, он был полон решимости сделать все, чтобы навсегда забыть этого мужчину и вернуться к себе настоящему, к человеку, которого оставил на той гребаной вечеринке, где они встретились впервые. «Ты должен был сказать мне обо всем еще в тот вечер…», — вспомнил он слова Апо, шепотом доносящееся до его уха в тот миг, когда он самозабвенно отдавался Майлу, забыв обо всем на свете. — «Я бы позволил тебе все, что угодно…». Не дождавшись ответа, Апо закусил губу, пряча погрустневшую улыбку, и открыл дверь, чтобы наконец сесть в машину. Нахер все это. Резко схватив его за локоть, Майл притянул к себе податливую фигуру, впиваясь в вожделенные губы жестким, собственническим поцелуем. Он не хотел быть всего лишь одним из всех тех мужчин, с которыми Апо позволял себе играть раньше. Не собирался оставаться блеклым воспоминанием в его жизни, о котором тот через несколько лет и не вспомнит. Одним движением захлопнув дверь машины за спиной Апо, Майл толкнул на нее мужчину и отчаянно сжал в своих объятиях. Он хотел большего и знал, что Апо тоже заслуживал большего. Чувствовал это в том, с какой жадностью тот начал отвечать на его почти агрессивные поцелуи, как вцепился в него, словно в спасательный круг, сжимая в объятиях в ответ и отчаянно постанывая в поцелуй. Майл чувствовал, как спустя эту долгую и мучительную неделю он снова мог дышать. Его руки спустились c плеч на талию, до треска сжимая ткань пиджака, чтобы ощутить под ней плавные изгибы, а затем, просто потому что Апо как сумасшедший начал тереться об него и почти хныкал в его рот, он окончательно растерял остатки самообладания и, разорвав полы его пиджака, впился ладонями в голую кожу груди, задевая торчащие соски, плоский живот и тонкую талию. Его губы двигались рвано, быстро, втягивали мягкую мочку уха с блестящей серьгой в ней, зубы кусали тонкую кожу шеи, оставляя алеющие отметины на карамельной коже. — О боже, Майл, Ма-айл… — выдыхал Апо в ответ, цепляя длинными пальцами его волосы и сжимая плечи, чтобы прижать ближе к себе, практически слиться в единое целое. Сталкиваясь бедрами и потираясь друг о друга, они оба словно сорвались с цепи, стараясь касаться как можно больше, целоваться как можно глубже, яростнее, нетерпеливее. Хватая ртом воздух и потеряв себя в запахе, вкусе и жаре тела Апо, Майл не заметил, как его руки уже расправились с застежкой на брюках мужчины, расстегивая короткую молнию и сжимая эрекцию прямо сквозь его намокшие брифы. В ответ Апо глухо простонал, кусая его губы и срывая на них свой голод и возбуждение. — Ах, да-да, — пряча улыбку куда-то в шею мужчины, Апо отчаянно вжимался в его ладонь, потираясь и скуля, пока другой рукой Майл грубо потянул его за волосы, заставляя откинуть голову, чтобы затем заткнуть его рот поцелуем. Его язык проникал глубоко, подчинял себе все существо Апо, который ничего не мог поделать с тем, как распадался на части. — Я так хочу тебя… — Заткнись, — прорычал Майл в его раскрытые, искусанные губы, все еще чувствуя, как клокочет внутри него злость и обида, желание причинить не меньшую боль и подчинить себе неукротимого хитрого лисёнка, коим Апо так сильно старался казаться. Отпуская сжатые в кулак пряди, Майл твердо схватил Апо за бедра, двигая в сторону и разворачивая к себе спиной, чтобы затем нагнуть прямо над капотом его чертовой безупречной машины, все еще думая о том, что она может быть не его. И пока Апо пытался осознать тот факт, что теперь он торчал на парковке пафосного офиса Майла с болезненно стоящим членом, выпяченной задницей и жаждой быть оттраханным несмотря ни на что, Майл спустил его брюки вместе с трусами, бессознательно падая на колени, чтобы жестко развести ладонями его ягодицы и провести длинную влажную дорожку слюны прямо по сжатому колечку мышц в глубине. — А-аах, — несдержанно стонал Апо, пока Майл старался как мог смочить его слюной и раскрыть языком, надавливая им на тугую раскрывающуюся дырочку. — Не могу поверить, что мы собираемся сделать это прямо здесь, на моей тачке… — Неужели? — усмехнулся Майл, безжалостно вставляя первый палец в его едва растянутую задницу и слыша раздавшееся сверху шипение мужчины. Другой рукой он снова жестко сжал в кулак волосы Апо, заставляя его склонить голову назад. — Ты думал, что после того, как ты сбежал от меня той ночью, ты можешь просто прийти сюда и извиниться, думая, что мы будем и дальше поддерживать эти сраные деловые отношения? — Ах-х, Ма-айл, — снова и снова заходился стонами Апо, пока он добавлял второй палец, разводя их в стороны и заставляя упругие стеночки поддаваться напору. — Ммм ну же, к черту это! Хочу почувствовать тебя-ах… — Будь хорошим мальчиком, стой смирно и принимай то, что дают, — не терпящим возражений тоном ответил Майл, вытаскивая из него влажные пальцы и одаривая выпяченный зад ощутимым шлепком. — Мм-х… Отпустив Апо и оставив его распростертым на капоте машины, Майл расстегнул брюки и приспустил их так, чтобы вытащить свой покрасневший возбужденный член, изнывающий от желания как можно скорее ощутить тесноту и жар чужого тела. И пока он расправлялся с брюками и боксерами, Апо потянулся рукой назад, доставая из кармана пиджака, где до этого лежали ключи, маленький конвертик, игриво блеснувший в свете ламп парковки. — Не большеват для тебя? — издевательски усмехнулся Майл, снова чувствуя подступающую комом к горлу волну раздражения от мысли, что Апо может быть всегда готов к случайному сексу с тем, кто ему подвернется под руку. Но презерватив он все же принял, потому что выносить возбуждение и видеть перед собой едва подготовленного, но все же растянутого для него столь вожделенного им мужчину было невыносимо. — Думаешь, я не мечтал о том, что ты не позволишь мне уйти просто так? — промурлыкал тот, шире расставляя ноги и практически умоляя поскорее войти в него. Майл мог бы возмутиться тому, как жестоко этот человек снова им воспользовался, но все его сознание сосредоточилось на том, чтобы надеть на себя резинку и без лишних предисловий начать погружаться в желанное тело. Неделю спустя это ощущалось еще ярче, еще великолепнее — быть внутри Апо. Брать его жестко, быстро, неумолимо, выбивая из него дух вместе с истошными стонами и наслаждаясь звуком шлепков влажных бедер об упругие покрасневшие ягодицы. Майл с силой разводил их в стороны, наплевав на отметины, остающиеся на медовой коже от крепкой хватки его пальцев, сжимая и сходя с ума от обожания, которое снова накрыло его в присутствии мужчины. В который раз вцепившись в волосы Апо, Майл рывком заставил его подняться наверх, прижимая его спину к своей груди и погружаясь в него глубоко и сильно, пока другой рукой ласкал его истекающий предэякулятом член, поглаживая головку и сжимая у основания. — Так это то, чего ты на самом деле хотел? — хрипло прошептал Майл ему в ухо, прикусывая мягкую мочку и утопая в сладком запахе его тела с примесью пота. — За этим ты пришел? — Ммм… Д-да-х, — вздыхал Апо, не в силах сказать больше ни слова, потому что Майл то и дело попадал прямо по его простате, снова и снова выбивая из него дух и подводя к черте, за которой он мог только хныкать и умолять, ерзая и жаждая вылезти из собственной кожи. — Да, Май, да, пожалуйста… — Если ты так сильно хотел потрахаться, почему же ты игнорировал меня всю эту гребаную неделю? — рыкнул Майл, крепче прижимая к себе чужую фигуру и двигая рукой по его возбуждению в такт своим грубым толчкам. — Или ты так жаден до моего члена только тогда, когда с тобой обращаются, как с провинившейся сучкой? — Нет, я-я… Ах, ах, Майл, прости, прости, простипростипрости, — бормотал Апо словно в бреду, вцепившись ногтями в ладони Майла, одна из которых ласкала его член, а другая жесткой хваткой натягивала его волосы до болезненных мурашек по всему телу. Апо становился все требовательнее, теряясь между тем, чтобы двигаться навстречу руке Майла или насаживаться на его член, а его сладкие стоны становились все громче, все необузданнее, эхом расходясь по пустынной парковке. — Ты хоть понимаешь, что если кто-то войдет сюда прямо сейчас, то он услышит твои мольбы? — с самодовольной усмешкой на губах прошептал Майл, не сбавляя темп. — Услышит, как ты умоляешь меня быть еще жёстче, — его рука переместилась с волос Апо на его подборок. — Увидит, как отчаянно ты хочешь кончить, — прошептал он в искусанные покрасневшие губы. — Как жадно ты принимаешь в себя мой член… Они столкнулись губами, зубами, сплетаясь языками и как будто стараясь высосать друг из друга душу через поцелуй, через прикосновения, через сплетение тел. — Пусть придут и посмотрят, — продолжал шептать Майл в чужой распахнутый рот. — Пусть все видят, какая ты хорошая сучка для меня. Одна лишь мысль о том, что кто-то мог спуститься на парковку и застать их там, увидеть, как прекрасен был Апо в эту минуту только для Майла, только для него одного, полностью лишила его остатков самообладания, снесла собой все границы и рамки дозволенного, оставляя после себя лишь разгорающийся внутри него адский огонь, вот-вот грозящийся вырваться на свободу. — Только для меня, — повторил он, снова впиваясь в губы Апо с тем же остервенением, с которым он еще утром клялся себе его забыть. Но он обманывал и себя, и весь этот чертов мир вокруг, потому что забыть Апо Наттавина Ваттанакитипата было невозможно. Его руки, его голос, его запах, прекрасное тело, все это выжгло на Майле клеймо, от которого он теперь боялся не избавиться никогда. У него больше не было шанса отступиться от этого мужчины и дать ему уйти. Теперь у него был только один путь — к нему, и он не собирался позволить кому-либо в этом мире помешать ему получить столь желаемое. — Для тебя, ах, Ма-ай, ах-х… — А-ах, По… Размашистыми глубокими толчками выбивая из Апо последние стоны, Майл наконец почувствовал, как удовольствие накрыло его тело с бешеной силой, до дрожи, до искр, но он не остановился, пока Апо не кончил следом за ним, наполняя его руку горячей спермой, брызги которой попали и на белоснежный капот машины. Его руки тряслись, а сам он едва дышал, вжимаясь в Майла так сильно, как будто боялся, что тот исчезнет. Весьма иронично, учитывая их ситуацию. Им обоим потребовалось несколько минут, чтобы восстановить дыхание и справиться с расплывающейся по телу негой, чтобы наконец оторваться друг от друга и привести себя в порядок. Апо услужливо достал из машины салфетки, чтобы избавить Майла от следов их маленького сексуального приключения, а затем принялся поправлять ему волосы с таким видом, словно тот через минуту собирался выступать перед американскими послами. — По, с моими волосами все в порядке, — пришлось ему одернуть излишне взволнованного мужчину. — Твои выглядят гораздо хуже. Прекратив свои чрезмерные старания, Апо наконец взглянул ему в глаза: в них испытанное им удовольствие смешалось с волнением и даже скрывало в себе капельку страха, как если бы мужчина не знал, как теперь себя вести. Майл бережно погладил ладонью его раскрасневшиеся щеки, большим пальцем проводя по искусанной нижней губе — предмете его самых безумных душевных метаний, а затем поправил сбившуюся челку, думая лишь о том, что даже сейчас Апо был самым прекрасным созданием на земле. А затем он просто взял и сказал это вслух, видя как в глазах напротив загорелись яркие звёзды и как на лице заиграла самая искренняя и самая нежная улыбка из всех, что Майлу прежде доводилось видеть. — Когда мы увидимся снова? — мягко, но требовательно спросил он, больше не намереваясь отпускать Апо просто так. — Майл… — Когда? — только-только сброшенное напряжение последних дней, которые он провел в мыслях, что потерял этого мужчину навсегда, снова начало подниматься из глубины его сознания. Апо ощутимо нервничал, мечась взглядом между глаз Майла, то открывая, то закрывая рот, как будто слова, которые он хотел сказать, пугали его больше всего на свете. — Пожалуйста, — наконец решился на ответ он. — Приезжай ко мне сегодня вечером. Я знаю, что это слишком спонтанно и у тебя могут быть другие планы, но я… — Хорошо, — перебил его Майл, соглашаясь. Конечно, у него были планы. Он собирался предаваться унынию и пить виски до тех пор, пока его глаза не закроются от усталости, но все это было до того, как Апо снова ворвался в его жизнь со своими сумасшедшими губами. — Хорошо, — облегченно выдохнул Апо. — Я пришлю тебе адрес смской. — Да, только не читай все то, что я писал тебе на этой неделе, — Майл закатил глаза, вспоминая об этом. — Я думал, что никогда тебя больше не увижу. — Я это понял. Думаешь, почему еще я здесь? — подмигнул ему Апо, возвращаясь к своей привычной игривости. — Пожалуйста, приезжай.***
И он приехал. Майл всегда знал, что где-то в своей жизни случайно сбил чужого любимого голубя или не воздал заслуги за то, что в пять лет украл ириску на рынке, иначе как еще он мог объяснить всю эту дерьмовую ситуацию, в которой он теперь оказался? Протягивая ему бокал вина, Апо абсолютно серьезным тоном сказал: — Мы можем просто продолжать трахаться, если мы оба так сильно этого хотим. Ты не гей, а я не завожу отношений. Что может пойти не так?