Это (не) иллюзия

Мэтт смотрит чуть поодаль. Ведьмы смеются и Портер тоже, чему он и сам не знал. Но он весел, это занимает значительное место в его голове. Толомул смахивает с головы мысли. В самом деле: он ведёт себя слишком… печально? Ведьмаку не нравится даже думать об этом. Это же Гас. Гас Портер! Вот он, прямо в кучке своих друзей. Подойди, сделай шаг, с насмешливостью в уголках губ дотронься и присоединись. Но ему не хочется, он здесь за простым фланированием по улицам в свой выходной день, один из немногих. — Ты чего? — замирая, он слышит голос иллюзиониста позади себя, немного обеспокоенный, но дружелюбный. Мэттхоломьюл вздрагивает, широко распахивая глаза и поднимая брови на лице. Он оборачивается и видит Гаса перед собой. “Одна из его иллюзий?” - задумчиво рассуждает Мэттхоломьюл, понимая, что настоящий Гас со своими друзьями - заметил его из далека, подослал иллюзию. Он попался. Мэтт ставит руки на груди. Вроде бы он повзрослел, но так и не избавился от детских чувств по поводу своего друга. — Да, увидел, задумался. Развлекаетесь с Луз? — он улыбается, выглядя спокойно. Иллюзия смотрит на него, быстро отвечая кивком. — Хочешь присоединится? — Мэтт качает головой. Они уже виделись, да и ему сейчас не хочется. Выходной день, он вышел только прогуляться по городу, случайно встретив друзей со стороны. А сейчас стоит и думает: “Как же так вышло, что я влюблён в тебя, Портер”? Хотя, очевидно, причин было много. Гас был многим для него, открытием иного плана эмоций и чувств, стал той ещё занозой по началу их дружбы. Но уже тогда в нём теплилось это чувство. Иллюзия смотрит на Толомула и тот смеётся. Гас смущённо потирает шею. — Ты так внимательно смотришь, просто умора, — подшучивает Мэтт, хватаясь за живот. Портер умеет рассмешить. Иллюзорный Гас обиженно дует губки, но скоро сдаётся. — Всё в норме. Не беспокойся и просто наслаждайся встречей, — утихает смех, наступает бодрый тон, — скоро увидимся, — добавляет строитель. В глазах иллюзии удивление, смятение. Гас отреагировал бы так же, всё совсем, как у Гаса. — Тогда увидимся, — всё же решается ответно попрощаться ведьмак. Толомул кивает, давая добро, когда иллюзия недолго рассматривает его глаза. Искорка. Совсем маленькая, яркая, юркая, затаившаяся в молчании. И Мэттхоломьюл отводит взгляд от этих знакомых глаз. Знает же: это другое, но всё-таки смущённо уходит в себя, понимая, что заставляет его краснеть до кончиков ушей. Насколько он идиот, раз видит в одном проблеске что-то большее, чем есть на самом деле? Это не он. Не издевайся над собой, Мэттхоломьюл. Не настаивай, без причин, на фантазии. Иллюзия исчезает. Мэттхоломьюл смеётся: надо же… “Я и впрямь тебя люблю”. Словно не было тех лет, наедине с самим собой, тоской в сердце, ноющим чувством. Ведьмак опускает глаза. Он заново ожил, мир вокруг него и Гас стал в его глазах куда больше значимым, чем был. И чувства серьёзнее. Но эта мысль так быстро проскальзывает, что строитель смеётся, услышав её в голове. Не потому что она неправильная: она наивная и принадлежит ему. “Хах, какой же бред”. Он чувствует что-то глубже, чем влюблённость к Гасу. Куда глубже, как его молчание об этом который год подряд.