***
Всю ночь я не могла заснуть. Боялась, что тот загадочный гость-наблюдатель придёт ко мне из темноты и сделает что-то ужасное. И, почему-то, в моём воображении он приобрëл черты того самого Призрака Оперы, которого мне с такой яростью описывал Рауль и которого я видела сама? Нет, это не может быть он. Скорее, он заявится в дом де Шаньи и там что-нибудь сделает, но не здесь. Зачем ему я? Единственный мой талант — игра на рояле. Остальные умения, как по мне, на весьма посредственном уровне любой достойно образованной мадмуазель и не более. Не может же Призрака привлечь рояль? Нет. Нет? Заснула я ближе к рассвету и, когда Марго пришла будить меня, я была совершенно разбита. Решив, что без отвара мяты и ромашки я сегодня не проживу с такой головной болью, даже без завтрака, я спустилась в кухню, где витал великолепный запах горячего шоколада и чего-то ещё, чего я не смогла разобрать. Что же, как бы я ни любила шоколад, я тут не для этого… Но не смогла удержаться, чтобы не мокнуть деревянную ложку кухарки в кастрюльку с напитком несколько раз. Это вкусно. Как в детстве. Давно не делали шоколад и надо попросить, чтобы минимум раз в неделю готовили эту сладость. Как только вода на очаге закипела, я немного остудила её и залила травы. От одного запаха этих трав головная боль разительно уменьшилась, по телу разливалась нега. А уже через несколько минут я наслаждалась отваром и облегчением состояния. Даже мир стал куда добрее и светлее, чем это было каких-то полчаса назад. Жаль, что не все напитки обладают таким прекрасным свойством, как улучшение настроения… И чувство дежавю, ведь прошлые посиделки с чаем кончились весьма занятно. Пользуясь тем, что в доме тихо — явный признак того, что и брат, и его друг ещё спят — я отправилась в библиотеку, решив позавтракать позже, как только эффект от отвара будет полноценным. Был замечательный солнечный день, светлый и яркий. Свет без труда попадал в комнату через окна, освещая большие, чуть ли не до потолка, книжные шкафы и обтянутые коричневым бархатом диваны и кресла. Даже воздух казался светлым, прозрачным и радостным, как в утро Рождества. Я села в любимое кресло, где часто пряталась от покойного папеньки и брата, чтобы спокойно позавтракать. Но я не завтракала, а лишь пила отвар. Вряд ли за такую шалость Мишель осудит меня, не смотря на его весьма трепетное отношение к отцовской библиотеке. Я же ни разу не пролила чаи или ещё что-то на книги — понимаю их ценность. И надеюсь, что сегодняшний день принесёт лишь покой.Часть 3.
22 апреля 2023 г. в 11:35
Рене де Ориме
Когда я приехала в дом де Шаньи, мне показалось, что даже от стен идёт неприязнь Филиппа к моей персоне. И как бы Рауль ни пытался переубедить брата, не думаю, что что-то из этого получится — он слишком уверен в собственной правоте, а я не вижу особого смысла его переубеждать. С другой стороны, я могла позвать с собой Мишеля и тогда точно от старшего де Шаньи не услышала бы и слова упрёка, но не могу же я вечно прятаться за спиной брата. Выйдя из машины, я осмотрелась и увидела идущего навстречу Рауля, после чего мрачные мысли чудом испарились.
— Здравствуй, — мы приветственно обнялись и вошли довольно богато обставленный дом виконта.
— Не беспокойся, Рене. Брат сейчас в своём кабинете сидит. Уже как пару дней почти безвылазно, — ободрил меня Рауль, когда я отдавала накидку слугам — Давно хотел познакомить тебя с Кристиной.
— Мы же знакомы, разве нет? — виконт подал мне локоть, сопровождая — Я видела её выступления.
— Разве же это знакомство? — что же, друг мой, тут с вами не поспоришь.
— А по поводу Оперы? Давай для начала разберёмся с этим моментом? — признаться, больший интерес во мне вызывает именно Опера, нежели «полноценное» знакомство с невестой друга.
— Совместим это за общим обедом, хорошо? — предложил Рауль, пропуская меня в столовую залу, где нас уже ждали — Мадмуазель Рене де Ориме, позвольте вам представить директоров Оперы — мсье Арман Моншармен и мсье Фирмен Ришар, — мой друг поочерёдно показал на двух внушительного вида мужчин, которые, завидев меня, поклонились — Мсье, а это та самая благодетельница, о которой я вам писал накануне — мадмуазель графиня Рене де Ориме.
— Приятно познакомиться с вами, мсье, — я сдержанно улыбнулась новым знакомым — Дай Бог, наше знакомство будет плодотворным.
— Для нас честь познакомиться с вами, мадмуазель, — мсье Моншармен поклонился даже ниже нужного, всячески демонстрируя вполне себе корыстный интерес моей персоной.
— Я приглашу мадмуазель Кристину, а вы пока можете обсудить интересующие вас вопросы, — подобное поведение меня немного удивило, но не смутило.
— Мы ждём вас, Рауль, — улыбнулась я и, как только он скрылся за дверьми залы, сразу сменила радушие строгостью — Итак, мсье. Обсудим насущный вопрос, а именно: Сколько нужно тысяч франков, чтобы восстановить в былом великолепии Оперу?
— Что ж, — похоже, они не ожидали от меня столь резкой перемены настроения, а мсье Ришар стал рассматривать бумаги — По самым грубым подсчётам, минимум сто пятьдесят тысяч нужно для восстановления без былой роскоши.
— Немалые деньги, — только и сказала я, хотя и рассчитывала на ещё более существенные расходы — А если я хочу всё, как было? С красным бархатом и хрустальной люстрой с позолоченными плафонами. Сколько?
— Мадмуазель графиня, — директора переглянулись, оробев — Нам бы, для начала, быть способными открыть сезон, а на вырученные деньги будем постепенно возвращать былое.
— Я задала конкретный вопрос, мсье. И будьте уверены, что я вполне способна вам выдать те сто пятьдесят тысяч франков в течение нескольких дней, как только мой нотариус подготовит документы. Но, раз виконт де Шаньи тоже меценат и участвует в данном предприятии, то отчего же не пойти ва-банк и сразу сделать хорошо? — да, дорогие, денег у меня гораздо больше, чем вы предполагали, но не рассчитывайте, что я расточительна — Я буду следить за каждым франком, который уйдёт из моего кармана и кармана моего доброго друга.
— Раз так, то, — Моншармен протянул мне один из документов — Мадмуазель вашего ума будет несложно понять, какие деньги будут замешаны в строительстве.
— А вот это мне уже нравится. Другой разговор, — в уме я складывала видимые числа, делала пометки и, в конечном итоге, полученная сумма вызвала у меня столь желаемое удивление — Почти четыре сотни тысяч, если я нигде не ошиблась. Так? Триста девяносто тысяч пятьсот четырнадцать, если быть точнее.
— Да, мадмуазель, — одновременно кивнули мужчины — Как видите, деньги очень немаленькие.
— Давайте подождём мсье де Шаньи и уже с ним обговорим детали?
Единовременно, конечно же, я одна такую сумму не выплачу, что уж говорить, но за два года, если особо себя не баловать и не просить о помощи Мишеля, то вполне справлюсь сама. С другой стороны, зачем справляться одной, если де Шаньи тоже вызвался вложить часть средств, верно? Верно. А что до Призрака Оперы и моего странного знакомства с ним… Предпочту это не упоминать, ведь, скорее всего, это была наша первая и последняя встреча. Однако, если же Судьбе и Богу будет угодно вновь свести нас в стенах Оперы или же в стенах дома, то это меня нисколько не смущает. Меня больше интересует, сколько я потрачу денег.
Когда Рауль вернулся в обществе Кристины Даае, с которой он изволил меня «официально» познакомить, он был весьма удивлён моему размаху. Я же просто многозначительно пожала плечами на его полный непонимания взгляд. Понимаю, что ему, как мужчине, будет неловко отдавать меньшие деньги, чем это сделаю я, а потому я предложила весьма интересный ход:
— Мы можем заключить контракт. Немного иной, чем планировался, но тем не менее. Пропишем оговоренные суммы, и разница будет мне возвращена с доходов театра. То есть, я буду получать больший процент дохода от Оперы до тех пор, пока разница не будет выплачена. Потом же, как мы и договаривались, будем делить пополам. Как по мне, неплохая идея, если грамотно оформить, а в этом, уж прошу простить, я не сильна.
— И ты пойдёшь на такой риск, Рене? — Рауль чуть не подпрыгнул на стуле — Зачем?
— Простого «хочу» уже мало, друг мой? К тому же, я говорила тебе суть своего решения. И, думаю, ты понял, что я намерена идти до конца.
После довольно приятного обеда я уже хотела удалиться домой, но граф настоял на том, чтобы я выступила для их узкого круга в паре с Кристиной. Я сначала даже не поняла, что имеет в виду Рауль, но он пояснил — Кристина выступит под мой аккомпанемент на рояле. Я не возражала, однако поинтересовалась, хочет ли этого мадмуазель Даае, ведь, памятуя прошлое, ей может быть это не вполне комфортно. Мы перешли в музыкальный зал, где находился великолепный белый лакированный рояль.
— Вы ещё и музицируете, мадмуазель? — удивился мсье Ришар, когда я села за инструмент — Может вы ещё и пишете музыку или же поёте?
— Музицирую я куда лучше, чем пишу или пою, мсье, — тут уже я перевела взгляд на Кристину — Что мне сыграть?
Выбор пал на одно из недавних произведений, которое хотели поставить в Опере и уже даже занимались его репетицией, но, в силу обстоятельств, ничего не получилось. Я же это произведение не знала и приходилось неотрывно смотреть в ноты, из-за чего я, время от времени, фальшивила. Впрочем, как мне показалось, этого, кроме меня, никто не заметил. Ранее мне приходилось слышать исполнение Кристины и, должна признать, оно весьма ласкает слух и, если так можно сказать о человеческом голосе, воодушевляет. Для него приятно исполнять.
— Я уже знаю, кто и с каким выступлением откроет сезон в Опере! — воскликнул Моншармен, стоило нам с Кристиной закончить наше небольшое выступление — Мадмуазель Даае, мадмуазель Рене! Ваш дуэт покорит Париж!
— Мсье, вы слишком далеко глядите, — безапелляционно заявила я, да так, что напугала бедного Армана — Но, всё же, пришлите мне это произведение. Позанимаюсь с ним. Кристина? Вы не против?
— Думаю, попробовать можно. Это может быть интересно, — к моему удивлению, девушка была не против вернуться в Оперу. Отважно.
Я была рада вернуться домой. Документы, связанные с Оперой, я получу через нотариуса, а потому уже можно и отдохнуть. Может и мне стоит набрать ванну? Нет, не сегодня. Что-то пока не хочется… Да и не получится, судя по тому, что я слышу в гостиной голос гостя, с которым разговаривает Мишель.
— Марго, кто с господином де Ориме? — тихо прошептала я, чтобы не привлекать лишнего внимания.
— Я не знаю, мадмуазель. Впервые вижу этого мсье, — она забрала у меня накидку и как-то странно улыбнулась — Но этот мсье такой хорошенький.
— Хорошенький? — неожиданно даже для самой себя я скривилась — Сообщи брату, что я пришла и скоро к нему спущусь. Только переоденусь.
Марго пришла ко мне буквально через несколько минут и помогла расшнуровать корсет. Синее платье я сменила на тëмно-зеленое вечернее, но причёску не стала менять — она, в принципе, сочеталась как с украшениями, так и с платьем.
— Какая дивная роза у вас, мадмуазель, — оу, а я уже и забыла про этот загадочный цветок — Позвольте, я принесу вазу?
— Да, принеси, — осмотрев себя в зеркале, я внезапно заметила что-то светлое рядом с несчастным кувшином — Что это…?
Это оказалась та самая записка от Рауля, которую он мне передал ещё вчера вечером, да только свëрнута она посланием наружу. Получается, на чистой внешне-внутренней стороне что-то есть? Ведь иначе странно складывать записку внутренней стороной наружу. Я уверена в этом, как и в том, что оставила её вчера на столике в музыкальной зале… И либо это кто-то из слуг так неудачно шутит, либо в доме действительно кто-то гуляет, пока никто не видит. Признаться, уж лучше пусть будет первый вариант.
«Браво, мадмуазель Рене», — только и было написано вычурно аккуратным почерком. Нет, это не слуги. Может они и умели читать, писать, но тут виден почерк благородного человека, излишне аккуратный. К тому же, он, как минимум, один раз был в доме, раз знает моё имя. Настораживает. Да что говорить, пугает. Это неприятно, когда за тобой следят.
Впрочем, я подумаю об этом чуть позже. Сейчас меня ждёт брат с каким-то «хорошеньким» мсье. Фу, даже передëргивает от этого слова в отношении мужчины. Как по мне, внешне мужчина должен быть мужчиной, а хорошенькими могут быть котята. И если у меня будет выбор, то я лучше заведу котëнка.
— Господин брат мой, — я натянула на лицо вполне естественную улыбку.
— Сестрица, — Мишель поднялся с кресла и обняла меня, а потом перевёл взгляд на гостя, которого я даже не сразу заметила — Рене, познакомься с моим старым другом по академии — Артур Нейсмит.
— Приятно познакомиться, мсье, — что же, этот молодой человек действительно просто «хорошенький», но раз он учился в одной академии с Мишелем, то вряд ли глупый — Вы не француз, верно?
— Да, мадмуазель. Я англичанин, — как хорошо этот обладатель тëмных кудрей говорит по-французски, что даже не слышится акцента — Вот, решил проведать старого друга.
— Отрадно слышать, что вы не забываете дружбу былых лет, — я села чуть в стороне на диванчике ближе к камину, считая, что все любезности с моей стороны сказаны.
— Как дела у де Шаньи, Рене? — похоже, Мишель решил переключить внимание на меня на некоторое время.
— У них всë неплохо. Я лично познакомилась с Кристиной. Милая и очень спокойная девушка, — довольно ëмко описала я события минувшего дня — Ах, да. Помнишь, Рауль был одним из попечителей Оперы? Так вот, я тоже присоединилась к нему. Мы будем восстанавливать здание.
— Благое дело, мадмуазель, — как-то слишком деланно, или же мне так показалось, восхитился Нейсмит.
— Да. Отчего ж меня не пригласила на эту беседу? — в голосе Мишеля проскользнула обида, но мы слишком хорошо друг друга знаем, чтобы сомневаться.
— Ты вчера пришёл очень поздно, а к моменту моего ухода ещё спал. Мне хотелось, чтобы ты хорошо отдохнул и выспался, — по сути, так оно и есть — Через несколько дней придётся мсье Лири с документами. Если желаешь, то можешь присоединиться к нам.
— Я подумаю над твоим предложением, — ну вот, Мишель снова улыбается и даже минимальной обиды как не бывало, продолжив беседу с другом — Так ты решил последний университета пойти в армию? И кто же ты у нас по званию уже?
— Ну, по выпуску мы все были сержантами, но я дослужился до комманданта, — Матерь Божья, вы посмотрите, как же он доволен собой, что скоро перья петушиные вылезут — И, пока получил заслуженный отпуск, решил немного попутешествовать и навестить старых друзей.
— Оставайся, сколько пожелаешь, Артур, — нет, уезжай, как можно скорее, Артур — Рене, ты ведь не возражаешь, если мой друг поживёт у нас несколько дней?
— Почему бы и нет, — Господи, избави меня от общества этого слащавого мальчика — Добро пожаловать, мсье Нейсмит. Я прикажу подготовить вам комнату.
Я выдавила эту любезность из себя. Не нравятся мне такие люди. Уж слишком он уверен в своей исключительности, хотя, по сути, является простым педантом. Странно, что Мишель вообще в своё время сдружился с ним, но ладно… Опустим фразу: «Скажи мне, кто твой друг и я скажу, кто ты». Надеюсь, что это лишь показательное выступление и Артур куда более приятный человек, чем это мне показалось.