Последняя сила Майлун

Резкий обжигающий толчок в груди заставил Гретель прийти в себя. Открыв глаза, она неподвижно смотрела в потолок; по щеке скатилась скупая слеза, но она о многом говорила. Например о том, как раздирает её боль и обида, как же хотелось ворваться к Сесилии и наконец покончить с этим. Почему хоть кто-нибудь из них не мог оказаться тем, на кого она не стала бы сейчас смотреть с презрением? Агнет, что предала свою же сестру, поступила так жестоко. Ведь даже глупец понимал, что поймай Сесилия Диану, — это не сулило бы ничего хорошего. Девушка не могла поверить, что мама, которую она знала, могла так поступить. На душе стало совсем тяжело. Какие же мотивы она преследовала? Неужели и впрямь верила в добродетельность своей матери. Перед глазами вновь всплыл образ той девушки: такой юной и хрупкой, что вынесла все мучения. Всю боль и лишь ради своего дитя. Как много издевательств ей пришлось перенести, а ведь всё могло бы быть иначе, если бы Агнет не сдала её матери. Гретта могла бы жить вместе со своими родителями и не знать сейчас всего этого ужаса. Но судьба распорядилась иначе, но, скорее всего, не только она. Сесилия — отныне ненавистный враг. От одного упоминания по коже девушки пробежались мурашки. Она закрыла глаза, выталкивая из низ накопившиеся слезы. По комнате будто пронесся еле слышимый смех, а затем плач: тот, что Гретта уже слышала. Резко распахнув глаза, она конечно никого не увидела, но картины увиденного из видения не покидали: распахнутые от горя глаза Дианы, когда уносили её дитя. Гретель буквально слышала её бешеное сердцебиение и видела слёзы, что одна за другой катились по щекам. Как же Диане хотелось побежать вслед, но она знала — сейчас не время. Она терпела и выжидала. Оставить малышку и сбежать? Никогда и мысли такой не было, ведь она была именно той матерью, что отдала бы всю себя за дочь. Лишь бы она смеялась, слышать её нежный голосок, когда она пыталась произносить слова. Наблюдать, как её ручки тянутся к изучению нового, в то время, как глаза с интересом рассматривали каждого незнакомца. Диане всегда нравилось думать, что малышка ищет именно её — свою маму. Стоило ей только взять её на руки, как маленькая Гретта искренне улыбалась. Сердце Дианы в тот момент билось чаще, и она задерживала дыхание от волнения. Так редки эти касания, взгляды, но за них она готова была пожертвовать чем угодно. В день, когда её сердце перестало биться, последняя заветная мечта девушки так и не сбылась. Она так хотела, чтобы Двэйн узнал о дочери. О том, что у них есть прекрасная девочка. Последний взмах ресницами — и она застыла в руках любимого. Прежде залитые жизнью глаза сейчас были абсолютно пусты, и в них не было ни намёка на прошлую Диану — смешную и полную радости, именно ту Диану, которую знал Двэйн. Раздирающий крик мужчины, душа полная боли и тоски. Отныне в ней не было ничего кроме. Два силуэта на земле, что так и застыли в глазах Гретель. — Мамочка… — она вытерла заплаканные глаза и поднялась. Наконец девушка поняла, как дорога ей Диана. Как остро она прочувствовала всю её боль. И поняла, что ей пришлось пережить, лишь бы жила она. — Я обещаю тебе, где бы ты сейчас ни была. Я не оставлю все это так: Сесилия ответит за то, что сделала с тобой. — Глаза залились гневом. До самого рассвета Гретель пыталась связаться с Уолтером, но не выходило. И после нескольких неудачных попыток она надела неприметное платье, собрала волосы и вышла рано утром в город. То, что он не отвечал, беспокоило её. Когда Гретта шла по проулку, она разглядывала старинные дома, что едва держались. Это был однозначно не из лучших районов. Людей, с недовольными лицами сносящихся туда-сюда, и на их спинах было множество корзин. Вероятно, это были торговцы. Один из детей пронесся мимо неё, задевая подол платья, в руках держа сочный пирог. В желудке заурчало, и девушка вспомнила, что утром даже не позавтракала. Позади её окликнули. Это был женский голос. — Погоди, красотка! — темноволосая девушка стояла и смотрела на неё. В ней Гретта признала ту, что тогда была с Уолтером. Взгляд её был таким холодным и проницательным. — Да? Что-то случилось? — любезно спросила Гретта. — Мы с тобой, кажется, виделись. — Не припомню такого. — Кстати, я Люсиль. — Она натянуто улыбнулась и протянула руку. Гретель окинула её взглядом и всё же приняла. — А я Гретта. Я рада знакомству, но действительно спешу. Она почти развернулась, но Люсиль остановила её: — Я видела вас. Гретта чуть нахмурила брови и одернулась. Ей показалось или на губах проскользнула призрачная ухмылка? — Я имею в виду, на рынке Уолтер ещё побежал за тобой. Вы, наверно, давние знакомые? — она вновь ехидно улыбнулась. Гретта вскинула бровь. — Да, мы давно знакомы. А что связывает вас? — Мы познакомились в пабе, я сразу заприметила этого мужчину, — она усмехнулась и чуть пошла, вовлекая Гретель в прогулку. — Он сидел один, такой хмурый и потерянный. Он всегда такой был? Гретель проигнорировала этот вопрос, тихо фыркнув. — Ну да ладно. В тот вечер ещё помню лил такой сумасшедший дождь и было слишком холодно, что мне просто ничего не оставалось, как пригласить его к себе. Подумала, хоть накормлю нормальной едой и дам теплую постель. Гретель внимательно посмотрела на неё: — Что вы хотите этим мне сказать? Люсиль было чуть не выдержала, но вовремя успокоилась: — Ничего, просто решила рассказать историю нашего знакомства и то, что даже такой закрытый в себе человек может быть способен на ласку и заботу. Девушка больше не выдержала. — Знаете, было очень приятно познакомиться с вами, но слушать о… — Гретта хотела нагрубить ей, но в голову внезапно пришла совсем другая идея. — Но знать о том, какой он ласковый, мне приходилось испытывать не раз. Сколько бы раз вы ему не предлагали свою тёплую постель, он всё же выбирал прохладную траву вместе со мной, — Гретта лукаво ухмыльнулась и пошагала прочь, оставив на лице Люсиль гневную гримасу. — Чёртова ведьма, — темноволосая девушка сжала кулаки и грозно смотрела ей вслед. Не всё в её истории было правдой. Уолтер и впрямь переночевал один раз у неё, но ничего между ними и быть не могло. Мужчина сразу же лег в отдельную постель и после воспринимал девушку лишь как знакомую или же как охотницу, с которой он не редко встречался на своём пути. Люсиль была настроена иначе: она влюбилась в мужчину, в его тёмную сторону души, что он твердо скрывал от неё. Поэтому её и влекло к нему. Пытаясь быть ближе, она всё равно понимала, как далека. Проследив за ним одним из вечеров, она увидела причину его холодности к ней. В его сердце была другая. Та, что он ласкал тем вечером в лесу; смотрел на неё так, как способен лишь безумно влюблённый мужчина. Словно перед ним была лесная нимфа, о красоте которой слагали легенды. И тогда Люсиль поняла, что никогда не сможет заполучить место в его сердце. Но потом вдруг она услышала часть их разговора. Девушка была вне себя от шока: — Да она чёртова ведьма! Уолтер, а ты гребаный предатель, — процедила она сквозь зубы, еле слышно. Осторожно она поплелась прочь, оставаясь незамеченной. Гретта вернулась в общину, так и не найдя Уолтера. Будто он сквозь землю провалился. И совсем не отвечал на её голос, ведь она не прекращала взывать к нему. В сердце поселилась тревога от одной только неприятной мысли, что с ним что-то случилось. Может, кто-то обо всём узнал? Идя к своей хижине, Гретта всем видом показывала свою озабоченность, будто её что-то неимоверно тяготит и злит. Эта черноволосая девка, правду ли она сказала? Неужели Уолтер опять соврал ей? Может, он и впрямь в сговоре с охотниками и приближается к ней, чтобы навредить Майлун. Заметив быстро приближавшегося Томаса, она ничуть не изменилась в лице. Мужчина резко подхватил её за локоть и потащил за собой. Только не в дом, а дальше от общины. — Сколько раз я тебя предупреждал?! Не уходить никуда без моего ведома. — А ну отпусти! — Она выдернула руку. — У меня нет времени на пустые склоки! Не ходи за мной, Томас. — Она уткнулась указательным пальцем в его грудь, продолжая тыкать. — Иначе я перестану быть той Греттой, что ты знаешь. Вся злость просыпалась в ней, и, казалось, девушка больше не могла обуздать её. Она становилась всё сильнее. Томас будто увидел в её глазах что-то хищное и слегка отпрянул, поправляя свою одежду. — Ты скоро станешь моей женой, и тогда я крепко сожму тебя в своих руках. Никуда не выскользнешь. И перестанешь пропадать так часто. — Избавь меня от этих дурацких разговоров, — закатила глаза она и стала уходить. Мужчина схватил её за плечо и развернул к себе, столкнувшись с леденящим взглядом. — Мы не договорили с тобой, думаешь, вот так просто уйдёшь без объяснений? Ей стало надоедать постоянно перед ним оправдываться. И она одним резким движением живо скинула его руку с себя: — Сейчас я ещё не твоя жена, Томас, — она лукаво ухмыльнулась. — И ни завтра. И даже, если и стану ей, не надейся, что сможешь держать меня в своих руках. Я тебе все ладони прожгу, — приблизившись, заговорщически прошептала она. Томас продолжал стоять и смотреть вслед девушки, шокировано сдвинув брови. Гретта шла увереной походкой и старалась даже не оглядываться. Она вовсе не жалела, что сказала последнюю фразу, ведь она так сильно хотела отомстить им всем. За то, что они сделали с её мамой, и то, что пытаются сделать с ней. Не время быть любезной и мягкотелой. Её внезапно окружили дети — они смеялись и прикасались к ней. — Эй, что с вами такое, внезапное чувство любви? — девушка впервые за день искренне рассмеялась. — Ты красива, как принцесса. — Девочка лет шести смотрела на неё восхищенными глазами. — Мама говорит — принцессы все красивые. Гретта чуть присела и взяла тёплые ладошки в свои руки. — Значит, ты тоже маленькая принцесса, ты ведь также прекрасна. — Её улыбка озарила малышку. — Хочу вырасти и стать, как ты ты, Гретта, — девочка рядом рассмеялась. — Ты не сможешь быть, как Гретта, Севиль. Мама говорит, что эта девушка не похожа ни на какую другую ведьму. И у тебя нет такой силы. — Почему же? Вы тоже носите свою силу внутри, и, когда придет время, она расцветёт в вас, раскроется словно бутон. — Гретта ласково провела руками по их головам. И девочки разбежались, продолжая резвиться и играть. Томас медленно приблизился. — Ты прекрасно ладишь с детьми. — Его взгляд прошёлся по ней. Но Гретта даже не взглянула на него, оставаясь непреклонной. — Когда-нибудь и у нас будут дети. — Его губ коснулась тёплая улыбка. — Я всегда мечтал о дочери, а ты? — он говорил и наблюдал за её реакцией. Но она оставалась непреклонной. — Только представь, какое могущество она обретёт, Гретта. — Рука пыталась скользнуть по её щеке, но та живо отпрянула с недовольством. Гретта, ничего не ответив, проигнорировала его и пошла дальше. Если бы Томас порой не вел себя, как полный идиот, может у них бы и получилось найти общий язык. Но сейчас Гретель буквально не выносила здесь никого. Чуть позже прогуливаясь по тропам в чаще, ближе к реке, она задумывалась о Уолтере и никак не могла унять свои переживания. Мысли буквально были пропитаны беспокойством. Её задумчивые глаза встретили Иду, что полоскала вещи у реки. — Помочь тебе? — поинтересовалась она. — Нет, что ты, — усмехнулась Ида. — Можешь просто посидеть тут со мной. Не пачкайся. Гретта уселась рядом, даже не задумываясь о платье. Её опечаленный взгляд говорил сам за себя. — Я не могу связаться с Уолтером — не пойму, в чём дело. Он словно пропал. — Я же тебе говорила, нужно быть осторожней. Ведь ты знаешь, кто он. Девушка втянула в себя воздух и отвела тревожный взгляд: — У меня странное чувство, будто что-то случилось. Ида обернулась. — Ты опять уходила из общины? — Да, сегодня рано утром. Женщина покачала головой, но затем еле заметно улыбнулась: — Сегодня утром я увидела ворона. В наших краях их не бывает, — загадочный тоном парировала она. — И что это значит? — непонимающе спросила Гретта. — Вороны редкие гости в наших краях, а это значит, что где-то неподалеку тёмные. Последний раз я видела ворона здесь очень давно. — Ты хочешь сказать, что мой отец где-то рядом? — она придвинулась. — Именно это я и хочу сказать. Он почти нашёл тебя. — Я не верю — спасение рядом. — Гретта шумно выдохнула, глядя в небо. — Это всё благодаря тебе! Спасибо, ты мой спаситель, Ида. — Она посмотрела на неё глазами полными благодарности. — Ты же знаешь, что я всё сделаю ради тебя, ведь больше у меня никого не осталось и я обещала Диане. Ты мне так же дорога, как и она. — Я знаю, что ты делала для неё. Я всё видела. — Глаза вдруг посерьёзнели. Ведь Ида не знала об истиной причине смерти Дианы. — Я рада, что ты теперь всё знаешь. Это история твоих родителей и не только их, отчасти и твоя. Диана сделала всё, что было в её силах, лишь бы ты жила. И вот ты здесь, а значит — всё не напрасно. — Знаешь, поначалу я не испытывала никаких чувств, но теперь, я чувствую силу своей матери в себе. Ощущаю любовь — ту, что она питала ко мне. И как бы я хотела обнять её, увидеть… — Погрустневший взгляд девушки устремился вдаль. — А я уверена, что она всегда с тобой и до сих пор прикрывает тебя своей спиной. По щеке покатилась слеза, и Гретта её смахнула. — Ты права. Я часто ощущаю её рядом, даже раньше, хоть и не понимала. Но эти искры — они следовали за мной всюду. — Диана умерла в мае. Помню, как Сесилия была обессилена: всё время повторяла, что луна ушла навсегда. Прошло время — мы уехали, и каждый обосновался в новом месте. Ты росла с Агнет и Бертом, но пришли тёмные времена для ведьм и жить рядом с людьми было слишком опасно. Сесилия решила воссоздать общину и уехать слишком далеко. — Мама говорила об этом, что Сесилия уехала, как мне только исполнилось шесть. — Да, она стерла себя из твоих воспоминаний. Поселилась здесь и создала свою общину — Майлун. — Погоди, название говорит о… — Верно. Луна ушла в мае, — горько усмехнулась Ида и посмотрела на гладь воды. — В это трудно поверить, понимаю, но Сесилия любила Диану. Хотела использовать ей в своих целях, но та не позволила. Для Сесилии это было сильным предательством. — Если бы она и правда любила свою дочь, то никогда бы не сделала ей так больно. — Её амбиции были главнее. Она думала, что поступает правильно, губя жизнь дочери, ради своих убеждений. А ты нужна была ей, только, когда подрастешь. И вот сейчас она почти добилась, чего хотела, — женщина усмехнулась. — Почти. Но не выйдет. Твой отец не допустит повторения истории, и ты не воспользуешься силой, чтобы спастись. Они ещё долго разговаривали, перешептываясь, и смеясь, и не подозревая, что в это время Томас наблюдал за ними. Когда совсем стемнело, Гретта смогла вернуться в комнату. На улице ещё веселились ребята, но их матери старались загнать их в дом. Сорванцы совсем не слушались. Тогда Гретта вышла на крыльцо и взмахнула рукой. — Послушайте своих мам, дети, и живо по домам. Когда луна появляется на небе, вы уже должны быть в своих постелях. — Матери чуть склонили головы с благодарной улыбкой перед девушкой и закрыли двери за послушавшейся детворой. Гретта с улыбкой наблюдала за этим. Она тоже изредка думала о том, что когда-нибудь у неё будет свой дом, любимый муж и дети. Но с каждый разом это становилось всё более невозможным. Улыбка медленно сошла с её лица. Она обернулась и увидела, как Сесилия суетливо забежала в дом, а за ней и Томас с парой человек. — Что происходит? — Гретта поспешила за ними. Открыв дверь, она увидела, как Ида, прикрыв глаза сидела на коленках перед Сесилией. — Что случилось?! — девушка бросилась к Иде, но Томас перехватил её. — Она совершила свой последний не искупаемый грех! Она должна понести наказание за такое предательство. — В глазах женщины бурлила ярость. — Тебе лучше выйти! — вскрикнула она внучке. Но та резко изменившись в лице, отдернула руки Тома и двинулась ближе. — Никуда я не пойду. Отпусти её, немедленно, — громко пригрозила она. — Не смей лезть в это дело, Гретта. У тебя свадьба послезавтра: тебе другими делами нужно заниматься. И вообще, что вечно мы тянем с этим? Свадьба состоится завтра, а теперь давай, Томас, уведи её. — Никакой свадьбы не будет. — Гретта грозно посмотрела ей в глаза. — Ты же не думала, что можешь всю жизнь скрывать свои тайны, Сесилия. Ида резко посмотрела на девушку с мольбой в глазах, чтобы та перестала говорить. — Гретта ты устала. Ты идёшь со мной. — Да хватит меня трогать! — вскрикнула она на мужчину. — Если ещё раз коснешься меня, то я заставлю твою руку сломаться. — Её дикий взгляд уставился на него. И мужчина перекинул взгляд на Сесилию. — Отпусти Иду — и мы уйдем, иначе, все узнают о твоей тайне, Сесилия. Она ведь тяготит тебя, да? Все присутствующие непонимающе переглянулись. — Что ты несёшь, девчонка?! — она старалась делать непонимающий вид. Но, кажется, уже выходила из себя. Но это лишь заставило Гретель горько усмехнуться. — А что будет, когда он узнает? — зловеще кинула она. Глаза женщины мгновенно загорелись. — Замолчи! — резко вскрикнула та. Никто не решался узнать, в чём дело. — Знала бы ты насколько противна мне. Как ты только могла так поступить, ты ничтожество. — Она остановилась прямо перед ней и сказала это в лицо. Гретта повернулась к Иде и протянула ей руку. — Отныне знай, если ты навредишь хоть её волоску, то ты навредишь мне. И ты знаешь, к каким последствиям это приведёт. — Глаза злостно вкрадывались в потерянные глаза Сесилии. Ида привстала, и Гретта ухватила её за руку, подводя к выходу, как Сесилия не выдержала. — Ты думаешь, смогла меня напугать, мелкая девчонка? Знаешь, кто перед тобой и какой силой я обладаю, мне лишь нужно произнести пару слов себе под нос, чтобы ты исчезла из жизни. Гретта остановилась и развернулась, понимая, что вот она — истинная её сущность. Наконец-то она показала себя, перестав любезничать. — Так же, как ты поступила с мамой? Все вновь переглянулись. Обстановка накалялась. — Что ты такое говоришь? Думаешь, в твои бредни хоть кто-нибудь поверит? — она усмехнулась. — Отец поверит. Разве ты не чувствуешь, как он рядом? — лукаво ухмыльнулась Гретта, когда увидела выражение лица Сесилии. — Это она тебе все доложила, верно? — женщина взбесилась и скинула кувшин со стола. — Вы хоть знаете, кого призвали? — запаниковала она. — Пришло время платить, Сесилия. — Гретта чуть приблизилась. — Ты ведь думала, что я твоё спасение, но нет. — Голос понизился. — Я принесу твой конец. Женщина с округленными глазами от ненависти резко всплеснула рукой, и Гретта пошатнулась. Из губ потекла кровь. — Что ты делаешь?! Прекрати! — крикнул Томас и поспешил на помощь. Он ухватил девушку и удерживал в руках, чтобы та не упала. — Перестань, Сесилия! Не провоцируй её, ты ведь пожалеешь! — А ты! Я тебя уничтожу! Что ты натворила! — она вновь вскинула рукой и начала шептать. Ида покосилась на стену и, не ухватившись, упала на пол. — Не смей, трогать… — Потрясённая Гретель пыталась встать, вытирая кровь со рта. — Ты такая же жалкая, как и твоя мать! Ну просто одинаковые. Гретта фыркнула. — Только она не могла дать тебе отпор, — она тихо произнесла слова, и все кувшины, что стояли на полке рядом с Сесилией разлетелись в осколки, оставляя на её лице глубокие порезы. — Чертовка! Мерзкая мразь, как и твой отец, и неблагодарная, как твоя мать! — Что ж, ты права, я дочь своих родителей! — девушка выпрямилась. — Поэтому… — голос снизошел на громкий шёпот. Она читала заклинание из старых книг, что приносила ей Ида. Изучая их, девушка и подумать не могла, на ком будет их отрабатывать. Сильная боль сковала женщину, и она чуть было не упала, зацепляясь за все, что видела. Снося все с пути, она все же упала рядом со столом. — Ты её убьешь! — Томас пытался встрять. — Если бы я этого хотела, то сделала моментально. — Девушка резко перестала, затем подхватила Иду, и, сама не понимая, откуда в ней столько силы вышла с ней на улицу. Медленно дойдя до её дома, она вошла внутрь и оставила женщину на её постели. — Я ещё вернусь. — Гретта коснулась её щеки, с благодарностью поцеловав в лоб. Ида была вовсе не в состоянии двигаться и выглядела прискорбно. Гретта прошептала новое заклинание на выходе, и толкнула дверь, но та не отпиралась. Отлично, значит, кроме неё в дом больше не попадет. Выйдя на улицу, она вся в собственной крови, удерживаясь за стену вдыхала, как можно больше воздуха. Вот она призналась Сесилии, но почему же ей не стало легче? Прохладный вечерний ветер обдувал её лицо, когда она направилась к реке, чтобы умыться и набрать воды для Иды. Ведь они обе были в крови. Пустив руки в воду, девушка облегченно вдохнула. Она набирала её в ладони и продолжала умываться. Кровь, что успела застыть в уголках губ, постепенно исчезла. Девушка закрыла глаза и мысленно взывала к Уолтеру. Она всё ещё надеялась почувствовать, что он её слышит. Но он не отвечал на её зов. Тогда Гретель вскинула свой обеспокоенный взгляд в небо, и вновь увидела ворона, что сидел на самой верхней ветви и наблюдал. Девушка встала и, не отрывая глаз, уставилась на него. Он казался неколебимым, пока резко не взлетел, испугав её. В этот момент её резко ухватили сзади, сцепив руки, и повели за собой. — Что происходит?! Отпустите немедленно! Пара мужчин не слушали её, лишь волокли в хижину. Заведя её внутрь они бросили девушку к ногам Сесилии. — Что ты вновь вытворяешь? — оскалилась девушка. — Гретта… — женщина понизила голос и оказалась близко к ней. — Ты узнала всю правду. Но это очень плохо для тебя самой, теперь ведь ты понимаешь, какую угрозу ты представляешь для себя и окружающих? Что если о тебе узнают верхний совет? — Она с ужасом потрясла головой. — Ты мне угрожаешь? — Ну что ты! Ты моя внучка, я и правда желала тебе самого лучшего. Ты ведь могла просто согласиться и выйти замуж за Томаса. И всё было хорошо. — Я тоже испортила твои планы. — Она вскинула раззадоренный взгляд. — Я тебе кого-то напоминаю? Сесилия обозлилась. — Ты узнала, кто ты. Теперь тебе грозит огромная опасность. И лишь я могу сохранить наш с тобой секрет, если ты сделаешь всё, как я скажу. — Что ты хочешь? — Всё того же. Ты станешь женой Томаса, подаришь ему наследников и наш клан продолжит своё существование. — Зря стараешься. Я не выйду за него. И не хочу занимать твоё место: это всё не мое, Сесилия, тем более после того… — Что ты о себе возомнила?! — не сдержалась женщина и повысила голос: — Если ты этого не сделаешь, я заберу у тебя то, чего ты так боишься лишиться, — она кинула резкий взгляд в сторону. Ида сидела на скамье, а сзади неё стоял человек с поднесенным ножом к горлу. — Думала, я не вскрою эту дверь? Ты очень самонадеянная, Гретта. Так веришь в свои силы. — Она оказалась рядом, приподнимая её подбородок пальцем. — И мне это нравится. — Не смей! — встрепенулась девушка, но её быстро вернули на место. — Перестань это делать! Неужели ты такой монстр, Сесилия! Я шла к тебе, о боги, с какой надеждой я к тебе шла! Я мечтала совсем о другой бабушке, той, что будет нужна внучка, а не её сила! — Как же ожидаемо, ты видишь во мне монстра, как и твоя мать. А я всего лишь хочу укрепить нас! Знала бы ты девочка, через что проходят наши ведьмы! Сколько их уже не вернулось, а? Сесилия раздражённо начала ходить по комнате. — Я в первую очередь старейшина! Я должна думать об общине, о ведьмах. А только потом я мать и бабушка. — Её горящие глаза каждый раз пронзали девушку. — Я положила всю свою жизнь на это, обещала всем им, что спасу от гнета людей и охотников, что мы станем сильнее. Что мы тоже способны жить, не боясь, что завтра нагрянут, и кто-нибудь из них и не оставит один пепел. — Почему ты думаешь, что я смогу спасти всю общину? Сесилия горько хмыкнула. — О, милая, думаю, Ида и так тебе сполна рассказала! Не время скрывать, буду честна с тобой. В тебе древняя сила огня, но использовав её, ведьма должна принести жертву. Иногда это её жизнь, иногда нечто иное… — Не слушай её, Гретта! Ты никогда не должна использовать эту силу! Если верхний совет узнает о тебе, то немедленно избавятся от тебя. Но и сила может поглотить и обжечь тебя. Это слишком опасно! — воскликнула Ида. — Так и есть. — Сесилия приблизилась. — Твоя сила слишком мощна и опасна. И поэтому, как старейшина, я должна буду сообщить о тебе верхнему совету, если ты конечно не согласишься на мои условия. И никто никогда не узнает, кроме людей в этой комнате. Сесилия уже раздумывала о том, как она расправится с каждым после согласия девушки, чтобы не оставить болтающих языков. — Не молчи, же, девочка. — Хватит! Не называй меня так. — Гретта глянула на неё с отвращением. — Гретта, ты меня уже утомила. Если ты не согласна, то я сейчас же отправлю письмо совету, оно у меня уже на готове. И конечно же, избавлю Иду от мучений. — Она всматривалась в глаза девушки, заставляя её согласится. — Не поступай так со своей же внучкой, Сесилия! Она ведь последнее, что у тебя осталось, это твоя кровь! — вскрикнула Ида. — Майлун — моя кровь. Смерть моей дочери не будет напрасной, я вознесу нашу общину! А ты… — Женщина перевела жалкий взгляд на внучку. — С самого того дня, как я узнала о тебе, презирала твою мать и тебя вместе с ней. Вы обе — позор для меня. Я так много полагала на твою непутевую мать, а она всё перечеркнула. Всё. к чему мы стремились с раннего возраста, я вложила все свои знания в неё, но она все равно выбрала его. Вид у неё был жалким, а взгляд говорил об обреченности. — У тебя есть последний шанс все исправить, Гретта. Докажи, что ты хоть чего-то стоишь. — Не нужно, Гретта. — Замолчи! — закричала Сесилия и рукой направила поток ветра, что встрепенул волосы Иды. — Я не могу быть на твоей стороне, Сесилия. После увиденного, после всех издевательств, что ты заставила пережить мою маму и отца, которого ты так яро ненавидишь! Но ты поломала их жизни, ради одной только своей цели обезопасить свой зад! Сесилия пришла в бешенство и взмахнула рукой. Мужчина поднёс лезвие ножа ближе к горлу Иды и почти надавил, кровь слегка проступила. — Не смей! — Гретта пыталась вырываться. — Я предоставила тебе выбор, милая. Либо ты со мной, и прямо сейчас вы приносите с Томасом клятву друг другу, мы скрепим ваш неразрушимый союз. Или же верхний совет уже завтра будет здесь, только Ида к сожалению этого уже не увидит. И да, если ты сейчас попробуешь сыграть в могучую героиню и воспользоваться своей силой, то поверь мне я не стану тебе помогать, пока огонь не поглотит тебя полностью. — Ни за что не делай этого! — Ида громко прошептала сквозь боль. — Не соглашайся, — мужчина сильнее надавил на лезвие, и Ида скорчилась. Гретель было невыносимо смотреть на то, как ей больно, и страшно, что в один миг она может лишиться единственного человека, что остался ей бескрайне предан до этого дня. — Я согласна! — сквозь зубы процедила она с кипящей ненавистью внутри. Это прозвучало со всей неприязнью, что она испытывала к Сесилии. — Лишь обещай мне, что не тронешь её. — Неужели она стала тебе так дорога, — женщина победно ухмыльнулась. — Тебе никогда не понять, что такое родной человек. Ты не умеешь ценить близких. Сесилия повернулась спиной и открыла старую книгу, ничего не отвечая. — Диана любила тебя, но ты убила её. Спина женщины дрогнула. Ида подняла непонимающий взгляд. Сесилия громко захлопнула книгу и повернулась. Её глаза были безумными в своей боли. — Неужели ты и впрямь сказала это, девчонка? Как ты можешь знать, что я чувствовала! Какая неизбежная пустота настигала меня в тот момент. Как я внутри умирала рядом со своей дочерью! — Я видела твои глаза: в них не было того, о чём ты говоришь. Сесилия горько хмыкнула. — Видела ли ты все ночи после? Как я буквально терзала себя, как задыхалась в собственной боли! Женщина медленно присела, а глаза её наполнились ядовитыми слезами. На секунду показалась, что она стала матерью, а не старейшиной общины. И Гретель на секунды удалось затронуть её сердце. — Я никогда не могла показывать свою слабость. И всегда шла на все радикальные меры, как и была обязана. Я заплатила самую огромную цену в своей жизни. Мои дочери — это моя душа и сердце. Но одна из них предало меня. — В опускающихся глазах теперь виднелась вся пустота, что так тщательно скрывалась. — Я натянула тетиву, выпустила стрелу. Я погубила мою дочь. Но другого выхода не было: я решила идти до конца. Именно поэтому всё это сейчас происходит. Ничего не должно быть напрасно. — Если бы ты не сделала этого, ты бы ещё тогда обрела большую силу. Свою дочь. Но ты погубила её, не дала мне даже увидеть её, узнать. Я ведь совсем не помню её, ни голоса, ни запаха моей мамы. Меня лишили самого дорогого. Ида безмолвно зажмурилась от подступивших слез глаза и тяжело выдохнула, опустив пустой взгляд. — Хватит. — Женщина прикрыла лицо ладонями, но затем резко встала. — Бабушка… прекрати весь этот ужас… — Я не могу, Гретта, — тихим голосом произнесла она. Женщина приказала привести Томаса. — Пока ты иди надень платье и приведи себя в порядок и поживее. Гретта медленно поднялась и не сводила с неё глаз, вот уже перед ней стояла вновь другая Сесилия. Та, что заботилась о своей общине. Она вновь спрятала свои чувства глубоко внутрь. Девушка последовала её совету, надела светлое платье и поправила волосы. Она изредка кидала взгляд на Иду, что продолжала сидеть с лезвием на шее. — Я же согласилась, почему нож всё ещё на её шее? — После ваших клятв друг другу, я отпущу её, как и обещала. Я же не столь глупая, ты можешь вновь что-нибудь выкинуть, но пока лезвие крепко прижато к её шее и достаточно слегка и резко надавить… — Хватит! — остановила её девушка. Сесилия прошлась по ней глазами и хищно улыбнувшись вернулась к делам. — Кое чего не хватает. — Она вытянула со своих волос заколку и подобрала её волосы девушки. — Это мамина? Женщина молча кивнула, не удостоив её большим. Внезапно в комнату вошел Томас, он подошёл к девушке в белом и провёл пальцами по её лицу, замечая недавние дорожки от слёз. — Ты в порядке? — Вид его был и правда встревоженным. — Да, вполне. — Она отвела взгляд на Иду и улыбнулась. Будто говоря ей: «Не волнуйся, я всё сделаю». Но глаза женщины резко захлопнулись, и губы едва подрагивали, будто что-то шептали. — Наконец-то наступил этот день. Я рада, что вы сейчас здесь, дети мои, в этот значимый для нас всех день. Отныне всё изменится: вы будете принадлежать друг другу, клятву, что вы принесёте, скрепит вас на века. Томас тепло посмотрел на девушку, на которой буквально не было лица, и она совсем не слышала ничего из сказанного. Мысли были заняты чем-то другим или же кем-то. Женщина сказала им встать на колени перед друг другом и взяться за руки. — Вы должны пообещать друг другу, что будете одним целым. Чтобы не произошло, ваши тела и души отныне едины. Куда бы ни пошел один, второй словно его тень. Ваше сердце и душа не разделимы. Ваши дары сольются в один сосуд, и вы обретёте неимоверную силу, что будет защищать вас и весь клан от нападений извне. Ваши дети продолжат всё, что будет им даровано вашим союзом. И останется неразрушимым ваш брак, слияние двух сильнейших. И принесёт ваш союз долгожданное возвышение и останется непоколебимым на века! Сесилия зажгла ароматные травы и пронесла их над головами пары. — А теперь… — не успела договорить женщина, как в окно влетел сильный ветер, сметая всё на своём пути. Вдалеке слышались голоса, но Сесилия будто не замечая их, продолжила: — Теперь принесите клятву друг другу. Клятву нерушимости союза и преданности до конца жизни. Томас только открыл рот, как голоса на улице стали все громче. — Я обещаю, тебе Гретель, что отныне мы с тобой едины и… — Его прервал голос с улицы, раздался раздирающе громкий крик: — Охотники! Все встрепенулись и подскочили. — Не время! Нужно закончить и принести клятву! — Сесилия удерживала их. Женский крик с улицы не унимался, все будто разбегались кто куда. Видимо, там далеко не один охотник, и даже не двое. Иначе бы ведьмы без шума справились с ними. — Нужно узнать, что там происходит! — Гретта живо вскочила на ноги и босиком выбежала на улицу. Женщина немедленно велела ей вернуться, но это ничуть не остановило её. Вдалеке виднелись факелы: охотники — их было так много, что Гретта прикрыла рот ладонью. Вслед выбежал Томас. — Заходи внутрь, нужно спрятать детей и женщин. Живо! Будь рядом с Сесилией! — он встряхнул её за локоть. — Слышишь меня?! — Убери руки! Я не оставлю их на верную смерть и не стану прятаться! Сесилия встала рядом с ними и с ужасом оглянула общину. Охотники будто окружали их. — Как же так случилось… Кто нас выдал… — женщина была полна отчаяния. — Нужно немедленно скрепить ваш союз, вернитесь в хижину. — Ты даже сейчас об этом?! — не выдержала девушка. Глаза женщины выдали всю её злость. — Ты видишь, в каком мы положении? Через несколько минут они уже перебьют всё поселение! Я обязана их спасти. — Вот именно! И наш брак с Томасом сейчас никому не поможет, неужели ты этого не понимаешь? Примени свою силу, Сесилия, и защити Майлун! Мы с Томасом тоже так поступим. Женщина раздраженно цокнула и взмахнула руками. — Ни одна наша сила по отдельности не способна отвести их серебряные стрелы и мечи! Видно они давно готовились прийти сюда, посмотри, сколько же их там! Лишь объединившись, вы сможете спасти нас всех. Послышались вновь крики женщины, все посмотрели на неё, когда один из охотников пронзил её сердце, перед этим нанеся несколько ударов в живот. Сесилия с не миримым ужасом прикрыла глаза. — Я не прощу тебе этого, Гретель! Гибель всей общины будет на твоей совести. У тебя остаётся лишь один выход, но знай, девочка, что после, тебе никто не сможет помочь, ты буквально прекратишься в пепел. Да и духу у тебя на это никогда не хватит! — она сказала это с отвращением и живо направилась в сторону охотников. Ветер закручивал в воздухе, заставляя их сопротивляется колдовству. Это лишь задерживало их, но остановить было не способно. — Я прошу тебя быть осторожной, прошу лучше зайди в хижину, — Томас почти умолял. В его глазах читалось настоящее беспокойство. — Я не буду повторяться, Томас. Я сделаю всё, что в моих силах. — Ты же не будешь пользоваться своей силой, верно? Не послушаешь, Сесилию? Огонь и впрямь способен тебя уничтожить, а я не готов тебя терять. Гретта чуть заметно улыбнулась краем губ и отвела взгляд. — Томас, прости, но я никогда не смогу быть тебе женой. Я не способна ответить тебя взаимностью. — Я готов ждать. Сколько потребуется. — Это ничего не изменит. В моём сердце есть другой человек, и ты это знаешь. — Человек, который, возможно, привёл сюда эту толпу охотников? — он резко приблизился. — Ты же знаешь, что рано или поздно он проявит свою сущность. Я не позволю ему забрать тебя и поступить с тобой плохо. Лишь я могу быть тебе надёжным мужем. Быть рядом, когда не будет никого, и оставаться крепким плечом, когда потребуется. — Ты правда хороший, Том. Но всё это я нашла в другом человеке и ни капли не сомневаюсь в нем. — Гретта. — Он оказался так близко, что почти дышал около её уха: — Прошу тебя, когда всё это закончится, дай мне шанс, доказать, что я действительно способен быть не только таким идиотом. — Мне кажется, сейчас не время для таких разговоров. Девушка, что раньше старалась не смотреть в его глаза, встретилась с ними. Они будто прожигали её, молили о надежде. Они ждали совсем другого ответа. — Всё же я была рада знать тебя, Томас. Что бы ни случилось, постарайся сохранить Майлун. — Ты будто прощаешься. — Никто не знает, — она быстро улыбнулась краем губ и лицо вновь стало печальным. — Не смей делать этого, Гретта! Ты не выживешь! Звонкий крик ребёнка отозвался совсем рядом. Пара оглянулась и увидела девочку, что старательно скрывалась от охотника. Гретта в ней признала ту самую малышку, что недавно подбегала к ней. — Ты должен помочь ей! — Гретта встряхнула мужчину за руку. — Поспеши! — Ты права! Стой здесь и никуда не уходи. — Он уже побежал, но оглянулся: — И не наделай глупостей! Гретта кивнула. На самом деле, она так решила отвлечь Томаса, чтобы вспомнить, то самое запретное заклинание. Выхода не было, когда она смотрела вокруг, охотники не оставляли в живых ни женщин, ни детей. Пока их мужья старательно пытались отбиться. Но сила их была не так значима против серебряных мечей, что заносили над собой здоровенные мужики. Словно жизнь замедлилась: Гретта наблюдала за происходящим. Она видела Томаса, что отбивался от охотников, пряча девочку за своей спиной. Сесилию, что взмывала руками, отводя стрелы, но видимо с этим тоже было трудно справляться. Проворливая стрела успела ранить её в бок. Сейчас она видела всех жителей Майлун, что изо всех сил старались сохранить свою жизнь и жизнь своих близких. Она ведь обещала им, что не станет этого делать, но другого выхода не было, как прекратить этот ужас. Половина жителей уже была перебита, это произошло так быстро, что Гретта решила не медлить более не секунды. Пусть завтра каждый узнает о том, кто она. Но сейчас её сила — последний шанс Майлун. Пусть он и будет стоить ценой жизни. Вскинув руки, девушка начала читать заклинание. Оно было таким трудным на слуху. Но Гретель не сдавалась. Из-за нехватки практики руки девушки дрожали, а язык заплетался. Она ещё не совсем осознавала, с какой силой заклинания она столкнулась. Через пару минут ей все же удалось почувствовать тепло в ладонях, только после этого она открыла глаза и видела, как небольшое пламя разгорается сквозь пальцы. Маленькие искры взмывали в небо. — Что ты делаешь! — вскрикнул где-то неподалеку женский голос. Ида пыталась отговорить её от этой идеи, но всё было тщетно: Гретель лишь наращивала темп и глубину заклинания. Её голос больше не надрывался, и она произносила слова, уверенно и глубоко впечатывая их смысл в себя. Пламя разгоралось сильнее. Открыв глаза полные безумия, девушка не чувствовала боли, лишь небольшое тепло, несмотря на то, что огонь все больше разрастался. Томас смотрел на неё глазами полными отчаяния и мотал головой. Сесилия же, задрав голову будто гордилась ею и с прищуром ухмылялась. Все живо уставились на неё, не отводя глаз. Мало кому удалось видеть такое вживую. Сила огня завораживала своим зрелищем, пламя успокаивало и в то же время устрашало. Когда все замерли, девушке на секунду показалось, что все прекратилось. Как в её сторону направили несколько серебряных стрел, и Гретта от испуга дернулась. Стрелы моментально превратились в щепки: Ида быстро среагировала и кивнула в её сторону. Гретта еле сдерживалась, злость и обида желали немедленно вылиться из неё. Вновь детские крики и женщины, что рыдали над телами своих детей. Мужчины, не перестающие отстаивать свои семьи. И смердящий запах смерти — он был таким пронизывающим. Девушка резко развернулась, и в её глазах больше не было ни на намеку на жалость. В них кипела боль и ненависть. Она направила руки вперед, и огонь с силой распространился по округе. С нарастающей силой языки пламени подбирались к ногам охотников, не подпуская из ближе к ведьмам. Гретта не переставала сдаваться: пламя передавало всё её внутреннее состояние. Охотники, что попали в лапы наступающего огня, издавали громкие вопли и ни что их не способно было спасти: ни серебряные мечи, ни стрелы. Ведьмы охотно отдалились, чтобы огонь не смог им навредить, а Гретта старалась всю силу направлять в сторону врага. В её глазах отражалось пламя. Девушка не желала отступать, будто внутри неё самой разгорелся лихой огонь. Из носа пошла кровь. — Перестань, ты погубишь себя! — Томас кричал изо всех сил. Но она явно не слушала его, продолжая делать по своему, не давая охотникам вновь приблизиться. Наоборот, охотно подпуская огонь по их души. Сил было не так много, Гретта, чувствовала, как огонь и впрямь забирал у неё все силы. Будто выталкивая из своего же тела. Кровь не переставала идти, а ладони, зажгло с невероятной силой. Она и впрямь чувствовала, что на ладонях развели костры, но сквозь всю боль продолжала терпеть и держать оборону. Ведьмам удавалось бежать, пока охотники были загнаны в угол и не могли пройти сквозь огромные языки обжигающего огня. Пламя поднималось выше по запястью, и Гретта с ужасном смотрела за тем, как постепенно сама сгорает в своём же пламени. Она продолжала терпеть и давала ведьмам время на побег. С ужасом, зажмурив глаза и сцепив зубы. Но истошный крик вырвался с губ, пронеся таким гулом, окутавшись в истошную боль. От боли она стала уже терять сознание и рассудок, как большие ладони обхватили её руки, что уже были практически полностью обожжены. Гретель почувствовала опору за собой, но ей не удалось обернуться. Она вновь взглянула на руки, что твердо держали её ладони, помогая направлять огонь. Кажется, боль немного снизилась, ведь теперь она не одна, эти руки помогали справиться с необузданной силой. Огонь слушался, подчинялся властным рукам, которые медленно расстилали его. У самых ног охотников пламя поднималось выше, заставляя их отступать всё дальше в лес. Гретель поняла, что этот человек умеет обращаться с магией. Руки выглядели совсем не молодыми, а скорее грубыми, опытными. Человек за её спиной, вероятно, имеет большой опыт в обращении с такой мощной силой. Пламя обжигало и его руки, но он даже не дрогнул, лишь всё также продолжал удерживать её ладони, пока огонь не вернулся к истокам и не потух, оставив за собой лишь искры. Руки медленно стараясь причинить, как можно меньше боли, закрыли ладони девушки. Гретта медленно развернулась и обомлела. Перед ней стоял высокий темноволосый мужчина с пронзительно зелеными глазами. Она узнала эти глаза, ведь так часто их видела в зеркале. Двэйн продолжал ошеломленно вглядываться в её лицо, будто до сих пор не веря в это. Что кто-то мог скрывать его родную дочь от него. Но перепутать было невозможно: она так сильно похожа на Диану. Даже взгляд был схож, хотя глаза ей однозначно достались от отца. Он видел перед собой девушку, что была так похожа на ту, что он не мог забыть до этого дня. Черты её лица он помнил наизусть, но видеть их такими оживленными… Мужчина был ошеломлен. В груди сковало, и он буквально не мог произнести ни слова, лишь смотреть на неё и видеть, как девочка похожа на своих родителей. Как же трепетен был этот момент. Два человека, что являются самыми родными на этой земле. Те, кто проживал жизнь, вовсе не ту, что заслуживал. Оба не подозревающие друг о друге. Девочка, что жила фальшивой жизнью, не зная, что у неё есть родной отец и глубоко раненый в душе мужчина, что утратил всю радость жизни уже давно. Живший долгое время в одиночестве и пустоте. — Это правда ты? — еле слышно прошептала девушка, не веря в увиденное. Мужчина не переставал смотреть на неё. Первый раз он видит её так близко. Она уже такая взрослая. Его пальцы осторожно провели над её губой, стирая кровь. — Так вот, какая ты… Моя дочь… — его голос был таким отчаявшимся. — Если бы я только узнал раньше… Девушка слезливо уставилась на него. — А я совсем не знала о тебе. Всю жизнь жила в обмане и считала других людей своими родителями. — Тебя украли у меня. — Он ласково касался её волос, продолжая разглядывать с пытливым интересом. С таким трепетом он слишком давно ни к кому не относился. Будто сейчас в его руках самое дорогое сокровище в мире. — Если бы я только узнал о тебе, то вся жизнь — моя и твоя была совсем иной. Я столько лет потерял впустую, пока где-то вдали росла моя дочь. Моя кровь и плоть. Частица моей Дианы. — Мама не успела тебе сказать, но она так хотела. — Девушка заглядывала в глаза отца. Они передавали всю внутреннюю тоску по ней. — Ах, моя Диана, ты подарила мне смысл моей никчемной жизни на оставшиеся дни. Было заметно, как мужчина хотел обнять девушку, но так боялся причинить ей боль. Тогда Гретта не сдержавшись, первая прижалась к отцу. Она будто вросла в него, вцепилась в его огромные плечи и не желала отпускать. Вдохнула полной грудью его запах и умиротворенно закрыла глаза. Теперь она дома. В безопасности. Он казался таким родным. Тем, кто никогда не посмеет ей навредить. Пожалуй, ещё один человек, в котором она сейчас абсолютно уверена. — Как же я рада, что ты сейчас здесь, папа, — она обвила его руками и уткнулась носом в грудь. Теперь все её обидчики точно понесут свое наказание. Что-то внутри мужчины дрогнуло. Его так никто не называл ещё никогда. — Я теперь всегда буду рядом, когда я тебе понадоблюсь. И никто не посмеет обидеть тебя. Ты самое дорогое, что осталось у меня. — Он осторожно поцеловал дочь в макушку. Глазами он прошёлся по разрушенным домам, телам, что просто бездвижно лежали на земле и наконец его взгляд замер. Сесилия смотрела прямо на них: глаза говорили о многом. Она одновременно страшилась и принимала неизбежное. Двэйн никогда не простит ей того, что она скрывала Гретель от него. Поднялся ветер, Гретель высвободилась из объятий отца, когда увидела приближающуюся Сесилию. Она передвигалась небольшими шагами, словно тянула время, но вот уже оказалась прямо перед ними. Дочь и отец — как сильно был схож их характер. Этого женщина не могла не заметить. И сейчас его взгляд говорил лишь о том, что он готов уничтожить её за содеянное. — Я пала, и как же мне обидно. — Она огляделась на руины. — Что всё, что я натворила, не принесло того, к чему я так стремилась. — Её речь была похожа на раскаяние. — Всё напрасно… Но Двэйна видимо она ничуть не тронула, и он не изменился в лице. — За то, что ты растила мою дочь вдали от меня, я не пощажу тебя, Сесилия. Сколько же ты натворила и в тебе нет ни капли раскаяния. Неужели тебе было мало Дианы? — Его яростный взгляд будто прожигал. Он неистово жаждал, чтобы Сесилия ответила за всё, что натворила. Но старался сдерживать себя, чтобы не напугать дочь. Женщина печально улыбнулась и посмотрела на Гретту. — Не подумай, девочка, что я совсем не любила твою маму. Она была мне дороже всего на этом свете, и именно поэтому после предательства понесла самое страшное наказание. — Даже не смей говорить об этом. Тебе неизвестно, что такое любовь, Сесилия! Твоё сердце темнее не просветной тьмы: оно прогнило изнутри. Мать любит совсем по-иному, — вновь высказался мужчина. — Откуда тебе знать, Двэйн. Это ты разрушил наши жизни, ты не оставил её, именно ты погубил её. Мужчина еле сдерживался и злостно шагнул вперед: — Он прав, Сесилия, — раздался голос Гретты за спиной. — Любовь матери — она совсем не похожа на твою. И мне теперь это точно известно. Как долго ты измывалась над ней, заставляла отказаться от меня, но мама никому не разрешала и приблизиться, чтобы навредить мне. Она жила в ужасных условиях, и каждый день проживала боль и унижения от тебя, но не отказалась от меня. И даже после моего рождения она не оставляла меня: готова была на многое лишь бы я жила! — голос дрожал, а глаза краснели. Девушка выступила вперед отца, смотря прямо в глаза женщине. — Даже в последние минуты своей жизни, она бежала к моему отцу, чтобы рассказать обо мне, чтобы он не оставлял меня в твоих руках! Вот что значит истинная любовь матери! — Мужские руки легли на её плечи. — Но ты не дала мне познать её любовь сполна, ты лишила её жизни, Сесилия, — девушка начала дрожать. Томный взгляд Двэйна с прищуром взглянул на Сесилию. Она не ожидала, что Гретта произнесёт это при отце, и её заколотило изнутри. — Ты выпустила ту стрелу, Сесилия? — наконец догадавшись, он устремил болезненный взгляд на неё. Ему так не хотелось вспоминать тот день, но, как бы он не старался, он всплывал часто в его памяти. Тело любимой на его руках и чёрные ресницы, в которые он вглядывался, надеюсь, что они ещё раскроются. Последний вдох — и тело Дианы обмякло в его руках. Не переставая потрясывать её, словно пробуждая от страшного сна, он все крепче вцеплялся в неё. Сесилия взглянула на него с безумными глазами. Врать не было больше смысла. — Отвечай мне! — резко вскрикнул Двэйн, злобно смотря на неё. — Это ты сделала?! Но женщина, дрожа не могла произнести ни слова. Будто боялась произнести это вслух и наконец, признаться всем, что это именно она выпустила стрелу — убила своего первенца. Свою старшую дочь. Дикий взгляд Двэйна сменился на задумчивый, и он отвел глаза. Ложбинка меж бровей становилась все глубже. — Я допускал эту мысль, но тут же отбрасывал, ведь какая мать решится на такое, подумал я. Что за чудовище лишит жизни своего ребенка. Свою дочь! Мать маленькой девочки и мою жену! — злостно закричал он и уже ухватил её за горло. Женщина начала задыхаться. Гретта сцепила руки и закрыла глаза. Она не хотела наблюдать это, хоть и мечтала о том, чтобы Сесилия понесла свое наказание. — Что же ты натворила, чёртова ведьма. Ты не только меня лишила жизни, обрекла на никчемное существование. Но ведь ты скрыла от меня мою дочь: единственное утешение и радость. Этого я никогда тебе не прощу. Женщина продолжала трепыхаться в его руках, освобождая горло и стараясь вдохнуть воздух. — Она не должна была рассказать тебе о дочери. И теперь все равно ничего не изменить — ты вновь лишишься её. Совет узнает и придёт за ней. — Никто не тронет мою дочь, — он сильнее сцепил пальцы. — Никому не позволю. — Теперь я наконец вновь вижу твою настоящую тёмную сторону, — она ухмыльнулась и начала сильнее задыхаться. — Отец… — Гретта больше не могла смотреть. Он взглянул на неё и тут же ослабил хватку. Сесилия закашлялась и наконец, смогла отдышаться. — Не позволяй им забрать её, Двэйн. Теперь уже ничего не важно, — она посмотрела на внучку. — Слушай своего отца и останешься цела, Гретта. А я пойду и расскажу твоей маме о том, какая дочь у неё выросла. — Её грустная улыбка задержалась на несколько секунд на лице. И Сесилия вонзила половину серебряной стрелы себе в сердце. Гретта вздрогнула от неожиданности. Двэйн подошел к ней и вновь обнял, вдохнув полной грудью. Тело Сесилии замертво упало на землю. Её светлые волосы чуть теребил ветер, а глаза замертво закрылись. Гретта ухватилась пальцами в плечо отца и еле слышно всплакнула. Сесилия хоть и была слишком плохим человеком, но всё же, по большей части — она заложница своих безумных мечтаний. Она слишком много готова была отдать за свои амбиции. Поставила на кон судьбы многих — и все с треском проиграла. Испортив этим не только свою жизнь. — Она выбрала самую лёгкую ответственность за содеянное. Уйти из жизни — слишком просто. Труднее жить, зная, что ты натворил, сколько мрака за твоими плечами. — Теперь мне так страшно… Я так много потеряла, что, кажется, только ты у меня и остался. — Даю тебе своё обещание. — Он гладил дочь по волосам. — Чтобы ни случилось, я никому не позволю тебе навредить. Пусть сгорит весь мир дотла, но ты в нём будешь жить. Гретта горько улыбнулась. — Главное, чтобы в этом мире я не была одна. — Я столько раз грезил о том, чтобы поскорее уйти и увидеться с твоей мамой. Но смерть обходила меня стороной. Я никак не мог понять почему. А теперь я прозрел. У меня есть на этом свете ещё кое что очень ценное, что я должен оберегать и любить. Моя Гретель — моя дочь, — его слова словно убаюкивали. — Хорошо, что ты рядом. Она не отрывалась от своего отца, успокаиваясь в его крепких больших объятиях. Но звуки вновь начали приближаться. Охотники не хотели отступать и решили добить оставшихся ведьм. Их возгласы были слышны всё четче. — Я должен отлучиться, а ты оставайся здесь, хорошо? — Нет, я с тобой пойду. — Я пришёл не один. Справимся, а ты останься, я прошу тебя, — он серьезно посмотрел на неё. Девушка решила сейчас не перечить отцу и поступить, как он просит. — Так и быть, но будь осторожен, папа, — она решила добавить последнее слово, и мужчина не сдержавшись улыбнулся. Поцеловал дочь в лоб, он живо исчез. Гретта присела и провела ладонью по лбу Сесилии. — Надеюсь ты удачно добралась, — она горько улыбнулась. — Я не хотела, чтобы всё вышло так. Но ты ведь знала, что у тебя все равно не оставалось шансов. Вдруг позади резко раздался голос. — Эй, ты! Гретта тут же обернулась и закатила глаза, ведь перед ней вновь стояла та черноволосая девушка. Она была одета в тёмный плащ, а под ним на поясе несколько кинжалов, не учитывая, что в руке она держала еще один. — Что ты тут забыла? Убирайся, пока я не опалила твои косы. Люсиль усмехнулась. — Вас было так трудно отыскать, словно мыши прячетесь в свои норы. Но я прозорливее тебя. — Она начала обходить девушку. — Кстати, а где Уолтер, ты не знаешь? — Что за вопросы, Люсиль. Чего ты добиваешься? Или ты сейчас представляешь себя в роли кошки нападающей на мышь? — Как раз так я это и вижу. — Убирайся отсюда, пока… — Хватит пустых слов, ведьма. Я сюда пришла не за этим. Мне нужна твоя голова. — Вот тут ничем не могу помочь, она мне тоже пока нужна. — Гретель ловко увернулась, когда Люсиль попыталась наброситься на неё с лезвием в руке. — Ты же не серьёзно? — Гретта усмехнулась. — С вот этим на ведьму? — она заставила руку девушку замереть и выронить кинжал на землю. В глазах мелькнула искра. — Думаешь у меня недостаточно сил идти на тебя с вот этим? — Думаю, что ты слишком наивна и глупа. Это тебя и погубит. — Кстати это подарок от Уолтера. Совсем недавно подарил. Гретта замерла и уставилась на ухмыляющуюся девушку. Но вовсе не хотела верить в сказанные слова: эта девчонка лишь хотела её раззадорить. — Сказал, что им очень удобно перерезать горло ведьмам, — оскалилась она. Эти слова хоть и задели её, но она старалась не показывать. — Так примени на практике и желательно на своей шее, — огрызнулась она в ответ. — Вот же тварь, — Люсиль живо набросилась на неё. Повалив на землю, девушка принялась бить её по бокам, отчего Гретель не могла собраться. — Все эти дни он был подле меня, и вместе со мной прорабатывал наш план. Гретта наконец смогла сбросить её с себя, отползая назад. — И ночи мы тоже проводили вместе, пока ты вероятно тут ждала его. Только подумай, зачем ты ему, исчадие ада. — Не думай, что можешь расстроить меня этими словами, продажная девка. — Признай, тебе ведь неприятно, что тебя лишь использовали, — она противно рассмеялась. — Ты лишь его развлечение на несколько дней, часов. А я — та, кто поистине нужен ему. И за эти дни Уолтер смог доказать мне это. Гретта больше не желала слушать её, резко встала и чуть дрогнула от боли в ребре. Та ночь, проведённая с ним, — что, если он специально выманил её, чтобы потом проследить. И что лишь воспользовался ей. Неужели её слова правдивы? Хоть об этом и кричал разум, но Гретта все равно отказывалась в это верить. — Пока я лично не увижу его и он не скажет мне эти слова в лицо, я не поверю ни единому твоему слову. Успокой свой грязный язык. Хоть Гретель так и сказала, но внутри все равно подкрадывалась тень сомнения. Она нависала над ней и не давала мыслить спокойно. Неужели он и впрямь так поступил? Именно поэтому не выходит на связь несколько дней? Он был с этой плутовкой Люсиль? Когда она вновь потянулась за ножом, Гретта моментально выбила его из ее рук. — Ведьмовские штучки. — Её рот исказился в лукавой ухмылке. — Я не убиваю людей исподтишка. — Она отошла. — Убирайся, пока не пришёл мой отец. — Не самое время, чтобы убегать. — Люсиль нашла в себе силы резко подскочить и ухватиться за обломок стрелы, она кинулась на девушку, а та лишь успела выставить руки. Гретта услышала лишь хруст, и поняла, что это шея девушки. Она подумала, что сделала это сама, но обернулась и увидела вдали отца, что наблюдал за ней. Тот молчаливо кивнул и вновь слился с темнотой. Словно коршун, он окутывал своё дитя незримой вуалью и не позволял никому навредить ей. Если вдруг появлялась угроза, тут же устранял её. Девушка могла лишь видеть его зоркие глаза вдали, что никогда не оставляли ей беззащитной.