Постоять за нас

                         —Научишь меня драться? Аня протирает глаза, пытаясь понять, не показалось ли ей. Нет, ей не показалось. Перед её лицом действительно стояла Хоффманита, Барби, Рапунцель, в общем-то, не важно как её зовут. В этот раз Горохова её не звала. Она сама пришла. В таком типичном для неё виде — не привета, ни обьяснения, откуда она взялась на пороге номера отеля Ани, который она сняла буквально на днях, приехав в Питер. Они не виделись с самого финала проекта —не много не мало несколько месяцев. Морально Аня не отошла, многие девочки продолжают пытаться вывезти популярность за счёт каких-то вбросов и в общем всяческих упоминаний проекта. Да сама Гора не исключение — и это нормально, что всего спустя такой срок никто ещё не отошёл. Но абсолютно точно не нормально видеть на своём пороге Хоффму, которую легко спутать с призраком. На проекте она так и говорила — призрак. Девушка приехала в Питер, чтобы познакомиться с и встретиться с многими пацанками, ведь они все — одна семья, ещё тогда, когда оказываются на проекте. Пацанское братство. В любом случае ей хотелось отвлечься, ей и так каждую ночь снятся кошмары, связанные с проектом и испытаниями, которые были жёсткими ради рейтинга. Хоффманита в них тоже, кстати, была. —Барби, ты че-то приняла? Я таким больше не занимаюсь. —девушка покачала головой. Ещё на проекте она устала на всех пылить и ближе к концу просто смирилась. Что с Рапунцель, что с Милас. И сейчас никаких особенных комментариев к этой ситуации у неё не было. Даже не интересно, откуда она узнала её номер. Это же Хофма. У неё наверняка у мамы есть связи, вроде Ксении Собчак. —Милас высказалась, что я слабачка, понимаешь? Мне надо натереть ей зад. Я сказала что хочу боя, и теперь не отвертеться. Если я опозорюсь, скажу, что это все ты. —Михеева надула и так надутые губки, чем вызвала у лишь закатанные глаза. Милас больше всех пытается хайповать и Гороховой просто интересно, а авторитет у милас не пропадёт с Аней драться? Ладно бы её вызвала — это все смотрели бы. Но кому интересно смотреть за тем, как Барби проигрывает и Милас её уничтожает? Все очевидно и без спойлеров. —Понятно, это Милка че-то приняла. Проходи, че мне Просторный номер был только рад встретить их обоих. Аня сняла двухместный, только для себя, потому что огромное количество людей на Пацанках давили на её психику и состояние. Её брсоало с крайности в крайность. Когда-то она срывалась и агрессировала, а когда-то хавала. Не то, не другое её не устраивало. Она выиграла, выиграла сама себя, но на этом не собирается останавливаться. И для этого ей нужно полное одиночество и медитации. У неё есть гармония с самой собой, и та самая, которую Барби безоговорочно нарушила. —Чему тебя научить? Барби натянула улыбку во все тридцать два. Она всегда так улыбалась, когда хотела кого-то побесить. —Я помню как ты там дралась, меня вынести хотела. Так вынеси. Ты же не смогла потому что тебя накажут, сейчас сделай это, покажи почему ты. Гора —она улыбалась. На столько стервозно, на сколько могла. Она никогда не признает, что скучает по тому чувству — что тебя ненавидят, о тебе думают. Именно от Гороховой она получала это и внимание, которого ей всегда не хватало. На какой-то момент Аня и вовсе забыла, зачем сюда пришла — стоило ей подойти на пару шагов ближе к Горе. —Ты сумасшедшая. Горохова сняла с себя худи и размяла кисти. Она положила руки Ане на плечи и помассировала их, смотря ей в глаза. Она массировала их в тишине. —Малая, ну как я могу тебя вынести? Ты же такой котенок. —девушка улыбнулась Ане так же искренне, как ей только что улыбнулись. Но через пару секунд улыбка пропала с её лица. Михеева схватила её за талию и попыталась повалить на пол. И эффект неожиданности сделал свое дело — Аня упала на пол и едва успела выдохнуть. —Ты че? Горохова поднялась и стремительно взяла ее за ноги. Михеева практически не ощущалась. Именно за них она закинула её себе на плечо, и уже с него скинула на кровать, чтобы хотя бы так припугнуть Рапунцель. Аня встала на кровать, подпрыгнула, чувствуя лёгкость и сделала прыжок прямо на Горохову, которая едва успела её схватить. Вес сыграл свою роль и они вдвоём полетели на пол. Хоффманита упала на неё сверху, смотря сверху вниз и нежно хлопая ресничками. Она не хотела показывать, что сердце вот вот выпргынет из груди. Оно билось через грудную клетку Ани прямо в Горохову. Она знала, что Аня это чувствует. Аня Горохова пыталась отдышаться. Такое даже её выбило из колеи. Не каждый день ты дерёшься с Барби, блять. —Ты же понимаешь, что с Милас у тебя так не получится? —Гора шла в нападение. Она никогда не подбирала слова, и Ксюша тоже не будет этого делать. —А ты не знала, что я нравлюсь Милке или ревнуешь? Аню разорвало. Барби всегда могла её спровоцировать. Девушка резко поднимается, поднимает Аню за руку с пола и толкает к стене. Она ударяет возле стены, слева, справа, над головой и в конце концов, удар в шею. —Бей туда, где никто не догадается что ты ударишь. Понимаешь? Все ждут ударов в грудь, в лицо, закрывают их. Ударяй неожиданно. Гора ударила в её кисть. Затем в ещё одну. В ногу. Она не обращала внимание на визги Барби, целясь в самые неожиданные места. Они с Барби часто соревновались в том, кто больше захавает и в какой-то момент, Гора уже не могла остановится. Она вспоминала, как раздражала её Аня в школе, вспоминала, как Аня её защищала, все оказалось в такой куче, из которой не выбраться ни одной Ане, ни второй. Но хотели ли они выбираться? Горохова была на столько в омуте Барби, что не заметила, как Рапунцель начала отвечать. Делать ответные удары в уши, в бедра, в губы кулаком, которые Гора не смогла пресечь. Почувствовав удар по губам, она поспешила укусить её за длинные пальцы с маникюром, царапавшие её губы. Но в какой-то момент, ей пришло в голову что укус будет слишком скучным. Она провела по ним языком и с ухмылкой на лице продолжала погружать их в рот. И. Барби не хотелось выражаться как обычно, вроде: «ты что, дура что ли?» «уберите её от меня!» Михеева вдруг забыла как отвечать на провокации и лишь молча смотрела, приоткрыв губы. Это было хорошей проверкой на выдержку. Перестав выводить девушку, она сжала руки на её талии. —Ты должна узнать её слабое место. Облапай её всю. Она спустила руку на бедра Хоффманиты. Плавно проскользила к талии и сжала её шею в своих руках. Это было безумием, почувствовать, как бьётся её сердце в своей руке. —Если ты заметишь реакцию, бей туда. Только проверь реакцию незаметно. Аня стала плавно касаться её абсолютно везде, а потом надавила несколько раз на внутреннюю сторону её бедра — именно там она получила ответную реакцию. Аня кивнула и пустила в ход руки и ногти. Они царапали кожу Гороховой, опутывая шею и ляжки, затылок, волосы. Аня накрутила рыжие пряди на свою руку с самой счастливой улыбкой на лице, ударяя кулаком в затылок. Аня шикнула, сагинаясь по полам — чувствительный от частых головных болей затылок заставил её сделать это. Михееваа ударила её в согнутый корпус, по спине и схватила за шею, поваливая на пол. —А у меня тоже такие мышцы будут? —девушка без зазрения совести трогала е бицепсы, ударяя в них. Так гора учила. —Всё, иди сюда. Ты заебала, внатуре. Аня взялась за Анину талию и впилась в её шею зубами. Сильный укус, за которым следовали ещё и ещё. Она щекотала её, использовала все возможные способы, чтобы не оставить сил. В конце концов, они вдвоём, красные, лежали друг на друге. Одна Аня думала о том, что ненавидит Барби больше, чем можно себе представить. Другая же рассматривала лицо девушки, которое оказалось не таким уж и не красивым и стиль её даже не колхозный. Она стала считать веснушки на её лице, подмечая, что это красиво — почему все девушки хотят от них избавится? Разве это изьян? —Ты красивая. Аня поперхнулась. —Только Ксюше так не говори. Она скажет, что ты недостаточно сказала. Все, Барби, проваливай. У меня нет на тебя сил. Рапунцель встала и почувствовала, как краснеет от всей бредовости ситуации. Но она и так была красная, поэтому никто не мог её ни в чем заметить и упрекнуть. Девушка не повернулась, уходя из отеля с новым, странным чувством в груди. Каждая мышца давала о себе знать. Но она не знала — чем вызвано такое состояние. Дракой или все-таки тем, что впервые за долгое время Аня почувствовала себя живой? С Милас не будет так просто, но она уже, кажется, не жалеет о том, что согласилась. ***** Удары были абсолютно везде. Начиная от лица, заканчивая бёдрами. И на это все смотрели сотню людей. Конечно, кто не захочет смотреть на такое жалкое зрелище? Аня бы чувствовала себя униженной, если бы не вспоминала слова Гороховой. Её выражение лица, когда Барби удавалось повалить её на пол. Она старалась продолжать чувствовать себя живой и настоящей, как это было неделю назад. Вместо надменной улыбки Милас она представляла солнечную улыбку Гороховой с её веснушками, осыпающими лицо. Говорят, веснушки — поцелуи от солнца. Михеева едва сдержала себя, чтобы не поцеловать. Видимо, солнце тоже не смогло удержаться от соблазна. —Барби, хватит в облаках витать, так и скажи, что сдаешься. Милас усмехалась. Она ударила в живот, затем следом схватила её на руки и кинув с собственных рук, пыталась ударять во время её падения. Барби понимала, что это конец. Она сейчас приземлиться и сломает рос, лицо, и уйдёт в слезах и крови. Но падения не произошло. Она будто. Повисла в воздухе. Если воздух, это руки Гороховой, конечно же. —Ты правила ей вообще в начале обьясняла или нет? Как была крысой, так и осталась. Гора, ворвавшаяся на ринг, отпустила Аню со своих рук. Она толкнула её в сторону и сама повалила Ксюшу на лопатки благодаря тому, что этого никто не ожидал. Она оседлала её и поманила пальцем Барби, не обращая внимания на визги и попытки вырваться Милас. —Садись, быстрее, давай. Она толкнула Аню так, чтобы она села на Ксюшу быстрее, чем та встанет. Аня ничего е понимала, но послушно села, не просто удерживая, но и ударяя Ксюшу в шею, затылок, копчик и ноги. Пытавшаяся встать Ксюша от этого упала на пол обратно. —Это законно вообще? Мы останавливаем это шоу, все, Барби показала себя, ей слабо сделать это самой. Много она тебе заплатила? Милас поправила причёску. Её брови, постоянная мимика. Вот, почему Ане нужно было одиночество. Чтобы отдохнуть от этого, если это вообще возможно. —А почему она должна платить человеку, который её любит, чтобы он ей помог? Аня шла в нападение. Она подошла к Ксюше. —Ах сну да. Ты же не знаешь, каково это, когда тебя любит кто-то, кроме тебя самой. Пошли, Барби. Горохова взяла Аню за руку и вывела из ринга. Они были в небольшом помещении, и народа на самом деле, было не так много. Но достаточно. Уже было плевать, снимается это или нет. Аня повела её умываться и переодеваться в раздевалку. —Что это было вообще? —Барби останавливалась на пол пути, до такой степени, что Гороховой приходилось просто заталкивать её сначала в раздевалку, а потом в ванну. Она сняла с неё перчатки, а затем и спортивный топ с шортами, облегчая ей задачу. —Всё, приходи в себя, я договорюсь, чтобы Милка это не выкладывала. Горохова развернулась, покидая помещение ванной, пока её не схватили за руку. —Останься. Этот голос, которым она рассягивала слова. Гора шла по головам и она могла уйти, но что-то заставило её развернуться. Её губы после того, как она развернулась сразу же оказались на губах Хоффманиты, которая поддалась вперёд. Не было этой паузы и минуты раздумия. Они практически сразу слились в поцелуе, в котором Барби пыталась лидировать. Она брала инициативу, обнимая Горохову руками, она не знала как ещё показать, что была ей благодарна. Аня переместила их на скамейку раздевалки, покрывая её шею и кожу поцелуями в ответ. —Спасибо, что заступилась за меня. Аня часто хлопала глазами, целуя Аню куда-то в шею. Она не сопротивлялась, вытягиваясь ей на встречу, ей нужно было почувствовать это тепло,которое шло от Ани и впервые, кажется, не только внимание. Горохова села на её бедра, наконец-то сжимая в руках белые народные локоны. Она мечтала об этом с самого проекта. Их губы вновь слились. Аня уже не понимала, куда целовала, ей главное было дотянуться до горячей бледной кожи. Барби привыкла к тому что её целуют, поэтому Горе хотелось сделать это так чтобы она запомнила. Рапунцель подняла ноги, обвивая их вокруг её спины. Она сжимала их и вынуждала Аню прижиматься ещё ближе. Она укладывала её руки себе на грудь, гладя собственное тело. Она растворялась в ней как в наркотик. На своих тусовках она позволяла себе и не такое. Но с такими эмоциями опыт точно первый. У Барби начались галлюцинации. Начиная с того момента, как Аня спустилась вниз. Как провела по её бёдрам языком и вошла между них им, обжигая холодным воздухом чувствительные точки. Она не могла себя остановить, не тогда, когда вступилась за неё, не тогда, когда делала приятно, доводя до ярких эмоций и галюников. Галлюцинации были и у Гороховой в том числе. —Я заступилась не за тебя. Я заступилась за нас.