Последняя сила Майлун

Грозные перекаты грома раздавались по воде, что редко бывало в зиму. Тучи сгущались, и казалось, что свет исчез надолго. Ветер с силой толкал мужчину в грудь, но тот казался непоколебимым. Его взор будоражил горизонт. Сжимая кулаки, он вдумчиво ворошил свои мысли. — Сын, я не уверен, что то, что ты сказал, может быть правдой, — промолвил мужчина около шестидесяти пяти лет. Он устремил свой острый взгляд на сына. — Я не ошибаюсь в своих предчувствиях. И это было так знакомо! — Мужчина в агонии начал бродить по когда-то наполненному жизнью залу. Сейчас это почти заброшенное место, где, кроме самого хозяина, никто не живет. Полуразрушенные колоны все ещё продолжали удерживать потолки этого помещения. Открывая взор на бушующее море. — Прошло так много лет, и она попросту не может быть жива. Ты это понимаешь. — Что, если я недостаточно старался и от меня, что-то скрыли. — Его глаза были полны безумия. — Я всю жизнь жил в своей тьме, из которой не мог выбраться, и вряд ли смогу когда-нибудь. — Если Сесилия действительно что-то скрывает, то ты можешь нанести ей визит. — Если бы я только знал, где она сейчас находится. Эта чёртова ведьма наложила слишком мощную печать, она скрыла себя из этого мира, — с нескрываемой злостью процедил он. — Любую печать можно вскрыть, но на это надо время. — Он посмотрел на своего сына. Зелёные глаза темноволосого мужчины наполнились необъятной злостью вперемешку с болью, которую мог заметить лишь его отец. Из-за чего они становились изумрудными. Двэйн был статен и неплох собой. Несмотря на свой возраст, около сорока пяти лет, он всё ещё не потерял свой шарм. Высокий и темноволосый, как и его отец. Средней длины волосы цвета вороньего крыла; зелёные глаза, в которых он так много утаивал; острые черты лица и уже так давно покинувший жизнь взгляд. Но сейчас всё переменилось: его душу терзали сомнения. Он знал, что его чувства не могут его обманывать и где-то там, есть то, что от него тщательно скрывают. Но словно сигнал о бедствии, он изредка чувствовал непреодолимую тягу, которая взывала к нему. — Вчера я почти добрался. Я уверен, что Сесилия знает о том, что я пытаюсь сломить её защиту. Печать усилилась, и я вновь потерял эту нить. — Двэйн, я более чем уверен, что скоро мы раскроем тайну нашей дорогой Сесилии, — мужчина сделал ироничный акцент на последних словах и странно улыбнулся. — Сколько же зла таит в себе эта женщина, хоть она и светлая ведьма. Но проворачивала дела темнее наших. — Его взгляд резко переменился, став холодным и отстранённым. — Теперь мне нет покоя, покуда я не узнаю, что она утаивает. — Конрад положил руку на плечо Двэйна. — Мне известно, как это важно для тебя. Ни одна тайна не будет скрыта от нас. Я сделаю всё, что в моих силах, — он почтительно кивнул и удалился. Оставшись один на один со своими мыслями, мужчина вновь сел в свое кресло и вглядывался в море. Теребя кольцо на пальце, он вдруг остановился и снял его, вглядываясь в гравировку на внутренней стороне кольца. «DD» Он сжал пальцами глаза, потерев их к переносице. Горечь в сердце отражалась на его измученном лице. Прошло столько лет, а он всё живёт прошлым. Его отголоски осели в голове. В настоящем его ничего не ждало и не радовало. Изо дня в день его утешало лишь одно: он воссоздавал образ любимой из искр, что позже исчезали. После наступала тьма и забвение, и он вновь сидел в своем кресле и опустошенными глазами искал что-то в море. Внешне он всегда выражал строгость и хладнокровие, но внутри переживал самые страшные муки. Мужчина не переставал нести любовь и тоску в своём сердце. Уже так много лет он нёс траур по своей любимой, что покинула его так рано. Сесилия стояла у окна и встревоженно бегала глазами по народу, который был занят каждый своим делом. Её руки крепко сжались в кулаки. Женщина много думала, как теперь ей поступить и сберечь Майлун. Ведь теперь он точно придёт. Словно гром в ясном небе, он нагрянет и приведет за собой тёмные времена. Послышались быстрые шаги — и женщина выпрямилась. Постучав, но не дождавшись ответа, Томас живо проник в комнату. — Что за тон, Томас! — живо чуть вскрикнула она. — Вы Аллены вечно ведёте себя так? — Прошу прощения, Сесилия. — Он чуть склонился. — Но это дело больше не может иметь отлагательств. — Что ты говоришь? — Сесилия явно понимала, что подразумевает мужчина. Но решила дать себе пару минут на раздумья, отведя взгляд в окно. — Что произошло с вашей внучкой? — Какое тебе дело! — огрызнулась она. — Знай свое место, Томас! — Тьма ведь грядёт? — ехидно ухмыльнулся он. — Выйди… — не успела она договорить, как он резко оказался подле неё. — Мой отец может и был глупцом, но не я, — он покачал головой и женщина заметила, как в его безумных глазах отражался огонь от свечи. — Если ваша внучка путь к нашему господству, то я пойду на любые меры. Я всеми силами уже несколько месяцев стараюсь быть подле неё, быть любезным! — язвительно произнёс он, сделав акцент на последнем слове. Сесилия лишь молчала и продолжала его слушать. — Мне доподлинно известно, как и думаю уже многим, о связи вашей внучки с охотником. И не могу признать, что безумно противна даже мысль, что моя будущая невеста имеет такое прошлое. — Он презренно уставился на неё. — Тем не менее, мы сделаем всё, чтобы она была на нашей стороне, не так ли, Сесилия? Взгляд женщины резко переменился со спокойного на грозный. — Ты однозначно умнее своего отца. — Она с полуулыбкой взглянула она на него. — В таком случае, ты должен быть всегда рядом, думаю, мне не стоит тебя учить, как добиться расположения молодой девушки? Томас лишь ухмыльнулся. — Теперь наши кланы должны объединиться, и с силой моей внучки нам будет неподвластна любая угроза. Мы наконец перестанем жить словно мыши, прячась в норах. Выйдем и покажем своё лицо. — Я не стану ждать, пока повторится история моего отца, поэтому прошу вашего согласия выдать Гретель за меня. Женщина горделиво перевела на него свой взгляд. — Я даю своё согласие, но для начала ты должен поговорить с Греттой. — Она чуть придержала его за плечо. — Но не смей давить на неё! Иначе нам придётся выдать её силой за тебя, а мы ведь этого не хотим? — Она посмотрела на него. — В любом случае, она станет моей женой. Наш дар объединится. — Он немного умолк. — Мы оба — потомки древнего клана и больше нам никто не подходит, мы должны быть вместе, и тогда клан Верралл нам не страшен, как и люди. — Ты верно мыслишь, — уверенно сказала она. — В сравнении с твоим отцом, ты слишком смышлёный юноша, что сам пришёл ко мне и не стал тянуть, когда твою невесту уводят прямо из-под твоего носа, — недовольно фыркнула она, вдаваясь в воспоминания. — Думаю, отец не питал надежд на будущее, что ждало его самого и его клан. А я буду во главе вместе с Гретель. Сесилия благословенно улыбнулась. — А что насчёт её отца? Женщина резко посмотрела на него. — Не смей говорить здесь об этом. — Он ведь почувствовал её? — продолжал он. Она потерянно отвела взгляд. — Свадьба должна, как можно скорее состояться. Вы должны принести друг другу клятву, и тогда мы больше не будем думать об этом. — Я заставлю её забыть охотника, но, если её найдёт… — Молчи! Хватит! На девчонке мощная печать, ему не отыскать её. — Она нервничала. Мужчина наблюдал за её реакцией с невозмутимым взглядом. — Что ж, если мы закончили, то, пожалуй, я пойду. Чуть позже планирую навестить Гретель, — он, немного склонив голову, пошагал к двери. Ветер за окном разгуливался сквозь построения. Метель кружила свои мотивы и чуть ли не запевала. Гретель давно потушила свечу и легла в постель, но сон никак не приходил. Ворочаясь с одного бока на другой, она поневоле думала о прошлом. Ей вспоминались ужасные события, как она покидала дом и что стало после. Развернувшись лицом в подушку, она потрясла головой, отгоняя от себя эти мысли. Но голос матери всё ещё продолжал звучать в её голове, смех брата и последние слова отца: «Как же мне вас не хватает». Лёжа на спине, девушка смотрела в окно: вдалеке мерцали звезды. Небо было таким мрачным, что они становились так чётко видны на тёмном полотне. Вдруг она вспомнила, как несколько месяцев назад звёзды были также ярки. В вечер расставания с Уолтером. Когда она покинула его навсегда, а если быть точнее, — он оставил её навсегда. Сердце изнывало от одной только мысли об этом. Как же она скучала, готова была простить все обиды, лишь бы он сейчас был здесь. Лежал рядом — и она знала, что он в безопасности. А также и она, потому что, когда он был рядом, она переставал бояться. Зная, что он всегда прикроет её. С чуть покрасневшими глазами девушка повернулась на бок и погладила рукой одинокую подушку, на которую падал лунный свет. — Вот бы я могла так дотронуться до тебя, — она прошептала. — Только бы могла сказать, что тоже люблю тебя, Уолтер. Она тихо всплакнула. — В тот вечер я была так раздавлена, что будто ненавидела тебя, но это не так. Эти чувства пропали спустя пару недель, и я вновь затосковала по тебе. Теперь мне остаётся лишь вспоминать те пару недель, что мы провели с тобой вместе. Их было достаточно, чтобы мы — две полные противоположности — влюбились в друг друга, — она прикрыла глаза. — Спокойной ночи, моя любовь, где бы ты сейчас ни был, знай, что я люблю тебя, всем сердцем. Рука сжала уголок подушки. Ком в горле мешал сглотнуть, но девушка успокоила себя и после постаралась заснуть. Время шло, и тем временем Гретель всё больше осваивала свои силы: она становилась всё крепче и жёстче. Порой Сесилия, что наблюдала за всем ей обучением, была недовольна. Она слишком сильно напоминала ей её отца, когда использовала магию. Резкие движения и этот взгляд, что она не могла ни с кем перепутать. Надо же, какая схожесть. На дворе стояла весна: всё вокруг цвело и приятно пахло. Сесилия очень любила, чтобы в поселении было много цветов, которые она подпитывала своей магией, оттого они казались еще более прекрасными. Грета практиковалась в саду, когда Сесилия пришла к ней. Сначала она издали безмолвно наблюдала и замечала неплохие успехи. Иначе и быть не могло, ведь она не простая ведьма: в ней объединены две сильнейшие стороны магии. Девушка легко всё схватывала и осваивала за считанные дни. Когда Гретель заметила за спиной женщину, то резко перестала практиковаться и улыбнувшись склонила голову. — Я вижу, ты уже давно забросила учебники. Неужели ты всё запомнила? — спросила Сесилия. — Всю зиму я только и учила эти учебники, тщательно изучала заклинания и теперь наконец-то могу попрактиковаться. — Мне так нравится твоё стремление. — Она обошла её. — Посмотри на эти цветы, они прекрасны, — она указала на прекрасные розы с шипами. — Да, и вправду великолепны. Сесилия кинула на них острый взгляд и едва что-то буркнула под нос. Розы превратились в засохший бутоны, что едва дотронься — и они рассыпаются. Гретель недовольно взглянула на женщину. Та лишь вскинула бровь и повернулась к внучке. — Дай им жизнь. Получится ли это у тебя? — Это слишком трудное заклинание, я не… — Почему ты не знаешь его? Почему не практикуешь? Девушка виновато опустила голову. — Послушай, милая. Тебе нужно ещё многому учиться, я думаю ты к этому придешь, ты ведь способная девочка. Но не тяни. Гретель вновь смолчала: она не хотела никому рассказывать о том, что давно практикует заклинания с искрами, но только в своей комнате. Эти заклинания тайно появлялись в её книге, и она не понимал откуда. — Хорошо, я буду стараться. Она виновато уставилась на завядшие розы. — А разве ты не можешь им вернуть жизнь? Сесилия как-то странно взглянула на внучку, а затем усмехнулась. — Нет, милая. Это особый дар. — Женщина отвела взгляд. — Я бы хотела, чтобы Томас помог тебе с обучением. — Не стоит, он и так всю зиму был рядом и помогал. Я бы хотела разобраться сама. — Гретта, послушай, Томас с детства изучал магию и только он смог бы помочь тебе освоить особые заклинания с лёгкостью. Не отвергай его помощь, ведь он старается. — Возможно, я обращусь к нему за помощью, а сейчас я уже пойду, уже пол дня повторяю изученное. — Отдохни, милая. — Женщина с затаенной ухмылкой смотрела в след удаляющейся девушки. Когда сумерки настигли землю, Гретель надела свою светлую ночную распашонку и забралась в кровать. Достав книгу из-за кровати, она принялась читать новое усиленное заклинание. Расставив ладошки вверх, она прочитала текст на бумаге, что был вновь вложен в книгу. Но ничего не выходило, и это было странно. Девушка глубоко вдохнула и попробовала вновь. Она прочитала текст пару раз стараясь запомнить его, после чего закрыла глаза и, пробирая каждое слово в голове, прочитала всё полностью. Открыв глаза, она увидела, как вместо искорок на ладонях разгорелся небольшой огонь. — Что?! — чуть вскрикнула девушка. — Нет, нет, как это убрать. Тут же ничего не сказано, — она запаниковала. Закрыв ладони, огонь потух. Гретель продолжала сидеть на кровати в полном непонимании. Ведь этот дар не дан ведьмам. Точнее, не всем. Об этом ей рассказывала Ида. Она буквально вспомнила тот разговор. Ида расчёсывала волосы девушки и много чего рассказывала, перебирая её пряди в руках. Гретель же сонно зевала и смотрела в окно, облокотившись на свои руки, пока её волосы неспешно расчесывали. Женщина, как обычно рассказывала о способностях, новых заклинаниях, о тонкостях зельеварения. И тогда вдруг рассказала о даре, что дан не всем ведьмам, а если быть точнее, то единицам. — Издавна ведьмы не могут владеть огнём, ведь он очень опасен. В том числе, и для самих ведьм. Говорят, что он способен захватить саму душу ведьмы и перестать слушаться её. — Но что же за ведьмы могут получить этот дар? Вероятно, они совершают что-то очень ужасное? — Не они, а их родители, — Ида замедлила, проводя по волосам расческой. — Что же такого ужасного могут они совершить? — Создать невозможный союз, — она чуть помедлила и прошептала: — Запретный. Гретель непонимающе повернулась. — Есть светлые ведьмы, а есть тёмные. И если их кровь смешается, что категорически запрещено, тогда рождается ребенок награжденный этим устрашающим даром. Ведь он может потом навредить не только себе, но и остальным, поскольку этот дар самый сильный из всех и опасный. — Но дай угадаю, сейчас таких ведьм нет? Женщина тихо вздохнула. — Детей порока убивают ещё в детстве. Чтобы в дальнейшем это не возросло в большую беду. — Это так жестоко, Ида. Неужели такая жестокость оправдана? Были ли реальные случаи, когда этот дар наносил вред? — Ох, милая, таких случаев было много. Очень давно ведьмы действительно совершали этот грех, не думая о последствиях. — Её голос стал немного тише. — Однажды двое влюбились в друг друга: она была тёмной, а он из клана светлых. Они были далеко не первой такой парой, но именно после них пошёл запрет на подобный союз. Гретель с интересом внимала каждому слову. — Когда у них родился первенец, эта девочка с младенчества обладала сильным даром. Она росла, и всё бы ничего, но однажды она решила проявить свою силу, так было раз, затем ещё и ещё. Пока сила не заняла всю её полностью, и больше она не могла её контролировать. Тогда случилось ужасное: сгорело целое поселение светлого клана. Это быстро разнеслось по всем округам. Ведьмы боялись подобного союза и его плодов. — Что же стало с этой девочкой? — Её убили. Сожгли в собственном же огне. Но при этом требуется особое заклинание, иначе пламя обойдет её. — Как же это ужасно. — Гретель поджала губы. — И больше таких союзов и правда не было? Женщина странно ухмыльнулась уголком губ. — Как же! Любовь всегда побеждала. Правда, таких случаев после того, можно было посчитать по пальцам. — И всех детей убивали? — О всех, что знали — да. Это было необходимо, чтобы спасти будущее кланов. Светлые отделились от тёмных и разъехались на большое расстояние друг от друга, чтобы больше не было соблазна. Ведь запретный плод так сладок. — И это помогло? — Отчасти, — женщина улыбнулась и ласково взяла девушку за плечи. — Ну, на сегодня хватит историй, пора отдыхать. Гретель с нежностью взглянула на Иду, она так была благодарна ей за ту помощь; заботу, что женщина дарила ей. Она словно могла почувствовать себя ребёнком: в такие моменты она очень ощущала тоску по родным. И вот она вернулась из своих воспоминаний. Дыхание стало прерывистым, Гретель словно облили холодной водой. Она продолжала сидеть на кровати в полном смятении. Ей было совсем не понятно, почему она может использовать огонь, ведь такой дар дан только особенным ведьмам. В голове проносилась тысяча мыслей. Она живо подскочила и стала ходить по комнате туда-сюда. «Неужели мои родители что-то скрывали от меня? Но мама, она ведь не была ведьмой, а отец и — тем более. Я никогда не замечала подобного. Как же мне это понять!» Вдруг дверь осторожно приоткрылась, и в спальню просочилась женщина. Она стянула с себя капюшон и, взглянув на девушку, всё поняла. — Ты попробовала заклинание? — шёпотом произнесла Ида. — Ида, что все это значит? — с округленными глазами и дрожавшими руками Гретель вцепилась за её плечи. — Это ты подкладывала мне эти бумажки с заклинаниями? — Тише, Гретта. Да, это всё я. — Но как же! Ты ведь говорила. Что этот дар… — Умоляю тебя будь тише, если нас услышат, мне гореть на костре. Гретель нахмурила брови. — О чём ты говоришь? — Скажи мне, помнишь ли ты тот наш разговор? — О даре? — Да. — Конечно помню. Но ведь ты сказала, что этот дар доступен только детям тех, кто совершил этот смертный грех. Детям тёмного и светлого. — Всё верно. — Но как же…?! — Успокойся, Гретта. — Она провела по её плечам и усадила на кровать, сев рядом. — Я должна много тебе рассказать, но не сейчас. Здесь так много глаз и ушей, ты даже не представляешь. — Умоляю тебя, расскажи мне сейчас. — Приходи после полуночи к реке, за тем небольшим мостом есть место: там мы сможем с тобой поговорить. Только там. Но будь осторожна, чтобы за тобой никто не последовал. — Я приду, Ида. Женщина живо поднялась и покинула комнату. Гретта осталась наедине со своими мыслями, продолжая ходить по комнате и вспоминать все, что могла. Тогда на ум пришли последние слова отца: «Надеюсь, ты простишь меня… Время придёт, и ты узнаешь». О чём же ты говорил, папа? Она уже стала было думать, может, её похитили в детстве, и с каждый часом эта мысль крепла в её голове, но девушка тщательно её отгоняла. Родители бы так никогда не поступили: они были самыми светлыми из всех, что она знала, и поэтому верить даже в это не хотела. Время шло, и вот уже на улице совсем стемнело. Пора. Гретель накинула плащ с капюшоном, заправив свои светлые волосы за спину, чтобы не привлекать внимания. Она вышла из дома и направилась прямиком в реке, изредка оборачиваясь, чтобы убедиться, что за ней никто не следует. Тёмные деревья скрыли её силуэт. Вдалеке показался тёмный плащ. Ида уже поджидала её. — Ты пришла, — она огляделась. — Пойдём. Девушка последовала за ней. Они прошли вниз по реке и остановились около небольшого входа в пещеру. Зайдя внутрь, она оказалась намного больше, чем казалась снаружи. В ней протекала вода, но она была с необычайно красивым оттенком, словно вовсе не естественным. Расположившись на небольшие камни, Ида указала на место рядом. — Присаживайся. Гретта послушалась. — Мне не терпится всё узнать. Неужели от меня что-то скрывали мои родители? — Ида слегка качнула головой, будто набираясь смелости. — Мои родители были из двух противостоящих кланов? — Да, всё верно. Гретель округлила глаза. Она совсем не ожидала. — Но мой отец, он не имел силу: по крайней мере, мне так казалось… Женщина перебила её: — Я сейчас говорю не об Аннет и Берте. Гретель замерла и чуть склонила голову. — Я говорю о твоих настоящих родителях. Двэйне и Диане. В воздухе повисла тишина. По глазам девушки было видно, как она не могла принять эту информацию и, словно завороженная, не могла произнести и слова. — Что ты говоришь, Ида? Мои родители Аннет и Берт Бартлетт! — она подскочила, словно её облили кипятком. — Гретта, я знаю, как это для тебя звучит, но послушай… — Да, это не может быть правдой! Кто это вообще такие? Что ты такое говоришь. — У тебя шок, успокойся. — Она поднялась и приблизилась к девушке. — Тебе сложно это принять, ведь ты так привязана к своим родителям. Но ты сама убедилась, что я тебя не обманываю, твой дар… — Вероятно, это ошибка какая-то! Мои родители не имели дара, да и как говорила мама, я унаследовала его от бабушки, так что, всё это — вполне какая-то ложь. — Как бы ты этого не хотела, но ты дитя света и тьмы. То самое дитя с опасный даром. Ты плод самой огромной любви, и я тому свидетель. Гретель не сдержала эмоций и попросту заплакала. Ида двинулась в её сторону, но она остановила ей, выставив руку. — Нет, не надо. Зачем ты такое говоришь мне, — голос надрывался. — Мои мама и папа, мой брат — они все любили меня, и я не знала никого другого. Как это может быть? — она еле сдерживалась. — Я знаю, твои родители любили тебя и оберегали. Но это не отменяет правды. Гретель была явно не готова к такому, отчего отвернулась от женщины и пыталась успокоить себя. — Пожалуй, ты ещё не готова, и я поторопилась, не подготовила тебя. Извини меня, Гретта. — Женщина уже собиралась уходить. — Вероятно, я им совсем была не нужна, раз оставили меня. — Здесь ты очень ошибаешься, милая. — Ида развернулась, и её глаза наполнялись грустью. — Твоя мама отдала за тебя свою жизнь, вот как она тебя любила. Её истязали и мучали, но она не сдавалась ради тебя. — По взгляду было видно, как Ида вспоминала ужасные события прошлого. — Что с ней стало? — Она погибла. Гретель отвела испуганный взгляд. И ещё пока не понимала, как сердце может тосковать по матери, которой она никогда не знала. — А что с моим отцом? Он тоже погиб? — голос всё ещё дрожал. — Он жив, но он не знает о тебе, но, вероятно, догадывается. Взгляд оживился. — То есть, он сейчас где-то есть, но не знает о моем существовании, как же так вышло? — Это очень длинная история, и она полна горечи и сильной боли. Столько судеб было поломано и изменено. — Почему он не может меня отыскать, если у него есть все возможности? — Она вдруг вскинула брови. — И почему же меня не убили ещё в младенчестве? — Ты должна была умереть, это верно. Но тебя спасла Аннет, она забрала тебя. А Сесилии ты была нужна лишь, чтобы в будущем ты могла своей силой укрепить их клан, — женщина задумалась. — Она всегда думала лишь о своей выгоде, сломав не одну судьбу. Ида приблизилась и провела ладонью по волосам девушки. — Ты так похожа на Диану. Когда я только увидела тебя, подумала, неужели я вернулась в прошлое. И она вновь рядом со мной. — Вы были подругами? — Да, с детства. Мы много времени проводили вместе: Аннет же не интересовала наша компания, ведь она не владела магией. — Какой она была? — Диана? — Ида с улыбкой вглядывалась в неё. — Я бы вас даже не отличила, разве, что у тебя глаза отца. У Дианы они были голубые, а у Двэйна зелёные. Гретель чуть улыбнулась. Это потрясло её, но она уже успокоилась и пришла в себя. Всё же ей приходилось слушать и мириться с этой информацией. — Я расскажу тебе обо всем подробнее, но сейчас не это важно, — она вновь перешла на шёпот. — Не верь Сесилии. Она использует тебя в своих целях, как когда и намеревалась использовать твою маму. Я обещала, что огражу тебя от всех бед. И сейчас самое время. — Но что она сейчас может сделать мне? — Она накладывает на тебя сильнейшую печать сокрытия, и поэтому твой отец не может найти тебя. Нам нужно ослабить печать. Ему обязательно следует найти тебя и забрать отсюда. — Почему Сесилия скрывает меня от моего отца? Ида опустила глаза и вовсе не знала, что сказать. Больше казалось, что она решила уйти от ответа. — Гретта. — Она взяла её за руку. — Сесилия намеревается выдать тебя за Томаса. И ей не важно хочешь ли ты этого или нет. — Вы оба потомки древних кланов: она хочет, чтобы ваши силы объединились. Хоть твоя сила и так превосходит его, но вместе вы можете быть полезны своему клану в таком союзе. Она хочет, чтобы ваши дары слились воедино. Гретель была поражена. — Я никогда не выйду за Томаса. Я не люблю его и никогда… Ида перебила её. — Именно поэтому, мы должны отыскать твоего отца. У Сесилии не получилось это сделать с Дианой. Так теперь она пытается это сотворить с тобой, но я не могу смотреть на это, и Двэйн никогда бы не позволил. — Я буду делать всё, что ты скажешь, но я хочу все же узнать поподробнее. — Хорошо, завтра после полуночи встретимся здесь же, и я кое-что покажу тебе. А теперь нам пора. — Женщина накинула капюшон и, выйдя из пещеры, скрылась в темноте.